Нас всё ещё можно спасти

Себастьен с нежностью смотрел на Лали, которая упорно делала вид, что не замечала его присутствия. Но он отлично знал, что она притворялась, а на самом деле в её душе сейчас бушует ураган. И был прав. Лали отчаянно пыталась сдержать слёзы, уже готовые закапать с ресниц на договор купли-продажи дома мадам Кюри. Но едва она почувствовала на волосах тёплую ладонь Себастьена, как тут же глаза высохли, и она, натянув на себя дежурную улыбку, подняла голову и посмотрела парню в глаза:  — А, Себастьен! — в голосе сквозила лёгкая наигранная небрежность. — Прости, я вся в работе.  — Вижу, — усмехнулся он, умалчивая о том, что прекрасно знал, что это не так. — Здравствуй! Он наклонился и легко коснулся губами её щеки. Лали, уже окончательно взяв себя в руки, немного отстранилась:  — Здравствуй! Как прошла ночь? Себастьен, не дождавшись приглашения, отошёл к креслам, стоявшим в глубине агентства и сел в одно из них.  — Вижу, ты явился надолго! — проворчала Лали, выбираясь из-за стола. — Ладно, всё равно время обеда.  — Хочешь куда-нибудь сходить? — оживился Себ.  — Я не голодна. У нас есть печенье и круассаны. Могу предложить кофе.  — Не откажусь. Девушка отошла к кофеварке, стоявшей за столом Джоанны. Пока она занималась приготовлением кофе, Себастьен не сводил с неё взгляда. Она почти не изменилась, думал он, оставаясь той самой Лали, которую он знал и когда-то любил. Неисправимая оптимистка, излучающая тепло и раздаривающая свой свет всем вокруг. Лали ощущала на себе взгляд голубых глаз Себастьена, но старательно делала вид, что занята приготовлением кофе. Внутри неё все дрожало и безудержно рвалось к нему, ещё такому родному, но уже давно далёкому и чужому. Она даже думать не хотела о том, зачем он сюда приехал, не стремилась ничего о нём узнать и всячески избегала даже самых общих и безобидных тем. Лали давно его простила, но боль от предательства так долго терзала душу, так медленно разъедала сердце, не научившееся верить мужчинам, что ей проще было скрывать свои истинные чувства за маской безразличия, только бы не нарваться на жалость со стороны друзей и самого Себа. Девушка налила кофе в чашки, поставила их на поднос рядом с вазочкой с конфетами, печеньем и блюдом с круассанами и фруктами и осторожно опустила импровизированный обед на стол перед парнем. Сама же села в кресло напротив и кивнула на поднос:  — Приятного аппетита! Себастьен откусил круассан, но вкуса не чувствовал. Он, не моргая, смотрел на Лали, но та упорно отводила взгляд. Он не мог понять, остались ли у неё чувства к нему, не хотел верить, что Лали его забыла, но сомневался в этом. Он видел блеск в её глазах, все ещё нежную улыбку, ласкающий взгляд, и снова отдавался во власть прошлых чувств. Себастьен оказался на Лав Айленде совершенно случайно, но после встречи с друзьями поверил, что все случайности в нашей жизни отнюдь не случайны. Лали вдруг посмотрела на него, и Себ невольно вздрогнул. А девушка тихо спросила:  — Как ты оказался на Острове Любви? Он улыбнулся:  — Ну наконец-то вернулась моя любопытная Лали! Я долго этого ждал!  — Ты настолько хотел поговорить о себе? — прищурившись, саркастично усмехнулась Лали. — С каких пор ты стал таким самовлюблённым?  — Давай поговорим о тебе, — пожал плечами Себастьен. — Прости, неудачно пошутил. Просто молчание стало уже неловким…  — Так ты ответишь на мой вопрос?  — Совсем недавно завершился процесс расторжения моего брака с Алиной, который расшатал мои нервы до предела. На работе был полнейший завал уже несколько месяцев, и это тоже не добавляло мне сил. Плюс неприятности у родителей и полное отсутствие друзей. Признаюсь, я едва не сломался. И тогда мой начальник посоветовал мне уйти в отпуск и отдохнуть именно здесь. Он сам бывал тут не раз, и так разрекламировал мне остров, что я просто не мог не приехать сюда. И, как оказалось, это было верным решением! Знала бы ты, что я испытал, когда увидел в отеле Кристиана! Я никогда не чувствовал ничего подобного. Наверное, это и называют настоящей дружбой! И когда он мне сказал, что на острове все вы, я был просто счастлив! Рассказывая эту историю, Себастьен как будто снова испытывал те чувства, о которых говорил. Он нисколько не лукавил, и сейчас, от избытка эмоций, был готов прижать к себе Лали и не отпускать долго-долго, вдыхая запах, согреваясь телом и душой в её объятиях, тая от её губ. Но, наткнувшись на холод карих глаз, сдержал свой порыв вскочить и броситься к ней. Лали же пыталась сдержать внутри себя бурю своих эмоций. Она верила и не верила Себастьену, была готова броситься в его объятия и в то же время прогнать его навсегда из своей жизни. Её съедали противоречия. Она металась, словно зверь в клетке, до сих пор не зная, как относиться к нежданному появлению Себастьена в её судьбе. Лали готова была бежать на край света за ним и от него. Эти противоположные чувства сводили её с ума. Девушка глубоко вздохнула, пытаясь привести в порядок мысли и хоть немного расслабиться. Но воздух трещал от нависшего напряжения, и она сделала попытку улыбнуться:  — Я благодарна твоему начальнику за твой визит на Лав Айленд. Себастьен поморщился:  — Официальщина. Лали, если тебе нечего сказать, то и не нужно. Я же всё понимаю. Я предал тебя, разбил тебе сердце, но я не претендую на хорошее к себе отношение с твоей стороны. Ты вправе меня ненавидеть. И за это я не могу на тебя обижаться. Наверное, я всё-таки зря сюда пришёл. Да и вообще прилетел на остров. Прости… Я пойду. Парень поднялся, подошёл к Лали и, наклонившись, коснулся губами её волос.  — Я больше тебя не побеспокою. Он погладил её по голове и направился к выходу. Себ остановился перед дверью. Он не смог совладать со своим желанием оглянуться. Лали сидела, не шелохнувшись. Но если бы она посмотрела в его глаза, то непременно увидела бы в них озёра слёз и немой крик «Только не отпускай меня!» Себастьен судорожно сглотнул образовавшийся в горле ком. Он мысленно молил остановить его, не дать ему уйти, но… Лали, не повернув головы, молча глотала слёзы, которые мгновенно, едва Себастьен притронулся к ней, полились из глаз двумя бурными водопадами. Она смотрела в одну точку, в глазах плыло. Она, словно во сне слышала его дыхание, потом шаги, которые стихли у самого выхода. Открылась дверь, и… Тихое «прости» прозвучало, словно выстрел. И, словно контрольный в голову, — громкий звук закрывшейся двери.  — Можешь собой гордиться, моя дорогая Лали! — всхлипывая, сама себе вслух прошептала она. — Ты такая гордая! И девушка, закрыв ладонями лицо, застонала от боли, пронзившей её сердце.  — Прошу вас, мадемуазель! — Кристиан распахнул перед Джоанной дверь кафе, в котором они уже стали постоянными посетителями.  — Благодарю, месье Рокье! — засмеялась она, входя в помещение и вдыхая прохладный воздух, запахи мяса и чего-то очень вкусно-сладкого. Они снова заняли самый дальний столик, скрытый от глаз посторонних плотной шторой, и, уже зная местное меню практически наизусть, сделали заказ. Когда официант отошёл, Кристиан с неподдельной нежностью посмотрел на Джоанну:  — Прости, я, кажется, сегодня поставил тебя в неловкое положение перед Жозе и Лали?  — Я не ожидала увидеть тебя в агентстве. Думала, что мы встретимся здесь.  — Не смог совладать с соблазном увидеть тебя.  — Кристиан…  — Прости. Они замолчали. Но понимали друг друга без слов. Джоанна, как бы не старалась делать вид, что не замечала, видела и однозначно понимала, что Кристиан любил её и, по всей видимости, намеревался вернуть её, воскресить их любовь. Только вот умирала ли она? Девушка с первого момента появления Кристиана на Лав Айленде задавалась этим вопросом, но ответы на него были противоречивыми. То ей казалось, что она свободна от прошлого и от любви к Кристиану, которая так долго и прочно занимала сердце, то ловила себя на мысли, что её безудержно тянет к нему, и сопротивляться этому хотелось всё меньше. Джоанна была на распутье. Она совершенно не представляла, что делать дальше. А Кристиан страстно желал, чтобы она наконец поняла, что он не переставал её любить, и эта любовь только крепла, росла. Он давно перестал бороться с этим, пытаться забыть, разлюбить, ждать и умолять всевышнего дать ему ещё один шанс. Он будет действовать и вернёт свою Джоанну во что бы то ни стало! А Жозе? Жозе… О нём Кристиану хотелось думать меньше всего. Да, он — один из его лучших друзей, но Джоанна… Она-то была единственной! Поэтому, друг, прости… Немой разговор, от которого у обоих заслезились глаза, потому что они не сводили друг с друга взглядов, прервал принёсший обед официант. Он бережно расставил перед ними тарелки и бокалы и, пожелав приятного аппетита, неспешно ретировался.  — Enjoy your meal! * — улыбнулся Кристиан. Джоанна удивлённо вскинула брови и рассмеялась:  — Thanks, you too**. А куда подевался твой внутренний противник всех языков, кроме французского? Помнится, ты терпеть не мог, когда я переходила на английский. «Джоанна, мы во Франции, здесь говорят по-французски!» — передразнила она Кристиана десятилетней давности. Он тоже весело захохотал:  — Не напоминай мне о том, каким идиотом я был! До сих пор без содрогания вспоминать не могу!  — Брось! Мне это даже нравилось. Ты вообще был самым неординарным и самым милым из всех моих знакомых.  — Знакомых? — вдруг помрачнел Кристиан. — Даже так?  — Не придирайся к словам! Я не могу сказать «из всех моих любимых», потому что ты был моим единственным любимым, и мне не с кем тебя сравнивать. Они ненадолго замолчали, приступив к обеду. Джоанна то и дело поглядывала на часы — после обеда у неё была назначена встреча с клиентом и опаздывать было нельзя. Она смотрела на Кристиана и никак не могла решиться сказать ему то, для чего вообще пригласила его в кафе. Нужно ли это? И, самое главное, хочет ли этого она сама?  — Зачем ты меня позвала? — вдруг тихо спросил он, словно прочитав её мысли. И Джоанна решилась:  — Если честно, я хотела попросить тебя больше не дарить мне цветов. И вообще не оказывать мне никаких знаков внимания.  — Тебе это неприятно?  — Ну что ты! Напротив! Но ты же знаешь Жозе — он ревнив до чёртиков. А я совершенно не хочу с ним ругаться. Прости… Джоанна увидела на лице Кристиана досаду, огорчение, в его глазах мелькнула ревность, и она замолчала. Он смотрел ей в глаза, словно пытаясь узнать, действительно ли она хочет того, о чём говорит, и молчал. Он знал её наизусть, и видел, что девушка говорила это нехотя. Но не потому, что боялась обидеть, а потому, что не хотела его потерять. И он, все так же глядя в её горящие глаза, тихо, но твёрдо сказал:  — Я не сдамся.  — Кристиан, не трать время зря.  — Послушай, я совершенно не уверен, что трачу время впустую. Извини, но в вашу с Жозе любовь я не верю…  — Очень интересно! Это ещё почему?  — Потому что твои глаза говорят, что ты меня не забыла, что просто пытаешься скрыть это, но, кстати, это у тебя получается довольно посредственно. Я же вижу, что ты думаешь обо мне, радуешься встречам и ждёшь их! И поэтому я не отступлю.  — Это сумасшествие!  — Называй как хочешь, это ничего не изменит. Джоанна покачала головой, но промолчала. Она видела, что Кристиан был настроен решительно и его вряд ли можно было переубедить. По крайней мере, сейчас. Она снова посмотрела на часы и вздохнула:  — Мне пора. У меня встреча с клиентом через пол часа. Тебя подвезти? Вместо ответа Кристиан потянулся к ней и коснулся губами её губ. Джоанна отпрянула:  — Ты переходишь все границы! Она быстро достала кошелёк, бросила на стол несколько купюр и, не говоря ни слова, покинула кафе. Кристиан с ласковой улыбкой смотрел в пустоту. Он был уверен — ещё немного, и Джоанна сдастся. Одними губами он прошептал:  — Ты будешь моей! Рано или поздно. *Приятного аппетита! **Спасибо, тебе тоже.