Почти всё красное

На следующий день в доме царила непривычная тишина. Женя как всегда на почве стресса была охвачена жаждой деятельности, так что потащила Марка ни свет ни заря таскаться по торговым центрам в поисках костюма для клипа. Марк огрызался, говорил, что он образ уже нашел, на что Женя твердо отвечала, что в спортивном костюме в подсолнухах сниматься он будет только через ее труп. Рома увязался за ними. Ваня обрабатывал фотографии, раздумывая, может ли СД быть замешан в убийствах. И был ли тот чувак в красной толстовке тем самым, которого Марк видел с Денисом?... И о чем все-таки Денис так хотел рассказать Мирону? – Вань! – громко позвал Мирон. – Иди сюда! Ваня заглянул в комнату Мирона, тот стоял возле письменного стола, заваленного всякими книгами, журналами, распечатками, записями… На маленьком расчищенном пятачке стоял ноут, и несколько кружек с остатками чая. — У меня кто-то здесь копался! — возмущенно заявил Мирон. – Ты уверен? – Абсолютно. Я же тут сам всё разложил, так, как мне удобно... Ты тут ничего не трогал? – Ты что?! — Ваня на мгновение дар речи потерял от абсурдности такого обвинения. — Ты ж меня потом убьешь на месте. – Ну да. Вы все знаете, что я не выношу, когда мои вещи трогают. И ты, и Женька, и Марик, и Рома... А теперь гляди сюда. Папку с отчетами из “Оксишопа” всегда кладу слева, а теперь посередине. Видишь? Рудбой вытаращил глаза, честно пытаясь в завалах найти папку. Книги корешками вверх, раскрытые в нужных местах, блокнот, блокнот, исписанные листочки, наушники, зарядка, вторая зарядка, пауэр-банк, переносной винт, журналы, еще журналы… – Нет, – наконец сдался он. – Не вижу. Мирон раздраженно закатил глаза, потом отодвинул книгу Зыгаря и показал на высовывающийся из-под груды журналов угол пластмассовой папки. – Вот же она, видишь теперь? Лежит здесь. А оставил я ее вот тут, слева. Кто-то здесь копался. — Убийца, разумеется, — пожал плечами Рудбой. Мирон настороженно взглянул на него: — Почему ты так в этом уверен? — Потому что только чел, которому и так терять нечего, сунет нос в твой стол и будет там копаться, всё перекладывая… Что он от тебя хочет, а, Мирон? — Ваня достал сигареты, Мирон, порывшись на столе, извлек из-под завалов пепельницу. — Судя по всем последним событиям, он от меня хочет трупа. Моего. — Тебе надо подумать, — заявил Рудбой, подойдя к окну и выдыхая дым, — сложить два и два, ну, или сколько там. Понять, что тебе Денис мог сказать… Ну или хотя бы его письмо найти, наконец. Услышав это, Мирон поднял голову и внезапно с дикой злобой рванулся к Ване, заорав не своим голосом: — Опять свалились на мою голову! Съебитесь, бляди! Выронив сигарету, Ваня локтем ударился о подоконник. За окном послышался шелест, кто-то отскочил в сторону и с шумом повалился в астры. — Мирон, ты охуел?! — с трудом выдохнул Ваня, потирая локоть. — Я ж чуть концы тут не отдал. — Да я не тебе… — А кому? Воображаемому другу?! — Да тут собаки станичные под окнами то и дело шароебятся, — пояснил Мирон. — Задрали уже. Женька боится. Ромке надо еще по рогам надавать, чтоб не прикармливал. За окном что-то зашелестело и кто-то неуверенно позвал: — Э-э-э… Окси, это ты кричал? — Кажется, это не собаки, — глубокомысленно заметил Ваня. — Бля, как неудобно вышло… — Мирон выглянул в окно. — Назар?! Обла стоял под окном, совершенно сбитый с толку, не решаясь войти в дом после негостеприимных воплей Мирона. Чувствуя себя крайне неловко, сконфуженный Мирон поспешил открыть ему дверь. — Как ты тут оказался? Как оказалось, Облу вызвал сюда Марк. Они вроде как договорились для будущего клипа провести в Краснодаре съемки. Назар остановился в гостинице, решив прокатиться до станицы на арендованном мотоцикле. По городу и шоссе прокатиться получилось, а вот по станичной дороге с колдобинами и гравием в самых неожиданных местах — не очень. Если коротко — Назар въехал в кусты шиповника. Мотоцикл, к счастью, не пострадал, и сам Обла тоже… Кажется. Только исцарапался весь. И одежду изодрал. И ногу ушиб. Назару выдали чистую футболку со спортивными штанами, отправили в душ (ну не отправлять же его в таком состоянии ночевать без присмотра) и Мирон стал ломать голову над тем, где уложить очередного гостя. – Вань, ты в мастерской остаешься? Тогда Назар займет последнюю комнату… Вернулись Женя с Марком и купленным костюмом. Назар тут же начал расхваливать Мариковский костюм с подсолнухами, который у Жени вызывал нервный тик, мол, вот то, что нужно для съемок. Женя, естественно, тут же стала выходить из себя, рявкнула на Облу, чтоб тот шел отлеживаться, а Марк пусть сию же секунду отправляется дежурить в гостинице – без разницы, какой именно. И остальные пусть тоже сваливают, а то что ребе… Марк будет один отдуваться?! С трудом вымолив у Жени разрешения хотя бы кофе выпить, Ваня, Марк и Рома поехали выполнять боевое задание. По дороге, просмотрев список гостиниц, разработали план, кто в какой будет дежурить. Ваня, правда, был уверен, что сидение в холле “Интуриста” окажется пустой тратой времени. Однако… Двери лифта, недалеко от которого сидел Ваня, открылись и оттуда вышли двое. Чувак в красной толстовке (хотя на нем сейчас была желтая) и Витя СД. Рудбой от неожиданности пришел в себя лишь тогда, когда эта парочка уже была на улице, и бросился за ними. Выскочив на улицу, он в который уже раз пожалел, что приехал в Краснодар не на своей машине. Сейчас он чувствовал себя без нее как без рук! Будь он за рулем, рванул бы за уехавшей парочкой и, быть может, уже сегодня всё выяснил. Злой и психующий Ваня скинул смс-ки Марку и Роме: объект их розысков проживает в интуристе, только что вышел, когда вернется — неизвестно. Марк поклялся завтра с семи утра занять пост в гостинице. — Лучше в обед. Вряд ли он в такую рань поднимется… Уставшая троица к вечеру добралась до станицы и все расследования мигом вылетели у них из головы. К счастью, никаких свежих трупов не обнаружилось. Правда, атмосфера дома была та еще. Назар спал, а вот Мирон висел на телефоне и крайне нервно что-то выяснял, всеми доступными жестами умоляя пока что от него отъебаться. Для разъяснения происходящего оставалась одна Женя. – Это какой-то нескончаемый пиздец. Назар крайне невовремя заявился — прямо сейчас тетка Мирона приезжает. Мирон, оказывается, должен был ей гостиницу заказать, вот что в той смс-ке было, что он удалил. Мы с ним уже всё обзвонили, только без толку, сезон, мест нет! А тетка уже едет… Она посмотрела на часы, встала и нервно опорожнила пепельницу. — Скоро приедет уже. Не только Женя, вообще никто не понимал, что делать, в том числе и Мирон. Отключив телефон он повернулся ко всем с донельзя растерянным видом. Женя выхватила у него из-под носа вторую пепельницу и принялась ее яростно драить, как будто тетка приезжала специально для ревизии пепельниц. Ваня только сейчас заметил, что на кухонном столе стоят все пепельницы, собранные в доме. – Тетя – противница курения? – с ужасом спросил он. Женя нервно вздрогнула: – Что? А я откуда знаю? Подумала, просто, на всякий случай, надо прибраться. – Нигде нет мест, – сказал Мирон. – Ей у меня придется ночевать. В “Триумфе” обещали номер только с завтрашнего дня, сегодня – нигде нет. Итак, все сделали приятные лица, всё заебись, такси через двадцать минут будет тут, у нас всё прекрасно… У нас найдется что-нибудь на ужин? – Что-нибудь придумаем, не переживай. — А спать?! Где я ее спать уложу?! Задачка и впрямь была не из легких. Все комнаты в доме были заняты, в лучшей комнате на лучшей постели в этот момент спал Обла со своими царапинами, ушибленной ногой и даже повышенной температурой. Оставался лишь старенький диван в гостиной, ну и вторая часть тахты, которую можно разложить, если извлечь ее из-под Назара. Всё это по понятным причинам категорически исключалось в качестве спального места для почтенной родственницы. Пожилая еврейская дама, безусловно, заслуживала более комфортабельного ложа. – Переведем Назара на диван, а тетю в его комнату, – предложила Женя. – Диван в проходной комнате, не ляжешь, пока все в доме не улягутся. А Обле все-таки действительно сейчас нужен покой. – Тогда Марка на диван, а тетю на его место! – Не поместится со своими вещами, у Марка в комнате все место занимает фисгармония. Нет, придется, видно, уложить ее в моей комнате, — решил Мирон, — а я пересплю на диване. Все равно лягу позже всех. – Ну тогда пусть на диване спит Марк, а ты с фисгармонией. – Жень, ну хорош уже, это всего одна ночь, нет смысла срывать всех с привычных мест. Между прочим, на диване очень удобно… – Но узко! – Марк, значит, поместится, а для меня узко?! Успокойся, я прекрасно высплюсь на диване. Протесты Жени ни к чему не привели. Мирон быстро, пока тетя принимала ванну, приготовил ей свою комнату, наведя в ней относительный порядок: выгреб из нее пару своих сумок, перестелил белье и прикрыл хаос на письменном столе покрывалом. Тетя Соня в своем более чем почтенном возрасте оказалась крайне энергичной и общительной дамой. Обежав тяжелой рысью весь дом, она стащила в одно место свои вещи, разложила их, напилась чаю – всё это время не переставая что-то говорить. Выглядело это примерно так: — Ну Яшенька же, кудрявенький такой, Мирош! Ты тоже такой же милый кудряш был, пока не облысел… А, не облысел? Бреешься просто? А зачем? Такие прелестные кудри были… О чем я говорила? О Яше? Ну так вот, Яша женился на чудесной девочке, гойке, правда, но кто теперь слушает старых родственников? Впрочем, пусть себе гойка, лишь бы не делала Яше нервы… На свадьбу забыли пригласить тетю Фаю, которая Жмайлик, представляешь?! Ты таки не помнишь тетю Фаю? Она тебя вот такусенького на руках носила! Когда она наконец закрыла за собой двери комнаты Мирона, все собрались за столом на кухне, в молчании предаваясь блаженному отдыху после пережитой словесной бомбардировки. – Откуда в ней столько энергии? – прервала молчание Женя. Мирон в отчаянии уставился на дверь: – Бля, ребят, я не знаю, которая это из теток! – В смысле блядь? – У меня еще одна есть. Ну, кроме тети Розы, которая умерла. К одной я на “ты” всегда обращался, она просила, а со второй строго на “вы”. И я, хоть убейте, не могу вспомнить, как мне с ней разговаривать! Утром первым проснулся Марк. Поднятый им в ванной шум разбудил всю компанию. Мирон тут же принялся всех нервно подгонять, чтобы к моменту пробуждения тети все должны были быть при полном параде. На вопрос “зачем” Мирон так и не смог ответить, просто смотрел несчастными глазами. Рома шепнул Ване, что в глазах Окси сейчас отразилась вся скорбь еврейского народа, не иначе как приезд тети пробудил в нем зов крови и того и гляди, скоро их всех ждет кошерная пища. Завтрак давно стоял на изящно сервированном Женей столе, а тетя все спала и спала. Желая произвести на почтенную родственницу самое выгодное впечатление и тем самым хоть немного снять с себя вину за прокол с гостиницей, Мирон не позволял никому притрагиваться к завтраку, чтобы не нарушить красоту сервировки. Вся компания расползлась по дому и саду, подальше от стола, чтоб не схлопотать в очередной раз от Жени, которая зорко, как коршун, следила за порядком. Ваня наконец рассказал Мирону о наличии в “Интуристе” чувака в красной толстовке, пытаясь оторвать его от осточертевшей всем проблемы, на «ты» он с тетей или на «вы». Судя по тому, как живо Мирон переключился на Ванины слова, его самого это уже изрядно подзаебало. – Черных типов на свете пропасть. Почему ты решил, что это тот самый, которого видел Марк с Денисом? Ваня придвинул к себе пепельницу. Подумал немного и в итоге рассказал, что оба раза видел этого самого чувака с Витей. Эта информация Мирона явно обеспокоила. – Трудно мне представить СД в роли убийцы. Не знаю, не знаю… Как думаешь, Витя и впрямь мог поубивать столько народу? – Во-первых, не поубивать. Убит один Рощев. Остальные – случайные жертвы, но они живы… – В конце концов, померла эта тетка, что ли? Сколько можно ждать! Мы тут сами помрем с голоду. Возглас голодного и потому злого Ромы прервал разговор Вани и Мирона в самом начале. – Одиннадцать часов уже. Давайте ее разбудим,а? А вдруг она давно не спит и лишь из скромности не покидает своей комнаты? – Смеешься? Тетя Соня? Из скромности?! – Давай будить уже. Все с голодухи доели залежавшееся печенье и сыр, который давно выкинуть уже надо было. — Ну ладно, рискну, — неохотно согласился Мирон. Он подошел к двери, уже даже руку поднял, чтобы постучать, но в последнюю минут сдрейфил. Приложил ухо к двери, послушал, опять поднял руку и опять не постучал. – Бля, ну все-таки, как я к ней обращусь?! – Ну скажи ей просто «доброе утро», в чем проблема-то?. – А может, в окно с улицы заглянуть и проверить, спит она или нет? – Будить пожилого человека, заглядывая через окно? Тебе трупов в этом доме мало? — рассвирепела Женя. — Решил старушку в коллекцию?! Стучи уже в дверь! Мирон тоскливо вздохнул и наконец постучал. Ответа не последовало. Мирон постучал громче. И опять без толку. Тогда он постучал в третий раз, причем так громко, что затрясся весь дом. Все с интересом наблюдали происходящее. – Может, она глухая и сняла слуховой аппарат? — А может, она встала чуть свет и пошла в синагогу? – В какую еще синагогу?! – Еврейскую! Или что, синагоги еще и другие есть? Мирон хотел повертеть пальцем у виска, но в раздражении вместо этого больно стукнул себя кулаком по лбу и с удвоенной силой забарабанил в дверь. Потом, решившись, нажал на ручку, осторожно заглянул в щель, вдруг широко распахнул дверь и с хрипом “Да ебана в рот!!!” застыл в дверях. Ваня, почуяв неладное — все-таки для Мирона приветствовать пожилых дам таким возгласом было крайне нехарактерно — бросился за ним и с тем же воплем нечаянно толкнул Окси, в результате чего они оба с грохотом свалились на пол. Ну, в комнате было от чего матерно выть. Лежащая в постели тетя Соня представляла собой на редкость жуткое зрелище. На подушке вместо головы сплошное кровавое месиво, так что даже нельзя было разобрать, затылок это или лицо. Рудбой успел заметить лежащий на постели молоток, которым, видимо, воспользовался убийца, закрыл глаза, невольно прошептав «все красное» немеющими губами и чувствуя, что ему становится нехорошо. Мирон выволок его из комнаты за шиворот, закрыл дверь и прислонился к косяку. Ваня, не вставая с поля, прислонился к стене. Оба молчали. Мирон смотрел на Рудбоя в немом отчаянии и тот, желая хоть как-то утешить друга, сказал: – По крайней мере тебе теперь на надо решать проблему – на «ты» к ней обращаться или на «вы»... – Ну что ты несешь?! – простонал Мирон, утыкаясь в ладони. – Осталась вторая и она обязательно приедет на похороны… – А ты и ее пригласи переночевать, – мрачно предложил Ваня. – И проблема решится сама собой. На нашего убийцу можно положиться… Мирон содрогнулся и вроде немного пришел в себя. На его лицо появилась надежда: – Может, она еще жива? Как те. Врача! – Ты охуел? Как можно быть живой с размазанной по подушке головой?! Мирон начал вызванивать “Скорую помощь”, потом начал звонить следователю Трущеву. У него тряслись руки. “Скорая помощь” приехала через несколько минут. Мирон с трудом выдавил из себя несколько фраз, чтобы ввести в курс дела врача. Того же самого, который приезжал к Андрею и Славе. Взглянув на тетку, врач тут же принялся за какие-то непонятные манипуляции. Потом все с отвисшими челюстями смотрели, как старушку осторожно положили на носилки и понесли в машину. Лицо Мирона выражало высшую степень ахуя. – Тетя жива. Да, да, жива! – Как жива? Жива с разможженной головой? – Ничего у нее не разможжено. – Все же видели! Красное месиво вместо головы… – Косметическая маска. Из клубники. Все потеряли дар речи. – Косметическая питательная маска из клубники, — пояснил Мирон. — В баночке такая. Тетя наложила ее на ночь. – Это сколько там клубники? Из одной баночки такое месиво?! – Не только, добавилась еще кровь. Из рассеченной артерии над глазом. Видимо, тетя разрезала ее стеклом от часов. Разбитые часы были у нее на руке. – Тогда почему она кровью не истекла? – Это маска для лифтинга, и маска, засохнув, стянула кожу. Это и спасло. Пока следователь Трущев добирался до станицы, все успели позавтракать. Новое преступление как-то никого не лишило аппетита – будто все начали привыкать. Рома даже буркнул, что того и гляди, будет чувствовать себя неуютно, если поблизости не окажется свеженьких потерпевших. Ваня философски добавил, доставая сигареты: – Видишь, Мирон, тетка спасла тебе жизнь. Мирон заорал в голос. Кратким изложением его тирады было то, что он предпочел бы тысячу раз умереть, чем теперь отвечать за тетку перед родственниками. – Что я им скажу? Как объясню? Подумать только, все было бы в порядке, если бы я заказал гостиницу! – Мирон, не глупи! – раздраженно перебила Женя. – Ты соображаешь, что говоришь? Если бы заказал ей гостиницу, лежал бы теперь вместо нее с разможженной головой! – Ну и пусть! Может, я тоже жив был бы, тем более, что часы я на ночь снимаю. – Ты совсем ебобо? Убийца просто наверняка, уже замахнувшись увидел, что это не ты, и в последний момент попытался сдержать удар, поэтому он и получился не сильным! Марк рассуждал вслух: – Убийца приехал ночью. Он не сомневался, что Мирон спит в этой комнате. Ведь он все время там спит, сколько гостей ни приезжало… – Тетю он не предусмотрел, – хохотнул Локи. Марик с азартом продолжал: – Убийца понял, что с ядом дохлый номер, ничего у него не выйдет, так как яд не действует. То есть действует, но не на того, на кого надо… Ну и решил бить наверняка. И увидел питательную маску! И охуел! И рука дрогнула! Я сам бы охуел. Наконец приехал следователь и бодро приветствовал всю компанию. Видимо, тоже начал привыкать к происходящему. И в общем-то был прав.