Почти всё красное

Оперативники приступили к делу. Изъяли рахат-лукум со стола, лекарства из аптечки и кое-какие продукты из кухни – для анализа. Отправив группу с ее добычей в лабораторию, Трущев приступил к снятию показаний. – То ж якого мертвяка хлопчику занадобно було? – вежливо и вместе с тем решительно спросил он Мирона, раскрывая блокнот. – Я усё чув! Мирон посмотрел на него, но явно не слушал. – Пять сек, – сказал он, жестом отстраняя следователя с его изысканиями. – Вань, ты сказал, что у тебя не сходится. Что? Рудбой пожал плечами. Он не мог толком объяснить самому себе, что за картинка складывалась у него в голове. – Откуда убийца мог знать, что Ромка раньше всех вернется… И яд… В чем он был? Женя высказала свое предположение: – А может, они со Степой встретили убийцу, когда возвращались из города? – Ага, вернулись и стали угощать друг друга ядом на брудершафт? – съязвил Мирон. – И Карма угостился, а Локи нет? И к тому же ни о какой встрече не помнит? Следователь Трущев решил, что настало время прервать эту бессмысленную дискуссию, повторив с присущей ему настырностью: — То ж якого мертвяка хлопчику занадобно було? И добавил, явно счастливый от возможности поделиться народной мудростью: – Гарбузы прежде синеньких не рОдят! Едва не вспыхнула новая дискуссия, на сей раз об овощах, но потом все пришли к выводу: компанию просят всего-навсего по порядку изложить случившееся, а потом поделиться своими соображениями. Начали с правдивой информации: Мирон не желает больше никаких мертвяков. С него вполне достаточно имеющихся, выше крыши хватило. Потом рассказали про Карму, и про то, что Денис собирался о чем-то предупредить Мирона, но ему помешали это сделать. Следователь слушал внимательно и кивал с таким видом, как будто ему было все понятно. Тем неожиданнее прозвучали его слова: – То я ни зрозумив. Жмур не балакае? – Не балакае. Потому что был пьян, и я не захотел его выслушать, – ответил Мирон, искренне сожалея, что так поступил. – Вроде он собирался сообщить мне что-то о каком-то человеке. Он кричал: «Почему ты такой неосторожный?» –То я ни зрозумив, – повторил следователь и опять глубоко задумался. Неизвестно, как долго пребывал бы он в задумчивости, которую остальные присутствующие, как воспитанные люди, не решались нарушить. Тишину нарушил звонок мобильника Трущева, звонил судмедэксперт. – Оцэ так. — сказал следователь, поговорив по телефону. — Усё мы розмыслили. Потрава була в сластях, у верхней гроночки, в шести бубушках. Упокойник два снедал, а с четырех вже не встал бы. – Ради бога, объясните, что он такое говорит, – попросила Женя. – Что кто-то добавил яд в рахат-лукум! — перевел Локи. – Но ведь мы его купили для Мирона! – Вот именно! – подтвердил Рудбой. Его сумбурная дотоле концепция вдруг предстала четкой и ясной. Раньше всех домой должен был вернуться Мирон, о его непомерной любви к рахат-лукуму знали все. А что все возвращались не тогда, когда предполагали, и не в том порядке… – Яд предназначался Мирону! Убийца не покушался ни на Карму, ни на Ромку. Мирону эта версия страшно не понравилась: – И на Дениса он не покушался тоже? Перепутал со мной? Следователю эта версия тоже показалась не слишком достоверной. — И то я ничОго не бачу. Потраву первому хлопчику приготовАлы. Тому, або тому. Упокойник наперед них прыйшов, хочь повинен бул крайним... – Подумать только, что мы сами его купили! – Женя побледнела как полотно. – Купили для Мирона, собственными руками! – Жень, расслабься, а? Когда мы его покупали, он еще не был отравлен. – Но кто?! Когда?! Мы купили, разложили на тарелочке, потом заперли дом и уехали… И только мы с Ваней знали, что сладости – для Мирона. – Блядь, да все знают! Всем знакомым известно, с какой скоростью он рахат-лукум уничтожает! – Прекратите, а? – поморщился Мирон. – Ну да, яд наверняка для меня был… Я бы с порога сжевал сразу всю тарелку, не дожидаясь ужина… Следователь, выслушав всё это, стукнул ладонью по столу: — То жхлопче весточку якусь мАла за злыдня. То нехай вона сядэ да поразмыслить складно. То разум твий нехай будэ як сонце, да шоб ни единой хмары. Усё ясно? – Разум мий у хмарах увесь, нихуя не ясно, — с ходу ответил Мирон. – Ну ты даешь! — восхитился Марик. Но Мирон, досадливо нахмурившись, тут же поправился. – Блядь, и я туда же… Ни малейшего понятия не имею, что имел в виду Денис. Но я подумаю. Если будут идеи — обязательно сообщу. Следователь покивал и переключился на Женю и Рудбоя, тех, кто купил этот чертов рахат-лукум. Женя разволновалась: – Мы принесли рахат-лукум и разложили на блюде. Ведь так было? Рудбой энергично кивал, подтверждая каждое слово. – И всю дорогу, пока шли из магазина домой, и потом уже в доме только и говорили о том, что это для Мирона. И в окси-лого специально уложили… Рома уже уехал к тому времени, мы тоже сразу после этого ушли. Преступник мог войти в дом, когда никого не было, и спокойно отравить сладости, зная, что для кого они предназначены… — И днесь хату никто не запир?? – прищурился следователь. – В смысле, блядь, никто не запер? — Рудбой помахал связкой ключей, которую достал из кармана. — Все мы заперли! – Блин, Вань, ну вы, может, окно оставили открытым? — в отчаянии спросил Мирон. — Я же ебнусь тут искать мастера, чтоб замки все менять… – Исключено! – тут уже возмутилась Женя. – Я лично все окна позакрывала и все проверила! Лично! Следователь педантично уточнил, сколько всего комплектов ключей от дома, не терял ли кто-нибудь своих ключей и где они обычно хранятся. – Обычно в сумках. Или в карманах… Или вон, в коридоре пара связок постоянно валяется, при желании любой мог взять ключи и сделать дубликаты.. – Мне все-таки придется искать слесаря?! Здесь?! Ебануться! - взвыл Мирон. — Окно! Давайте найдем открытое окно! Пожалуйста!!! — Ну, знаешь что?! — Женя, психанув, встала. — Вот давай пойдем и проверим, раз ты мне не веришь! Сергей Викторович, ваши же ничего не открывали в доме? Все двинулись в обход по дому, во главе с Мироном, методично проверяющим на пару с Трущевым все окна и двери. Все были в порядке, осталась лишь мастерская. Открыв дверь в мастерскую, Мирон застыл на пороге на мгновение. Дверь мастерской, выходящая прямо в сад, была раскрыта нараспашку, на катафалке уже свернулись клубочками два уличных кота. – Блядь, — расстроенно сказала Женя, хватая обоих вяло протестующих котов в охапку и вынося их за дверь. — Я про нее забыла… – Жень, да ты что, не расстраивайся, – радостно утешал ее Мирон. — Зато замки менять не надо!