The Smiths – Asleep
Первый урок - физкультура. Не могу даже предположить, насколько должен быть человек глуп, чтобы старшеклассникам поставить этот урок самым первым в начале новой недели. Конечно же, большая часть нашего класса не придет на него, в этом списке почти одни девушки, но, на мое же удивление, мне так хотелось пойти в спортзал, наверное, только ради того, чтобы взять волейбольный мяч, представить что это чья-то голова и хорошенько побить его об стену. Да, я так снимаю то, что обычные люди называют стрессом. Но с другой стороны - не хочу видеть то место, ибо знаю, сразу в моей голове появляется отрывки моментов чертовой пятницы. И самое главное, вторая сторона явно выигрывает по всем параметрам. - Ада, а что ты так рано? - услышала я одним ухом, так как второе было занято наушником. Повернув голову налево, увидела девушку лет двадцати пяти, которая являлась в этой школе человеком, который придумывает разные развлекательные мероприятия и все из этого вытекающее. Честно, за все мои одиннадцать лет, я так и не узнала, как правильно называется ее работа. - Да, так получилось, - вот и сказались бесшумные эмоциональные срывы ночью в подушку, моей голос осип. И походу дела, моя так называемая «добродушная улыбка», выглядела настолько вымученной и большей степени фальшивой, что Анна нахмурилась и, прищурив глаза, схватила меня за запястье и повела в свой кабинет. Удивительно, что есть люди, которым не безразличны чувства и переживания других людей. Хоть Анну я знаю уже четыре года (это официально, либо она училась в этой же школе, только просто выпустилась тогда, когда я была в четвертом классе) и она всегда была рада поддержать любого в сложной ситуации, но такое бестактное предложение высказаться было впервые. Возможно, такой порыв эмоций был вызван тем, что сейчас женщина находится в очень интересном положении, и ничего что еще третий месяц. Не знаю почему, но мне всегда так нравился ее маленький кабинет. Такой уютный и, хотя в нем могут поместиться сразу только два человека, плюс диван, стол, кресло и книжный шкаф, что-то здесь было такое... Такое расслабляющее, что ли? Возможно, это только потому, что стены здесь нежно-голубого цвета, а так же на одной нарисована парочка облаков. За почти пять месяцев (три - каникулы, полтора - Светлова отсутствовала на работе) я успела очень сильно соскучиться по этому месту, по этому человеку. Анна лично мне напоминает ангела, который приходит к тебе в сложное время, помогает и опять пропадает на какое-то время. И так каждый раз: когда что-то плохое происходит в моей жизни, она всегда оказывается тут как тут. Никогда не задумалась почему, да это и не важно, главное - есть такой человек, который может дать прекрасный совет. И кстати, почему я все время называю ее Анной? Девушка сама не хочет, чтобы ее называли по имени-отчеству. Говорит, что «Анна Сергеевна» для сорокалетней женщины с тремя детьми и лишним весом. Ну, что сказать? У каждого свои демоны. Анна что-то напевала себе под нос, наливая две чашки чая, пока я вновь и вновь рассматривала кабинет. И вот, она протянула одну из ярко-фиолетовых кружек и села рядом на диван, подобрав одну ногу под себя. Не в первый раз за эти выходные мне пришлось чувствовать на себе такой пронзающее-выжидающий взгляд. - Скажи, - вдруг, ни с того ни с сего даже для себя, произношу я, внимательно всматриваясь в содержимое кружки, - что бы ты сделала, если бы узнала, что парень, в которого ты, кажется, серьезно влюблена, всего лишь играл то ли над твоими чувствами, то ли над тобой? Повисла угнетающая тишина, к которой я быстро смогла привыкнуть, но, к сожалению, Анна прервала ее: - Это Никифоров с тобой так поступил? Он всего лишь сказал... А я даже не дала ему возможности, чтобы все объяснить. Но после того, что слышала, какой смысл вновь позволять этому парню вешать лапшу мне на уши. Мне больно, очень больно, и больше всего на свете я хочу, чтобы все четыре дня оказались всего лишь страшным сном. - Он просто умудрился меня обвести вокруг пальца, - негромко отозвалась я, сделав первый глоток, уже слегка остывшего чая. - Я не вправе просить, чтобы ты мне все рассказала, - совершенно спокойно молвит Анна, - но не могла бы ты рассказать поподробнее? Подробнее... Только один человек знает, что произошло, и да, я очень хочу еще кому-нибудь рассказать, но... Но ведь она работает в этой школе, я, конечно, верю людям, но в этих стенах и так слишком много разных сплетен. О моих отношениях с Темой известно всем, и, возможно, в этом есть и наша с ним вина, уж больно долго мы с ним играли на публику. Если я сейчас совру, что будет? А если скажу правду? А может, я и не знаю всей правды? Может, знаю слишком много, чтобы поверить, что именно эти слова являлись ложью? - Наши отношения были просто спором между парнями, - на одном дыхании признаюсь я. Удивительно, но мне не больно об этом говорить, только отвращение, которое, думаю, даже временем не смягчить. Анна улыбнулась. Почему? Что ее так веселит в этой ситуации? Конечно, когда ты не на моем месте, то это,может, и было бы забавно. - Время идет, а парни остаются прежними, - игриво произносит девушка, положив свою руку на живот и аккуратно стала его гладить. - Давно ты узнала правду? - В пятницу. - Он сам тебе в этом признался или тебе кто-то сказал? Вот даже не знаю... С одной стороны это было чистосердечное признание, только просто он не догадывался, что я стою за дверью, но с другой - плохой-то могу оказаться именно я. Меня в грязь втоптали, но в этом буду виновата сама. - Не то и не другое, - тихо говорю я, не отрывая взгляда от кружки в моих руках. Не хочу кому-то смотреть в глаза, именно из-за этого обычно рассказываю слишком много правды. Просто взгляд в глаза и я сорвалась. - Случайно услышала его разговор с друзьями. Ну, вообще, разговор друзей с ним, будет правильнее, хоть это не принципиально, но в данный момент я на этом зациклилась. Так... Ведь плохо все начинать сначала? Плохо и плюс к этому, нельзя так поступать с самой собой. Пострадала, порыдала, измотала все нервы, лишилась сна на пару дней - этого хватит, чтобы почувствовать себя лучше? Конечно же, нет. Мне-ли не знать, что значит, когда уходит родной тебе человек. - Ты с ним не разговаривала после того, как услышала? И он вообще знает, что ты слышала их разговор? Возможно, Тема догадался, что к чему, а если нет - сам дурак. Думаю, только умалишенные не поймут в чем проблема. Но так как наши с ним отношения были не более, чем спор, и я для него была как кукла, то, может, за эту пару недель, что мы знаем друг друга, он никогда не говорил мне правды. Кто знает, может он какой-нибудь шизофреник, который прекрасно это скрывает? Конечно, это только пример, да и шизофрения проявляется только после двадцати пяти лет. А вот и нашелся мой заскок. - Последнее, что я ему сказала: «между нами все кончено», - промолвила я. Воспоминания сами по себе заиграли картинками в моей голове, чтобы прогнать их, тряхнула головой. Но, наверное, мне нужно хорошенько приложиться об асфальт, чтобы что-то забыть. - Ты должна с ним поговорить, - твердо заявила Светлова, поднимаясь с дивана и, вставая прямо передо мной. - А если Артем ничего не понял? Ты только представить, что в данный момент он мучается в догадках. Подождите. Получается я теперь плохая, что ничего ему не объяснила? Какая же из меня получилась плохая девочка, которую жестко наебали, а она решила так отомстить, что ли? Нет, правда! Не буду я нечего ему объяснять! Да и все равно, с чего бы Никифорову мучится, по-моему, он не знает, что это такое. Разочарование. Везде сложные разочарования. Люди предают, люди не понимают. Лучше всех ненавидеть. - Нет, - резко вскакиваю на ноги, ставлю наполовину пустую кружку на стол, направляюсь к двери, предварительно взяв свою сумку. - Я не буду с ним разговаривать.* * *
Начало физкультуры мне показало очень даже не плохим, ибо там было всего пять человек, включая меня и учителя. И самое главное, здесь нет никого из тех людей, которых я больше всего не хочу видеть. Насколько удивительно, когда из-за чего-то полностью меняешь взгляд на все вещи, которые были дороги, да и плюс к этому, начинаешь замечать что-то новое, неизведанное. Вот и сейчас так: раньше спортзал для меня был просто большим кабинетом со сломанной шведской стенкой, а теперь такое чувство, что здесь больше света и воздуха, чем во всей школе. Теперь мне кажется, что именно здесь можно забыть обо всем. - Вы, блин, издеваетесь, что ли? - протянул физрук из своей каморки. Он, конечно, очень любит нас, ибо мы у него были самым первым классом, когда он начал работать в этой школе. Но мои одноклассники очень сильно распоясались, потому что Виталий Федорович просто так ставит нам оценки, и они стали прогуливать. Ладно-ладно, я тоже в этом большом списке. А какой смысл ходить на физкультуру, если и так поставят оценку, скажите мне? - Там в раздевалке еще человек семь, - сказал один из моих одноклассников, которого Игорем зовут. Он один из тех, кто никогда не прогуливает уроки и выполняет домашнее задание, и, кстати, он - жополизун. Думаю, объяснять здесь нечего, все и так понятно. - Лентяи, вылезайте из раздевалки! - проорал преподаватель и, на мое глубочайшее удивление, опоздавшие стали появляться в зале. - Ладно, одних вытащил, а где все девушки, кто-нибудь знает? - А я за девушку теперь не считаюсь, что ли?- подала голос со скамейки в дальнем углу спортзала. - Прости, не заметил, - извинился физрук, повернув голову в мою сторону. До меня донеслись сжатые смешки. Конечно, тонкий юмор парней мне не понять. - Так, где все остальные, Старовойтова? - А я откуда знаю?! - фыркнула в ответ, наблюдая как «лентяи» заходили в зал. Все это время мысленно молилась Богу, чтобы кое-кто не появился здесь, но ведь не зря я не особо доверяю воображаемому идолу. Почему нельзя кого-то просто вычеркнуть из своей жизни? Почему нельзя сказать: «Короче, чувак, ты собирай свои манатки и, давай-ка, сваливай из моего сердца»? Вот только этот человек слишком... Ладно, нельзя изводить себя, когда даже слепому видно, что этому парню наплевать на меня. Правда! Вот даже сейчас - он не смотрит в мою сторону. Хотел бы что-то объяснить, сделал бы это через все препятствия, что я поставила. - Понятно, - прицокнул Виталий Федорович, сложа руки на груди. - Ладно, пятнадцать кругов по залу, а потом пресс задавать будем. Теперь вообще не понимаю, зачем нужны сериалы, когда жизнь куда более извращается над твоей собственной? Наверное, я вот такая не заметная, что половина парней, которые начали свой первый круг пробежки, останавливались и говорили: «Ого! Сама Ада на уроке, даже не заметил сначала». Все как один повторяли одну туже фразу, но конечно, кроме одной персоны. Никифоров, заметив, остановился в пяти шагах от меня. Все как обычно: красивый молодой человек в спортивный штанах и забавной футболке ядовито-зеленого цвета, которую мы с ним купили вместе. Я думала, что и на него подействуют мои «пересмотренные взгляды на мир», но кроме того, что у него слегка отросли волосы, что я наблюдала еще до нашего расставания, и этот переход от темных корней к рыжим кончиками, все время смешили меня. Никак не смогла перебороть себя и посмотрела ему в глаза. - Никифоров! Старовойтова! Вам что нужно отдельное приглашение? Спасибо, большое спасибо мой многоуважаемый учитель! Если бы Виктор Федорович не сделал нам замечание, то я бы сотворила такую глупость, о которой потом сильно пожалела. Эти чертовы зеленые глаза настолько одурманили мне голову, что еще секунда, и я бы забыла все, что случилось. Мне так никогда не хотелось кого-то поцеловать. - Мне, что, нужно два раза повторять?! «Нет, Виктор Федорович, не нужно», - мысленно ответила я учителю, поднимаясь со скамейки. И те пять шагов, что разделяли нас с Артемом, превратились ни во что. - Поговори со мной, пожалуйста, - хриплый мужской голос тихо донесся до меня. А я знала, если посмотрю хоть разок на парня, то все, чего боялась больше всего, случится здесь. - Я должен объяснить, прошу. - Нет, - спокойно произнесла я, уходя в противоположную сторону от парня. - Ты мне ничего не должен. Последняя фраза просто сорвалась с моих губ. Мне сейчас стало так холодно; озноб по всему телу и сердце пытается выпрыгнуть из груди. Но самое главное, глаза наполнились слезами. - Виктор Федорович, можно покинуть урок минут на десять? - дрожащим голосом спрашиваю я, подходя к преподавателю. - Все в порядке? - сразу же тревожится он, удивленно разглядывая мое лицо. - Просто голова сильно разболелась, - вру я. Учитель прекрасно это понимает, но все же разрешает мне выйти. Покинув спортзал, иду в женскую раздевалку, чтобы достать из сумки пачку сигарет с зажигалкой. Давно не курила, да и особо не хотелось, но сейчас душу разрывает напополам, а это исправить может только или никотин, или алкоголь. На улице холодно, а я даже не удосужилась взять собой хотя бы свою толстовку, но кажется, мне хочется замерзнуть. Может, заболею или умру и тогда я никогда больше не увижу его глаза, улыбку, не услышу его голос... Делаю первую затяжку. Чувствую, как никотин наполняет мои легкие. Выдыхаю. Перед глазами пелена, пелена из моих же слез. «Ты лжец», - единственное, что крутиться в моей голове. Снова затяжка и еще одна, и еще одна, пока вся сигарета не превратилась в серый пепел. Раньше мне хватало только одной, чтобы отстранится от моих проблем. Открываю пачку, достаю еще одну. Выкуриваю до самого фильтра, но она вновь не помогла. Чувствую, что пальцы уже онемели от холода. Обещаю себе, что это последняя. Затяжка; выдыхаю клуб дыма. - Не знал, что ты куришь, - кто-то произносит рядом со мной. Кто-то... Кто-то, чей голос я узнаю из многих других. Не обращаю внимания, вдыхаю дым. Вдруг «кто-то» вырывает из моих рук наполовину выкуренную сигарету. - Не смей! Вновь делаю вид, что ничего не произошло. Открываю пачку, доставая новую дозу никотина. - Ада, - тяжело молвил парень, выхватывая всю мою пачку из рук, и выбрасывая куда-то вдаль, под дождь. - Поговори со мной. Никифоров заводит свою старую шарманку. На удивление злость не переполняет меня, даже нет отвращения. Словно все-таки я смогла добиться нужного результата от сигарет. - Мы не будем разговаривать, - тихо начинаю я. - Ты мне ничего не должен объяснять, у тебя было на это время. Да и зачем тебе это? Ты добился того, чего хотел, радуйся, - Артем слушает меня не перебивая. А я так и не могу позволить взглянуть на него. - А теперь просто забудь и не подходи ко мне. Я говорила это спокойно, не повышая голос, словно это обычный разговор о погоде. Но в тоже время, произнося каждое слово, вкладывала в них все эмоции, которые у меня только остались. - Ада, пожалуйста! - взмолился парень мне вслед. - Прошу, позволь объяснить! - Нет, - выдыхаю я, открывая железную дверь, ведущую внутрь школы. Но тут же мою ледяную руку накрывает очень теплая рука, что заставляет замедлить мои действия. - Я люблю тебя, - хрипло и очень тихо признается Тема. Не верю. Не верю. Не верю. «Ты лжец!» - проносится в моей голове. Люди не поступают так с теми, кого они любят. Они не разбивают сердце на миллион кусочков, которые при каждом ударе с силой колются в грудь. - Поздно, - выдавливаю я, рывком убираю свою руку.* * *
Во вторник вечером Диана, не смотря на все мои протесты, которые заключались в том, что завтра я не выйду из дому и не пойду ни на какую шедевральную вечеринку, принялась угрожать, что силком вытащит меня на улицу. - Ну, зачем мне туда идти?! – вновь захныкала я. - Во-первых, ты сама сказала, что пойдешь, не смотря ни на что, в нашем случае ни на кого, - гордо объявила подруга, давая понять, что прекрасно помнит мои слова. Но вот только когда я это ей говорила, мне не был известен тот факт, что кое-кто решил признаться мне в любви. И да, подруга этого не знает. - Ада, милая, я понимаю, что для тебя это трудно, не спорю. Но ты ведь сама хотела пойти, помнишь? – девушка вопросительно на меня взглянула. Тяжело вздохнув, я кивнула, потвердив ее слова. – И ко всему прочему, ты не должна из-за какого-то парня превращаться в монашку. - Тем временем Диана сунула мне в руки облегающее черное платье. – Может, ты там найдешь себе прекрасного принца на белоснежном коне, ну или в конечном итоге, какого-нибудь сатанишку, - подмигнула подруга. - А теперь давай платье мерь. Она что серьезно хочет заставить меня это надеть?! Ладно, что оно облегающее и больше похоже на тунику, ежели на платье, но у него спереди такой вырез, что прости, какого размера должна грудь, чтобы хоть как-то компенсировать его? Понятие не имею, как оно вообще оказалось моем гардеробе. - Солнышко ты мое наглядное, ты решила меня нарядить шлюхой, что ли? - недоумевающе смотрю на девушку и кидаю ей обратно забракованное платьице. - Нет, - показывает язык Ди, словно маленький ребенок, - всего лишь хотела сделать тебя королей, а ты... Не хочешь, чтобы я тебе помогала, давай сама ищи себе костюм! Да нет проблем. Все равно я уже примерно знаю, что хочу надеть, и это будет не совсем по-королевски. В прямом смысле ныряю в самую глубь своего шкафа, чтобы отыскать парочку подходящих вещиц. Кажется, сегодня удача на моей стороне, так что кожаные шорты, словно по волшебству, оказываются у меня в руках. Все-таки знала, что когда-нибудь я их одену, ну не век им же лежать? Следующий пункт - футболку. И никакая то там обыкновенная, а с разрезами по всему изделию. Моя мама всегда называет ее половой тряпкой, но никогда не запрещала ее надеть. Логика прощай. Оказывается, найти майку намного сложнее, ибо она должна находится в какой-то из пяти сумок, которые я еще не разобрала с летнего отдыха. Знаю, лентяй, ничего не поделать, какая есть. Зато теперь будет повод все разложить по местам. «О Господи, я тебя нашла!» - нет, это не футболку, это всего лишь черный лифчик с железными заклепанными на чашках. Да! Это будет божественно, когда я соберу весь наряд в один. Наверное, уже стало ясно, что мой костюмчик не будет милым и нежным. - Я же говорю, что это сложно, - забубнила Диана, параллельно зависая в своем телефоне. Кстати, о мобильниках. Мой уже не спасти, так что когда я сказала это печальную новость родителям, отец тяжело вздохнул и промолвил: «Хорошо, завтра будет тебе новый». На самом деле, такого поворота событий вообще никак не ожидала, но приятно, что еще скажешь. И даже меня ни капельки не волнует, какой мобильный мне купят, главное чтобы звонил, писал сообщения и выходил в интернет. А нет, есть еще одни пункт – не так легко разбивался. Вот и моя любимая тряпочка нашлась, оказалась на самом дне моего чемодана. Так... Подходящая кожанка висит в шкафу прихожей. Черная, с запахом на молнии и с шипами на плечах. - Слушай, Диан, - протягиваю я, облокотившись спиной на дверцу комода. - У тебя случайно нет черных чулок? - Были где-то, поискать нужно, - довольно улыбается подруга. Ха, она еще не такая будет счастливая будет, когда увидит мой наряд. А когда узнает, что ее ждет, вообще прыгать от удовольствия начнет, это я точно обещаю. Значит так, нужно откопать последнюю часть, хотя это несложно, ведь я не так давно их надевала. Прихожая, шкаф, а вот и мои родные гады. Нужно их только почистить, и будут, как новенькие. Еще бы не забыть шнуровку подтянуть. Перед тем как вернуться в комнату, беру с собой куртку и обувь, чтобы сейчас все это примерить и оценить. Быстро переодеваеться я умею, ибо мой любимый папочка практиковал «быстрое переодевание для солдат». - Нужен начес на волосах и сделать черные-черные глаза, - сразу же комментирует Диана, увидев меня в наряде. Жаль, что дома нет чулок, тогда бы вообще все шикарно было бы. Боже, насколько удобная одежда. Интересно, почему я раньше ее не носила, и кстати, черный мне очень даже к лицу. - Знаешь, - ухмыльнулась я, рассматривая себя в зеркале, затем резко поворачиваюсь к девушке, которая стоит прямо за мой спиной, - то платье, которое выбрала для меня, наденешь ты, но это будет мне по-королевски, как ты хочешь, а по хардкору, как я хочу. - Рваные чулки и батальоны на гигантском каблуке? – напряженно спрашивает девушка. - Бинго, - косо улыбаюсь я, представляя какой фурор мы произведем. - Мне нравится, - улыбка озаряет ее лицо, затем она демонстративно складывает руки на груди, - Ну, что эпоха плохих девочек началась?