Ma chеrie

осень входит больной и пьяной, расстаётся со всем легко. не скажу, что из-за тебя, но – сон, прощай и прощай, покой. ты давно перестал быть тайной, я – давно у тебя в руках. я же знаю тебя детально, но не знаю наверняка. и пока ты губами к шее, я читаю тебя с листа. ночь так дьявольски совершенна – совершенно тебе под стать. слушай: сколько могла – держалась, никого из нас не губя. осень будет чертовски жаркой – это точно из-за тебя. © Хедвиг Большой чёрный джип, припарковавшийся на стоянке аэропорта, стал чем-то вроде их базы. - …по возможности буду выходить на связь, - Ё открыл бардачок и проверил документы, - Ки, ты захватила мне аккум? - Держи, - порывшись в сумочке, блондинка протянула с заднего сиденья power-bank и провод, - он заряжен. Забирая гаджеты, Куросаки смотрел на руки Киары. Они дрожали. Как бы девушка ни старалась это скрыть. - У вас чартер? Японец убрал портативный аккумулятор в чёрную холщевую сумку и посмотрел на Канае, сидевшую в водительском кресле. Он старательно избегал её взгляда, но актриса привлекла его внимание своим вопросом. - Да, это ближайший рейс, - ответил Ё, попытавшись определить её состояние. Некоторое время назад Куросаки, увидев завернувший на стоянку джип, покинул машину, в которой остались несколько ребят президента. Но выяснилось, что помимо кузины друга, на поиски которого японец собирался, в его автомобиле оказалась ещё одна стройная темноволосая барышня. Элизабет-сан всё-таки не позволила Сессе выпить, как бы той ни хотелось это сделать, но и без алкоголя перенервничавшая блондинка сумела доехать только до квартиры Глеба, где её ждала Котонами. А дальше сесть за руль пришлось уже синеглазой актрисе. И если состояние Ки Ё легко считывал по дрожащим ладоням и красным глазам, то разобраться в образе Канае Котонами ему было не под силу. Особенно сейчас: когда девушка выглядела спокойнее глади моря во время штиля. - Такарада-сан сказал что-нибудь о сроках? – Спросила брюнетка, и японского режиссёра удивил этот вопрос. Будто она могла подумать, что президент откажется от поисков? - До победного. – Отозвался Куросаки. – Будем искать, пока не найдём. Клацнув зубами, стиснув челюсти, чтобы сдержаться, Киара срывающимся голосом выдавила: - Я сейчас!.. И выскочила из машины. Словно была не в силах слушать даже такие разговоры – никто не озвучивал иных вариантов развития событий, кроме как положительных, но одно их наличие уже наводило на мысли о совершенно им противоположных. Проводив свою девушку обеспокоенным взглядом, Ё снова сосредоточил своё внимание на Котонами, собираясь… Он забыл, что собирался сказать или сделать. Потому что не увидел в Канае, сосредоточенной и неподвижной, ни капли жалости к сбежавшей блондинке. И тогда догадался – она это нарочно. Нарочно задала свой вопрос, зная, что подобная тема выгонит Киару из машины, чтобы актриса смогла остаться с ним наедине и… И вот тут… логика тормозила. Но Ё быстро соображал. Зачем Котонами было нужно избавиться от лишних ушей, коими в данный момент являлись уши Сессы? Причина была только одна. - Плохая идея, - пробормотал Ё, встретив прямой взгляд синих глаз, подтвердивший его догадку. - У меня другой нет. Я еду с тобой, Куросаки-сан. – Тон Канае был ровным, а решение неизменным. – Поэтому тебе лучше быстрее придумать, чем отвлечь Киару. Японец сокрушенно покачал головой, не готовый к подобным атакам со стороны девушки его друга. - Ты ведь знаешь, что ты единственный, к кому я могу сейчас обратиться. Её слова прошли чем-то тёплым через сердце мужчины. Она видела в нём товарища. Друга. Своего друга. Кого-то… близкого. И его разрывало на части от этого и понимания того, как поступить следовало. - Не думаю, что Глеба обрадует подобный поступок. Ни твой. Ни мой. Куросаки не мог не думать о том, как сам отнёсся бы к подобной ситуации. - Ты и другие, - вкрадчиво произнесла Котонами, чётко проговаривая слова, - вы говорите мне, что знаете его помыслы. Говорите так, будто Глебу о них ничего неизвестно. Её сдержанность. Её контроль. Эти спокойные, не знающие паники интонации. И мужчина понял: действия Канае сейчас – не импульс. Это решение далось ей не сиюминутно, не под воздействием момента. Она обдумывала свои шаги, варианты, возможности. И она приняла это непростое решение. Не оглядываясь на Ленсона, Такараду-сана, девочек и остальных. В ответ он сумел лишь быть искренним, постарался объяснить ей свои мотивы. - Пойми, это не потому, что я не хочу потворствовать твоим… желаниям. – Повернувшись, Ё заглянул ей в глаза и заговорил тише, отодвигая в сторону их прежнее общение, как режиссёра и актрисы; заговорил с ней не как с девушкой своего друга, но как со своим собственным другом, кого сейчас видел в Котонами, кем она теперь являлась. – Встань на моё место. Канае тоже повернулась к японцу, не пряча глаз: - Тогда ты – на его. Представь. – Её тон по громкости вторил его тону. – Просто. Представь. Ты жив. Цел и невредим. Но не можешь связаться с Киарой. Вы не просто в разных странах. Вы на разных континентах. Но между вами не километры и мили, между вами люди. Знающие тебя и Ки лучше вас самих. Слова Котонами выбили из его лёгких воздух, такую реалистичную и жуткую картину они нарисовали в его сознании. Сейчас, когда Киара была с ним, когда он мог в любое время взять её за руку, обнять и поцеловать, чтобы убедиться, что не спит, и фантазия стала явью, стала его жизнью, было слишком жестоко заставлять его переживать эти несколько мрачных мгновений. Но вот такой теперь была Канае. Она не собиралась смягчать свои слова, чтобы ему было удобно. Не давала ему даже крохотного шанса найти лазейку и отговорить её. - Проще всего сказать мне «нет», но не спеши говорить. Пожалуйста. Конечно, я хочу, чтобы ты переменил своё решение, однако это… - Поехали. Девушка смерила Куросаки внимательным взглядом, и он не мог винить её за вот это проявление неуверенности в его словах, ведь столько раз сводил серьёзные темы к шуткам. Но сию минуту он позабыл о любой несерьёзности. - Вряд ли ошибусь, если предположу, что у тебя уже куплен билет. – Отозвался японец. – И на тот же рейс, которым летим мы. По тому, как синеглазая актриса склонила голову набок, мужчина понял, что его догадка была верна. Но в этом наклоне головы не было смущения, что он раскусил её, или досады, что раскусил слишком быстро. Только смягчившиеся черты лица, что хотя бы кто-то понял её намерения. Понял и принял. Она собиралась ехать, даже если не с ним. - Поэтому лучше, если ты будешь где-то поблизости. – Закончил свою мысль Куросаки. – Чтобы я мог видеть тебя. - Присматривать за мной. – Поняв, что брюнет больше не ощущается, как неприступная стена, девушка позволила себе немного пожурить его. - Мне жаль того, кто в действительности решит понянчиться с тобой, - скривился Ё, поясняя, что не собирался контролировать актрису, - хочу видеть лицо Глеба, а потом – твоё лицо, когда он скажет тебе всё, что думает. Будь уверена, он до последней буковки повторит мои слова. Канае протянула руку ладонью вверх, предлагая забиться на это, намекая мужчине, что Ленсон этого не сделает. И вот такая она точно была девушкой Глеба. Ничьей. Но его. Куросаки, кивнув, принял вызов и ударил по раскрытой ладони своей пятернёй. - Как ты собиралась улизнуть от Ки, если бы я отказался? – Поинтересовался японец, выглянув в окно и поискав свою девушку глазами, блондинка всё ещё стояла чуть поодаль, обхватив себя руками. - Сказать, что останусь сегодня в квартире Глеба. Ё с изумлением уставился на актрису. Он поражался её коварству. Ну, конечно. Киара едва выносила все эти разговоры, она бы не поехала с Котонами домой к её кузену. Куросаки и хотелось бы высказать что-нибудь о её поведении с Сессой, но мужчина остановил себя. Канае, может, и поступала коварно, но вовсе не подло. Отнюдь. Сесса не справлялась с текущей ситуацией, но Котонами не могла себе позволить того же. Не могла себе позволить не справиться. - Что, если мы скажем ей? – Спросил Ё, разыскивая другие пути решения нарисовавшегося затруднения. И тогда Канае снова повернулась к Куросаки. Возможно, он мог посчитать её чёрствой, глядя на поведение Котонами, потому что вряд ли догадывался, чего ей это стоило. - У меня нет намерений обманывать Киару, - произнесла брюнетка, - но она не сможет ничего скрыть от миссис Кэррол. Мне бы этого не хотелось. - Почему ты решила, что Элизабет-сан будет против? Бабулька Глеба тот ещё фрукт. Ха? У Канае даже при самых нелепых обстоятельствах язык не повернулся бы назвать изящную леди «бабулькой», но «тот фрукт» позабавил, конечно. И девушка догадалась, что Киара всё ещё не представила бабушке своего парня. - Тебе нужно скорее познакомиться с ней, Куросаки-сан, - безжалостно отозвалась Котонами, пряча улыбку, - уверяю, вы останетесь без ума друг от друга. По выражению на лице Ё стало ясно, что тот уже наслышан об этой светловолосой женщине. Он жалостливо посмотрел на Котонами, но девушка красноречиво скосила взгляд на часы на панели, напоминая о времени, которое поджимало. - Ладно. Дай мне пять минут. Нет, семь. – Японец потёр лицо ладонями, соображая. – Пока я буду говорить с Ки, пересядь в чёрный седан через пару машин от нас. Среди парней точно есть кто-нибудь, кого ты знаешь или уже видела. Не перепутаешь. - Что скажешь ей? - Что хочу на ней жениться. Нижняя челюсть Канае едва не пробила дно джипа. - Ёпрст, да не строй такую мордаху! – Схватился за грудь Ё. – Разумеется, я не настолько никчёмный, чтобы сделать предложение прямо перед тем, как уеду на поиски её брата в другую страну непонятно насколько. - Твоё… чувство… даже не юмора… - У Котонами просто не хватало слов. - Ты точно это хочешь мне сказать? Больше ничего? Может, пожелаешь удачи? Ки может и отказать вообще-то. Негодование. И умиление. Но больше умиление. От того, как высоченный японец переживал, что мог получить нагоняй от своей любимой, потому что не вовремя позвал замуж. Но, разумеется, Канае хотела сказать ему другое. - Я никогда этого не забуду. – Негромко поблагодарила режиссёра девушка. – Спасибо. Ё перестал хмурить брови и сосредоточил своё внимание на Котонами, тронутый её словами. Тем, как она их произнесла. - «Спасибо» на кон не поставишь. – Тут же отозвался он, моментально и специально забывая о своей серьёзной ипостаси. Будто не был уверен, что справится с накатившими эмоциями. – Будем считать, это всё ради того, чтобы доказать тебе, что Глеб отреагирует так, как я сказал. Канае уже знала: Ё поступал так, когда ситуация казалась совершенно безвыходной. Своими несерьёзными замечаниями он зачастую реально помогал разрядить обстановку. Не стал исключением и в этот раз. Девушка смотрела, как Куросаки выбирается из машины и направляется в сторону стройной блондинки. И Котонами не стала терять времени. Следуя их договорённости с японским режиссёром, актриса покинула огромный джип, теряясь в полумраке парковки. Между тем Киара практически справилась со своей задачей – выровняла дыхание, чтобы каждый вдох и выдох перестали походить на всхлипы. Она знала, что сейчас не время, что нужно удержать себя в руках. Её слёзы ничем не помогут Глебу или Ё. - Ки. Блондинка повернула голову на негромкий зов – Куросаки остановился рядом с ней. - Я в норме. – Прочистив горло, отозвалась Сесса. – Не стоило мне так делать при Канае. Мужчина протянул руку и опустил тёплую ладонь на бледную щёку Киары, и она тут же прильнула к его руке. Девушка была такой трогательной с влажными ресницами и покрасневшим носом, который, вероятно, слишком долго тёрла, что у Куросаки защемило сердце. Он не хотел, чтобы она плакала. - Как… она? – Негромко спросила Киара, переживающая, что усугубила состояние актрисы. - Как истинная избранница нашего невозмутимого Глеба. – Уклончиво отозвался Ё, чтобы не раскрывать всех деталей его разговора с Котонами, но блондинка невольно слабо улыбнулась. - Твои слова успокоили меня. – Девушка глубоко вдохнула и выдохнула. – Но… Ё, не заставляй меня волноваться. Пожалуйста. Киара подалась ближе, умоляюще заглянув в серые глаза брюнета. И Куросаки не выдержал этой мольбы. Заключив девушку в крепкие объятия, он склонился и прижался своим лбом к её лбу: - Ки. Всё будет хорошо. Мы его найдём. – И заметив во взгляде Киары ещё один страх, но уже иной природы, добавил, пустив в свой голос задорные нотки. – Я очень скоро вернусь. Ты даже соскучиться не успеешь. - Может, я уже скучаю. – Если она хотела его обезоружить, то у неё ничего не вышло: - Пользуйся моментом. В скором будущем у тебя не будет такой возможности. Тон голоса Ё изменился, и Сесса почувствовала волнение. Она нахмурилась, пытаясь разгадать его фразу, и он помог ей. - Я не дам тебе скучать… Догадка была настолько внезапной, что… - …когда позову замуж. …у неё. Просто. Элементарно. Отнялся. Язык. Девушка стояла, приоткрыв рот, уставившись на высокого неотразимого японца. И чувствовала, как стремительно разгоняется сердце в её груди. Заметив шок на лице блондинки, Куросаки улыбнулся краешком губ: - Хорошо, что я тебя предупредил. - Ты… Ты… делаешь… - Нет. Пока нет. Но когда я вернусь, будь готова дать свой ответ. Она уже была готова дать его – прокричать во всю силу лёгких. Ё склонился ниже, чтобы встать вровень с уровнем её глаз: - Теперь ты будешь ждать меня с нетерпением, а не скучать. Киара прижалась к высокому мужчине, обхватив его лицо ладонями. - Я буду мечтать о том, как ты вернёшься. – Мягко поправила его Сесса. Куросаки с шумом втянул воздух, поняв, о чём именно говорит его девушка. - Теперь ты сам захочешь поскорее приехать ко мне. О, да. После такого её выпада – безусловно. Он отыщет друга, на какой край света того бы ни занесло. Отыщет так быстро, как только сможет. В лепёшку разобьётся, но сделает всё, чтобы в этих любимых глазах цвета летнего полдня больше не собиралось горьких слёз. ~ Кёко не смогла больше сомкнуть глаз после того, как получила смс от Котонами. Подруга вкратце обрисовала ситуацию, сообщив, что улетела вместе с Куросаки. Тревога и волнение, одолевшие Могами, не позволили той вернуться в постель, и темноволосая девушка просидела на кровати, прижавшись спиной к стене, до самого утра. Рену позвонила уже гораздо позже. Цуруга знал немногим больше темноволосой актрисы: Куросаки так же не мог поделиться какой-то существенной информацией. Только той, что транслировалась по новостным порталам. Могами тяжело вздохнула. В ответном сообщении она не сумела рассказать подруге о случившемся накануне. Но понимала, что написать смс всё же придётся. Неприятность произошла во время интервью Кёко для журнала. Девушка думала, что отправится на него одна, но Савара-сан прямо перед началом сообщил ей, что планы изменились, и к ней присоединится Шотаро. За последние несколько недель темноволосая актриса привыкла, что высокомерный певец то и дело оказывался с ней на одних и тех же мероприятиях – они продолжали демонстрировать дружбу, начавшуюся ещё на школьной скамье. Поэтому, в принципе, не удивилась тому, что журнал пожелал брать интервью у них одновременно, но готовилась к закономерным вопросам. Которые не заставили себя ждать. - Значит, друзья детства? - Значит. – Эхом повторила Могами, услышав в голосе журналиста сомнение. - Очевидно, эти узы для вас много значат, раз вы перенесли их даже во взрослую жизнь. Кёко заметила, как у Шо задёргалась щека. Ей самой диалог казался пустым и бессмысленным, но им следовало придерживаться сценария. - Замечательная констатация факта, - пробормотала актриса и снова покосилась на Фуву, раз припёрся, мог бы тоже хоть два слова сказать; её уже не прикалывало отдуваться за двоих, с тем же успехом девушка могла сама побывать на данном интервью. - И вы не боялись, что ваши поклонники будут против? - Против чего? – Уточнила Кёко. – Нашего прошлого? - Ну, хотя бы. Дружба перерастает в привязанность, а та в более… интересные чувства. Ну, вот и намёки. - Бояться им нечего, - натянуто улыбнулась Могами и стрельнула в Шо предупреждающим взглядом, но когда тот так и не стёр с лица скучающее выражение, девушка протянула, - мы знаем друг о друге слишком много сомнительных фактов… - Эй, полегче, Кёко-чан, - тут же выпрямился на кресле Фува, - ты, может, замуж и не собираешься, но я на себе крест ещё не поставил. Журналист рассмеялся шутке певца, впрочем, не менее сомнительной, чем и он сам. Но так-то лучше. По крайней мере, блондин сподобился принять участие в беседе. - Значит, вы задумываетесь о женитьбе? Уже? Насмешливое фырканье Фувы журналист принял за довольный смех и заулыбался шире. - Ломаю стереотипы. – Высокопарно заявил Шотаро. И Могами едва сдержалась, чтобы не прыснуть. Артист. Ну, артист. - Как интересно. И у вас есть… кто-то на примете? Могами-сан, а не вы ли познакомили Фуву-сана с Котонами-сан? Журналист шёл по проторённой дорожке, одна и та же схема. Всё чётенько. - О, нашу ситуацию, как нельзя лучше, описывает фраза «мир тесен». – Кёко говорила больше машинально, практически выучив свои фразы наизусть, столько раз приходилось их повторять. – Мои друзья познакомились благодаря тесному сотрудничеству наших агентств. Да? – Девушка, улыбаясь, повернулась к певцу. - Ага, - лениво протянул тот, будто ему хотелось верить, что встреча с Канае была судьбой; и Могами, сжав кулаки, предложила: - Расскажи. Девушка поймала недовольный взгляд Шотаро и улыбнулась ему. - Это были съёмки моего клипа, - сквозь зубы процедил парень, понимая, что не может отвертеться, - и тут я узнаю, что, оказывается, девушки знакомы. Вот я удивился. Речь блондина звучала максимально неловко. - А дальше? – Поторопил журналист. – Те публикации, вышедшие о вашем романе… - Ну, знаете, всегда приятно, когда тебя пытаются свести со знойной красоткой… Могами всё-таки прикрыла глаза. А так всё хорошо начиналось. Она уже пожалела, что заставила его открыть рот, уж лучше бы Шо молчал. - Так вы считаете Котонами-сан красавицей… - Тут же ухватился за предоставленную возможность мужчина. - Не верю, что вы не считаете. – Улыбка Фувы стала пакостнее. - Она, безусловно, ослепительна. – Выдохнул журналист, попавшись на удочку певца, и мечтательно вздохнул. – И горяча… В смысле… кхм… знойна. Я хотел сказать… - Мы поняли, что вы хотели сказать, - ледяным тоном прервала их Кёко, давая понять, насколько неуместными были эти комментарии, и увидела, как покрылось пятнами лицо мужчины. - «Горяча»? – Будто издеваясь, повторил Шотаро, хотя сам же и вынудил журналиста на откровенность. – Котонами-сан точно не хотела бы знать, что за фото находятся в этом телефоне. Фува нагло кивнул на мобильник, в который вцепился мужчина, не зная, куда себя деть от стыда. Могами резко поднялась на ноги, поведение интервьюера было слишком уж отталкивающим, и певца – не меньше. Неприятный разговор. Впрочем, как и компания. - Уже уходишь, Кёко-чан? – Притворно удивился Шо. - Я всегда так делаю, Шо-кун, - в тон ему ответила Кёко, - когда кто-либо перестаёт следить за своей речью. - Прошу прощения, - Фува обернулся к журналисту, - но это она не обо мне. - Мне… мне так жаль! Могами-сан, прошу вас… - Залепетал мужчина. – Нет, умоляю… Я умоляю вас, не рассказывайте об этом Котонами-сан! - Кёко-чан, может, и не расскажет, но как быть со мной? – Голос Шо изменился, теперь блондин не улыбался. - Фува-сан! - Увижу это интервью на просторах интернета, натравлю адвокатов. Эту фразу Могами услышала, уже покидая небольшой кабинет. Но уйти далеко не успела, через пару шагов Шо поймал её за руку, принуждая остановиться. - Куда так резво погарцевала? Темноволосая девушка освободила свою конечность и уничижительно посмотрела на Шотаро. - Что ты там устроил? - А ты не видела, как у этого мудака едва слюни не закапали, когда он заговорил о ней? – В голосе певца зазвучала ревнивая злость, но она была уже знакома Могами. Она поморщилась выражениям, используемым блондином, а Фува продолжил, заводясь всё сильнее. - Надо вернуться и проверить его телефон, - приглушённо рявкнул парень, - урод по-любому открывает с ней фотки и всю ночь на них фа… - Заткнись. Кёко смерила парня уничтожающим взглядом, тот раздул ноздри, будто собирался заорать, но в итоге протянул с издёвкой: - Что, малышка-чан, твои ушки слишком нежны для таких откровений? - Не смей. Упоминать. Канае. В подобном. Контексте. Она собиралась связаться с Саварой-саном и обрисовать ситуацию, чтобы не позволить очередной грязи вылиться на подругу. Шо уже было открыл рот, чтобы ответить ей своей очередной несдержанной глупостью, как недалеко от них раздался насмешливый голос: - Милые бранятся? Повернувшись на звук, они увидели молодого мужчину среднего роста. Его внешность не привлекала какого-то особого внимания, скорее наоборот, всё в нём буквально нашёптывало о заурядности. И этой заурядности, пожалуй, было даже слишком. И Кёко встретилась с ним глазами, с опаской почувствовав, что ей стало неприятно от этого взгляда. Цепкого. И не насмешливого. - Иди своей дорогой, - бросил Шотаро, не разглядев в странном незнакомце ничего подозрительного. - А я, собственно, сюда и шёл. Фува-сан. Могами-сан. Блондин тут же выпрямился, раздражённо повернувшись к мужчине. - Не задалось интервью? – Участливо осведомился незнакомец, заметив на себе внимательный взгляд темноволосой девушки. - Кто вы? – Осторожно поинтересовалась Кёко. - О, всего лишь простой журналист одного скромного издания, - пренебрежительно махнул рукой он, - но если вас интересует моё имя, зовите меня Хирага Това. Мужчина шагнул ближе к актрисе, и Могами не могла отделаться от ощущения, что с ним что-то не так. Он напоминал ей… хитрого лиса. - Вижу, мой коллега разочаровал вас. Если позволите, я мог бы заменить его. – Кёко открыла рот, чтобы сказать, что это лишнее, и интервью, пусть и провальное, уже окончено, но Хирага не дал ей этого сделать. – Уверяю, что все вопросы будут согласованы с вашими агентствами. - Ага, обалдеть какое интересное предложение, - фыркнул Фува и, протянув руку, обхватил ею Могами за талию, оттаскивая от приблизившегося к ней Товы, мужчина, конечно же, проводил это движение немигающим взглядом, - но мы торопимся. Кёко потеряла дар речи от такой наглости. - Шо-кун? – Она едва могла придерживаться их дружеского общения и убрала его руку, когда парень не понял и продолжил держать свою конечность на её талии. - О. – Това вдруг улыбнулся иначе. – У меня есть предложение получше. Забудем о неудачном интервью. Что вы скажете насчёт опровержения? - Что? – Нахмурился певец. - Говорю, что я мог бы с лёгкостью восстановить доброе и непорочное имя Канае Котонами. Могами не понравилось, как имя подруги прозвучало из уст странного мужчины. - Думаю, журналисты искали роман совсем не там. Хотя он был у них прямо под носом. Намёк был довольно прозрачным, и Кёко догадалась. За вот этим ласковым, увещевающим тоном этот журналюга угрожал им. Или не им, а…? - Боюсь, ваш намёк уже не актуален, - заметила актриса, - вы не первый, кто предположил романтические отношения между нами. - О, и вы, конечно, всё опровергли, не сомневаюсь, но разница вот в чём: они действовали к собственной выгоде, я же предлагаю решение для вас. - Что за хрень ты тут… - Начал было закипевший Шо, но Хирага остановил его взмахом руки: - Раскройте ваши отношения. Такой долгий роман – аж со школьной скамьи! – перевесит мимолётную увлечённость двух артистов, возникшую на съёмках и угасшую с их окончанием. И тогда ваша подруга – ваша общая подруга – пропадёт с прицелов прессы. Фува дёрнулся вперёд, явно намереваясь с помощью грубой силы объяснить этому Тове, что они думали о его предложении. И Могами впервые за очень-очень долгое время почувствовала солидарность и нежелание вмешиваться. Может, пусть певец съездит наглому мужику по носу разок? Подлец знал уязвимое место. Был уверен или догадывался, что они оба находились здесь и сейчас, потому что пытались отвести внимание репортёров от Котонами. И даже вероятно Хирага подозревал, что между ними на самом деле не было никакого романа, но преподносил всё так, будто на самом деле желал восстановления справедливости. - Шо-кун, мы торопились, - Кёко всё-таки остановила блондина, и тот, трясясь от злобы, недоверчиво повернулся к ней. – До свидания, Хирага-сан. - Да-да, до свидания. – Улыбнувшись, протянул Това; но эта улыбка показалась девушке неприятной. – Подумайте над моим предложением. Фуву прорвало буквально за первым же поворотом: - Какого хрена?? Зачем ты его слушала?? Это бред! - Он подошёл к нам не случайно. Скорее всего, поджидал. – Задумчиво пробормотала Могами себе под нос. - Конечно, он поджидал! – Всё ещё психовал блондин. – Услышал обрывок нашего разговора и захотел поживиться. - Нет, дело не в… - Бля-я… - Простонал Шо, словно удивляясь недогадливости его подруги детства и преграждая той дорогу. – Не тупи, я – Фува Шо, а не какой-то ноунейм. - Имя… Имя… - Медленно повторила Кёко, смотря на певца, но витая в собственных мыслях. - Тебя заклинило? - Тебя. Я Фува Шо, Я Фува Шо… - Эй. - Он стоял и слушал нас, - произнесла Кёко, - но решил обнаружить себя, только когда прозвучало имя Канае. И слишком уж быстро он перевёл на неё стрелки. - Он просто скользкий мудила. А Котонами – всё ещё деликатес для таких, как он. Девушку передёрнуло от такого сравнения. Её Мооко не какая-то приторная конфета, а лучшая девочка на свете. Но, может, Шо и был прав, а Могами только накручивала себя? Однако ей не давал покоя странный, словно сканирующий взгляд мужчины. Словно он ждал, что девушка непременно оступится, и вот тогда он не упустит своей возможности. Нужно было разузнать побольше об этом Хираге Тове. Поэтому Кёко собиралась навестить Такараду-сана. Заодно она надеялась выяснить, знал ли президент о том, где сейчас находилась её подруга. Что-то подсказывало ей, что да. Но раз девушку до сих пор не вернули, значит, её поездка была позволена? ~ Первым делом Канае пришлось купить куртку. У Куросаки была подходящая верхняя одежда для северного континента, а вот Котонами покидала Японию под сомнительным предлогом и в рекордно короткие сроки. Она справилась с этим за три минуты – просто выбрала самый тёплый и неприметный пуховик с огромным капюшоном и глубокими карманами в ближайшем бутике, мимо которого они проезжали. Ё не ошибся, когда предположил, что актриса могла знать кого-то из парней, которых президент отправил в Канаду вместе с ним. Среди них была пара охранников, несколько раз подменявших Шиджеро-сана и Морена-сана, когда те отсутствовали по каким-либо причинам или не могли её сопровождать. Возможно, и даже вероятно, их удивило появление Котонами в аэропорту. Девушка допускала, что они могут доложить об этом президенту, или уже доложили. Но она беспрепятственно села в самолёт вместе с ними и Куросаки-саном и покинула Токио, что наводило её на мысли, будто парни не стали уведомлять начальство об ещё одном члене их команды, сформированной для поездки в Канаду. Впрочем, актриса не отличалась наивностью. И разумнее было бы думать, что ей просто позволили это сделать. Такарада-сан или Морен-сан, если сначала информация попала к тому в руки, а не была передана Лори напрямую. Ё же просто сказал ребятам, что она такой же его друг, как и друг Ленсона. И Канае неожиданно подумала, что ей комфортно в этом новом статусе. Она не скандальная актриса, и не такая уж знаменитость за пределами Японии. А ещё этот статус даровал ей новые возможности – она могла волноваться за друзей, её присутствие легко можно было объяснить желанием помочь им. И, как в друге, в ней видели не обузу, а человека, желающего помочь; человека, который мог быть полезен и даже нужен. У всех парней, работавших на президента, были удостоверения, что они успешно окончили курсы спасения людей в чрезвычайных ситуациях, а так же первой медицинской помощи. Поэтому их – всех четверых – спасательная служба Ванкувера взяла в свою команду. Сначала, конечно, все вели себя настороженно по отношению друг к другу. Но кому понравится, что в его работу будут вмешиваться какие-то незнакомцы, причём иностранные граждане? Когда их шестёрка прибыла на место съёмок, где всё ещё оставались разбитыми палатки съёмочной группы, неподалёку от которых базировался лагерь спасателей, командир спецотряда не слишком-то приветливо встретил их. Но когда они объяснили, кем являлись и какую помощь могли оказать, неулыбчивый мужчина средних лет согласился их не прогонять. А увидев парней в деле, выслушав их ненастойчивые, но дельные предложения, остался крайне доволен. Куросаки и Котонами подобными удостоверениями похвастаться не могли, поэтому оставались в лагере и занимались любым, может, и кажущимся незначительным, но полезным делом. Однако отряд спасателей был впечатлён этими двумя. Они были готовы браться даже за непосильную работу, всё схватывали на лету, им не нужно было объяснять дважды. Что высокий брюнет, что синеглазая девушка производили неизгладимое впечатление. Невозмутимые, уверенные. Оба в присутствии остальных общались по-английски, и лишь иногда можно было услышать от мужчины негромкую реплику на японском, вынуждающую стройную брюнетку неизменно закатывать глаза. Но делала она это отнюдь не раздражённо, и уголки её губ при этом всегда чуть поднимались. День подходил к концу. Темнело очень рано, и уехавшие на поиски группы возвращались уже далеко затемно. Ни первая, ни вторая ничего не обнаружили – ни следов, ни зацепок. Впрочем, третья и четвёртая тоже вернулись ни с чем. Оставалось дождаться возвращения ещё одной, однако по лицам собравшихся было видно – они знали, с каким результатом та вернётся. - «Пятёрка» до сих пор не выходила на связь? Канае, сидевшая в одной из брезентовых палаток спецотряда, отрицательно покачала головой на вопрос, заданный вошедшим молодым мужчиной в оранжевой форме со светоотражающими полосами. Все спасатели общались с помощью раций, и Котонами показали принцип работы, а также её действия в случае поступления сигнала, поэтому девушка ждала, когда с базой свяжется пятая группа, пока Дитер, довольно крупный и коротко стриженый мужчина, выходил встретить своих коллег и новых знакомых из Японии. Парни президента тоже выезжали с ними, разделившись, по одному в каждую команду. Четыре группы уже вернулись, и все ожидали возвращения последней. Та ушла на снегоходах в сторону заброшенных поселений, и должна была отрапортовать ещё десять минут назад. Девушка подозревала, что всем этим мужчинам было удивительно видеть столь молодую особу, рвущуюся отморозить себе причинное место в продуваемых палатках, безропотно выполняющую любые задания, приносящую согревающие напитки в термосах, если видела, что кто-то задерживался на холоде дольше обычного. Зачастую ей поручали вот такие несложные действия, как мониторить связь, заполнять аптечку по приложенному списку, чтобы, как девушка догадывалась, она не покидала палатки, потому что метель хоть и стихла, на улице до сих пор дул сильный ветер, а температура воздуха опустилась до пятнадцати градусов ниже нуля. Все подтверждали, что середина ноября в этом году выдалась гораздо холоднее предыдущих лет. - Ещё бы! К ним сам Морозный царь приехал поработать, - ещё в обед фыркнул где-то рядом Куросаки, и Канае в очередной раз закатила глаза, решив оставить эту его реплику без ответа. Сейчас она встала со складного стула, собираясь уступить спасателю его место, и протянула рацию, когда та ожила. - Мейсон. Приём. – Дитер нажал кнопку, поднеся гаджет ближе к лицу. - …никого… возвращаемся… приём… - Принято. Голос мужчины звучал ровно, он говорил обычные, понятные слова. Диалог не длился и минуты. Но… Никого. Заметив отстранённое выражение на лице синеглазой девушки, Дитер положил руку ей на плечо. Он знал лишь то, о чём поведали Куросаки и она сама, что Глеб Ленсон – их очень близкий друг. Естественно и логично, что вот такие новости удручали её, вынуждая волноваться и переживать ещё сильнее. - Отрицательный результат – тоже результат. – Проговорил мужчина, и девушка с удивлением обнаружила, что тот неловко пытается её поддержать. И она понимала, что он имел в виду. И от этих мыслей по телу прошла огромная волна ужаса. Не нашли живых, но и не нашли… Канае не смогла произнести этого слова даже в мыслях. Девушка думала, что здесь, на передовой, ей будет легче. Как она ошибалась. С каждым часом ей становилось только хуже. Всё сложнее было держать эмоции под контролем, а на лице – невозмутимую маску. С течением времени, со взглядами, которыми обменивались спасатели, у неё всё чаще дрожали руки, колени, стучали зубы, и та дрожь была вовсе не от холода. А ещё она старалась не думать о дате на обратном билете. Брюнетка сдержанно кивнула мужчине. Ему следовало выполнять свою работу, а не отвлекаться на утешение каких-то навязавшихся девчонок. Но, наверное, несколько утешающих слов были лучше, чем жалостливое молчание. Или нет. Она пока не поняла. - Что ещё я могу сделать? – Котонами стряхнула отстранённость, желая занять себя делом; каким угодно, лишь бы не поддаваться малодушной эмоции отчаяния. Дитер кивнул на складной столик, где стоял раскрытый ноутбук. Девушка перевела свой взгляд, следуя за его кивком. В компьютере было открыто какое-то приложение: карта со множеством точек, значков, флажков и маркеров. Некоторые объекты двигались, некоторые оставались статичными. Канае увлечённо рассматривала странную карту, в общедоступных приложениях она видела совершенно иные. - Что это? – Девушка указала на небольшие квадратики серого цвета, их было всего ничего, но они казались будто прозрачными. - Поселения, в которых осталось очень мало жителей. - «Очень мало» – это сколько? - Две-три семьи. Канае вернула взгляд на карту. - А эти «облачка»?.. – Они очень напоминали облака-пятна дождя, которые можно было увидеть в современных метеорологических приложениях. - Осадки. Метель. – Кивнул Дитер, подтверждая её догадку. – От нас она ушла, но здесь мы можем отследить, в какие районы двинулась. Понаблюдай некоторое время. Синоптики пока не прогнозируют ухудшения погоды, но не стоит списывать природу со счетов. Мужчина вновь вышел из палатки, но девушка знала, что ненадолго. Однако побыть одной ей не представилось возможности – внутрь зашли Куросаки и Лиам, начальник спецотряда. Заметив юную брюнетку за ноутбуком, мужчины ненадолго умолкли. - Мониторишь? – Ё кивнул на ноутбук, заговорив первым. - Какие наши дальнейшие действия? – Котонами кивнула в ответ и задала встречный вопрос, глядя на обоих мужчин. - Мы пытаемся связаться с ещё несколькими деревнями, что в тех краях, куда уехала съёмочная команда. – Немного помолчав, ответил Лиам; он смирился с присутствием Канае, но по его виду легко можно было сказать, что ему не нравилось присутствие здесь городской девушки. Как не нравилось то, что Котонами безжалостно кромсала все его предубеждения на её счёт. Её будто не трогали и не волновали отсутствие удобств и почти спартанские условия. Он знал, конечно, что её никто не тянул сюда против воли, напротив, юная брюнетка приехала сама. Но мужчина не ждал той стойкости, храбрости и непоколебимости, а так же готовности выполнить любое, даже непосильное задание, которые проявляла девушка. Каждым своим словом и действием она убеждала всех присутствующих, что не просит и никогда не станет просить какого-то особенного отношения к себе. Но им всё равно было трудно не видеть в ней девушку: стройную, даже немного худощавую, очень и очень привлекательную, с большими синими глазами, в которых несокрушимой стеной горела решимость. - Это очень интересная карта, - отозвалась брюнетка, прерывая мысли Лиама, - а нет ли такой, где отражались бы автомобили, на которых установлены навигационные системы? - Думаете, мы не связались с другими спецслужбами? – Он говорил так, будто устал и вообще не должен пояснять столь очевидные моменты совершенно посторонней девчонке, тратившей сейчас его время. – У каждого автомобиля есть свой уникальный номер… - Да, и у всех трёх он был. И с мониторов исчезли все три машины. Разом. - Мы не знаем наверняка, разом или нет. – Напряжённо отозвался мужчина, и девушка услышала недосказанность в его словах. И поняла, что осталось не озвученным: нарисованные её подсознанием картины о разделённых безжалостной снежной стихией автомобилях, потерявших друг друга в суровой метели. И не стала развивать собственную мысль дальше. Вместо неё ухватившись за другую. - Как можно вывести такую систему из строя? Лиам нахмурился и перевёл взгляд на Куросаки, будто Канае вдруг заговорила на японском. - В смысле «вывести из строя»? – Но режиссёр посмотрел на девушку, не вняв немой просьбе Лиама. – Что ты имеешь в виду? - Предположим, что система, установленная на машинах, была неисправна с самого начала. Такое возможно? - Конечно. – Легко согласился спасатель. – Но маловероятно. Автомобили, на которых выехала группа, были взяты в прокат у компании, предоставляющей внедорожники именно для вот таких непредсказуемых дорог. Они не смогли бы торговать ими без систем навигации. Лиам снова посмотрел на Куросаки, словно молча спрашивая, зачем тот притащил с собой изнеженную девчонку в эти непростые условия. - Но они выпустили такие машины в прокат. – Подала голос Канае, возвращая его внимание. - Что? - Компания предоставила автомобили с неисправными навигаторами. - Так подайте жалобу, - девушка видела, что мужчина начинает выходить из себя, - мы здесь не ищем виноватых, мы ищем людей. Мисс. - Мистер Кэмпбелл. – Котонами сунула руки в карманы пуховика, изо всех сил сжав кулаки. – Такая карта существует. Я уверена. Лиам, шумно втянув носом воздух, в три шага преодолел между ними расстояние. Девушке показалось, что он собирается её встряхнуть. За то, что приставала к нему со своими глупостями. За то, что припёрлась в другую страну, не спросив ничьего позволения, и навязалась на их голову. Канае понимала его раздражение – близилась ночь, а о сне и отдыхе в ближайшее время точно не шло речи. Целая команда застряла где-то посреди непогоды. А ему и его людям приходилось отбиваться от то и дело пытавшихся прорваться к ним репортёров и журналистов, от коллег по съёмочной команде. Теперь ещё и от друзей потерявшейся команды. Краем глаза брюнетка заметила движение Куросаки, готового вмешаться тот час, но брюнетка не дрогнула под свирепым взглядом мужчины. И Лиам вдруг повернулся к ноутбуку, сделал несколько манипуляций, и на той же самой карте отобразился ещё один вид обозначений – синие кружочки. Канае тут же полностью повернулась к монитору, заинтересованно рассматривая новую картинку. Ё тоже сделал шаг ближе. Кажется, командир спецотряда что-то начал говорить, но в его руке затрещала рация. И пока он общался со своими подчинёнными, сумевшими дозвониться до одного из населённых пунктов, где только-только восстановили коммуникации после ушедшей непогоды, Котонами изучала карту. В правом нижнем углу – в той стороне, куда уехал Глеб и ребята – вообще не было синих кружков. Вероятно, связь там всё ещё не была восстановлена. И, скорее всего, никто не рискнул выезжать в те края в такую погоду. Прозрачные белые облачка продолжали двигаться, изменяя картинку на экране, и девушка перепрыгивала взглядом с одного на другое. - Что ты ищешь? – Раздался над её ухом голос Куросаки. - Не подозрительно, что в такой поездке не оказалось никакого техника, сумевшего бы починить неисправности? Ё скосил на актрису взгляд, но та продолжала упорно смотреть в ноутбук, будто хотела его загипнотизировать. Однако японец заметил, что Котонами не пялится в одну точку – её зрачки изучали всю карту целиком, вдоль и поперёк. - Уверен, такой в команде есть. – Пробормотал режиссёр. – Может, поломка оказалась слишком серьёзной. - Либо он пострадал и не в состоянии выполнять свою работу. – Под нос себе прошелестела девушка не озвученное предположение Ё. - Котонами. – Напрягся мужчина. Девушка хотела ему ответить, что ей показалось странным то, что спасатели не ориентировались на эти системы навигации, словно не верили в них, либо знали что-то такое, во что не были посвящены она и Куросаки, но её внимание привлекло двинувшееся облако в нижней левой части экрана. Брюнетка вспомнила, что оно довольно долгое время оставалось неподвижным. Канае внимательно всматривалась, следя за ним. В палатку вернулся Дитер и заговорил со своим капитаном, но Котонами не отвлекалась на них. И её сердце необъяснимо сбилось с ритма, когда облачко, сдвинувшись, открыло её взору полупрозрачный серый квадратик. Поселение. Не заброшенное. Ещё нет. Котонами моргнула. «Пожалуйста», - вдруг измученно подумала она. И рядом с серым квадратиком возник синий кружок, много меньше по размерам. Она моргнула ещё раз. Но кружочек не исчез. - Что это? – Едва слышно пробормотала девушка. – Мистер Уилсон? Дитер повернул голову на зов и, нахмурившись, подошёл ближе. - Сэр, ещё одно поселение вернулось в зону доступа, - произнёс спасатель, начав кликать что-то на клавиатуре. - Отлично. Которое? – Лиам устало повернул голову, и Дитер показал ему. – Чего? Так оно в противоположной стороне. - Рядом отображается автомобиль. - Не три. Мы проверим его после того, как… - Сэр. – Голос мужчины изменился в корне. И командир, и Канае с Куросаки повернули к нему головы. Дитер вывел на экран какой-то длинный номер. Девушке и японцу этот номер ничего не говорил, но вот выражение на лице Лиама изменилось, как по щелчку пальцев. - Сраные лоси! – Неожиданно рявкнул мужчина и резво подвинул подчинённого плечом, начав сверять появившийся номер с номером автомобиля, выведенного Дитером на экран в соседнем окне. – Попробуй связаться с ними! На лицах всех четверых застыли хмурые выражения. - Это одна из наших машин? – Уточнил Куросаки, и спасатели кивнули. Они сталкивались с разным за годы работы, но чтобы искомый объект оказывался настолько далеко – вообще в другой стороне – такое было впервые. Да ещё и в одиночку. Конечно, они могли разделиться, но расстояние было уж слишком велико. - Системный сбой? – Предположила Канае, не привыкшая верить в чудо, хотя её сердце стучало громче, чем у остальных, не согласное с разумными доводами. - Я им устрою «системный сбой»! – Гаркнул Лиам, схватив рацию. – Притащите этого Дента ко мне! Хоть за шкирку! Хоть из постели! Живо! Ё и Котонами мрачно переглянулись. - Связь всё ещё не стабильна, - отозвался Дитер, когда у него не вышло связаться с небольшой деревушкой. Лиам посмотрел на наручные часы, а Канае и Куросаки на него, ожидая решения, которое тот примет. - Поднимайте вертолёт. – Наконец, отдал он приказ. – Ночью может зарядить мороз посильнее. Если метель только что ушла от них, дороги ещё долго будут перекрыты. Кивнув, Дитер бросился выполнять поручение, а командир перевёл взгляд на двух молодых людей. - Глазастая. – Сказал он, и его голос заметно потерял раздражённый тон. – Не теряй этой настойчивости. Канае коротко кивнула, принимая своеобразную похвалу, догадавшись, что мужчина вот таким вот необычным образом выражал своё одобрение и извинялся за своё предубеждение. Она встретилась взглядом с серыми глазами Куросаки, и тот ободряюще обнял её за плечи. Так как база спасателей расположилась рядом с лагерем съёмочной команды, Дента привели к капитану довольно быстро. - Что ты сказал мне?! – Тут же напустился на него Лиам. – Что Ленсон с парнями пересел где-то на другие машины, номеров которых не знаешь!! - Т-так и есть… - Начал заикаться Уилл, ещё больше растерявшись от присутствия двух незнакомых ему людей японского происхождения. А вот Канае и Ё застыли подобно каменным изваяниям, первый раз слышавшие данную информацию. - Теперь правду, сынок. – Таким спокойным голосом потребовал мистер Кэмпбелл, что Дент понял, лучше прямо сейчас покаяться во всём. - Я... я слишком донимал Глеба, лез в его работу. Он… - Уилл выдохнул. – Короче, мы не ссорились, не подумайте. Но он сказал мне, чтобы я перестал вести себя, как грёбаный сталкер, и отвалил, пока он будет делать свою работу. Лиам с шумом втянул воздух через нос, предлагая молодому мужчине поскорее закончить его историю. - Перед отъездом Глеб сказал мне, что сменит автомобили. Чтобы я не… никому не выдал эту информацию. Он всегда выполнял свои угрозы, у меня не было причин думать, что на этот раз будет иначе, поймите! - Машины всё это время отображались на картах. – Командир постучал сжатым кулаком по столешнице, и та опасно закачалась, - а мы игнорировали целый кусок информации! - Вы нашли их?? - Нет. И больше не собираемся сообщать результаты поисков. - Но со мной связываются семьи пропавших! - Вот как раз с ними мы пообщаться не против. – Припечатал Лиам, и Уилл понял, что спорить дальше нет смысла, командир останется непреступным. – Если есть что-то ещё, что ты утаил или скрыл, лучше признаться в этом сейчас. - И поскорее. – Заговорил Ё, потому что Уильям моментально скис, точно признаться нужно было во многом. – На улице не лето, а кто-то из ребят может нуждаться в медицинской помощи. Дент вдруг как-то отчаянно схватился за голову, будто готов был начать рвать на себе волосы. - Я расскажу вам всё. Только пообещайте, что найдёте их! - Успокойся, парень. – Лиам покосился на Куросаки и Котонами, задумавшись, уж не их ли присутствие повлияло на поведение Уилла. – Нам нужна лишь правда. Отставить истерику. - Мистер Кэмпбэлл, сэр… машин… было две. Третья должна была присоединиться к ним гораздо позже. Но… не присоединилась. - Что ты несёшь, твою мать? – Командир даже побледнел от гнева, услышав совершенно новые данные. Куросаки крепче сжал плечо Котонами, почувствовав незримые изменения в темноволосой девушке, заметив, каким безжалостно ледяным стал взгляд её синих глаз. - У Глеба… была девушка. Они оба – мои друзья, но они расстались при не очень приятных обстоятельствах. Риан страдала. Я знаю, она сказала мне. Поймите, я не мог. Она хотела… лишь помириться с ним. Канае обхватила себя за плечи, пытаясь удержаться от необдуманных поступков – сначала нужно было услышать всю историю от начала до конца, а уже потом можно было свирепствовать. - Я назвал ей место, куда отправился Глеб, и они должны были встретиться там. Поэтому я сказал, что было три машины. О том, что Риан не нашла его, я узнал гораздо позже – сегодня днём, когда она вернулась сюда вся в слезах!! А о том, что Глеб не сменил машины – только сейчас, от вас! Я думал, что он поменял машины, но он изменил локацию!! И я не знаю теперь, куда он мог отправиться! Я не виноват! Я не знал! Мне тоже небезразлична их судьба, но ведь это Глеб солгал мне! - Наоборот. – Подал голос до этого молчавший Куросаки и шагнул вперёд, на Уилла. – Он тебе доверился, болван. Зная, что ты сливаешь всю инфу Риан, он дал тебе шанс. Не делать этого. Не поступать так гнусно. Канае с изумлением уставилась на Ё. Она не знала очень много. Ленсону приходилось работать вместе с человеком, которого он считал другом. И который перестал этим другом быть. И Глеб это понимал. Но всё равно собирался закончить начатый проект. Не из-за всё того же недруга. А из-за других ребят, вовлечённых в съёмки. Котонами раздирали противоречивые чувства. - Гнусно?? – Взревел Уилл. – Я помогал им! Он так жестоко обошёлся с ней, так равнодушно оставил! У неё даже был нервный срыв! А он нашёл себе другую! Теперь я думаю, что Глеб не заслуживал такой девушки, как она. И что-то в голосе Уильяма намекнуло на то, что парень полностью находился под влиянием мисс Картер. У неё тоже кругом были виноваты все, кроме неё самой. Она умела преподносить информацию так, будто всё сделанное ею было во благо других. Как бессердечный кукловод манипулировала своими марионетками. Говорила Кристиану, что понимает, каково чувствовать пренебрежение собственного брата, что парню нужно лишь пофлиртовать с японской актрисой и показать Ленсону, какой на самом деле неверной была Канае Котонами. Уверяла, что ни одна девушка не откажется от знаков внимания такого парня, как Крис. Обманывала Лексу, что у той есть шанс добиться мужчины, которым она сама была одержима не меньше невесты Кристиана. Подсказывала ей, на какие отчаянные и даже вульгарные шаги можно решиться, чтобы привлечь внимание Ленсона. Уверяла Уильяма, что тот проявит себя, как настоящий друг, и что Глеб будет ему всю жизнь благодарен за то, что тот выступит для них в роли Купидона. И вот такой человек, полностью находившийся во власти Риан, мог сотворить всё, что угодно. Оправдываясь тем, что совершал все эти поступки не столько для себя, сколько для других. - Что ты сделал? – Голос Ё зазвучал тише и жёстче, когда он переглянулся с мертвенно-бледной Котонами, тоже догадавшейся, откуда ноги росли у всей этой неадекватности. И Уилл горестно выдохнул: - Я… дал команде испорченные рации. Я хотел, чтобы их воссоединение было романтичным. Риан приехала бы к нему на помощь с исправными, и это было бы, как на экране: благодарность, вернувшиеся чувства – сплошная романтика! В наступившей тишине утопало очень много сильных эмоций. Канае душили ярость и страх. Ей казалось, что не удерживай её сейчас Куросаки, она бы познакомила лицо этого Уилла со складным столиком. Или с промёрзлой землёй. - Вы осознанно дезинформировали спасательные службы, а так же СМИ. – Произнёс Лиам тяжёлым голосом. - Я не мог дать такую информацию в официальном интервью, вы что! Глеб меня четвертует, когда вернётся! - Если. – Мрачно поправил его командир, усиливая эффект своих слов холодным выражением лица. Котонами так больно закусила щёку, что не удивилась бы, почувствовав солёную кровь на языке. Но ей сейчас хотелось чужой крови. - Нет! Вы обязательно найдёте его! Не можете не найти! Риан всё время визжит возле моего уха, да и его семья и друзья… они не оставят от меня живого места… - Дент покосился на пару темноволосых молодых людей, вот-вот готовых свершить свою кару, останавливаемых, судя по всему, только присутствием Лиама. - Теперь это всё лирика. – Подытоживая, перебил парня командир спецотряда. – Мистер Дент, больше мы в ваших услугах не нуждаемся. Прошу вас покинуть палатку. Уилл медленно повернулся к выходу, но замер и, обернувшись, сквозь зубы пробормотал: - Я ведь делал всё, как просила Риан. Напрасно. Знал же, что этот равнодушный кусок д… камня не оценит ни её стараний, ни моих. Вы должны знать, что я тоже, как и вы, считал себя его другом и… поступал, как друг. - Как ничтожество. – Не выдержала Канае, поняв, что Уильям, подобно большинству, не видел дальше собственного носа, называя Глеба равнодушным. Он совершенно его не знал и не стремился узнать. – Если я услышу, что ты называешь себя его другом, я вырву твою гортань. Дент в шоке вздрогнул, уставившись на синеглазую девушку, макушкой достающую до плеча высокого японца рядом с ней. Её синие глаза – стужа, а негромкий голос – кипяток. Он звучал слишком свирепо, с нотками острой бритвы, что не внять ему было невозможно. И Уилл поспешно покинул палатку, спасаясь бегством. Лиам приподнял брови, по-новому взглянув на Котонами. - Изящно и… мощно. – Кивнул он, вряд ли сомневаясь, что девушка выполнит свою угрозу, теперь лучше понимая темноволосую подругу Ленсона. Когда командир спасательного отряда вышел следом за Уиллом, оставив Котонами и Куросаки наедине, брюнетка повернулась к режиссёру. Ё тоже думал о том, насколько же сильно Дент был одурачен, и как Риан удалось настолько заморочить тому голову, что парень, похоже, искренне верил, что действовал исключительно в интересах дружбы. Но разве друг стал бы настойчиво устраивать встречу с бывшей, когда Ленсон напрямую сказал, что у него есть девушка? Куросаки отпустил плечи актрисы, понимая, что опасность миновала, и Канае не собирается догонять Уилла и заниматься жертвоприношением. Их вера подвинулась, пуская на соседнее кресло надежду. Надежду, что в обнаруженном автомобиле окажется Глеб. А пока девушке нужно было себя отвлечь. - Расскажи мне, Куросаки-сан. - Я могу поделиться лишь тем, что выяснил Глеб. – Вздохнул Ё, догадавшись, о чём хотела знать брюнетка. О происходившем в Ванкувере и о том, откуда ему это было известно. - Это мне подходит. Согласись: лучше, если я буду слушать твой рассказ, а не выйду следом за этим Уильямом и не прикопаю его в ближайшем сугробе. Вместе с его визгливой горлопанкой. - Эмм… ты права. Так будет лучше. – Пробормотал японец, заметив, что на своих последних словах девушка вовсе не улыбалась, хотя та часть её фразы вполне могла сойти за шутку. Но такие шутки в исполнении Королевы мрака отнюдь не покажутся смешными её непосредственным участникам – например, Денту или Риан. И японцу пришлось согласиться. ~ В кофейне остались лишь лимонные пирожные, и Мимори просверлила джемовые сладости напряжённым взглядом. Будто бы именно они были виноваты в её пасмурном настроении – теперь девушка видела окружающий мир в негативном свете. Она не хотела бы говорить, что опять – снова, снова! – поддалась томящемуся сердцу, но горькая правда была в том, что в наушниках артистки по дороге сюда играл самый депрессивный плейлист, который только сумело подобрать ей музыкальное приложение, попросив всего лишь ткнуть на цвет «иконки». Мимори выбрала «асфальтовый». Бетонно-серый. И мокрый-мокрый. Как уголок покрывала, в которое она уткнулась лицом, бессильно упав на кровать. После его ухода. Она не знала, что поцелуи могут так окрылять. Она не знала, что после бывает так больно плакать. Всего несколько мгновений назад ты парила, а теперь невидимые безжалостные руки выжимают тебя, как влажную ткань. И краем растрёпанного сознания ты понимаешь – лучше не станет. Нет, но… «Так тебе и надо». Мимори ругала себя. Она хотела испытывать сожаление, но сейчас в ней был лишь липкий страх. Да, она уже знала о своей влюблённости, но после их поцелуя… Влюблена. Влюблена. Влюблена. Сердце за одну минуту то ускорялось, то забывало совершать удары. Раньше ей казалось, что подобные чувства ощущаются иначе. Расцветающими бутонами, радужными блёстками, воздушно-розовыми облаками… И она верила в это, была практически убеждена. Её влюблённость оказалась иной. Бутоны удерживали стебли, зачастую усеянные колючими шипами. И они ранили. Блестел лишь хайлайтер, пока она сама тускнела день ото дня под низкими осенними тучами. А объяснение такой разнице было простым – мечты. Мимори не мечтала. Запретила себе сразу же, как только закрыла за Кеем дверь. Отрывистыми приказами лупила своё сознание, грезившее о продолжении. Девушка знала, второго раза не будет. Не будет. Она тоже не будет. Ни его девушкой, ни в его объятиях, ни в его жизни. Поэтому ей не стоит представлять. И она не станет. Не станет. Воображать. То. Чего. Нет. Брюнетка так и не поняла, что произошло в тот вечер. Почему они оба позволили случиться тому поцелую? Мимори ощущала неправильность этого вопроса. Поцелуй… не чувствовался случайным. Или спонтанным. Он был неожиданным, да, но… Будто только для неё. И ей хотелось бы… очень хотелось бы узнать, что чувствовал Кей. Но она боялась, что правда сделает ей больно. Ведь Айри едва ли не прямым текстом говорила, что они с Мори вместе. Та девушка из студии, Селин, явно ревновала. И, возможно, имела на это право: в том саду парень целовал и её тоже. От этих не прошеных мыслей внутри просыпались и шипели змеи. И перед глазами Мимори не исчезала картинка, как близко к Кею придвигалась пышногрудая красавица в клубе, которой тот покупал коктейли. Были ли другие? Кажется, она догадывалась, каким был ответ. - Ты не берёшь? – Таэ ворвалась в её мысли, когда артистка так и не ответила на вопрос продавца, возьмёт ли она пирожное к напитку. – Тогда можно мне? Вот то… Да, его, пожалуйста. Высокая брюнетка улыбалась, предвкушая, как будет смаковать свою вкусняшку. Погода за окном не баловала теплом, поэтому девушки решили устроить мини-ланч в популярной кофейне. Их трапеза была поздней, и посетителей, обычно заполняющих кафе в час-пик, было немного. - Мы собираемся в караоке. Хочешь с нами? – Таэ видела хмурое выражение на лице юной брюнетки и попыталась отвлечь её. – Ты уже знакома с некоторыми ребятами, поэтому так неловко, как в том клубе, уже быть недолжно. Мимори вяло улыбнулась на попытку девушки по-дружески ущипнуть её. Сейчас они обе воспринимали ту ночь, как некую грань, положившую начало изменениям в их отношениях. Ведь не появись артистка в том клубе, и не заведи Таэ тот разговор, скорее всего, их обеих сейчас не было бы здесь. - Ты вроде говорила, что неплохо поёшь, - заметила Китагава, видя в своей собеседнице какое-то упрямое стремление отказаться. - Ну… я же не знаю вашего уровня. Вдруг вы все по очереди участвовали в «The Voice of Japan». – Промямлила Мимори, и Таэ весело рассмеялась. - Мы ходим в караоке, чтобы отдохнуть. И отвлечься. – Покачала она головой. – Пойдём. Если не понравится, я в любой момент верну тебя в твою раковину. - Раковину? - Как у улитки. – Пояснила девушка. – Ты то и дело прячешь в неё свою голову. Темноволосая актриса хотела поморщиться этому сравнению, но Таэ была права. И актриса иронично фыркнула. - Скорее уж, как страус. Чуть что – голову в песок. – Мимори, правда, досадовала на своё поведение. И ей на самом деле хотелось пойти с Таэ, хотелось отвлечься, но она должна была объяснить, почему не может. Из-за кого. – В городе улицы вымощены бетоном, думаю, не стоит рассказывать, сколько шишек я уже набила… - Кея там не будет. Темноволосая артистка моментально вскинула на девушку испуганный взгляд. - Это очевидно, Мимори. – Негромко отозвалась стройная брюнетка, не отводя своих глаз, видя, что девушка перепугалась не на шутку. – Вот уже некоторое время ты обходишь студию стороной. Не приближаешься к ней даже за пару кварталов. Спешишь уйти, когда мне звонит Эм. Отказываешься от приглашений на шоу, где можно встретить его или Айри. Юная брюнетка проглотила вязкую слюну. Она совершенно не задумывалась о том, как выглядит со стороны. Насколько странным и даже неадекватным может показаться её поведение окружающим. Ведь то была меньшая из её проблем. Но голос Таэ не звучал довольно от того, что ей удалось раскрыть актрису. Или осуждающе. В нём слышалось неподдельное волнение. За неё. И Мимори закрыла лицо ладонями. Она услышала лёгкое шуршание, а потом почувствовала, как руки пересевшей к ней ближе Таэ обнимают её за плечи. - Что произошло? – Осторожно спросила стройная брюнетка. – Вы поругались? Эм… напугал тебя? Наверное, можно было увильнуть. Или не отвечать. Но Таэ не настаивала, давая девушке время и возможность решать самой. - Кажется… я напугала его первой. – Едва слышно прошептала Мимори и посмотрела на брюнетку. – Просто он показал, что… напугать можно гораздо… страшнее. - Вы… - Голос Таэ изменился, как и взгляд серо-голубых глаз. Словно она всё поняла. И актриса не выдержала этого взгляда – взгляда человека, ставшего кем-то большим, чем просто знакомой. Взгляда подруги, искренне переживающей вместе с ней. Брюнетка часто-часто заморгала, и Таэ участливо погладила её по волосам, заговорив очень мягко, произнеся совсем не то, что собиралась изначально: - Вы снова поссорились? Как тогда, на пляже? Ты опять рассердила его своей неосторожностью, да? - Что? – Удивление Мимори не позволило слезам заблестеть в её глазах. – Снова? Это была ссора? Когда я уронила шпажку? Я рассердила его? Тем, что чуть не обожглась? Сама? Таэ вздохнула с сочувствием на этот растерянный и нескончаемый поток вопросов. - Что с твоими социальными навыками? Ты не понимаешь элементарных действий. – В голосе девушки не было злости или раздражения. – Конечно, он был рассержен – не хотел, чтобы ты навредила себе своим пренебрежением к собственной персоне. Юная брюнетка с шумом выпустила воздух из лёгких. - Перестань выглядеть такой удивлённой. – Таэ почувствовала негодование, догадавшись, насколько крепко запуталась в вопросе отношений её подруга. Это порождало печаль. – Почему мне нужно объяснять тебе такие простые вещи? Мимори ссутулилась. - Прости. – Вздохнула она и медленно, виновато взяла девушку за руку. – Я настолько привыкла притворяться, что стала никчёмной, когда дело касается настоящих отношений. - Ничего. Будем учиться заново. – Голос Таэ напоминал равномерное журчание реки, успокаивая. - Мне жаль. - Это мне жаль. Что ты столько лет подавляла свои эмоции. Посмотри, к чему это привело. Я удивлена, что ты по-прежнему можешь улыбаться и шутить. Больше так нельзя, Мимори. Перестань уродовать свою собственную жизнь. «Но твоя жизнь не станет тебе другом, если продолжишь творить с ней то, что ты делаешь», - последняя фраза Таэ вторила словам Кея, которые он однажды сказал ей. - Я… поцеловала его. – Выдохнула Мимори. Глаза Таэ округлились. - В благодарность… я поцеловала его. – Признание далось гораздо легче, чем она ожидала, и актриса продолжила. – Думаю, ты права: этим я действительно рассердила его. - Ты… что? – Голос сотрудницы «Nero zone» превратился в изумлённый сип. - На самом деле, это было сложно назвать поцелуем – я только коснулась губами его щеки. Хотела поблагодарить за его отношение и… терпение. – Пробормотала юная брюнетка, словно пыталась объяснить случившееся в первую очередь самой себе. – Не стоило этого делать. Кей… предупреждал. Таэ внимательно слушала, не перебивая. Но и не отодвигаясь. Похоже, первоначальный шок прошёл, и теперь девушка силилась выслушать историю до конца. Чтобы разобраться самой и помочь разобраться запутавшейся Мимори. - Сейчас я просто следую его предупреждению. Держусь от него подальше. Как мне и стоило. С самого-самого начала. - Предупреждал, говоришь, - тихо протянула Китагава, выделив слово «предупреждал», догадавшись, в какую форму мог облачить своё предупреждение её начальник. Актриса кивнула. - Ты не вняла его угрозе. – Это не звучало вопросом, и Мимори, немного погодя, снова кивнула. Стройная брюнетка не спешила, обдумывая услышанное. Она, конечно же, знала, что Эм – совершенно не тот тип хорошего мальчика. Может, для малознакомых он и натягивает маску идеального «сына маминой подруги», но за время работы на него девушка успела лучше узнать молодого шатена. Как и застать несколько его отношений с девушками, которых язык не поворачивался назвать кроткими или милыми. Таэ казалось, что ему больше подходил агрессивный стиль. Клубы, байки, сигареты, подруги-сорвиголовы. Парню такое шло, будто он находился в своей стихии. Но потом юноша поправлял идеально-тугой узел тонкого галстука, придерживая дверь для своего заместителя на очередном собрании совета директоров, и брюнетка могла поклясться, чувствовал себя при этом, как рыба в воде. Но в одном Таэ не сомневалась. Кей не стал бы совершать ничего ужасающего. Поэтому осторожно поинтересовалась: - Что он сделал? А после наблюдала, как бледные щёки юной артистки стремительно наливаются алым цветом. - Мимори? – Позвала девушка, когда та не ответила даже спустя некоторое время. - Он поцеловал меня. Брови Китагавы взлетели вверх. Они были не так давно знакомы с темноволосой актрисой, но за это время она ни разу не заметила в своём начальнике… какого-то определённого интереса. В смысле, да, может быть, ей и показалось, что он был более внимательным к этой юной артистке, чем к другим представительницам шоу-бизнеса. Но любое его решение, принятое в пользу Мимори, легко было объяснить. И Таэ легко объясняла их сама себе. А он позволял ей это. И вот, где был зарыт клад. Причин всегда было больше одной. Словно он остерегался, что какой-то из его мотивов мог не сработать. Осенившие девушку догадки были сродни насмешливой оплеухе. Потому что босс её переиграл. - Вот зараза, - в сердцах прорычала Таэ, чувствуя, что готова выпить что-нибудь покрепче позабытого за разговорами кофе. - Нет, он не… Я не была против. – Не поняв подругу, призналась Мимори. – Мне этого… хотелось. На самом деле давно. Стройная брюнетка перевела на Нанокуру виноватый и одновременно жалостливый взгляд. Жалостливый, потому что знала, каково впервые поцеловать человека, к которому испытываешь сильные чувства. И терзаться незнанием, что чувствует он. А виноватый, потому что её подставил родной же босс! Таэ хотела помочь девушке разобраться, но терпела фиаско. Ведь теперь даже она не бралась судить, что двигало Кеем, этим скрытным, неразговорчивым засранцем. В мыслях брюнетка теперь собиралась обращаться к нему только так и не иначе: засранец-сан, ваша утренняя почта. - Я поняла это, когда мы снимали те кадры со статуей в парке. – Вздохнула актриса. – Целовала мрамор, а представляла… его. А после гадала, какими могли быть его губы на самом деле. Из-за паники я едва помню, как он вытащил меня из фонтана, и никогда не забуду его руку, заставляющую меня нагибаться, чтобы вся вода вытекла. Я, правда, не понимала, чем разозлила его на пляже, но думала, он больше со мной не заговорит. И я боялась к нему подходить – он подозвал меня шуткой, а после перевязал колено. По собственной глупости я бездумно притащилась в ваш клуб, он сказал, что остаться там я могу только в его компании и никак иначе. Я одно сплошное ходячее недоразумение… - …ты любишь его, - произнесла Таэ. Произнесла, как факт: просто и уверенно. Любишь. Это слово – пуля. Навылет. Мимори задышала чаще. Одно дело влюбиться. Знать, что влюбилась. Но это была уже больше не влюблённость. Он занимал все её мысли. Она хотела знать о нём всё. Любил ли он сладкое? Или нет? Какой остроты лапшу предпочитал? Почему в транспортном вопросе отдавал предпочтение байку? Как давно у него был его чёрный «Yamaha»? Нравилось ли ему читать? Или смотреть сериалы? Что играло в его плеере? Каким спортом увлекался? Хотел бы завести собаку? Или кошку? Или шиншиллу? Нет? Сову? Что вызывало его раздражение? Почему он до сих пор не забрал у неё свою куртку? И какие сны называл серьёзными? - Мне страшно, - еле дыша, призналась юная брюнетка. - Тшшш. – Таэ положила руку на плечо девушке и мягко погладила. – Я знаю. Знаю. Китагава грустно улыбнулась, задаваясь печальным вопросом. Как же давно Мимори начала подавлять свои чувства? И был ли от этого хоть какой-то толк? И по тому, что творилось с юной артисткой, Таэ была склонна думать, что нет. ~ Вертолёт вернулся только утром. Но за эту ночь ни Канае, ни Куросаки так и не сомкнули глаз, как и остальная команда спасателей вместе с парнями президента. За предыдущий день актриса прониклась к этим ребятам неподдельной благодарностью и симпатией. Когда послышался далёкий, постепенно приближающийся гул, все высыпали из палаток. Котонами и Куросаки в том числе. Они вместе подошли ближе к ограждению, огораживающему подготовленную посадочную площадку для вертолёта, и недоверчиво замерли в ожидании его приземления. Со стороны Канае выглядела спокойнейшим существом на этой планете, и только, пожалуй, белизна щёк и необъяснимый блеск глаз могли поведать знающему её человеку о реальном состоянии актрисы. О неимоверном напряжении, в котором она пребывала уже довольно долгое время. Котонами не отводила глаз от вертолёта, отвлёкшись лишь раз, когда от его лопастей поднялся нешуточный ветер, бросивший прямо в лица присутствующим горсти снега. Ей вместе с остальными пришлось прикрыть глаза рукой. А когда девушка убрала ладонь, вертолёт уже приземлился. Лопасти кружились всё медленнее, пока не остановились окончательно. Она старалась дышать глубоко, боясь сорваться, опасаясь приближающейся истерики. Она была уже рядом. Вот тут. У самого горла. Канае не знала, чего страшилась больше: не увидеть его среди прилетевших или же обнаружить выходящим из вертолёта и не справиться с чувствами. Голова жутко кружилась, будто в организм поступало недостаточно кислорода, хотя они стояли на открытой территории. Открывшаяся дверца выпустила первого человека. И ещё до того, как он сбросил капюшон, Котонами узнала Глеба. По размаху широких плеч, длине сильных ног, по решительным и грациозным движениям. По светлой пряди, выглянувшей из-под этого самого капюшона. Горло перехватило, будто кто-то невидимый до боли сдавил её шею, мешая сделать новый вдох. И Канае с силой сжала челюсти, пытаясь удержать сознание и собственное тело, что её лицо чуть не превратилось в маску из папье-маше. Ленсон повернулся к вертолёту, помогая вылезающему за ним человеку выбраться, передавая молодого парня с перевязанной ногой подбежавшим спасателям и подъехавшей команде медиков. Затем повернулся и подал руку ещё одному молодому человеку, тот вытирал слезящиеся глаза кулаком, будто не верил, что они вернулись, что добрались до Ванкувера живыми. А после помог следующему. К прилетевшим вместе со спасателями бросилась оставшаяся часть съёмочной команды, со стороны вертолёта раздались крики и облегчённый, громогласный смех парней. - Стоим. – Негромко шепнул Куросаки, заметив, что помимо коллег, туда прорвались и несколько журналистов с камерами, которых попытались прогнать подъехавшие полицейские. Но Котонами словно к месту приросла. Она видела живого Глеба. Уставшего и немного бледного, но живого. Живого и такого… такого… его. Невозмутимого. Взъерошившего волосы самому младшему из их съёмочной команды, когда тот бросился на него с объятиями. Коротко улыбнувшегося какой-то бодрой фразе мужчины средних лет. Кивнувшего подбежавшим к нему ребятам. Она смотрела на него, и ей показалось, что Ленсон искал кого-то взглядом. И увидела, как похолодел, замёрз этот самый взгляд его зелёных глаз, когда он нашёл. Того, кого искал. Ту, кого искал. Будто знал, что она здесь. Наверняка ему рассказали о приехавших друзьях из Японии. И для всех остальных могло показаться, будто он остался недоволен. Но за изумрудным льдом его глаз таились иные чувства. Кое-как полиции и спасателям удалось прогнать репортёров, и теперь парни обнимались, кричали, смеялись, гоготали пуще прежнего. Но после того, что они пережили, такой всплеск адреналина был очень даже объяснимым. - Вот теперь идём, - всё так же тихо произнёс Ё, и его рука оказалась на спине Канае, будто он не был уверен, что девушка сдвинется с места без его толчка. Но Котонами шагнула вместе с Куросаки, всё ещё глядя на Ленсона, кивавшего Лиаму, который деловито говорил с ним в тот момент. Ей почему-то было трудно. Будто вот это расстояние между ними в несколько метров сопротивлялось, не пускало к нему. В ушах словно появилась вата, а в носу защипало. - …даже не обсуждается, Лиам. – Донеслись до них слова светловолосого мужчины, ударившего с командиром по рукам. Услышав любимый баритон, Канае рвано вдохнула и тут же выдохнула, выпустив облачко пара. Глеб, словно угадав её неслышные шаги или услышав этот рваный вдох, что-то быстро добавил Лиаму, и тот, разглядев в молодом режиссёре нетерпение, добродушно хмыкнул: - Иди уже… Ленсон кивнул мужчине и устремился к друзьям. И Канае, мысленно зарычав, прикрикнула на несвоевременную слабость. И сорвалась на бег. Сильные руки поймали её за талию и, подхватив, оторвали от земли, крепко-накрепко прижав к нему. Девушка обняла его за плечи, уткнувшись носом в удивительно тёплую, чуть колючую щёку, вдохнув любимый запах полной грудью. Он пах хвоей даже сильнее, чем обычно. Будто всю ночь проспал на еловых ветках. - Мой хороший, - сорванным голосом, будто проорала часа три подряд, проскрежетала Котонами, - мой хороший, берегись. Потому что я тебя сейчас придушу. Она почувствовала, как хрипло и тепло рассмеялся её угрозе Ленсон. Её должен был разозлить этот смех, но какая радость была слышать его, чувствовать, как от этого смеха содрогается широкая грудь под ней. - Дерзай, душа моя. Канае зажмурилась, внимая приятным звукам его бархатного голоса. - Говори, - попросила она, - скажи мне ещё. Его губы двинулись ближе к её уху, и девушка теснее прижалась к нему. - Ты замёрзла. – Он чувствовал, как дрожала под объёмным пуховиком её тоненькая фигурка, недовольный этим фактом. - Ты согреешь. – Ни секунды не сомневаясь, ведь у неё под кожей уже тлели угли, теплея от его слов. Глеб чуть повернул её голову, чтобы заглянуть в глаза, блестевшие от переизбытка эмоций и чувств. Канае смотрела так проникновенно, будто весь её мир – её небо, солнце, луна и звёзды – был заключён в нём одном, в нём единственном. Смотрела, даже не подозревая, что делала его счастливым, просто касаясь одним своим взглядом. - Сдаюсь. – Негромко прохрипел он и мягко коснулся губами её виска, вновь создавая уже привычную для неё двойственность этими противоположными звуками и прикосновениями. – Крепче, Канае. Обнимай, как обещала. Обнимай, зная, что необходима мне. Он хотел понять, что вернулся. Почувствовать. И только она могла сказать ему, что он нужен. Нужен настолько, что без него солнце не светит, как прежде, ярко. Что звёзд на небе не видно, пока он не рядом. Но только для неё. Вот настолько она была необходима ему. Её присутствие согревало его изнутри. Без неё его душа превращалась в дикие, промёрзшие земли. В синих глазах вспыхнул огонь такой силы, словно Ленсон чиркнул рядом с углями совсем не спичкой, а самым настоящим факелом, предварительно выплеснув туда целую канистру бензина. Канае изо всех сил стиснула мужчину руками, что её мышцы отозвались болью. Но наконец-то так, как хотела. Наконец-то крепко-крепко. Наконец-то чувствуя его. И наконец-то переставая дрожать. Руки Глеба обнимали её уверенно, и, Боже мой, кто даровал ему эту невероятную способность касаться её так, словно то был какой-то священный нерушимый ритуал? Все её тревоги, метания, страхи и боли отступали, пока молодой мужчина был так рядом, так близко. Пока он держал её в своих руках. Всё ещё крепко обнимая брюнетку, Глеб поставил её на ноги и повернул голову к Куросаки, стоявшему рядом и предусмотрительно дающему им несколько мгновений друг с другом. Прикрывающему этих двоих, если кто-то мог заинтересоваться их слишком уж продолжительными «дружескими» объятиями. - Ё. – Ленсон свободной рукой отбил с японцем «пять», с чувством сжав ладонь друга. И не успел притянуть того ближе, как словил неслабый удар по рёбрам от Куросаки. Канае изумлённо вытаращилась на японца, открыв рот и пытаясь сказать, что итак чуть не придушила своего парня, но Ё уже было не остановить. - Голову тебе откручу, засранец такой, - прогрохотал тот, со всей дури зарядив своим лбом по лбу Ленсона, вынудив того невольно охнуть второй раз после «подарочка» под рёбра, - как ты бесишь, если б ты знал! Это уфэ ни ф какие вамки!.. Глебу удалось свободной рукой обхватить друга за шею и прижать к своему плечу, чтобы дезориентировать, но тот продолжал браниться уже из захвата, перемежая ругань с ударами кулаков по туловищу светловолосого режиссёра. Им не было конца, и уже даже Котонами попыталась успокоить и обездвижить японца, тоже обняв свободной рукой за спину, другой она продолжала держаться за Ленсона. И только вдвоём им удалось утихомирить разошедшегося друга. - … мать вашу. – Закончил свою гневную тираду Куросаки, наконец, от души сжав Глеба и Канае в объятиях. - Я тоже тебе рад. – Голос Ленсона звучал чуть насмешливо, но так добродушно, что Ё часто-часто заморгал. Мороз всё ещё стоял хороший, да и ветер никуда не делся, но Канае была уверена, что глаза японского режиссёра увлажнились вовсе не из-за погоды. Ленсон похлопал брюнета по спине, успокаивая. Они обменялись долгими внимательными взглядами, и по их молчаливому диалогу Котонами догадалась, что они ещё побеседуют, только уже без её ушей. Но девушка всё прекрасно понимала, что им было нужно всё обсудить своей мужской компанией. - Ты хоть пофырчи на неё, а? – Успокоился Ё и вернулся к своему обычному состоянию, мастеру выводить людей из себя. – А то такая довольная морда, что я не могу прям. - Мухлюешь, Куросаки-сан? – Сузила глаза Канае, расстроенная тем, что брюнет пытался выиграть их спор, сообщив о её поведении Ленсону, намекнув, каким образом ей удалось уговорить его. - Я сказал, что ты будешь недоволен, а ты делаешь всё с точностью до наоборот, - простонал японец другу, уже непонятно на кого досадуя: на Котонами или на него самого. - Поспорили на мою реакцию? – Вкрадчиво поинтересовался Глеб, догадываясь, что могло предшествовать их пари. Он хорошо знал свою синеглазую леди. - Куросаки-сан отказывался брать меня с собой, - пожала плечами Котонами, взглянув на Ленсона, она всё ещё стояла очень близко к светловолосому режиссёру, теперь тот полуобнимал её за спину, - апеллируя тем, что ты будешь ругаться. Ты хочешь ругаться? - Не спрашивай меня о том, чего мне хочется, - низко произнёс Ленсон и вернул взгляд на Куросаки. – Твой телефон ловит здесь? Я должен позвонить родителям. - И Ки. – Кивнул Ё, доставая мобильник. - И Елизавете, - негромко добавила Канае. Оба молодых мужчины посмотрели на девушку. Оба с интересом. Куросаки тут же отвёл свой взгляд, а вот Глеб присмотрелся внимательнее, и девушка почувствовала, как начало легко покалывать её щёки. Но этому разговору ещё только предстояло состояться. - Начнём с Ки, - решил Ленсон, и Куросаки набрал номер своей девушки. Сесса сняла трубку незамедлительно, и Ё переключил на громкую связь: - Алло! Ё, я просила тебя, чёрт возьми! Ты почему не звонишь?? Последний раз был целых полчаса назад! Ты сказал, вертолёт уже летит, что вы уже выходите, что ты вместе с Канае… Где она? Рядом? Вы хоть куртки надели?? А шапки? Вертолёт сел? Вы… - Ки, ты нам даже слова вставить не даёшь, - остановил сестру Глеб, взявшись за переносицу. Тишина длилась секунды три, а потом телефон буквально взорвался. - Глеб! Ну, и гад же ты! Морда твоя протокольная, ты вообще нормальный?? Какой чёрт дёрнул тебя скакать по этой глухомани?? Да ещё посреди метели! Ради кого, блин?? Уилла?! Этого кудрявого спаниеля на коротких лапках? Честное слово, я буду харассить его последующие фильмы! Ты не подумай, я не шучу, я угрожаю! Ты хоть представляешь… Полившийся после этого матерный поток слов был малознаком даже Куросаки, и тот прикрыл динамик рукой. Глаза японца вылезли на лоб, а вот Ленсону, видимо, уже приходилось выслушивать нечто подобное от кузины. Либо становиться свидетелем её ссор с Крисом. Ё вознёс хвалу небесам, что успевал вовремя остановиться и не доводить девушку до подобного. Он думал, что выводил ту из себя? Да она с ним ещё сдерживалась и была, считай, хрупким цветочком. - …я очень переживала, не смей больше так делать. – Добавила Киара и сконфуженно замолчала. - Хорошо, Ки, - отозвался Ленсон, позволив той выговориться. - Обещаешь? - Да. - У меня два свидетеля. – Немного помолчав, девушка без спроса завербовала себе Котонами и Куросаки. - Договорились. Канае с жалостью посмотрела на японского режиссёра, который, кажется, только что узнал о своей будущей невесте нечто новое. И теперь, видимо, мысленно перестраивал схему их совместного супружеского быта. - Прости, что кричала. Можешь передать телефон Ё, пожалуйста? – Киара, судя по всему, не догадывалась, что говорила через другой динамик. - Передаю, - отозвался Глеб, но в глазах светловолосого режиссёра Котонами заметила своих старых знакомых – маленьких рогатых чертят, мужчина явно раздумывал, сдать друга или нет, и решил, что пока не стоит. - Спасибо, - одними губами произнёс Куросаки и переключился на разговор со своей девушкой, - Ки, детка, всё хорошо? Канае устала сдерживаться и прыснула в кулак, когда Ё принялся лепетать: - Нет-нет, конечно, ты далеко уже не детка. Я мало спал, мозг плохо соображает и не отдаёт команды рту. Котонами снова вернула взгляд к глазам Ленсона, его бесенята всё ещё резвились в них. И девушка залюбовалась этими яркими искорками. Они были иной природы, но точно так же не могли её обжечь. - Ки сказала, что расскажет миссис Кэррол, - закончив разговор с блондинкой, сказал Куросаки, прерывая их взгляды, - Элизабет-сан заснула. Она была с Ки всё это время. Глеб кивнул и протянул руку за телефоном, собираясь позвонить родителям, но как только режиссёр открыл приложение, начав набирать номер, мобильник Ё завибрировал, сообщая о входящем звонке: на экране высвечивалось имя Цуруги. - Рен, - Ленсон смахнул в сторону зелёный кружок и поприветствовал друга. - Твою мать, - мрачно и от души выругался актёр, не ожидавший вместо одного товарища услышать голос другого, того, о ком волновался и звонил узнать. – Глеб. - Меня сегодня все поминают по матушке, - растянул губы в дерзкой улыбке молодой мужчина, - но почему-то я не чувствую раздражения. - Почувствуешь, когда я приеду тебя навестить. – Пообещал актёр. - Я уже нашёлся. Зачем? – У Ленсона чуть не задёргался глаз. Он справится с Куросаки, но если к ним присоединится Цуруга, попойки не избежать. Пусть во все тяжкие пустится только Ё, подливать японец будет всем. А ему сейчас было не до того. - Для профилактики. - Выключай этот свой устрашающий режим, я тоже рад тебя слышать. - Мне звонила Кёко, Котонами?.. - Да. По тому, как быстро отозвался Ленсон, Рен понял, что не стоит углубляться в эту тему. - Родителям уже позвонил? - У меня ощущение, что я только что поговорил с одним из них. - Звони давай. Отключаюсь. Пока светловолосый режиссёр разговаривал с родителями, Котонами и Ё тихо переговаривались в сторонке. Они решали, как им поступить. У девушки был куплен билет уже на завтра, чтобы она успела вернуться к очередной постановке «Прошедшего февраля», а так же к съёмкам в «Пустой». Изначально Куросаки планировал оставаться в Канаде столько, сколько потребуется, теперь же, в принципе, он мог улететь вместе с Канае. Вот только… ей не хотелось так скоро покидать Ленсона. Достав мобильник, Котонами написала Могами, чтобы успокоить подругу, зная, что та всё это время переживала за Глеба и неё саму. Стоявший рядом Ё краем глаза заметил фотку, которую Канае отправляла Кёко ранее. - Что за прекрасный зверь? Такие благородные черты. – Умилился Куросаки, надеясь, что темноволосая актриса позволит ему рассмотреть сфотографированного кота поближе. - Ты, - машинально ответила Канае, продолжив набирать сообщение подруге. - Прошу прощения?! Котонами нажала «отправить» и открыла контакты, находя профиль японского режиссёра. - Вот. – Девушка повернула свой телефон экраном к Ё, чтобы тот мог лицезреть аватарку, поставленную брюнеткой на его контакт. - Какого?.. Ты реально поставила на мой аватар фото какого-то кошака?? – Брови мужчины полезли на лоб, и девушка прыснула. - Он не «какой-то», присмотрись внимательнее, Куросаки-кун. Ё отобрал мобильник Канае, рассматривая недовольную мордаху ушастого зверёныша, невольно ловя собственные вайбы от этой картинки. - Сомнительно, сомнительно, - протянул Ё, но Котонами уже догадалась, что теперь японец будет упорствовать просто ей на зло. – Глеб, ты должен прекратить сие безобразие! Канае благоразумно промолчала, что, прислав фотку, Ленсон как раз и был тем, кто «сие безобразие» начал, чтобы ещё больше не шокировать ранимую натуру Куросаки Ё. С него станется закатить другу истерику прямо здесь, посреди спасательного лагеря. Шутливую, разумеется. - Я вижу, что ты едва сдерживаешься, но не вздумай хихикать, - пригрозил Котонами японец, будто та только и делала, что хихикала над ним, - и это твоя благодарность за то, что… воу-воу, притормози-ка, парень. Канае наблюдала за Ленсоном, поэтому пропустила момент, когда рядом с ними нарисовался Уильям Дент, видимо, намеревающийся подойти к светловолосому режиссёру. Но был остановлен преградившим ему дорогу Ё. - Глеб задолжал мне разговор, - Уилл сверлил взглядом Ленсона, видимо, надеясь, что тот обратит на него внимание. - Я так не думаю, - покачал головой Куросаки и бросил на Котонами предупреждающий взгляд, догадавшись по сгущающимся тучам в её глазах, что нетронутым Дент отсюда не уйдёт. - Мы… дружили. Нам с ним нужно поговорить. Уилл снова попытался обойти Ё, но тот положил ладонь ему на плечо и некрепко сжал. - Если Глеб захочет, то сам найдёт тебя. А пока… - Не станет он этого делать! Он ясно дал мне понять, что наши… Я не знаю ваших имён, но вы больше похожи на его свиту, чем на друзей. Вот хотя бы ты. – Парень повернулся к Канае. – Не думаю, что твоя персона имеет для него хоть какую-нибудь важность. Ну, она честно давала ему шанс сохранить свою жизнь. Кажется, этого молодого человека давным-давно никто не одёргивал, и он расслабился. Пора было объяснить ему, как обстоят вещи на самом деле: его мнения, поверхностного и убогого, она. Не. Спрашивала. - Не разговаривай с ней. – Ледяной голос Глеба пробрался сквозь алую пелену, уже застилавшую глаза Котонами. - Канае-чан, - напряжённо позвал её Куросаки, видимо, не в первый раз. Дент, услышав угрозу в словах Ленсона, направившегося к ним, предусмотрительно шагнул назад, но не успел. Рука Канае поймала его за ухо и потянула ниже, заставив Уилла унизительно согнуться. - Не думаю, что твоя хрень имеет для меня хоть какое-нибудь значение. – Негромко, но вкрадчиво произнесла темноволосая девушка. Парень заскулил, пытаясь вырваться, но Котонами держала крепко. - У мистера Дента слишком много навязчивых идей для такой маленькой головы. Он так явно желает поделиться ими. – Громче сказала Канае, привлекая внимание стоявших неподалёку журналистов, и прямо за ухо подтолкнула Уилла в их сторону. Репортёры тут же обступили его, наперебой начав забрасывать того вопросами. - Натравила репортёров, - ошарашено выдохнул Ё, не зная, то ли восхищаться своей подругой, то ли опасаться её. Котонами встретила тёмно-зелёный взгляд подошедшего Ленсона, внимательный и… И она не стала развивать свою мысль дальше. Она успокоилась, как только Дент свалил подальше, но теперь вспомнила, каким тоном Глеб приказал тому не говорить с ней. Словно у Уилла не было на это права. - Хорошо, что глотку не вырвала, - раздался рядом с ними ещё один голос, и друзья перевели внимание на подошедшего к ним посмеивающегося Лиама. – Мои парни готовы. Обо всём, куда надо, доложено. С отчётами разберёмся завтра. Ленсон кивнул мужчине, и тот, развернувшись, скомандовал: - По машинам! Канае переводила непонимающий взгляд с Глеба на спину Лиама, а потом на Ё. - Мы хотим отблагодарить ребят, - объяснил режиссёр, - здесь недалеко есть отель. Собираемся там. И Котонами вспомнила, что они действительно проезжали невысокий лесной коттедж – как затерявшийся среди снежных деревьев сказочный дом. Девушка неподвижной статуей встала рядом с Глебом, она не собиралась выпускать его из поля зрения ни на мгновение. Пока они разговаривали, к ним подтянулись парни президента – их компании предстояло разделиться на два автомобиля. - Ё, перенеси ваши вещи в машину, – Глеб открыл заднюю дверцу серебристо-серого внедорожника, стоявшего к ним ближе остальных, приглашая брюнетку забраться внутрь. - Без проблем, - кивнул японец, глядя, как друг поддерживает Канае под локоть, помогая той сесть в автомобиль. Замечая, как чуть сбавляют напряжение плечи светловолосого режиссёра, когда синеглазая девушка скрывается в автомобиле. Эти двое. Такие… невероятные. Готовые друг за друга смешать врагов с землёй. Пока Ленсон общался со своими ребятами, Ё сложил сумки в багажник и забрался на переднее сиденье Тойоты, тут же обернувшись на сосредоточенную брюнетку. - Ты страшна в ярости. - Не стоило вставать между Глебом и его… знакомым. – У неё по-прежнему язык не поворачивался называть Уилла другом режиссёра. - Ты что, сейчас смущаешься? – Умилился Куросаки. – Такой отважный воин перед всеми, но беспокоишься о том, как Глеб отнёсся к увиденной картинке? Ты ещё так юна, мой друг. Недовольная этими словами Канае нахмурилась. - Ты бы видела его взгляд, Котонами. Гордость и любовь в глазах Ленсона действовали на нервы. Уметь так смотреть и уметь так нагло скрывать эти эмоции от окружающих… - Думаю, ты итак в курсе, что твой режиссёр не самый пушистый мальчик на земле, - пробормотал Ё, и от слов «твой режиссёр» у Канае потеплело внутри, - но, чтобы ты знала, чисто для справки, блондинистые певцы без причины на больничные койки не попадают. Котонами почувствовала, как открывается её рот. Ого. Нет, ОГО. - Ты… хочешь сказать… - Давай же, Котонами, ты уже не маленькая девочка, и должна понимать, на каком языке разговаривает мужчина, когда кто-то смеет лезть к его синеглазому сокровищу. Канае невольно бросила взгляд за окно. Глеб что-то невозмутимо говорил нескольким парням, даже не подозревая, какой разговор сейчас происходил прямо у него под носом. Девушка закусила губу, чувствуя, как стали полыхать щёки, ведь… она догадывалась. Услышав, что певец попал в больницу, она не обеспокоилась причинами и насколько серьёзны были его повреждения, но некоторое время спустя, много-много дней, когда сознание вновь стало подчиняться ей, темноволосая актриса невольно возвращалась к случившемуся. Теперь же, когда Ё зачем-то подтвердил её догадки, сердце не справлялось. Канае попыталась отвести взгляд от Ленсона, но не смогла. Ветер ерошил его светлые волосы, и девушке хотелось прикрикнуть на него, чтобы молодой человек надел свой капюшон. - Полагаю, ты задумывалась о том, кто хакнул тот мерзкий сайт, где выкладывались отредактированные фото тебя и каких-то левых мужчин. О том, как закончилась карьера некоего Фудо-сана. – Говорил Куросаки, не подозревая, что творилось с притихшей на заднем сиденье девушкой. – Или о том, куда пропал один журналист, посмевший схватить юную актрису Канае Котонами за больную руку. Мне продолжать? - Нет. – Просипела Канае. «Да», - просила тёмная часть подсознания, упиваясь знаниями. Нельзя. Невозможно. Невозможно было полюбить этого мужчину ещё больше. Но это происходило с ней прямо сейчас. - Тогда не стану рассказывать, как впечатлил его твой поступок. Котонами посмотрела на японца, пряча дрожащую улыбку. - Что за взгляд? – Наигранно удивился Куросаки. – Я собирался вообще-то своим рассказом уменьшить его очарование в твоих глазах. Алё, этот тип – мрачный-премрачный собственник. Его отталкивающие поступки говорят сами за себя. «Наоборот», - подумала Канае. Ничто из вышеперечисленного не оттолкнуло бы её от Глеба. Нет. Только не её. Которая будет вечно тянуться к этому сумраку и его прохладе. Теперь она лишь удивлялась, как ей раньше могло казаться, что его лёд мог ей навредить. Никогда. Ни одно его касание не принесло с собой боли. Боль накрывала её как раз в те редкие моменты, когда он отдалялся. И она молилась, чтобы у него было не так. Что не причиняла ему страданий своими искрами: решениями, принятыми во гневе или, наоборот, медлительностью. Канае хотела, чтобы Глеб был счастлив. Жив, невредим и счастлив. ~ Радостная новость настигла её в кабинете Такарады-сана. Услышав, что мистер Ленсон вернулся в Ванкувер целым и здоровым, и Канае с Куросаки сейчас были с ним, Кёко, почувствовав нереальное облегчение, бросилась президенту на шею. - Ну-ну, будет тебе, Могами-кун, - добродушно похлопал девушку по плечу мужчина, успокаивая. - Я очень рада, - актриса потёрла нос, сдержав влагу счастья в глазах, - когда Канае написала мне, что случилось… Кёко замолчала, покачав головой. - Вот бы Канае-чан и мне додумалась написать, - попенял девушке Лори, и Могами грустно вздохнула. - Наверное, она подумала, что вы… можете её не пустить. - Разумеется, я не собирался её пускать, - грозно сдвинул брови президент, - другая страна, эпицентр снежной стихии… Это был очень рискованный поступок. И очень опасный. Кёко посмотрела на Такараду, мужчина не выглядел разгневанным или разъярённым, скорее, усталым. Он никогда не относился наплевательски к тем, кому LME открыло свои двери. И, конечно же, случившееся не могло не задеть его. Могами знала, что президент беспокоился не только о Глебе, но и о Канае, о Куросаки, о тех парнях, которых попросил присмотреть за японской парочкой. О Киаре и Елизавете, оставшихся в Токио, но готовых вот-вот сорваться в Канаду. Лори так же упомянул, что миссис Кэррол говорила с родителями Ленсона, им пришлось сдать билеты. Они уже были готовы присоединиться к спасательной операции и оказать любую помощь. - Будете ругаться? – Осторожно осведомилась Кёко, говоря о возвращении Котонами. - Но-но, - погрозил ей пальцем Такарада-сан, - не ругаться, а проводить воспитательную беседу. Я ещё и Элизу подключу, чтобы этому беспокойному ребёнку стало совестно вдвойне. - Она вас выслушает, - Могами слишком хорошо знала свою подругу. - О, не сомневаюсь, - кивнул Лори, - но вообще-то это я собираюсь её послушать. Девушка видела хмурое выражение на лице мужчины, однако помнила кое-что: Канае не сняли с самолёта и не вернули домой. А, значит, Такарада-сан прекрасно понимал, что двигало синеглазой актрисой. Понимал и не стал бы сажать её в клетку и ограничивать свободу, пока дорогой ей человек находился в опасности. - Вернёмся к нашему барану, - прервал мысли Могами президент, - Игараши отказался от приглашения на Осенний бал, однако Савако это приглашение как раз-таки приняла. Поэтому смотри в оба. Ох. Да. Балл. Это мероприятие проводилось совместными силами сразу нескольких организаторов. В прошлом году одним из таких агентств было LME, а в этом жребий вытянуло Queen Records и парочка других. Честно говоря, Кёко получила это приглашение ещё в начале осени, но за навалившимся потоком событий совершенно о нём позабыла. И вряд ли вспомнила бы, если бы не Савара-сан, вызвавший её этим утром и осведомившийся, подготовила ли она наряд. С платьем ей сегодня в срочном порядке помогла Чиори, вызвавшаяся поработать Крёстной феей для Могами. Сама Амамия уже давным-давно продумала образ, поэтому несколько часов таскала темноволосую девушку по этажам с бутиками, полными элегантных и женственных нарядов, памятуя о нездоровой тяге подруги к пышным платьям принцессы. В итоге на встречу с президентом Кёко еле-еле приползла замученная и усталая. Свою роль играло и то, что у Котонами в день бала было намечено очередное представление в театре, поэтому подруга не смогла бы там присутствовать. И это печалило девушку. И теперь вся надежда оставалась на то, что её вечер скрасят Чиори и Джейсон. А ещё Такарада-сан, внезапно сегодня объявивший ей, что так же приглашён. Вместе с Марией-чан. А после пришло сообщение от Канае, что команда Ленсона вместе с ним самим нашлась, и Кёко невольно почувствовала воодушевление. Глеб жив, Мооко сейчас с ним, но уже скоро вернётся, на Осеннем балу будут присутствовать её друзья. И, возможно, однажды… на подобном балу она сможет появиться вместе с Реном. Могами была рада слышать, что служба безопасности не выпускала Игараши из поля зрения, и расследование Такарады-сана продолжалось. Она перестала замечать какие-то странности в отделе: больше никто не хлопал дверьми, и не было никаких подозрительных звуков. Ей перестало казаться, что за ней кто-то следит. Поэтому девушка выслушала все напутствия Лори по поводу предстоящего бала. Того, что там, скорее всего, объявится Шо. Но после стольких совместных бесед, как в кабинете Такарады-сана, так и за его пределами, актриса начала воспринимать певца как фонового коллегу. Сейчас он здесь, сидит в соседнем кресле и слово в слово повторяет заученные фразы: «мы с ней дружные друзья, так дружим, что не можем надружиться». И она вторит ему. А после интервью они расходятся в разные стороны, даже в мыслях не возвращаясь друг к другу. Когда же президент закончил, актриса поведала ему о подозрительной встрече со странным журналистом, представившемся Хирагой Товой, и о его абсолютно сбивающем с толку поведении. - Хмм, - Лори задумчиво потёр подбородок, - Хирага Това, говоришь? - Да, он сказал, что работает простым репортёром. - Он главный редактор «Gossip girl». - Популярного журнала?? – У Кёко даже челюсть отвисла. - И снова он, значит. - «Снова»? - Да, несколько дней назад он встретился с Котонами. – Такарада перевёл на актрису взгляд. - Что этот Хирага-сан хотел? - Он подкараулил нас с Шотаро, когда… Шо на пару с журналистом сорвали интервью. - Интересно, - протянул Лори, - что за интервью? И Могами застыла. - Для «Boho». – Пробормотала она. – Что он делал в чужом издательстве? - После его разговора с Котонами мы выяснили, что он периодически маскируется под обычных журналистов. – Отозвался Такарада-сан. - Что ему нужно от Мооко? - Полагаю, то же, что и другим. Сенсация. – Грустно, но честно отозвался президент. Кёко провела рукой по лицу. Ей не хотелось этого признавать, но, похоже, Фува был прав. Таблоиды всё ещё видели в Канае свой билет в мир грязных сплетен и интриг шоу-бизнеса. - Он предложил нам с Шо раскрыть свой якобы роман, - призналась Могами, - по его словам, это помогло бы Мооко избавиться от пристального внимания журналистов. - Решил зайти с другой стороны? – Лори задумчиво потёр подбородок. – Если встретишь его вместе с певцом в следующий раз, проследи, чтобы тот не ляпнул лишнего. Этот Хирага, может, и выглядит простачком, но цепляться к словам он умеет очень хорошо. Я ознакомился с несколькими его статьями более ранних периодов. Могами кивнула. Теперь следовало быть ещё внимательнее и присматриваться к представителям прессы, чтобы не натолкнуться на ещё одного вот такого Тову, готового по буковке вылавливать из твоего рта. - А за Котонами не волнуйся. - Как-то завуалированно протянул президент и достал из кармана мобильный телефон. - Сядь поближе, Могами-кун, я расскажу тебе интересную историю. А Канае позже дополнит, если ты её спросишь об этом. ~ Пока они ехали, Глеб успел рассказать, что команда переждала основную метель в доме одного из гостеприимных местных жителей, которого они встретили по дороге. У мужчины средних лет сломался автомобиль, и бедолаге грозило застрять посреди ухудшающейся погоды и сугробов в холодной машине без продуктов или запасов воды. Ребята предложили свою помощь, но очень скоро выяснилось, что починить его машину в таких погодных условиях и местности не представляется возможным, поэтому забрали мужчину и отвезли невредимого домой. Когда они, наконец, добрались туда, снежная стихия накрыла поселение, и последние несколько километров приходилось периодически останавливаться и расчищать себе путь, очищать стекло и зеркала от налепившегося снега - дворники не справлялись, а так же откапывать колёса, когда на некоторых участках дорог, обильно заваленных снегом, машина начинала буксовать. Так один из парней по неосторожности и повредил себе ногу. Котонами слушала внимательно, с замирающим сердцем. Она не расспрашивала, зная, что позже, когда они все соберутся в отеле, и Ленсон, и его парни расскажут свою историю более подробно. Они подъехали к огромному деревянному коттеджу в несколько этажей, и ребята президента покинули внедорожник вместе с Куросаки. Канае тоже открыла дверцу, чтобы вылезти, но успела только чуть двинуться к выходу, когда ей перекрыл дорогу Ленсон. Одна рука режиссёра взялась за крышу кузова, а вторая упёрлась в сиденье рядом с бедром Котонами. Мороз изумрудных глаз пробирал до костей. О, да. Вот он: её мистер Ленсон. - Что ты здесь делаешь? – Она не знала, как его низкий, почти рычащий голос может звучать так угрожающе и одновременно пленительно. Девушка подозревала, что Глеб прокомментирует её… присутствие. Догадывалась, что при других он ничего не скажет, но всё изменится, едва они останутся наедине. Поэтому была готова, но вот держаться с той же невозмутимостью, что была присуща её режиссёру, у Канае не получалось. - Я включу сейчас новостной канал и заставлю тебя посмотреть. Каждый чёртов репортаж. – Её собственный голос плохо ей подчинялся, у актрисы внутри всё волновалось, и она сама едва не дрожала. Адреналин схлынул, и теперь девушку бросало то в жар, то в холод. – Тогда попробуешь повторить свой вопрос. Глеб не отводил своего взгляда, в котором больше не было ни намёка хотя бы на одну задорную искорку. Только ледяные кристаллы. - Я. Тебя. Предупреждал. – Выдохнул он отрывисто. Что заберёт. Да. Ей бы не воспринимать это как обещание. Но она больше не хотела, не могла и не собиралась без него. И девушка, протянув руки, поймала его за полы распахнутой на груди куртки и притянула ближе. Чтобы найти своими потеплевшими губами его прохладные. Сжатые. Но лишь в первое мгновение. Во второе крепкая рука сгребла её в охапку. И Глеб уже сам целовал Канае. Будто хотел этого гораздо сильнее, чем она. И девушка отвечала с тем же порывом, рассказывая, какими нужными были его объятия, поцелуи, его дыхание. Котонами подалась ближе, просунув руки под его куртку, обняв мужчину за талию, согреваясь теплом его тела, заметив, как он едва вздрогнул от этого движения, не ожидая его, но придвинулся, чтобы ей было удобнее. Успокаивал её. Смотри, целуй, чувствуй. Я здесь, я невредим. Я с тобой. Котонами часто-часто заморгала, чтобы справиться с накатившими эмоциями, утихомирить разволновавшееся сердце. Ленсон чуть отстранился, и ей хотелось притянуть его обратно. И целовать, целовать, целовать… И дышать. Рука молодого мужчины всё ещё крепко обнимала её за талию, а Канае сжала в кулаках ткань его свитера. Не желала отпускать. Глеб нахмурился. Может, её поцелую, но, скорее, её состоянию. И как же она соскучилась даже по вот такому выражению его лица. Её суровый морозный владыка. - Моя мрачная булочка, - не справившись с моментом, выдохнула Котонами и, обхватив голову режиссёра потеплевшими ладонями, поцеловала его между бровей, разглаживая хмурую складку. Впрочем, ненадолго. Осмыслив её слова, Ленсон нахмурился ещё сильнее: - Это что ещё такое? – Его голос звучал обескуражено, будто его умилило её обращение, но он не знал, как стоит на него реагировать, или, может, пытался не подать виду, и Канае тихо рассмеялась, уткнувшись носом в его щёку. Глеб провёл рукой по её волосам, запустив в них несколько пальцев. И девушка прикрыла глаза, растворяясь в этих мгновениях. Даже не пытаясь сдержать полчище приятных мурашек. Не отстраняясь, она сунула руку в карман и, достав мобильник и открыв в нём приложение, протянула светловолосому режиссёру. Ленсон взял телефон свободной рукой, вторая спустилась с её макушки по спине на талию, а после нашла и сжала её ладонь, согревая. Пока режиссёр листал те самые комментарии её поклонников и смотрел на прикреплённые фотографии, Котонами выбралась из машины, поддерживаемая рукой Глеба. Девушка закрыла дверцу внедорожника и посмотрела на молодого мужчину. По его лицу нельзя было точно определить, развеселили его подобные рассуждения или, напротив, раздосадовали. - «Суровый Аполлон», «мрачная булочка»? – Наконец, Ленсон вернул свой взгляд на Канае, протянув ей мобильник; его низкий голос вновь звучал чуть насмешливо. – У твоих поклонников богатое воображение. И уйма свободного времени. Котонами коротко улыбнулась и посерьёзнела. - Что скажешь? – Негромко спросила она. - Будет непросто. – Глеб протянул руку и набросил на её непокрытую голову капюшон. - Когда у нас было иначе? – Поджав губы, девушка взялась за молнию и застегнула куртку режиссёра. Он смотрел на неё, склонив голову на бок, будто его умиляло её поведение. Нет, не так. Он наслаждался. Ею. Его тёмной девочкой. Её присутствием в его жизни. Ленсон протянул руку и накрыл ладонью бледную щёку. - Конец декабря – мой дедлайн. Я вернусь к Рождеству. Больше месяца. Нужно продержаться чуть больше месяца. Она знала, что получится. Но зато потом… Рождество. Взгляд Канае затуманился, теряясь в воспоминаниях. Почему-то эта тема оказалась волнительной, и девушка произнесла: - Ты не рассказал мне, о каком подарке мечтаешь. Светловолосый режиссёр шагнул ближе и понизил голос: - Когда мы услышали вертолёт, я думал только о том, что теперь смогу связаться с тобой. А потом Лиам сказал, что ко мне прилетели друзья из Японии. Пять ребят и девушка. Котонами сжала кулаки. Он был уставшим, замёрзшим, вероятно, голодным, но думал не о скором спасении, а о ней. - Вот как мне… усидеть на месте после твоих слов? – Не выдержала она, завуалировав признание в своих чувствах, глубоких и сокровенных. – Ты должен знать. Не можешь не знать, как сильно повлиял на меня. - Ты влияешь не меньше. – Но Глеб всё понял и склонился ниже, будто собирался вложить свои слова из уст в уста. – Продолжай. Взгляд режиссёра стремительно темнел. - Но сегодня не говори мне подобного больше. Чтобы я смог отпустить тебя. Им постоянно приходилось соблюдать какие-то условия, но Канае не сдавалась. - Что тебе подарить, Глеб? - То, что пожелаешь подарить. То, что по твоему желанию будет принадлежать лишь мне. Её щёки горели жарче поверхностей звёзд. Вместе взятых. И в тот момент она порадовалась вернувшемуся на улицу японскому режиссёру, позвавшему их присоединиться к ужину. ~ Таэ заехала за Мимори, когда уже совсем стемнело. Караоке-клуб находился в самом центре одного из развлекательных районов Токио, и девушки успели постоять в небольшой пробке, пока добрались до нужного здания. - Чёрт. – Глухо выругалась брюнетка, припарковавшись рядом с какой-то модной иномаркой. – Здесь Хэчи-кун. - Что-то не так? – Неуверенно уточнила Мимори, заметив, как насторожилась подруга. – Кто он? - Парень Руны. – Коротко отозвалась Таэ и отстегнула ремень безопасности. - Что? – Уже потянувшаяся к ручке, чтобы открыть дверцу, актриса удивлённо замерла. Ей ведь не привиделась та ситуация в клубе? Когда эта самая Руна едва не забралась к Кею на колени, а до этого пила клубничные коктейли, которые тот покупал ей. Ей казалось… Нет, Мори не стал бы… Или он не знал, что Руна уже была занята? Или же всё-таки… - Ну, вернее, он всё ещё называет себя её парнем, но фактически эти двое уже давным-давно в свободных отношениях. – Китагава говорила, выбираясь из тёплого нутра Ауди в ноябрьский вечер. - «Свободных»? – Нахмурилась брюнетка, заторможено следуя за Таэ. - Как бы объяснить? Они вроде как могут параллельно встречаться с кем-нибудь ещё. Понимаю, звучит дико. Хэчи до сих пор страдает по Руне, поэтому ходит за ней по пятам. А Руна… Ну, Руна его девушка тогда, когда ей это нужно. - Но… - Мимори сконфуженно замолчала. - Что ты хотела сказать? – Приободрила её Таэ. - Возможно, мне показалось, что… Руна и Кей… что они… - Встречаются?? – Прыснула брюнетка. – Боже, нет! Ну, в смысле, Руне этого бы хотелось, но нет. - Ей нравится Кей? - Она сохнет по нему, сколько я её знаю. Увы, Эм ясно дал ей понять, как и нам всем, что не заинтересован её предложением. - Но она очень красива. – Пробормотала Мимори. – А её фигура… - Руны бывает очень много, - уклончиво отозвалась Таэ. – Есть такой тип людей. Но кто из нас может похвастаться крыльями за спиной? Увы, не я. Это и привлекало в ребятах. То, что они принимали других такими, какими они были. Без каких-либо завышенных ожиданий. - И не я уж точно, - мрачно согласилась Мимори, - но мне показалось, что его появление стало для тебя неожиданностью? Таэ немного помяла губы, подбирая слова. - У нас с Хэчи-куном слегка натянутые отношения. Однажды Руна перегнула палку, и мне буквально пришлось оттаскивать её от... Кея. Эм не бьёт девушек, но в тот момент я не стала бы ручаться вообще ни за одного парня. - Ты расскажешь мне, что произошло? - Может быть. – Уклончиво ответила Таэ, и Мимори догадалась, что история была не из приятных, и, возможно, подруга считала, что и не для её ушей. – В общем, Хэчи считает, что мне тогда не стоило вмешиваться. С тех пор он готов осуждать любое моё действие и не упускает возможности это сделать. Но это в порядке вещей. - А не должно быть. – Хмуро пробормотала актриса. - Посмотрите на неё, - умилилась Таэ, и засмущавшаяся Мимори мягко пихнула ту плечом, - как там было у «Алисы в страде чудес»? «…она всегда давала себе мудрые советы, хоть следовала им нечасто…»? Обе девушки тихонько рассмеялись. - Обычно, когда мы собираемся в караоке, Хэчи-кун не приезжает, - объяснила свою реакцию Китагава, - я удивилась только поэтому. Ну, пойдём? Компания ребят арендовала просторное помещение с креслами, диванами, столиками и невысокой сценой, занимающей практически четверть всей комнаты. Из ближнего кресла им помахали парень с татуировкой на лице, Сома-кун, вспомнила Мимори, и незнакомая девушка, сидевшая у него на коленях и постоянно хихикавшая. У правой стены на высоком столике было организовано что-то типа мини-бара, за которым стоял Найто-кун, видимо, сегодняшним вечером примеривший на себя роль бармена. Темноволосый парень отсалютовал вновь прибывшим девушкам бокалом с полупрозрачной жидкостью, и те поздоровались с ним. На самом длинном диване сидела сексапильная красотка – Руна – вытянувшая ноги в блестящих босоножках и закинувшая их на колени худощавому высокому парню с короткими волосами. Одной рукой он гладил её ноги, а второй увлечённо жестикулировал, что-то объясняя сидевшим в соседнем кресле парням. Видимо, это и был пресловутый Хэчи-кун. Остальных Мимори не знала. В общей сложности она насчитала около пятнадцати человек, включая её саму и Таэ. И решила, что разберётся с их количеством и именами по ходу дела. Но они не успели даже выбрать себе места, как их заметила Руна и, улыбнувшись, нарочито громко сказала: - Таэ-чан, как всегда, глаз не оторвать! Декольте – огонь. Люблю, когда девушки пользуются своими достоинствами. – На последних словах Руна игриво повела плечиками, чтобы все обратили внимание и на её выдающийся бюст тоже. Несколько парней на самом деле повернули к ней головы, что вызвало натянутую мину на лице Хэчи. Мимори же перевела взгляд на Таэ. Этим вечером подруга выбрала обтягивающий нежно-зелёный джемпер с горлышком и необычным вырезом в форме сердца и кожаную юбку в тон. Ни вырез, ни сама девушка не смотрелись вульгарно, поэтому Мимори не до конца поняла реплику Руны, адресованную стройной брюнетке. Задумавшись над этим, актриса не заметила, что сама стала следующим объектом оценивания. - Сегодня школьницы взрослеют слишком быстро, - с сарказмом протянула Руна, пройдясь взглядом по фигуре темноволосой девушки и, видимо, намекая на приталенный тёмно-синий пиджачок с открытыми плечами и аккуратную кружевную ленту чокера. – Или это какая-то акселерация? Ещё в школе, до того, как выбрать модельную карьеру, Мимори сталкивалась с насмешками сверстников, когда у неё только начала формироваться женственная фигура. Но именно её работа помогла девушке понять, что то были банальные моменты взросления. Конечно, внимание ребят привлекут грудь, округлые бёдра и тонкая талия, которых у тебя полтора года назад ещё не было и в помине. Поэтому слова Руны её не задели. - Мы играем в «Правду или действие», присоединяйтесь! – Позвал их кто-то из ребят. Таэ повернулась к Мимори: - Играем? - Почему нет? Свободными остались только кресла рядом с диваном, на котором сидели Руна и Хэчи, и девушки заняли их. - Правила все знают? – Парень недвусмысленно уставился на Мимори, чей возраст для собравшейся компании был самым юным. - Бросьте, - покачала головой она, - в неё играют даже в начальной школе. Парни одобрительно загудели, а улыбка Хэчи стала ещё шире. - Отлично. Но имейте в виду, увильнуть не получится. - Харада вон до конца вечера будет сидеть на коленях Сомы-куна, - хмыкнула Руна в подтверждение слов своего «бойфренда». - Не сказала бы, что её это не устраивает, - парировала Таэ, догадавшаяся, что парочка стремилась запугать Мимори. - Таэ-Таэ. – Протянул Хэчи, тут же переключивший на неё своё внимание. – Правда или действие? - Правда. – Тут же ответила девушка, принимая из рук подошедшего Найто-куна бокал с коктейлем. - Где был ваш первый раз с тем мальчиком-фотографом? Нарочно. Он спросил это нарочно. При Найто. Скорее всего, о чём-то догадываясь. О симпатии Таэ к этому парню? Или же он был в курсе чего-то большего? Мимори видела побелевшие от гнева щёки Таэ, и с какой силой та вцепилась в свой бокал. А так же, как заходили желваки на красивом лице Найто-куна. Ужасный вопрос, но ещё хуже будет ответ, если подруга решится. - А можно мне задать вопрос? – Неожиданно поинтересовалась Мимори, привлекая всеобщее внимание. – Я думала, играют парами. И мы с Таэ-чан как раз только присоединились. - Хэчи-кун у меня любознательный. – Сладким голоском протянула Руна, как бы говоря актрисе не вмешиваться. О, она подозревала, что добровольно совала голову в пасть змее. Но была готова пойти на это, чтобы отвести огонь от Таэ. - Я тоже любознательна. – Не моргнув и глазом, сказала темноволосая актриса, постаравшись, чтобы её улыбка вышла невинной. – Если это обязательное условие. - Охо-хо, - заголосили парни, услышав в её словах вызов, а Хэчи осклабился. - Хорошо, куколка. Следующий вопрос я разрешу задать тебе, но только после того, как произойдёт переход хода. Поэтому, отвечай, что ты выбираешь: правду или действие? Мимори почувствовала на себе что-ты-чёрт-возьми-делаешь взгляд Таэ. Да, у неё тоже могли спросить что-то откровенное, но проверить или опровергнуть её ложь им вряд ли удалось бы. Вот только брюнетка была не уверена, что выдаст именно ту небылицу, которую они хотели бы услышать. Значит, выбирать нужно не «правду». Вряд ли её заставят делать какие-то ужасные вещи – Таэ не позволит такому случиться. - Действие. – Мимори услышала, как рядом с шумом втянула воздух подруга, вероятно, не одобряя её поступка. - Ну, тогда… раздвинешь для меня свои стройные ножки? Или такой чести удостаиваются только знаменитые певцы? Мимори обрадовалась, что комната подсвечивалась лилово-розовым светом, так легче было скрыть цвет её лица. Цвет стыда и позора. Актриса сглотнула, почувствовав на себе всеобщее внимание. Кто-то лихо присвистнул. Девушка, сидевшая на коленях Сомы, громко хихикнула и тут же зажала себе рот ладонью. Но остальные просто растерянно замолчали. Что ж. Было опрометчиво цеплять Хэчи, и теперь она знала, почему. Кажется, большинство ребят были в курсе тех унизительных слов Фувы, поэтому так переглядывались между собой. Мимори поймала изумлённый взгляд Таэ, с каждым мгновением всё больше впускающий в себя ярость. Рядом застыл Найто, чьи напряжённые плечи выдавали его недовольство, как и кулак, с силой сжимающий телефон. Девушка всё ещё неподвижно смотрела на сидевших напротив ребят, пытаясь придумать достойный ответ, когда заметила, что взгляд Хэчи метнулся куда-то выше её головы и стал шокированным. А после чья-то рука потянулась через спинку кресла, на котором сидела темноволосая актриса, и взяла со столика полную стопку. А в следующее мгновение эта самая стопка оказалась у рта Хэчи, клацнув о его зубы, и парень от неожиданности залпом проглотил её содержимое, сев ровнее, скинув с себя ноги Руны и закашлявшись. - Советую прополоскать этот грязный рот, - произнёс грубый голос, и от знакомых звуков где-то чуть выше её головы, Мимори едва не лишилась чувств. - Э… Ээм!.. – Буквально выплюнув рюмку, задохнулся Хэчи, у которого от крепости резко выпитого алкоголя выступили слёзы. Кей метнул в парня острый взгляд, обрывая того на полуслове: - Мне затолкать эту стопку тебе в глотку? – Он не спрашивал. Очевидно, не спрашивал. Хэчи стремительно завертел головой. Мимори была не в силах пошевелиться; теперь вся краска отлила от её лица. «Что он здесь делал??» Ребята как-то сразу засуетились и очень быстренько развернули столы, начав формировать очередь и бронировать композиции. Несколько парней что-то на ухо сказали угрюмому Хэчи и присмиревшей Руне, после чего последняя фыркнула и демонстративно отвернулась. Краем глаза Мимори заметила какое-то движение справа, и услышала тихий голос Таэ, когда подруга встала позади её кресла: - Ты знал об этом? – Голос стройной брюнетки обвинительно зазвенел. Ответа Мори она не услышала, но он мог просто кивнуть. Что, скорее всего, и сделал, потому что Таэ шумно выдохнула и, взяв Мимори под локоть, потянула вверх, призывая следовать за ней. Подруга вытащила темноволосую девушку в прохладу коридора и упёрла в неё внимательный взгляд серо-голубых глаз. - Это те… гнусные сплетни. Да? Они были о тебе. – Похоже, Китагава только сейчас связала две ниточки. – Я слышала не дословно, но этот… этот… он посмел сказать о тебе такое? Мимори скованно пожала плечами. - Он не спрашивал моего разрешения. Таэ удручённо покачала головой: - Не нужно тебе было цеплять Хэчи. У него отвратительная привычка вытаскивать чужие скелеты из шкафов. Не смотря на сроки давности. - Он хотел задеть тебя. – Вздохнула актриса, объясняя своё поведение. Брюнетка обескуражено уставилась на подругу. - Да… Но я уже привыкла к этому... Я говорила… - Таэ чувствовала растерянность. От поступка Мимори. Прикрывшей её собой. Пусть и образно. – Ты просто… Девушка не выдержала и обняла актрису. - Маленькая дурочка, - пробубнила Китагава. - На каблуках я с тебя ростом, - угрюмо парировала Мимори в ответ. - Приняла мой удар на себя. - Я не хотела, чтобы тебе навредили. - И в итоге больно было тебе. – Таэ отстранилась. – Я не боюсь Хэчи-куна и его злых, нелепых тычков, не переживай за меня. Но я не стану терпеть того, как он сегодня повёл себя с тобой. - Не нужно усугублять ситуацию с ним из-за меня… - Таэ-чан, Мимори-чан. Они настолько погрузились в разговор, что не заметили открывшейся двери, выпустившей в коридор Найто-куна. На лице темноволосого парня отражалось беспокойство. Таэ встала рядом с Мимори, приобняв ту за плечи, и юная актриса, поддавшись порыву, ободряюще обняла девушку за талию. - Не уходите, - попросил он вдруг, очевидно по воинственному виду девушек решив, что те собираются покинуть вечеринку, - Хэчи больше не посмеет ничего сказать. - Он уже сказал достаточно. – Сухо отозвалась Таэ, и Мимори была с ней солидарна. Да, эти ребята не притворялись милашками, общаясь между собой, но настолько отталкивающее поведение не было нормой. - Он не должен был. И теперь будет молчать. - Конечно, он будет. – Устало откинула со лба пряди стройная брюнетка и пробормотала. – Рядом с Кеем будет как шёлковый. - Я попросил Руну угомонить своего парня. – В голосе Найто зазвучало напряжение. – Та история произошла слишком давно, чтобы до сих пор доставать её на свет. - Они уже давно перестали быть инструментами влияния друг на друга. – Тряхнула головой Китагава. - Не упрямься. – Впервые мягкий голос Найто-куна звучал настойчиво, и Мимори с удивлением обнаружила, что парень таким образом пытался… - Меня его ограниченность и незрелость не задевают. - Почему только Эм может вступаться за тебя? Почему ему это позволено, но не мне? Ох. Напрямую. Спросил в лоб. Они смотрели друг на друга, и Мимори остро почувствовала себя лишней. Девушка решила дать им возможность поговорить без неё. Она отпустила Таэ, но та вряд ли почувствовала свободу, полностью сосредоточившись на лице высокого брюнета. Темноволосая актриса сделала медленный шаг назад. Потом ещё один. Дамская комната должна была быть где-то за поворотом. Закрывшись изнутри, Мимори тяжело выдохнула. Повернувшись к зеркалу, девушка посмотрела на своё замученное отражение. Цвет щёк всё ещё был слишком бледным, и она потёрла их, желая придать себе более живой вид. Брюнетка не хотела возвращаться, особенно теперь, когда там присутствовал Кей, но если Таэ захочет остаться, Мимори не оставит её. Что нарушит условие держаться от высокого шатена подальше. Как ей быть? Проще простого. После сегодняшнего ей бы и впрямь остерегаться его. Только это так не работало. Она же не может прикрикнуть на себя «кому сказала, бойся!» и послушаться. Юная актриса вышла в коридор и заметила, что тот пуст. Подумав, что Найто мог вернуть Таэ обратно, девушка помедлила немного, а затем всё-таки нерешительно вошла в арендованную комнату и обвела помещение взглядом в поисках подруги. Но той нигде не было. Две брюнетки пели дуэтом какую-то модную песенку, и ребята подбадривали их хлопками и одобрительными выкриками. Нужно сказать, что девушки справлялись: их голоса приятно сочетались, сами девочки артистично двигались. Но Мимори интуитивно знала, куда метнётся её взгляд. На диванчик у стены с баром. В котором сидел Кей. Его поза казалась расслабленной, но пристальный взгляд пустынных глаз отметал любые мысли о несерьёзности их обладателя. Глаз, сейчас смотревших на неё. Мамочки. Он смотрел на неё! Впервые после того их… после того, как… Молодой человек чуть склонил голову, не отводя взгляда и прерывая ход её мыслей, и девушка поняла, что ей нужно к нему подойти. Это было неожиданно и странно, что она вот так, без слов поняла его. Но ни сердце, ни разум уже не сумели бы проигнорировать его зов. Актриса на ватных ногах двинулась вперёд, догадываясь, как ей неловко будет стоять перед ним. Даже сейчас она первой стремительно отвела взгляд. Девушка не знала, зачем он позвал её, поэтому удивлённо притормозила, когда юноша немного сместился, освобождая для неё место… рядом с ним. Сердце Мимори итак стучало как сумасшедшее с момента его появления, но теперь, казалось, било по рёбрам со всей дури. Страшно. Но магнит, который она отчаянно пыталась разрушить внутри себя, никуда не делся, лишь усилил своё действие, потому что юная брюнетка сдалась и опустилась на диванчик. Расстояние между ней и Кеем стало ещё меньше, и она уловила нотки того самого парфюма, который преследовал её в воспоминаниях. В воспоминаниях… …о руках, губах, объятиях. Невозможно было помнить всё настолько ярко, отчётливо. Но она помнила. Как кололись бутоны чайных роз сквозь ткань платья, как сладкий запах ванили разбавлялся свежестью цитруса, не позволяющего ей захлебнуться своей собственной приторностью. Как сильная рука волнующе потянула её за волосы. И как губы, о которых она столько думала, дарили ей поцелуи. Ей хотелось смеяться над собой давней, когда она, в поцелуе коснувшись мрамора, наивно сравнивала его с губами юноши, чья мягкость и чувственность в реальности поразила её… Стой. Остановись! Ей нужно было бежать. Вскочить с этого дивана и бежать. Таэ поняла бы и простила её бегство, которое сама Мимори уже не могла оправдывать. Она смотрела на входную дверь как загипнотизированная. А в голове множились вопросы. Зачем он позвал её? Почему появился на этой вечеринке, куда изначально не собирался? Он ведь помнил, что случилось в их прошлую встречу? Что думал об этом? Он вообще… думал о них? - Ты не знаешь, – пересохшими губами произнесла девушка, не отрывая глаз от выхода, - где может быть Таэ-чан? Из-за быстрого сердечного ритма девушке казалось, что слова вылетают рваными. И она хотела бы, чтобы её речь звучала ровно, однако в данную минуту даже не осознавала, что сама заговорила с Мори. Первая. - У кого ты спрашиваешь? У двери? – Возможно, из-за громкой песни, которую пел уже новый парень, а возможно из-за переживаний, Мимори не могла разобрать интонаций низкого голоса Кея. - У тебя, - растерянно ответила девушка, повернувшись к молодому человеку вполоборота. И оступилась, поскользнувшись на внимательном взгляде его глаз цвета охры. Кубарем. Она скатилась к подножию дюны даже не подумав затормозить. Юноша нахмурился, изучая выражение её лица, точно пытался рассмотреть в аметистовых радужках диафильмы с её эмоциями. - Она с Найто, - задумчиво отозвался Кей, будто его мысли были сейчас далеко за пределами караоке-бара. Звучание низкого голоса Мори действовало на брюнетку удивительным образом. Очень волнительно. От юноши исходила какая-то необыкновенная аура. Здесь все вроде как были на равных, но его отличала некоторая отстранённость, будто незримая стена между ним и остальными ребятами. - С ней всё будет в порядке? – Промямлила Мимори, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей, и Кей склонился ниже, чтобы расслышать. К выступающим присоединились несколько зрителей, подпевая, и слышать друг друга стало труднее. Догадавшись, что парень пропустил её фразу, девушка придвинулась к юноше ближе, заговорив почти у самого его уха: - В коридоре мне показалось, что Таэ-чан была немного встревожена. Дослушав, Мори повернулся к актрисе, повторив её движение, и необычный голос парня зазвучал у стремительно красневшего девичьего ушка: - Хочешь, чтобы я нашёл их? Мимори представила, как Кей, подобно грозному старшему брату, обнаруживает уединившуюся парочку и прерывает их занятие. Чем бы они там ни занимались. Оу, нет. Так подставлять подругу она не собиралась. Девушка испуганно завертела головой, и Кей насмешливо фыркнул. Он снова склонился к ней, и Мимори подвинулась: - Придётся потерпеть мою компанию, нравится тебе это или нет. – Пророкотал шатен и добавил. – Пока не вернётся Таэ. Актриса, итак еле справлявшаяся с чувствами, вспыхнула: - Я что, по-твоему, ребёнок? Молодой человек смерил брюнетку нечитаемым взглядом, задержавшись… на её губах, и Мимори боролась с собой, чтобы не поджать их. - Да, - вкрадчиво ответил шатен, - раз задаёшь такие глупые вопросы, ванильная девочка. О, Боже. Ваниль вызывала у неё пока что лишь одну-единственную ассоциацию. Сладкий аромат, смешавшийся с бодрящими цитрусовыми нотками, когда объятия смяли нежные бутоны. Он… Он что, сейчас имел в виду их поцелуй?? Намекал на то, что её вопрос был действительно абсурдным, потому что ребёнка он не стал бы так целовать?? И… что? Ванильная девочка? Ей в равной степени хотелось сбежать и остаться. Мужской парфюм дурманил разум, и близость Кея хуже прежнего волновала артистку. Она помнила, как он прижал её к себе, и что последовало за его объятиями. А так же, что запретила себе трогать эти воспоминания. Но всё равно доставала их. - Я тоже умею дразниться, лимонный мальчик, - хмуро буркнула актриса на ухо Мори, чем вызвала короткую насмешливую улыбку парня. Вероятно, ещё никто не называл его так, но это проявление эмоций царапнуло смычком невидимые струны внутри девушки. Руна закусила губу, глядя на сидевшую напротив парочку. Рука высокого шатена покоилась на спинке дивана позади юной брюнетки, создавая иллюзию, будто он обнимал её за плечи. Обнажённые модным приталенным пиджачком. Всё внутри неё восставало против этого соседства, когда Кей наклонялся ближе, слушая, что ему говорила темноволосая девушка. И как недолгая усмешка трогала его губы, вызванная, очевидно, какими-то словами Мимори. Никакие поступки Руны не изображали даже крохотного намёка на улыбку на лице немногословного шатена. Но в остальном Кей оставался… Кеем. Непроницаемое лицо, короткие фразы, которые невозможно была расслышать, если они предназначались не тебе. Его взгляд лишь единожды скользнул по тонкой шее сидевшей рядом с ним актрисы, и в глазах цвета тёмной бронзы не мелькнуло даже капельки заинтересованности. Однако ни один парень не рискнул подойти к темноволосой девушке с глупостями, пока та находилась на диванчике рядом с их другом. Точно то была какая-то охраняема территория. ~ Глеб присел на корточки перед креслом Канае и негромко позвал её. Девушка встрепенулась, раскрыв свои удивительно-синие глаза. Несколько секунд она соображала, жадно глядя на молодого человека перед собой. Он видел, как успокаиваются штормовые волны в её аквамариновых глазах по мере осознания того, где она и с кем. - Пойдём, я покажу тебе комнату. – Произнёс Ленсон, когда взгляд девушки прояснился. – Полетите с Ё завтра, как и планировали. Собравшись с мыслями, Котонами кивнула и медленно распрямилась, чувствуя, как затекло тело от неудобной позы. Поразительно, но она спала так крепко, что не слышала звона бокалов и рюмок, а так же смеха парней, которые определённо были. Она вырубилась буквально в самом начале беседы, и теперь посыпала голову пеплом, что пропустила слишком многое. Ленсон подал ей руку, и, взявшись за широкую ладонь, Канае встала на ноги и тут же почувствовала его другую теплую руку немногим выше поясницы, придерживающую её. И была благодарна за опору – тело после короткого сна едва ли слушалось брюнетку. Перед тем, как уйти, девушка хотела попрощаться с командой спасателей, не уверенная, что увидится с ними ещё раз до своего отлёта. Она была благодарна за те часы беспрерывной работы, гасящие любые зачатки паники в её подсознании. Благодарна за их труд и поддержку. Котонами сказала о своём намерении Глебу, и тот подошёл к Лиаму вместе с ней. - А, - широко заулыбался ей мужчина, - наш стойкий оловянный солдатик, - и перевёл взгляд на Ленсона, подмигнув, - решительная девушка. Поблагодарив его ещё раз и попрощавшись, Канае повернулась к сидевшему неподалёку Дитеру. - Мистер Уилсон, - позвала она, и мужчина тут же обернулся на зов. - Ну что, уже прощаемся? – Улыбнулся он, и девушка тепло кивнула. – Был рад знакомству с тобой. - Это взаимно. Спасибо вам за всё. Затем Котонами попрощалась и с остальной командой спасателей. С ними она пересекалась реже, но это не уменьшало её благодарности. Парни и мужчины весело улыбались, некоторые даже шире обычного, расслабленные выпитым алкоголем. И когда парочка ребят слишком уж горячо выразили восхищение храбростью Канае, светловолосый режиссёр осадил их ледяной улыбкой, сказав парням, что благодарен им ничуть не меньше. - Между ними что-то есть, - хитро прищурившись, выдал один из спасателей, когда Ленсон и Котонами ушли, - друзья друг на друга так не смотрят. - Как «так»? – Уточнил другой. - Будто дышат друг другом. - Как поэтично, - добродушно рассмеялся Лиам, - отстаньте от ребят. Девчонка натерпелась, но только представьте себя на его месте. Алан, горазд ты был шутить, когда два года назад чуть не сорвался с утёса прямо на глазах у своей жены? - Ага, шутил так, что поседел, - буркнул подвыпивший Алан, его виски на самом деле белели, хотя на вид мужчине было даже меньше сорока. Разговор плавно перетёк в другое русло, и никто не заметил, как Лиам и Куросаки подмигнули друг другу. Между тем, Ленсон толкнул одну из дверей, пропуская Котонами внутрь номера, расположенного на втором этаже. Комната была уютной и просторной. Светлые стены, широкая кровать с четырьмя высокими столбиками из тёмного дерева, достающими почти до самого потолка, но без балдахина. Небольшой круглый столик у окна с накрытой вазочкой, полной чего-то, похожего на сухофрукты или мармелад. Ещё один столик с парой ящичков, представляющий собой комод, стоял напротив кровати. Над ним висело широкое прямоугольное зеркало. С тихим вздохом Канае опустилась на кровать. После пробуждения чувство было довольно странным. Голова казалась тяжёлой, а веки смыкались. Поразительно. Похоже, она смогла уснуть так крепко благодаря присутствию светловолосого мужчины. И надеялась, что он не догадывался об этом. В углу у самой двери обнаружился стул, на котором актриса заметила дорожную сумку, которую сейчас открывал Глеб. Ленсон достал сменную одежду и перевел взгляд на притихшую Котонами. - Ты вернёшься вниз? – Почувствовав на себе его взгляд, спросила девушка. Молодой человек покачал головой. - Хочешь пойти в душ первой? – Отозвался он. Девушка моргнула несколько раз. После короткого сна накатила лёгкая заторможенность, и Котонами собралась с мыслями: - Иди ты. Ты тоже хочешь умыться. – Актриса сладко зевнула, прикрыв рот рукой. – Я постараюсь не заснуть. Глеб подошёл ближе и провёл большим пальцем у края нижнего века Канае, и та закрыла глаза, тая от мягкого, приятного прикосновения. - Ложись. Тебе нужно поспать. – Он убрал руку, и брюнетка вздохнула. - Я хотела написать Кёко, - Котонами потянулась к заднему карману за телефоном, убеждая режиссёра, что спать не будет. Когда за Ленсоном закрылась дверь в ванную, Канае отправила сообщение подруге и потёрла лицо руками. С организмом творилось что-то неладное, и она не понимала, в чём дело. Вот сейчас – бросило в дрожь, будто кто-то открыл форточку, и порыв ветра пронзил её до самых костей. Девушка обернулась к окну, то было плотно закрыто, даже шторы не колыхались. За стеной раздался шум воды – Глеб повернул кран. И волоски на руках, вставшие дыбом, поразительным образом улеглись. Будто им нужно было всего одно, вот такое незначительное напоминание, что он совсем рядом. Канае цокнула и завернулась в плед, лежавший на другом краю кровати. Ленсон справился гораздо быстрее, чем она рассчитывала. Молодой мужчина вышел из ванной, занося с собой в комнату тёплый влажный воздух и аромат своего геля для душа. Вероятно, он достал его из сумки вместе со сменной одеждой. Девушка вскинула на него глаза, и не смогла отвести взгляда. Тёмная футболка идеально облегала широкие плечи и грудь, открывала взору сильные руки; влажные светлые волосы лежали в живописном беспорядке, созданным полотенцем – Ленсон взъерошил их, просушивая. - Замёрзла? – Молодой мужчина кивнул на плед. - Немного. Сейчас согреюсь. – Котонами завозилась, вставая с кровати, собираясь отправиться в ванную. - Дать тебе футболку? – Ленсон повесил полотенце на спинку стула и вопросительно изогнул бровь. И девушка замерла, глядя на него. Чувствуя, что с сердцем какой-то непорядок. То, как знакомо он изогнул эту свою бровь. Звуки его голоса. Аромат геля для душа. Расстояние в вытянутую руку. - Эту? – Хрипло спросила Канае, кивком головы указав на Глеба, напоминая, что у них уже как-то состоялся подобный разговор. Она улыбнулась, надеясь, удержать эмоции. Но улыбка вышла нервной, и взгляд Ленсона приклеился к ней: - Канае. В чём дело? Действительно, в чём? Если бы она сама знала… - Просто… нужно… немного… - Девушка замолчала, чувствуя, как зазвенел ещё мгновение назад хрипевший голос. Котонами рукой указала на дверь ванной, понимая, что голос её подведёт, если она произнесёт ещё хоть слово. Наверное, это был побег. Она сбежала из комнаты, пытаясь разобраться, что с ней происходило. Или хотя бы постараться привести мысли в порядок. Закрыв за собой дверь, девушка уставилась на свои трясущиеся руки. Ей нужно было успокоиться. Собраться. Но в ванной её лёгкие наполнил аромат Глеба. Она не замечала, как часто вздымалась её грудь от рваного, неконтролируемого дыхания. Паническая атака? Нетнетнетнетнет. Она читала про них. Только не это. Только не сейчас. Нужно просто смыть с себя усталость и запах дыма от костров возле спасательных палаток, запах, смешавший в себе веру и ужас. Нужно просто проглотить болезненный ком, вставший посреди горла и мешающий вдохнуть полной грудью. Или это всё та же острая спица, как давняя знакомая, напоминала о себе, проткнув её позвоночник и проходя насквозь? Канае яростно стащила худи и джинсы, нижнее бельё и забралась в душевую кабину, непослушной рукой закрыв штору. Открыла воду и шагнула под ледяные струи. Вздрогнула всем телом. Но в первое мгновение разум прояснился. Всё позади. Глеб жив. Он жив. Всё. Позади. А после гигантская волна облегчения накрыла Котонами. Жив. Она может вдыхать его аромат. Слушать бархатный голос. Смотреть в пленительно-зелёные глаза. Жив. Закрыв лицо руками, девушка разрыдалась, что есть сил. Её плечи задрожали, и она не стала сдерживать всхлипов, зная, что их спрячут звуки льющейся воды. Поэтому для неё стало потрясением, когда Ленсон одним яростным рывком отдёрнул душевую шторку. Вскрикнув от неожиданности, Канае не успела больше никак отреагировать, даже прикрыться, потому что Глеб быстро закрыл кран и так же оперативно обернул вокруг неё светлую холодную простыню. А затем подхватил девушку на руки и прижал к себе, не обращая внимания, что с её волос стекает вода и капает на его футболку, а ткань простыни уже пропиталась влагой её тела. Ленсон вынес её в комнату и опустился на кровать, усадив Канае себе на колени. Прижатая к его горячей широкой груди, девушка ощущала, как мир перестаёт вращаться. - Дыши. – Губы Глеба касались её виска. – Ты со мной, ангел мой. Он говорил так, точно это ему нужно было успокоиться. - Глеб… – Котонами потянулась к нему. - Я здесь. – Молодой человек крепче сжал её в объятиях. - Как я перепугалась, чёрт тебя возьми. – Голос Канае больше не звенел, но даже приглушённый, он чувствовался слишком остро где-то у самого его сердца. - Кричи. – Глухо отозвался Ленсон. – Наори на меня. - Я не хочу кричать на тебя… - Девушка замотала головой, будто прогоняя его предложение. – Я рада. Всё обошлось. Просто… злюсь? - Ты можешь злиться и ругаться. Не сдерживайся. Котонами запрокинула голову и нашла его глаза. - Но я слишком счастлива, Боже… ты жив. Ленсон смотрел на девушку в своих руках. Перепугалась, рада, зла, счастлива. Она не могла определить своё состояние. Похоже на последствия пережитого сильнейшего стресса, что-то вроде похмелья, только эмоционального. Оттого даже положительные эмоции приносили боль. В бездну! Он заберёт её боль и отчаяние и скормит бесам, которых подарил ему мир без её восхитительно-синих глаз. У них была только эта жизнь. Она одна. - Канае. – Голос молодого человека, низкий и волнующий, просачивался под кожу. – Ты моё дыхание. Не думай, что я не ищу тебя в каждом из своих дней. …ты моё дыхание… А она чуть не задохнулась от его слов. Столько искренности было в этих глубоких низких звуках… - Ты так нужен мне. – Выдохнула девушка, увлекая его на глубину своих глаз. – Покажи мне, Глеб. Покажи, что ты со мной. Она едва успела договорить, едва успела попросить, и он накрыл её губы поцелуем. Жадно. Голодно. Длинные пальцы Глеба нырнули во влажные тёмные волосы, перебирая их, пуская по всему телу Канае волны удовольствия, выбивающие берег у неё из-под ног. Хорошо, что она сидела. Устоять перед его силой было невозможно. Котонами ухватилась за широкие плечи, отвечая на властный поцелуй, позволяя его языку раздвинуть её губы и скользнуть внутрь. Найти её язык, пройтись по нему, устремиться глубже и обхватить, чтобы ласкать и ласкать. Словно… Словно он и правда дышал только так – ею. Девушка задрожала от этих непроизвольных будоражащих мыслей, от непередаваемых ощущений, которые дарили жаркие, откровенные поцелуи. Она опустила ладони ниже, провела ими по широкой мужской груди, спустившись на пресс. Котонами чувствовала, как тот напряжён, и ей стало просто необходимо убрать мешающую ткань, почувствовать жар и твёрдость этих мышц голыми ладонями. И она сжала тёмную ткань, потянула ту вверх. Прервавшись на долю секунды, чтобы помочь девушке снять с него футболку, Глеб мгновенно вернулся к её вкусному волшебному рту, вновь прижав брюнетку к себе. И руки Канае скользнули с пресса на спину, поднялись по ней, чувствуя бархат горячей кожи. Её лёгкие наполнял хвойный аромат, и голова Котонами теперь кружилась вовсе не от стресса. Она подняла руку выше и запустила пальцы в почти подсохшие волосы молодого мужчины, мягкие и достаточно длинные, чтобы сжать их, этим действием породив в его горле непонятный, но умопомрачительный звук. Господи, он рычит или мурлычет? Взбудораженная этими мыслями, девушка потянулась за его звуками. Не разрывая поцелуя, она пересела, оседлав молодого человека, даже не обратив внимания на то, как эротично собралась ткань простыни на её бёдрах. Зато отчаянно прочувствовав, что под этой самой простыней она была совершенно нагой. Её грудь обжигал жар кожи Глеба даже сквозь несколько слоёв ткани. Каково в его объятиях? Незабываемо. Непередаваемо. Будто ты центр самого мироздания. То, как он целовал, трогал и отзывался, как упивался её движениями, как позволял ей делать всё, что захочется, волновало и возбуждало Котонами. Казалось, что этот невозмутимый мужчина сейчас полностью в её власти. Но то была эффектная иллюзия его обольстительного неповторимого коварства. Это он безраздельно властвовал над ней. Ему было достаточно просто сжать её бёдра у краев простыни, чтобы сорвать её и без того неровное дыхание. Хватило лишь шепнуть её имя своим глубоким голосом – и она уже таяла в его руках. Никогда прежде ей не доводилось испытывать этого удивительно нового чувства – ощущения, что любая одежда казалась лишней. Даже тонкая ткань простыни. Внутренний жар будто бы проступил наружу, вынуждая ставшую чувствительной кожу пылать. Поймав поразительно-тёмный взгляд Глеба, Канае поняла, что он считал так же. Он держал её и смотрел так, будто ему не терпелось сорвать этот импровизированный предмет одежды с темноволосой девушки. О, Боже. Она начала мечтать об этом. Подозрительно громкие и намеренно медленные шаги зазвучали где-то на границе реальности – не их, а той, где они были режиссёром и актрисой, подружившимися на съёмках. Кажется, кто-то таким образом пытался сообщить им о своём приближении. Глеб и Канае остановились, не в силах оторваться друг от друга. Два одинаково утонувших друг в друге взгляда не спешили всплывать. Нарочито слоновий топот слышался уже почти у самой двери. - Куросаки… - Ё… Полушёпотом выдохнули они друг другу в губы. Друг вряд ли решил бы навестить их сейчас. А это могло означать лишь то, что он шёл не один. В мгновение ока Ленсон усадил брюнетку на кровать рядом с собой, Котонами успела только моргнуть, как молодой мужчина надел на неё свою футболку, которую девушка сняла с него ранее. И пока Глеб быстрым шагом направился к сумке, чтобы найти себе замену, брюнетка скрылась в ванной комнате. Её взгляд упал на ворох сложенной одежды, которую актриса стащила с себя перед тем, как забраться в душ. Всё намокло. Видимо, когда Глеб доставал её из душа, рыдающую и мокрую. Канае откопала джинсы, пострадавшие гораздо меньше, и поспешила вернуть на себя ещё одну часть одежды, размотав простынь и повесив ту сушиться. И хорошо, что успела глянуть в зеркало перед тем, как выйти. Алые, зацелованные губы. Широко-раскрытые блестящие глаза, болезненно мечтающие о продолжении. И… да, отсутствие бюстгальтера было слишком заметным. И если её щёки ещё не пылали до этого момента – теперь пришло их время. Открыв кран, Канае набрала в ладони ледяной воды и плеснула себе на лицо несколько раз. Понятное дело, что так румянец не убрать, но из-за холода покраснеют не только щёки, и тогда цвет её лица можно будет объяснить тем, что она только что вышла из душа. Схватив висевшее с краю полотенце, брюнетка накинула его на плечи, тем самым скрыв отсутствие некоторых предметов женского гардероба. И вышла из ванной. Судя по всему, Ленсон только-только успел открыть дверь. - Ещё не спите? – Куросаки перевёл взгляд со светловолосого режиссёра на Котонами и обратно. - Как видишь. – Отозвался Глеб и запустил пятерню в волосы, откидывая упавшие на лоб пряди, и Канае невольно проводила это движение взглядом. Ты сжимала их буквально минуту назад. - Там… нетрезвый Уилл нарисовался. – Поморщился Ё, объясняя причину своего вынужденного визита. – Грозится, если ты не спустишься, пойти ломиться во все двери. - Удачи. - Он… не один. С ним Риан. Вот она вроде трезвая. За спиной японского режиссёра нарисовался хозяин коттеджа: - Мистер Ленсон… Прошу прощения за беспокойство… Ваш гость очень уж буйный… - Вы забыли номер полицейского участка? – Осведомился Глеб. - Н-нет, - растерялся мужчина, - просто он сказал, что ваш друг… вот я и подумал… - Он не ваш клиент. И не мой гость. Покажите ему, где выход. Будет упираться – вызывайте полицию. Ошарашенный, что вопрос, оказывается, можно было так просто решить, хозяин молча удалился. - Ё, - Ленсон благодарно кивнул другу за оперативность, - парни ещё не разошлись? - Да почти уже. – Отозвался Куросаки и перевёл взгляд на молчаливую Котонами, но всё-таки добавил. – С приездом Риан количество репортёрских машинок у входа увеличилось. - К утру разъедутся. - Ты возмутительно спокоен, мой друг, - не выдержал Ё. – Я б спустился и высказал этой парочке всё, что о них думаю. - Разве не этого они ждут? – Резонно заметил Глеб. - Хм. Ты прав. Как насчёт перекура? - Пас. И только тогда Ё понял, что… ну, что никто, даже сам Лори не вытащил бы Ленсона из этого номера сейчас. Пока в глубине комнаты стоит темноволосая девушка и смотрит только на высокого зеленоглазого режиссёра, будто остальное население планеты просто перестало для неё существовать. Куросаки мог биться об заклад, что Котонами не услышала ни слова из того, что он говорил. - Раз вы не спите, может, фильм какой-нибудь прикольный глянем? – Быстро переключился на другую тему развеселившийся японец. И Глеб сразу же понял, откуда подъехали эти «приколы». А в том, что друг прикалывался, сомнений не было. Он явно догадался, что Ленсону хочется остаться с Котонами наедине. И как можно скорее. - В другой раз, друг, - от широкой улыбки Глеба по спине Куросаки прошёл мороз. - Я просто пытаюсь быть чутким. – Чуткостью там и не пахло, но Ё не сдавался. - Спасибо. – Улыбка стала холоднее. - Будешь должен. - Долг платежом красен. Куросаки нервно хохотнул, и Ленсон одним махом закрыл дверь прямо перед его обнаглевшим носом. Повернул замок. Чтоб наверняка. И обернулся. Канае стащила с плеч полотенце и не глядя повесила его на что-то, вероятно, мимо спинки стула. Но её не это волновало сейчас. Только высокий светловолосый мужчина, чей взгляд был так необходим – он чувствовался. Чувствовался на ней как освежающая изморозь, как её личный анальгетик. Ленсон просто двинулся к ней, и девушка тут же шагнула в его объятия. То, с каким желанием и как охотно она шла к нему в руки, ошпаривало внутренности молодого человека жидким огнём. И Глеб вернулся к Канае с не менее опаляющими поцелуями, будто их никто не прерывал. Он целовал её губы, целовал с таким наслаждением, что у девушки подкашивались колени. Сильные руки обнимали тонкую талию, пуская по всему телу Котонами волны чистого, концентрированного удовольствия. Добираясь до каждого из её желаний, разрешая им искрить. Канае задышала чаще, когда широкая ладонь Глеба двинулась выше, прошлась по выступающим рёбрам, распределяя жар, легла на её грудь. И мягко сжала сквозь ткань его футболки. Ей показалось, что через неё пролетел электрический разряд, сосредоточившись где-то внизу живота. Молодой мужчина поймал поцелуем сорвавшийся с её губ громкий выдох, бесшумный стон. Он ещё не касался её так. Но, Господи, что ей сделать или сказать, чтобы коснулся снова? Откровенно. Чувственно. И горячо. Как же горячо. Звёзды, как же хорошо. Она сказала ему об этом. Срывающимся шёпотом. И взгляд, которым Ленсон наградил её за откровение, был полон яростного, ослепительного желания, перемешанного с чистым удовольствием. Всё та же его рука спустилась ниже, стиснула талию, смяв ткань футболки, а затем ещё ниже – на бедро. Чтобы сжать волнительно, оставить ожог даже сквозь джинсовую ткань. Девушка тянулась к нему. Губами, руками, чувствами. И снова в каждом поцелуе, в каждом движении ладони – нужен. Канае целовала Ленсона со всей страстью и жадностью. Взахлёб. Хватаясь за сильные предплечья. Он больше не чувствовал ни одной льдинки под кожей – все они исчезли за считанные мгновения, расплавленные восхитительным шёпотом девушки. Это был такой восторг – слушать её неровное дыхание, знать тому причину. Взявшись за бёдра Котонами двумя руками, Глеб поднял девушку, прижимая теснее, подстраивая под себя, и Канае обхватила его талию ногами, скрестив щиколотки на мужской пояснице. Освобождая из-под тяжёлых снежных обвалов огромного ледяного дракона, снимая с него ошейник, со звоном цепей отбрасывая его. Позволяя встряхнуть каждую чешуйку. Разрешая чувствам пронзить каждый кусочек его существа, заполняя ими пустоту, мешая тьму и свет. Растворившись в этих нереальных ощущениях, Ленсон шагнул назад, упираясь поясницей в комод, зашатавшийся от их стремительного движения. Зеркальная поверхность зарябила, искажая линии и силуэты, объятия. Канае была так поглощена светловолосым молодым человеком, что не сумела оторваться от него, ей нужно было всего лишь поднять взгляд, чтобы увидеть в этом самом зеркале свои абсолютно тёмные, полные желания глаза, жадно ласкающие обнимающего её мужчину. Зато их видел Глеб. Этот взгляд Канае просто укладывал его на лопатки. Да, девочка, твоё. Всё твоё. Все мысли, чувства, мгновения, вдохи. Твой. Весь. Забирай. Поджигай. Пламеней. Одежда практически раздражала, становясь ненужной деталью. Котонами снова хотелось касаться бархата его кожи, а собственной чувствовать его прикосновения. Девушка запустила ладонь в ворот его футболки, проводя рукой по лопаткам Глеба, ощущая движения его мышц, этим прикосновением абсолютно точно что-то сотворив с дыханием мужчины. Ленсон в два шага преодолел расстояние до кровати. Он опустил Канае на подушки, нависнув над девушкой, ведь темноволосая красавица его талии, сжимаемой её бёдрами, не отпустила. Режиссёр склонился и припал к шее Котонами, втягивая губами сладкую мягкую кожу, его руки забрались под его футболку, надетую на девушку, и легли на тонкую талию, тут же почувствовав лёгкую дрожь. Тёплые ладони двинулись выше, подцепляя пальцами тёмную ткань, обнажая плоский животик брюнетки, весь усыпанный мурашками. Между тем, властные губы спускались ниже, уже целуя и посасывая кожу возле ключиц Канае. Котонами безвольно ухватилась одной рукой за плечи Ленсона, а вторую запустила в его волосы, пропустив их через пальцы. Девушка дышала громко и часто, приоткрыв зацелованные губы. Они оба знали, что у неё под футболкой не было других предметов одежды. Ему оставалось лишь поднять ткань чу-у-уть выше… Но губы молодого человека неожиданно накрыли её грудь сквозь хлопок футболки, и это отдалось ещё бóльшим жаром внизу девичьего живота. Словно он оттягивал приятный момент, предвкушал… - Глеб, - тихий, зовущий голос Канае – плавленый тёмный шоколад; густой, насыщенный. Горький. Сладкий. Вкусный. И услышав этот голос, молодой человек прикрыл глаза, сдерживаясь. Он задолжал ей такие ночи, да, определённо. Однако не мог позволить им выбрать эту ночь. Иную – да, но не эту. Не когда ей только-только удалось остановить истерику, а ему – успокоить её. Глеб всё ещё очень остро помнил взгляд Канае, едва вынес ту из ванной, и свой кромешный ужас: у девушки был взгляд человека, чьё сознание было готово вот-вот расколоться. Ему не хотелось знать, как скоро его собственная крыша сорвалась бы следом. Потому что ответ был в нём с самого начала и разрубал кости в труху. Мгновенно. Как выдернутая чека. Разъярённые твари уже представляли, как рвали глотки всем без разбора. - Да, моя тёмная ночь? – Бархатный голос Ленсона звучал совершенно противоположно изумрудно-зелёному вихрю, бушующему в его глазах. - Всё хорошо, - на выдохе произнесла девушка, будто знала его мысли и хотела успокоить. Ленсон осторожно оправил футболку, скрывая светлую кожу Котонами от своего жадного взгляда. Этот нежный шёлк был сейчас мощнейшим катализатором его диких грёз. Сразу после пленительных глаз, увлечённо очерчивающих его губы, плечи, руки. Синих да-я-любуюсь-тобой-и-что-ты-мне-сделаешь глаз. Его дерзкая девочка. Мужчина прикрыл свои глаза, когда девушка чуть крепче обняла его за плечи, пытаясь притянуть ближе. Пальцы второй руки мягко перебирали волосы, спускаясь к затылку молодого человека. Он пытался устоять перед ней, но девушка дразнила собой все его попытки. - Глеб. – Позвала брюнетка, и режиссёр медленно выдохнул, опустив голову ей на плечо. - Что? – Голос Ленсона звучал немного приглушённо. Котонами повернула голову и коснулась губами его виска, почувствовав, как напряглись руки светловолосого мужчины, оставшиеся на её талии. Девушка вновь запустила пальцы в его волосы, взъерошив мягкие пряди. То некрепко, но ощутимо сжимая их, то ласково поглаживая. Тёплые губы Канае двинулись по щеке вниз, к её любимому местечку – уголку его губ, и Глеб разгадал её хитрость. Подняв руку, он опустил большой палец на губы самой девушки, очерчивая их, задумчиво смотря на эту картинку. - Что ты хочешь? Скажи мне. – Негромко произнёс Глеб. - Прямо… сейчас? Чтобы ты продолжил. Канае смотрела, как зрачок в глазах Ленсона поглощает радужку. Его рука скользнула на затылок девушки, и молодой человек притянул её ближе, почти задевая своими губами её приоткрытые. - С радостью. – Низко прохрипел он, и Котонами услышала в этом глубоком голосе самую настоящую тьму. – Я продолжу, когда ты будешь дрожать из-за меня, а не после панической атаки. Девушка судорожно выдохнула. И прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. - Вот так. Моя умница. – Ленсон продолжал говорить ей в самые губы, проверяя на прочность её самообладание. Канае этого не знала, но молодому человеку нужно было, чтобы она успокоилась сама – ему не совладать с собой, когда её пламя так зовёт его, так просит его. Ещё одно её «Глеб», и она получила бы всё желаемое. Такая нетерпеливая. Его тёмная королева. Ведь он с не меньшей жестокостью уговаривал себя. Ленсон чувствовал, как затихает, расслабляется девушка в его руках. Как бессознательно, остывая, льнёт к нему, провожая засыпающее сознание в страну грёз. Вспоминал короткий торопливый пересказ Ё, когда они вдвоём отошли перекурить. Она отправилась за ним. На другой континент. Будто не видела ни одного препятствия, если дорога вела к нему. Глебу был хорошо знаком такой путь. Его путь к ней. Он взял ладошку Канае, слабо сжимавшую пальчиками ткань его футболки, и его взгляд зацепился за тонкую серебристую цепочку с аккуратным мерцающим полумесяцем – его подарок. Глеб поднёс руку брюнетки ближе и поцеловал тонкое бледное запястье. Тёплую ладонь. Подушечки пальцев. До утра. Она будет в его объятиях до самого утра. Он думал, что ему хватит, но знал, как этого было мало. Он хотел все её ночи, её дни. Утра и вечера. Эти мысли подогревали что-то очень неспокойное внутри него. Оттепель. Канае пришла, и вместе с ней его мороз и стужа перестали быть такими кусачими, словно не желали навредить ей. Предатели. Сейчас, когда ему была необходима вся его выдержка и невозмутимость, они так послушно укладывались у её ног. Предоставляя ему свободу действий и мыслей. И он нагло пользовался этим. Обнимал и прижимал её к себе крепче, зная, какой горячей будет их ночь, когда ему не нужно будет усыплять её огонь. А, главное, когда и Канае поймёт это. ~ Таэ всё ещё не было, и Мимори поглядывала на входную дверь, гадая, что же могло задержать подругу. Стараясь думать о ком угодно: Найто, Руне, Хэчи, но только не о сидевшем рядом высоком юноше. - Эй, Мимори-чан, не хочешь содовой? Девушка вспомнила свой неудачный глоток мохито в «Джеме», и не хотела бы снова подавиться – всего один простой взгляд Кея мог встать у неё поперёк горла. - Спасибо, пока мне не хочется. – Её речь звучала, как у робота. - Эм-кун, ну хоть лимонад-то ей можно? – Сома наигранно возмутился, намекая, что девушка отказалась пить из-за отсутствия разрешения со стороны Кея. - Ты плохо слышишь? – Спокойно отозвался парень – Она сказала, что не хочет. Сома крякнул. - Разрядить атмосферу не вышло, - протянул сидевший неподалёку от них парень, - Мимори-чан, он всего лишь твой друг, а не надзиратель. Двигай к нам… К концу речи, правда, он уже был не так воодушевлён своим предложением, поймав пристальный взгляд Мори. - Да что вы пристали? – Возмутилась незаметно подошедшая Таэ, и Мимори дёрнулась от неожиданности. – Может, ей нравится сидеть там, где она сидит. От ваших скользких речей ей придётся вставить беруши, в этом случае у Кея есть неоспоримое достоинство – он немногословен. - Таэ-чан, - Мимори всмотрелась в лицо подруги, пытаясь понять её настроение. - Я забыла, что этих оболтусов хлебом не корми, дай потрепаться. – Вздохнула подруга, но не выглядела обеспокоенной, видимо, зная, что на Кея можно было положиться; это удручало темноволосую артистку, ей не хотелось чувствовать себя несмышлёным карапузом. – Не обращай внимания. - Всё в порядке. – Заверила её Мимори, старательно не глядя на сидевшего рядом высокого шатена. И по ответному взгляду Таэ актриса поняла, что та не поверила ей, но великодушно не стала допытываться и посмотрела на Кея: - Ты же сказал, что не приедешь. - А ты, что вы с Хэчи зарыли топор войны. - Я свою часть закопала, - пожала плечами Таэ. - Чтобы при первом же случае откопать. - Не ругайся на меня, - коротко улыбнулась девушка, - и… спасибо. Найто-кун добрых полчаса мне выговаривал за то, что я позволяю тебе меня защищать, а ему – нет. Как будто ты спрашиваешь. - У нас с ним разные статусы, - загадочно парировал Кей, но Мимори догадывалась, что он имел в виду: что Мори был другом для Таэ, а вот Найто… тоже другом, но… несколько другим? - Ты знаешь «Трагичный роман» Ито Канако? – Брюнетка повернулась к актрисе, и та кивнула. – Пошли споём. А потом «Убьём эту любовь». Поднимаясь на небольшой помост-сцену, Мимори старалась не думать о высоком шатене, оставшемся на диванчике. Как там Таэ говорила? Расслабиться и отвлечься? Она знала, что у неё не получится. Да, Кей уже однажды слышал её выступление с «Ванилью» Гакта, но тогда он лишь нравился ей. Теперь же она понимала выбор песен подруги, но не могла не проецировать их лирику на себя. Они договорились петь вместе, чтобы не заморачиваться с делением партий. И, отдавшись эмоциям, чудесно исполнили обе композиции. Да так, что ребята не выдерживали и присоединялись к ним, что в первой песне, что во второй. - Эй, я смотрю, ты с английским на «ты», - заговорил невысокий темноволосый парень, остановившись перед Мимори, - споёшь со мной? Девушка бросила быстрый взгляд на Таэ, та ободряюще улыбнулась, решив, что темноволосой актрисе хочется спеть ещё одну песню, но она не уверена. Мимори повернулась к парню, он казался довольно милым. И, впрочем, ненавязчивым – кажется, он был готов принять её отказ без обид. И это располагало. - Что будем петь? – Поинтересовалась девушка, и улыбка юноши стала шире и довольней. - «Переписать судьбу». Не волнуйся, первая партия мужская, так что ты поймёшь, когда нужно вступать. - Я слышала эту песню, - заверила парня Мимори. - Отлично! Меня, кстати, зовут Исикава. - Рада знакомству, Исикава-кун, - улыбнулась ему девушка. Вступления не было, лишь самопровозглашенный диджей из парней кивнул Исикаве, и тот запел: - Ты знаешь, я хочу тебя. Это не секрет, что я пытаюсь скрыть. – Голос парня звучал приятно, ему подходили вот такие лиричные мотивы. – Я знаю, ты хочешь меня. Так что не говори, что наши руки связаны. Пока Исикава пел, Мимори перевела взгляд в зал и нашла Таэ, занявшую место на диване возле Кея. Подруга смотрела прямо перед собой, будто строчки песни оказались частью гипнотизирующего сеанса. Ох… и, похоже, юная брюнетка была близка. Если она правильно понимала то, что происходило между этими двумя… Но она едва сумела разобраться со своими чувствами, не говоря о том, что была не в силах определить, что было… между ней и Мори, и о том, чтобы пытаться лезть в чужие души. …ты отдаляешься, но ты здесь, в моём сердце. Так кто может остановить меня, если я решу, Что ты – моя судьба? Мимори почувствовала трепет в области груди. Ей, как и любой другой девушке, хотелось бы когда-нибудь услышать подобные слова. - Что если мы перепишем судьбу? – Голос Исикавы зазвучал напряженнее, отыгрывая начало кульминации – первый припев. – Скажи, что ты создана, чтобы быть моей… Решать только нам, так почему бы не изменить судьбу? Может, весь мир станет нашим этой ночью. Актриса снова посмотрела на подругу. Пока Таэ была увлечена своими собственными мыслями и переживаниями, Найто-кун не отводил от девушки взгляда. Будто эта песня зацепила не только стройную брюнетку, но и его. - Ты думаешь, это легко. – Мягко вступила Мимори, отведя взгляд от подруги и Найто, и встретилась с глазами цвета охры. И быстро моргнула, переводя свой взгляд дальше ещё быстрее. – Ты думаешь, я не хочу броситься к тебе. Но между нами горы, между нами двери, через которые мы не можем пройти. Я знаю, ты удивляешься, почему мы не можем быть просто собой в этих стенах. Но когда мы выйдем наружу, ты очнёшься и увидишь, что всё было безнадёжно. - Никто не может изменить судьбу. – Теперь настал черёд для кульминации женской партии. – Как ты можешь говорить, что ты мой? Всё против нас, и я не та, кто предназначен тебе. Это не зависит от нас, когда все твердят, кем мы должны быть. Как мы можем переписать судьбу? Скажи… что мир… может быть наш этой ночью. Краем глаза Мимори заметила движение и не смогла не обратить на него внимание. Кей медленно поднялся на ноги и направился в сторону выхода, пока она и Исикава допевали последние строчки. На мгновение ей показалось, что юноша немного замедлился, но как только их голоса затихли, Мори решительно дёрнул дверь, покидая помещение. Она не понимала, что случилось. Но ещё хуже было от того, что она думала, что что-то случилось. В конце концов, по словам Таэ, Кей изначально не планировал появляться в караоке. Теперь вполне мог уехать домой. Или ещё куда-нибудь. Но Мимори не покидала мысль, будто нечто произошло, пока она пела эту песню. Девушка поклонилась Исикаве в ответ на его поклон и слова похвалы, что она замечательно пела, и нужно будет как-нибудь повторить. А после спустилась со сцены и направилась к притихшей подруге. Актриса не лезла к ней с вопросами, просто села рядом. И честно отсидела ещё четыре песни. На пятой, устав поворачивать голову на дверь всякий раз, когда кто-то входил или выходил, Мимори отпросилась у Таэ. Ей нужно было несколько минут, чтобы перевести дух. В дверном проёме её несильно толкнула плечом Руна, сделав вид, что шла первой, и это актриса была слишком широкой. Пробормотав слова элементарной вежливости и не дождавшись ответных, юная брюнетка вышла следом за девушкой, глядя, как та довольно резво направилась в сторону выхода. «Туда же ушёл Кей», - высунула голову неприятная змеюка, порождение ревнивых голосов в темноволосой актрисе. Не смей. Приказала себе Мимори. Чтобы там ни происходило между Кеем и Руной, её это не касалось. Поэтому: не смей. Девушка попятилась. За спиной был поворот и дверь в дамскую комнату. Туда тебе и нужно. Актриса сделала ещё один шаг назад. - Ступенька. - Господи!.. – Воскликнула девушка, оборачиваясь на прозвучавший где-то позади неё грубый бас, и едва не спотыкаясь о ту самую ступеньку, о которой её предупредили. Мимори вскинула голову, уставившись на то, как прислонившись плечом к стене, за её крабовой походкой бесстрастно наблюдал Кей. В длинных пальцах юноши была незажженная сигарета. То ли он ещё не успел прикурить её, то ли… - Не стоит бродить одной. – Неприветливо заметил Мори, не позволив актрисе даже начать разговор. - Но я… - Смешалась она. – Я не одна, я… тут с тобой. - Тем более. – Кей смотрел слишком пристально, словно силился рассмотреть в ней что-то или растолковать какую-то вещь, которую девушка упорно не понимала. – Возвращайся к Таэ. Это его «тем более». Ещё один намёк? На то, что произошло, едва они остались наедине в прошлый раз? Фантомные бутоны закололи её грудь, и Мимори почувствовала жар на щеках. Потому что представила. Снова. Блин, снова! Но он же не мог… Нет. Совершенно невозможно, чтобы парень думал сейчас о том же. Девушка опустила взгляд и почти начала разворачиваться, но... ...не сдержалась: - Ты… не вернёшься? - Хочешь спеть мне ещё одну песенку? – Мимори с изумлением расслышала в словах Мори… злость? - Нет, я… - Испуганно отступила актриса. Молодец, Мимори. Кому же не понравится, когда за него цепляются и достают? Учись на своих ошибках. Начинай прямо сейчас. Оставь его в покое. - Прости. Лезу не в своё дело. – Прошелестела она, старательно отводя взгляд. – Не всем нравится караоке. Или непрофессиональное пение. - Не придумывай. - Теперь голос Кея зазвучал отстранённо. - Я этого не говорил. Девушка судорожно вдохнула. - Но тогда почему... Она пропустила момент, когда парень оказался вдруг рядом с ней. Они встали плечом к плечу, только смотрели в противоположных направлениях. - Я серьёзно. – Глухо пророкотал Мори у неё над ухом. – Убедись, что остаток вечера проведёшь рядом с Таэ. И бесшумно ушёл. ~ - Вот же… тварь. Поспешные шаги ходящего из угла в угол едва контролируемого сгустка гнева нервировали и его тоже. - Как… Нет, ты скажи мне, как ты мог попасться на эту удочку?? - Работа не выглядела… невыполнимой. Они, по сути, ещё совсем девчонки… - Тебе память отшибло? Забыл, как эти «совсем девчонки» вломились прямиком в твой дом?? - С ними была полиция и… те парни. Я… сам не понимаю, что тогда произошло. Я просто… Я больше… не могу…. - Ладно. Не ной. - Я не могу! Ты меня не слышишь?? У этого чудовища есть все наши диалоги, все данные! Если полиция решит взять меня за жопу, знаешь, сколько статей мне припишут?? Я! В! Полном! Дерьме! – Разоравшийся мужчина, вскочив на ноги, брызгал слюной на собеседника. - Не ори! – Метнулся к нему второй и зажал тому рот рукой. – Не ори, я сказал! По его ладони потекли слёзы приятеля вместе с выделениями из носа, и он отдёрнул руку, выругавшись и оттолкнув парня обратно на стул, с которого тот вскочил. - Я что-нибудь придумаю. - Что? – Простонал первый, обхватив себя руками. – Я пытался сопротивляться, пытался говорить… Хотел бежать, но у этой гниды есть доказательства, а у полиции – Амуро. Меня отловят при попытке покинуть город... - Значит, пойдём в обход. - Мне не скрыться, этот монстр… - Придётся забрать монстра с собой. _____ Тогэ — извилистые горные дороги, которые используют японские дрифтеры для тренировок у себя в стране.