Eyes, Nose, Lips

Утром следующего дня Чанми встала очень рано. Она вдруг поняла, что красилась последний раз на день рождения Табло, а ведь время уже подходит к середине августа. Поэтому, девушка решила достать свою косметичку, что была убрана куда-то далеко в комод, и привести себя в порядок. Макияж был готов уже через полчаса, а времени до выхода оставалась еще целая куча. И, чтобы заполнить этот промежуток, Ми достала плойку и стала закручивать волосы в объемные локоны. Затем, она отыскала в той же косметичке серебристый баллончик с временной краской для волос, и закончив свой сегодняшний образ легким мелированием, Пак пошла выбирать платье. Но, проходя мимо комнаты Черин, она решила посмотреть что-нибудь в её гардеробе. Позвонив старшей и убедившись, что та может говорить, Чанми аккуратно попросила разрешения на пользование одежды Рин. Услышав кучу положительных восклицаний и ответов, Ми, рассмеявшись, положила трубку. Сама же Рин не часто носила какие-то платья или сарафаны, но в её гардеробе было огромное множество такой одежды. Чанми нашла легкий сарафан на тонких бретелях лимонного цвета. Она отметила про себя, что где-то у неё есть кеды такого же цвета. Окончательно собралась Ми и позавтракала только к половине девятого утра. Пак решила взять такси, чтобы как можно быстрее добраться до агентства и увидеться с тем, для кого она прихорашивалась все эти три часа. Когда Чанми зашла в лифт, где были трейни «iKON», на неё сразу же обрушился шквал комплиментов и лестных слов, что совсем смутили девушку. Она неловко отозвалась на все отзывы и скорее выбежала, чем вышла, на своем этаже. Часы показывали без двух минут девять, и девушка была уверена в том, что ей придется ждать своего продюсера еще десять минут, как минимум. Но ключей под ковриком не оказалось, а дверь и вовсе была открыта. Чанми счастливо улыбнулась, постучалась и надавила на ручку двери, чтобы та открылась, но уже через секунду поняла, что сделала это совершенно зря. Увиденное за дверью повергло девушку в шок. Её продюсер страстно целовал какую-то незнакомую ей блондинку в короткой юбке и топе. Как раньше. Ничего необычного, но разве вчерашнего вечера не было? Вообще ничего не было? Ми не могла в это поверить. Она же доверяла ему. Особенно вчера. Сорвавшись с места, Чанми резко побежала в студию Джиена. И плакала, плакала, плакала… Никому не отвечала. Лишь Джиену удалось что-то выведать, да и это было совсем не понятно. А потом, и вовсе, поняла, что больше так продолжаться не может. Слишком быстро заказала билет на завтрашний самолет. Слишком быстро уехала в свою квартиру, попросив никого не следовать за ней. *extended version* -Еще кружочек? — вопрос, ответ на который не заставил мужчину ждать. Ми быстро кивнула, и машина тронулась с места. Этих кругов они сделали еще штук десять. Пока бензин не закончился. Заправив машину, Тэян все же повез домой Чанми. Все это время, пока они ездили, каждый успел рассказать о себе практически все. Точнее, совсем все. Не тая ничего, не опуская ни одну деталь. Детский сад, семья, младшая, средняя, старшая школа. Первая любовь, первые отношения. Первый поцелуй (со стороны Енбэ). Весь жизненный путь до сегодняшнего момента. Эти темы не смущали ни одну, ни второго. Наоборот, они наслаждались рассказами и обществом друг друга. Потом, у подъезда, расставание тоже выдалось долгим. Но молчаливым. Они просто держались за руки, а все желание отпускать куда-то пропало. Но у Чанми зазвонил телефон. Джи, который спалил машину друга во дворе, желал уже видеть Пак дома. Время было позднее, да и ему с Рин нужно было скоро уходить в компанию, чтобы работать над новыми альбомами. Они нехотя расцепили замок из рук и, когда Ми выходила из машины, Тэян притянул её обратно и оставил легкий поцелуй на щеке. Отчего девушка раскраснелась, как первоклассница. Просто сейчас она была уверена в том, что её чувства если не взаимны, то шанс у неё точно есть. Уже стоя у двери подъезда, Чанми еще раз обернулась и помахала своему продюсеру, на что тот повторил действие. Забежав домой, Чанми первым же делом завизжала, как последняя дурочка, прыгая на диване. На её крик сбежались домочадцы, но не прошло и минуты, как они прыгали на диване втроем, узнав о такой радостной новости. Потом, поужинав и обсудив поездку, все разошлись по своим комнатам. Ми посмотрела на время и поняла, что через десять минут Рин с Джиеном выезжают в агентство, поэтому она пошла в комнату старшей, чтобы подробнее рассказать о сегодняшнем дне. И немного о поездке в Америку. Именно то, что нельзя слышать Джиену. И то, что называется «женскими секретиками» -Онни, — Чанми заглянула через небольшой проем в двери, но ответа не последовало. — Онни, — уже громче позвала Пак. -Я застегиваю джинсы! — кричит Черин из своей гардеробной и через пять секунд появляется в комнате, где уже Ми сидит на кровати. — Что-то случилось? -Я хочу немного больше рассказать тебе, — смущенно проговорила младшая, на что Рин заговорщески кивнула, садясь в позу лотоса на огромной кровати и всем своим видом показывая, что она готова слушать. — Начнем с того, что последние несколько недель мы хорошо общаемся с моим продюсером. До Америки мы уже начинали налаживать отношения, но в Лос-Анджелесе, в парке аттракционов, мы окончательно укрепили их. Я теперь зову его оппой, и… — Ми застряла, думая, рассказывать ли Черин больше, но старшая вся сидела, как на иголках. -Ну? — нетерпеливо спросила девушка, ерзая на месте. -Мы ходили весь вечер там за руку, он защитил меня от моего бывшего, а сегодня… — снова застопорилась Пак. -Не останавливайся, Пак Чанми! Онни начинает злиться! Времени у нас не лишку, а ты еще и останавливаешься! — пригрозила Черин пальцем, в который раз щурясь. -Сегодня он сказал, что там было свидание. И сегодня свидание. И сегодня держались за руку, а еще он меня в щеку поцеловал сегодня! — протараторила Чанми. — Он мне, вообще-то, уже очень давно нравится, но… -Значит, надо сообщить ему об этом, — вскрикнула Ли, на что Ми агрессивно замахала руками в разные стороны. -Не говори! Онни! Не говори, пожалуйста! Я не хочу попасть в неловкую ситуацию, — вдруг поникла Чанми. -Но ты же знаешь, что Енбэ-оппа не догадается сам, что он тебе нравится… -Ты влюблена в Енбэ? — вдруг, откуда ни возьмись, в комнате появился злой Джиен. Ми точно знала, что ему не стоит говорить. — Ах! он, черт возьми, все это время обращался с тобой так фигово, а ты влюбилась? Пак Чанми, ты совсем дура что ли? Я ему все выскажу! Как можно влюблять в себя трейни? Это же полнейший провал! — кричал Джиен, а Рин пыталась его успокоить. -Джиен-Оппа! Это я виновата! Прости меня, пожалуйста! Я не должна была влюбляться в него. Он — уже состоявшийся артист, я — трейни, еще даже без альбома. Умоляю, не говори! Я буду молчать, и ты не говори, оппа! Пожалуйста! — Чанми уже плакала, сев на пол. Просто до неё тоже дошел весь смысл. Так нельзя. Эта симпатия не имеет и шанса. Джиен, походу, разозлился еще сильнее и, забрав Рин, вышел из квартиры. Ми осталась одна. Она плакала еще долго, пока не раздался телефонный звонок из её комнаты. Заметив на дисплее имя Джиена, Пак взяла трубку. -Это Онни, Чанми, — голос Рин сразу же успокоил девушку. — Мы тут вспомнили… -Точнее, я вспомнил, — влез Джи. -Вспомнили, что ты уже говорила об этом, — сказала Черин. -Когда? Я не говорила вам ничего подобного, — нахмурилась Чанми, удобнее устраиваясь на кровати. -Ты говорила о том, что тебе приснился сон, в котором ты признавалась в любви к кому-то и просила нас не рассказывать, — уточнил Джиен. Сердце Ми ушло в пятки. Как такое вообще возможно? Она, правда, говорила такое. В тот раз она репетировала и подбирала мелодию к своей песне почти всю ночь. Но уснула, а после ей приснилось это. Девушка не на шутку испугалась. Но голос Джиена вывел её из транса. -Прости меня, я не хотел кричать на тебя, Ми-я, — тихо произнес Джи. — Просто я тот человек, который знает Енбэ на все пятьсот процентов из ста. Мы дружим больше десяти лет. И я думаю, что я знаю его характер и его отношение ко всему этому. -Джи-оппа не хочет сказать, что Енбэ-оппа плохой, — перебивает его Рин. -Я не злюсь на тебя, Ми-я, — продолжил парень. — Я просто хочу защитить тебя. Конечно же, я ничего не скажу Енбэ, — выдохнул Джиен, на что Чанми улыбнулась. — Я надеюсь, что твоя симпатия, взаимна. И вы будете счастливы, — закончил айдол. -Спасибо, оппа! Я знала, что ты поймешь и примешь все это, — наконец, опомнилась Чанми после двух минут молчания. — Ну, я пойду спать? -Конечно, малышка! Бегом в кровать! Увидимся завтра в агентстве! — в голос протараторила парочка лидеров, а после, звонок был завершен. Чанми, улыбнувшись, поднялась с кровати и пошла в ванную. Спустя двадцать минут девушка уже видела десятый сон. (с Енбэ в главной роли, конечно же). *вторая сторона в это же время* Тэян, завидев, как девушка зашла в подъезд, резко тронулся с места. В одно мгновение он доехал до компании и оказался в своей студии. Все это время он думал о Ми. Чем она занята, что ест на ужин и подобное этому, его радовало, что сейчас он может все это предположить, потому что знает о Чанми практически все с сегодняшнего дня. Енбэ сел за стол, сопровождаемый различными идеями и мыслями. Вдохновение вдруг внезапно напало на него, а губы все еще чувствовали прикосновение к её щеке. -Разве нельзя было сделать это раньше? — тихо вздохнул парень. Потом, он достал блокнот и шкафчика, что был на двух замках, и начал писать. Тексты приходили в его голову, как что-то само собой разумеющееся. И не только тексты. Вот прошло уже несколько часов, в студию заглядывали Рин с Джи, а Тэян все пишет. Пишет до самого утра. Слишком большое впечатление оставляет эта девушка после себя. К половине восьмого утра у него полностью готовы три текста и около шести битов. Парень был сам удивлен своей продуктивностью, но, счастливо улыбаясь, потянулся на стуле. Увидев время на компьютере, что показывало приход Чанми через полтора часа, Тэ решил выйти за кофе, чтобы девушка не подумала, что он не спал. Но, как только он вышел из своей комнатки, на телефон пришло сообщение от директора. Не в групповой чат. Это немного удивило парня, но он открыл письмо. Прочитав послание, Енбэ мигом отправился в кабинет, находившийся на самом верхнем этаже компании. Не став ждать лифт, айдол рванул по лестнице, игнорируя всех попадавшихся людей. -Что случилось, хен? — залетел он в кабинет директора, пропустив слова крики секретарши мимо ушей. -Я не ожидал от тебя такого, Енбэ-я, — выдохнул директор, бросив что-то на свой стол. Парень подошел к рабочему месту Хенсока и замер. Там были фото его вместе с Чанми в парке аттракционов и в ресторане. И Тэ бы порадовался, что у них есть совместные фотографии, но сейчас это было совсем не уместно. -Я думал, что это может быть кто угодно: Джиен, Сынни, да даже Таби, но не ты! — повысил голос начальник. — Как ты мог? Она же трейни! Если эти фотографии попадут куда-то в прессу, то ей не дебютировать в нашей стране! Ты — один из самых популярных айдолов-мужчин. Думаешь, фанаты «BIGBANG» и нетизены дадут ей право на дебют? Чем ты вообще думал, когда ел с ней в обычном суши-ресторане? Чем ты думал, там, в Америке, когда вот так бессовестно держал её за руку? -Я думал, что никто не узнает, хен, — тихо сказал Тэян. -Ты - известная персона! Рано или поздно о тебе будет известно все! — крикнул директор, ударяя кулаком по столу. -Но, хен… Я, признаюсь тебе, ни о чем не думал тогда, потому что я слишком долго этого ждал. Сначала я ненавидел её, потому что мне не нравилось, что к ней приковано столько внимания. Потом, я испугался, когда ты, хен, дал мне её в проект, потому что я не знал, что с ней делать. А потом, я долго думал, что Джиен-и с ней в каких-то романтических отношениях. Но я больше не мог терпеть, хен. Она так сильно мне нравится. -Сколько песен ты написал, с того времени, как появилась Чанми? — спросил Хенсок, обходя свой стол и присаживаясь на него. -Около сорока, — вздохнул Тэ. -Это любовь? — поинтересовался директор, а Тэян резко поднял голову. Он хотел начать отрицать, приводя различные аргументы. Но слова все вылетели из его головы. Да и ему не нужно было отвечать, ведь его Хен знает его так долго, что он понял все и без ответа. -Тебе нужно отказаться от общения с Чанми на время, — продолжал Хенсок. — Я не могу отказаться от такого таланта, понимаешь? — Тэ кивнул. — Но, если быть точнее, я не могу отказаться от тебя, Дон Енбэ, — айдол поднял голову и нахмурил брови. — Если всплывет скандал об отношениях айдола и трейни, то это конец. Конец карьерам обоих. Хотя, у одного из них она даже не началась. Я хочу, чтобы ты показал Чанми, что это все было притворством. Игрой. -Но это не было игрой, хен! — вскрикнул Тэян, но, поймав на себе хмурый взгляд, снова осунулся. -Не надо петь здесь дифирамбы о любви и прочем. Я сам прошел через это. Нам с Ынчжу пришлось очень трудно. Я не хочу, чтобы кто-то из моих артистов, а тем более ты, пережили это. -Но сейчас-то вы вместе! -Три года безответной с моей стороны и девять лет безуспешной любви, провал группы и куча скандалов. Ты же знаешь это, Енбэ-я. Хочешь, чтобы у тебя было так же? Хочешь, чтобы у неё было так же? -Я не разрушу её жизнь и мечту, хен. Все сделаю в лучшем виде, — твердо сказал ТэЯн и вышел из кабинета директора. Пока он спускался, то придумывал план. И в его голову не пришло ничего лучше, как… Позвонить какой-нибудь местной шалаве и попросить её срочно приехать в агентство. И ему было абсолютно плевать на то, что время только половина девятого утра. В его голове созрел план, и он должен был его осуществить. И ничто ему не помешает. Нет, конечно, он может решить все мирно, объяснив всю ситуацию Чанми и попросив расстаться. Но они же даже не встречаются. Один поцелуй в щеку с его стороны вообще не считается. Держания за руку тоже. Не считаются и откровенные разговоры. И любование спящей Чанми. Вообще ничего не считается. Он не признался ей. Но, может, она и не чувствует к нему ничего. А если бы не чувствовала, она бы вела себя так? Взяла бы за руку? Улыбалась бы смущенно, принимая поцелуй? Или прощалась бы в отеле, тихо шепча «спокойной ночи, Енбэ-оппа»? А говорила бы она откровенно в самолете, что он красивый? А поехала бы с ним кататься, рассказывая о себе все? Значит, все-таки, что-то есть и с её стороны. А если есть, то, тогда, она бы стала отнекиваться и жертвовать своей карьерой ради него? Да. Однозначно. Ведь это так в характере Чанми. Он решил, что ему срочно нужен сольный альбом. Строчки приходят в его голову даже в такой ситуации. И Тэян знал, что это значит. Он нашел свою музу. Точно так же, как Джиен нашел Черин, как Ханбин нашел Хаи, как Сынхен-хен нашел Бом-нуну. Это просто непередаваемое ощущение, когда тебе хочется только писать. Больше ничего. «Если бы ты могла быть моей. Если бы ты правда могла… Могла бы ты держать меня за руку, прошу до того момента, как эта песня закончится? Если это и вправду, сон, нет, я не хочу проснуться. Этот мир скучный и утомительный. Пожалуйста, успокой меня»* Тэян дописывает эти строки, и в его студию заходит та самая "приглашенная звезда". И тут он вспоминает, что Ми терпеть не может блондинок. И он, почему-то вдруг, тоже перестает их любить. Енбэ думает лишь о том, что же ему делать без своей музы. Он лишь надеется на то, что Чанми останется в агентстве. Но время подходит, и Ми уже коротко стучится в дверь его студии. Тэ в это же время быстро притягивает к себе блондинку и начинает страстно целовать. У него не было времени придумывать другой план. Предательство показалось лучшим выходом из данной ситуации. Долго целовать эту накрашенную идиотку не пришлось. Чанми выбежала из студии, как ошпаренная. И, конечно же, Тэян знал, куда побежала девушка. Он резко оторвал от себя блондинку и, не обращая внимания на её какие-то вопли, быстро вышел из студии. А потом и вовсе, из агентства. Через каких-то полчаса он был уже дома. Ему было противно от самого себя, ведь он заставил малышку Ми плакать. Хотя, может, она выбежала шокированной, но не расстроенной. Енбэ, к сожалению, не может этого знать. Где-то в гостиной он нашел бар, куда Сынни постоянно составлял бутылки дорогих напитков, ведь «Хен не пьет, поэтому, такое добро точно не пропадет в горле какого-нибудь Джи-Дрэгона-хена!». Но сейчас, кажется, настал такой момент, когда "такое добро" пропадет в горле непьющего хена Сынри. Первая бутылка. Рояль. Вторая бутылка. Снова рояль. Третья бутылка. Около рояля. Осознание своей дебильной любви к трейни и своей трусливости. Начало четвертой бутылки. И часы показывают уже третий час ночи. *** Утро выдалось довольно тяжелым. Мало того, что Енбэ встретил его с тяжелым похмельем, так еще и будильник, установленный на телефоне, валялся непонятно где, и парню пришлось искать его по всей квартире, чтобы вырубить ненавистный звук. Он позавтракал, приготовив себе суп от похмелья с кимчи, и отправился в агентство. Время, как обычно, показывало девять утра — пять минут. И ничего бы не напрягало Тэяна, но ведь вчера он повел себя как последний трус. Сбежал от ответственности, хотя мог убедить Чанми в обратном. Парень зашел в свою студию, как обычно, в девять часов — десять минут. Его всегда здесь ждала Чанми, но сегодня её не было и это немного напрягало. Сев за стол, Тэян увидел письмо. Оно без адресата и отправителя, но что-то заставило открыть этот конверт и прочитать его содержимое. "Привет, Енбэ-оппа! Ты, наверное, удивлен, что я назвала тебя так опять, но, надеюсь, ты дочитаешь это письмо до конца. Ты снова опоздал на десять минут, да? Ничему тебя жизнь не учит! Разве великий айдол, продюсер и просто хороший человек не должен приходить во время? Но сейчас я немного не о том. Помнишь, моё первое прослушивание? Тогда, мое исполнение твоей песни понравилось даже Джиену-оппе, а ты сказал, что я — бездарность ㅠㅠ Еще тогда Директор Ян спросил про горький опыт в отношениях. Ну, там безответная любовь и все дела… У меня его, конечно, не было (на тот момент, хих). Последние несколько месяцев я была под твоей опекой и продюсированием, оппа. И я хочу извиниться за мое неумение, неуклюжесть и вредность! А также, хочу сказать тебе спасибо. За все. Знаешь, мне иногда было обидно, что все вокруг (даже противные блондинки) могли называть тебя оппой, а на меня ты злился, даже если я звала тебя по имени >_< Оппа, ты же не понимаешь, к чему это я, да? Мы… Ты… Я… Я полюбила тебя, Дон Енбэ-оппа! Иногда, так хотелось прижаться к тебе, прямо как те тупые блондинки, и просто быть с тобой. Но вместо этого, я слышала о том, что я неудачница, у которой ничего не получается. Ведь тебе даже работать со мной было неприятно. Но я, почему-то, все еще мечтала о взаимности. Дурочка, правда? Я думала, что и в Америке, и позавчера, у меня появился хоть крохотный шанс… Но, как я и предполагала, мне дали немой отворот-поворот. Спасибо за этот горький опыт невзаимной любви, оппа. Теперь, наконец-то, я могу похвастаться им и спеть тебе твою же песню. Про твои глаза, нос, губы. Касания, которые я могу чувствовать. И огонь, что до сих пор горит внутри меня. Но… «Как бы сильно то не ранило… Теперь ты в прошлом уже».** Прощай, Енбэ-оппа!"