I won't apologize for the fire in my eyes

Ничего не предвещало… выходные прошли тихо и спокойно. Одним словом — лениво. Никаких поездок, прогулок, звонков, а главное никого кто бы мог нарушить мое душевное спокойствие. Думаю мне нужно сдаваться в плен к подушке и одеялу каждые вторые выходные месяца, глядишь, тогда я буду радоваться началу новой рабочей неделе в разы чаще. Потому что утро этого понедельника выдалось для меня не только добрым, но и впервые за долгое время реально бодрым. Настолько бодрым, что в офис я ехала, как на праздник. Оказавшись уже в достаточно полюбившемся мне аквариуме, кидаю сумку в ящик стола, устраиваю свою пятую точку в кресло и открываю корпоративный ноут. Первым делом собираюсь проверить почту, а вдруг чего интересного прислали, но в итоге забиваю на корреспонденции из-за разговора на более чем повышенных тонах. Прикидываю, кто может выяснять отношения за стенкой, и прихожу к неутешительному выводу: Хартманн. Из головы как-то совсем вылетело, что мистер большой босс временно переехал в свободный офис. Мда, не повезло мне с соседом. К тому же судя по обрывкам фраз, которые, несмотря на всю супер пупер изоляцию долетали до моих ушей, выходило, что скандал Джеймсу с утра пораньше закатила какая-то бесстрашная, но скорее всего тупая как пробка девица. Именно поэтому решаю прийти Хартманну на помощь, глядишь за что-нибудь, да и зачтется. Вот только гневная тирада застревает в горле, ибо на месте недальновидной красотки оказывается злющая и готовая убить любого, кто подвернется ей под руку Бастьен. А так как погибать от руки подруги в мои планы не входило, решаю пройти мимо временного кабинета начальства. Удалившись на относительно безопасное расстояние, а именно зайдя в комнату отдыха, нахожу среди любителей посплетничать за кофе и помощницу Хартманна. Голубоглазая блондинка с милым личиком и безотказным характером явно была не во вкусе Джеймса, но если Кларк это и задевало, то вида она не подавала. Лиззи Кларк, в отличие от ее босса, мне нравится не только как профессионал своего дела, но и как человек. Добрая, милая девочка Лиззи, наверняка прячет за своей спиной окровавленный тесак, но большую часть времени она все же не представляет никакой угрозы окружающим. По крайней мере, мне в это очень хочется верить.       — Доброе утро, — ослепительно улыбаюсь, устраиваясь рядом с Кларк на небольшом диванчике, стоявшем прямо на входе в комнату отдыха.       — Что-то я сомневаюсь, что оно доброе, — скептически замечает Лиззи, стуча по подлокотнику дивана наманикюренными ноготками.       — Мда, — многозначительно хмыкаю, поглядывая в сторону злополучного кабинета, теперь понятно, почему Кларк решила скоротать время до утреннего брифинга именно здесь. С этого диванчика открывается чудесный обзор на большинство офисов. — И давно наши голубки выясняют отношения?       — Уже минут десять, — блондинка бросает взгляд на свои наручные часы, недовольно поджимает губы, видимо из-за ссоры с бывшей невестой Хартманн выбивается из своего расписанного по секундам графика. — И нет, я не знаю, из-за чего они сцепились.       — Да ладно, ты же правая рука Джеймса, ты просто не можешь не знать в чем он облажался.       — Ну, а ты лучшая подруга Бастьен, но что-то мне подсказывает, что ты, так же как и я не знаешь причину их ссоры. — Лиззи мило улыбается, стараясь таким образом сгладить колкость фразы, но я сегодня добрая, так что делаю вид, что пропустила подъебку с ее стороны мимо ушей.       — Не смей больше лезть в мою жизнь! — доносится из коридора раздраженный голос Кристины. Обменявшись с Кларк непонимающими взглядами, не сговариваясь, поднимаемся с дивана и выходим из комнаты отдыха, Лиззи предусмотрительно закрывает за нами дверь, ибо нефиг остальным работникам подслушивать разговоры начальства. Тем более такие, носящий сугубо личный характер. Бастьен не хлопает дверью, но все указывает на то, что подходить к брюнетки близко все еще опасно. Поэтому я на пару с Кларк подпираю косяк ближайшего кабинета, а вот Хартманн решает рискнуть, за что и получает звонкую пощечину. Нет, ну правда, это только в кино главный герой может решить все проблемы в отношениях страстным поцелуем. В обычной жизни такой трюк срабатывает крайне редко. Несмотря на провал своей «гениальной» выходки Хартман довольно улыбается, из-за чего я прихожу к выводу, что с головой он дружит редко и в основнов по работе. Но встретившись с взглядом с Джеймсом, нехорошим таким взглядом, понимаю что мне, наверное, тоже лучше свалить из офиса. Так сказать, от греха подальше. Ибо довольная улыбка на деле оказалась больше похожа на оскал дикого хищника учуявшего кровь. Проинформировав Кларк, о том, что сегодня поработаю на базе баварцев, обхожу временное пристанище дьявола буквально по стеночке, забираю сумку с пиджаком из своего аквариума и бегом на выход. Подходя на парковке к обожаемому Бастьен ауди, думаю, а не набрать ли номер подруги, но в итоге решаю, что лучше все же дать ей остыть.

***

Поработать на базе мне не удается. Да что там, я даже в машину сесть не успела, а Кларк уже оборвала мне телефон. Пришлось вернуться, чтобы узнать, что завтра состоится официальное подписание нового игрока. На кой-хрен Баварии сдался некий Хамес Родригес, я не знаю, зато я знаю, что этот самый Родригес с легкой руки Хартманна теперь является моей головной болью. Я, конечно, хотела возмутиться, мол, в мои профессиональные обязанности не входят функции няньки, да и испанский я знаю поверхностно, тобеж нихрена не знаю. Но кто бы стал меня слушать. На самом деле ни о чем из ряда вон выходящего, меня не попросили. Всего-то нужно первое время сопровождать игрока на разного рода мероприятиях и интервью. А главное проследить, чтобы новое приобретение Красных не засветилось в местах, где профессиональные спортсмены соблюдающие режим в принципе оказаться не могут. Делов-то… Зато новость о благотворительном приеме, который состоится после кубкового матча с Боруссией, и на котором ясное дело будут присутствовать все самые важные и уважаемые люди Мюнхена, а главное игроки Красных и Черно — желтых. Этакий послематчевый сабантуй в рамках слета высшего общества. Я, правда, так и не поняла, будет ли на этом празднике жизни Хартманн, зато мне дали ясно понять, что мое присутствие там обязательно. Осталось только уговорить Крис, составить мне компанию на приеме, а еще не забыть бы про Хамеса… и кто вообще называет ребенка Хамесом?

***

Мюнхен не Лондон, но это не мешает Бастьен бродить по его улицам, как дома. Крис не боится заблудиться, сворачивая то в неприметные переулки, то выходя на оживленные центральные улицы. Девушка идет в прямом смысле, куда глаза глядят. Переключив мобильник в режим «полета», журналистка подключает наушники, включает плейлист «избранное» и наплевав на предупреждение гаджета делает звук на максимум. Музыка помогает отгородиться от окружающего мира, на какое-то время кареглазая просто отключается — есть только ритм, ветер в волосах и теплое весеннее солнце, которое так и норовит ослепить брюнетку. Крис останавливается на очередном перекрестке, оглядывается, решая в какую сторону продолжить свой побег от реальности, встречается взглядом с кареглазым брюнетом, идущем ей навстречу, улыбается… и тут же ловит себя на мысли, что пытается вспомнить, а видела ли она этого парня раньше. Привет паранойя, кажется в ближайшее время нам с тобой по пути. Бастьен расходится с брюнетом в разные стороны, но ровно через пять шагов, Крис повинуясь непонятному порыву оборачивается, но парня уже и след простыл. Это самую малость напрягает, хотя есть сотня причин, почему обернувшись, журналистка не увидела случайного прохожего, к тому же, когда за человеком следят, держаться позади, а не идут ему на встречу. Тем не менее, девушка моментально меняет траекторию своего движения. Расплатившись за кофе наличными, а не картой Крис устраивается на лавочке в небольшом сквере. К этому моменту бушующий в груди у девушки шторм поутих. Но легче почему-то не стало. Разглядывая молодую листву на деревьях, Бастьен пытается понять, что ей делать со своей жизнью дальше — она так и не подтвердила участие в Кубке Конфедераций и это при том, что руководство BT Sport не против ее халтуры на NBC. Казалось бы, вот оно счастье — работа со сборной Германии на протяжении всего турнира, а с другой стороны на хрен ей сдался этот геморрой? Немцы, которые сто процентов поедут не основным составом, все равно должны взять титул, так зачем тратить время на NBC, когда можно поехать в столь желанный отпуск. Бастьен давно не прочь махнуть на все рукой и свалить куда-нибудь очень далеко. Например, в Австралию. А что, там тепло, красиво, пляж и кристально чистый океан имеется, а главное там легко можно найти место, где имеются проблемы с интернетом. Но, несмотря на столь острое желание тишины, и покоя, журналистка все никак не решается отказаться от Кубка Конфедераций.

And then I get a scary thought That he’s here means he’s never lost

Вот только выбор между отпуском и хорошо оплачиваемой халтурой отходят на второй план, стоит кареглазой услышать первые аккорда некогда любимой композиции. Глупо думать о будущем, когда не можешь разобраться с прошлым. Отношения с Джеймсом никогда не были показательно — идеальными: они ругались — мирились, разъезжались — съезжались, понимали друг друга с полувзгляда, но при этом умудрялись слушать, но не слышать друг друга. Они любили как умели и не смотря на неидеальность своих отношений были счастливы. А потом что-то пошло не так… и после расставания взаимоотношения между Бастьен и Хартманном превратились в самую настоящую русскую рулетку, вот только почему-то курок спускает исключительно кареглазая. Журналистка знала, что не стоит даже начинать разговор с бывшим женихом, легкого кивка головы для приветствия вполне достаточно. И всю поездку в лифте стойко держала язык за зубами, пока Джеймс прожигал в ней дыру размером с футбольный мяч. Уже стоя возле кабинета подруги, кареглазая не выдерживает, трансформируя свою нелепую и основанную лишь на внутренних ощущения догадку в вопрос: — Зачем ты за мной следишь, Джеймс? — Разве не очевидно? Если не брать в расчет твою безопасность, то хочу знать, с кем следует провести разъяснительную беседу. Знаешь ли, не люблю, когда кто-то претендует на мою собственность. Следовало пропустить это мимо ушей, а не заглатывать наживку целиком. Уже после абсолютно не конструктивного диалога, Бастьен корит себя за импульсивность. Поддаваться эмоциям было глупо и совершенно непродуктивно. Просто пока в груди бушевали эмоции, было легко изображать из себя сильную и независимую. Сейчас же пришло время напомнить себе, что проявление слабости ни к чему хорошему еще никогда не приводило. Крис привыкла быть сильной, привыкла решать проблемы самостоятельно, без оглядки на близких и дорогих. Зачем их волновать, когда она и сама со всем прекрасно справится. Кристина все еще не боится Джеймса, но опасается Хартманна. И это дико странно, потому что Джеймс раздвоением личности не страдает, просто меняет маски под настроение. Но это не отменяет того, что Бастьен становится не по себе, стоит ей вспомнить, как именно на нее смотрел бывший жених. Журналистка пару раз видела этот взгляд и обычно, это не сулило ничего хорошего оппоненту Джеймса. И нет, в нем, во взгляде, поначалу не было ничего устрашающего, но равнодушие с примесью раздражения в одну секунду сменилось непоколебимой решимостью. Во взгляде Хартманна читалось — ты будешь моей несмотря ни на что и в тот момент это злило, нежели пугало. Зато сейчас, когда шторм в груди утих, пришло осознание того, что в этот раз Джеймс все же может перейти черту. Они ведь не сразу разбежались. Честно попытались начать с чистого листа, но оказалось, что закрыть глаза на свои измены легко, а вот простить невесту, которая увлеклась другим мужчиной уже после того, как застукала своего будущего мужа с какой-то девицей в офисе, не так уж и просто. В очередной раз, выясняя отношения, Джеймс позволил себе замахнуться на Крис и это стало действительно точкой в их отношениях. Бастьен расторгла помолвку, не забыв вернуть кольцо. И на этом собственно все, каждый должен был пойти своей дорогой, вот только у Джеймса произошел какой-то системный сбой. Нет, он не помешался на Бастьен, но и не отпустил. Понятно, что ревность, как и некое чувство собственности никто не отменял, но это работает иначе. За бывшими не следят! На вопрос кому звонить в такой ситуации, ответ очевиден — отцу. Но перед тем как поведать родителю о своих проблемах в личной жизни и попросить если не помощи, то, как минимум совета. Кристина решает попробовать уладить все самостоятельно. Они ведь с Джеймсом не чужие люди друг другу и, наверное, именно в этом и кроется проблема.

***

      — Не против?       — У нас назначено интервью? — Марко отрицательно качает головой, но журналистка даже не смотрит в его сторону. — Тогда против.       — Брось, — Ройс в наглую подсаживается за столик к Бастьен. — Что я такого сделал, что ты на дух меня не переносишь?       — Ты меня не помнишь, верно? Вроде я не сильно изменилась… — Крис замолкает на пару секунд, решая, а стоит ли ей продолжать этот разговор. — Я та самая шлюха, на которую футбольная «супер» звезда Марко Ройс не захотел тратить свое охренительно дорогое время. Теперь припоминаешь? Твой товарищ Левандовски еще поставил кругленькую сумму на то что я раздвину ноги по первому его требованию. О, по глазам вижу, что теперь ты вспомнил меня, — усмехается кареглазая, беря в руки бокал с белым полусладким. — Неужели я и правда так сильно изменилась? — интересуется девушка, пачкая красной помадой кромку бокала. Мало кто знает, что с Дортмундом у Бастьен как-то сразу не сложилось. Нет, против самого города и его жителей Кристина ничего против не имела, просто любви с первого взгляда не случилось. Но так бывает, и в этом нет ничего страшного. А вот с нынешним капитаном Боруссии и одним его товарищем по команде у Крис связаны далеко не самые приятные воспоминания. Проходя стажировку под руководством одного из ведущих корреспондентов BT Sport, Бастьен оказалась в Дортмунде. И все поначалу шло хорошо, а потом луна вошла в созвездие тигра, и кареглазой пришлось окунуться в мир спортивной журналистики сразу с головой. Корреспонденту, по независящим от него причинам, пришлось взвалить на хрупкие девичьи плечи не только репортаж с кромки поля, но и запись интервью со звездным полузащитником Шмелей. И ничего не предвещало беды, пускай и небольшой, но опыт общения со статусными игроками у Крис уже имелся, но тогда все равно все пошло наперекосяк. Началось все с того, что играющий в то время за Шмелей Роберт Левандовски на утренней тренировке во всеуслышание заявил, что без особых усилий затащит журналистку в койку. И даже поставил на свою безоговорочную победу кругленькую сумму. Ясное дело, прыгать в постель по первому требованию нападающего кареглазая не собиралась, но поляк с чего-то решил, что " нет " означает " да " и решил перейти от слов к действиям, за что собственно и получил по лицу. И если не джентльменское поведение Роберта Крис возмутило, но не удивило, то вот выходка атакующего полузащитника дортмундцев не столько задела за живое, хотя на самом деле еще как задела, сколько грозила потерей работы. Сорванное интервью и устроенный Ройсом скандал должен был поставить крест на карьере Бастьен в BT Sport, да и вообще отбить любое желание общаться со статусными футболистами. — Я не собираюсь тратить свое время на чью-то шлюху… В тот день нынешний капитан Боруссии наговорил в адрес кареглазой столько всего, что другие и за целую жизнь не услышат. Но из всего того дерьма в память почему-то въелась именно эта фраза. Наверное из-за того что она стала последней каплей, у всех есть предел прочности. Крис не ответила и другим не дала заступиться за себя, ее молчание было настолько громким и красноречивым, а во взгляде было столько уверенности и спокойствия… Вот только оказавшись на пустых трибунах стадиона, эмоции все же взяли вверх. Бастьен отчетливо помнит, как рыдала уткнувшись в плечо полузащитника Вольфсбурга, который стал случайным свидетелем той отвратительной сцены. А на следующий день Юлиан Дракслер с товарищами не только разгромил Боруссию, но и дал эксклюзивное интервью для BT Sport. И знаете, никто и не вспомнил про неудачу с Ройсом, потому что репортаж с чемпионом мира на дороге не валяется.       — Прости, тогда я был тем еще уродом. — Марко смотрит на девушку с явным сожалением, возможно, сейчас ему даже стыдно, что несколько лет назад подхватил звездную болезнь, которая особо ярко проявилась в общение со стажером лондонского BT Sport.       — Мудаком, ты был самым настоящим мудаком, хотя есть большая вероятность, что ты им и остался.       — Возможно, но все же, я не имел права срываться на тебе.       — Забей, что было, то прошло. — Крис кривит губы в ухмылке, сжимая бокал с вином, но на футболиста не смотрит. И Марко не уверен, что девушка говорит о той отвратительной сцене в его исполнение. — Вообще-то, я должна сказать тебе спасибо, благодаря той ситуации, я не только научилась держать удар, но и поняла, что не стоит тратить время на людей, которые мне не интересны.       — Держать удар, ты умела и до меня, — зачем-то подмечает Ройс, глядя на брюнетку с легкой улыбкой на губах. Марко не помнит причину, по которой он тогда сорвался на молодую журналистку, не помнит, что именно он ей тогда наговорил, но вот взгляд карих глаз оказывается из памяти так и не стерся. Вот почему Бастьен все это время казалась ему смутно знакомой.       — А что ты вообще здесь делаешь? — брюнетка ставит бокал на столешницу, чуть съезжает по спинке мягкого кресла, облокотившись одной рукой на подлокотник. Смотрит на Марко вопросительно, но без раздражения.       — Пытаюсь наладить отношения с невероятно красивой девушкой.       — Нет, ты не понял. Что ты делаешь в Мюнхене? Разве Боруссия прилетает не завтра? — кареглазая пропускает мимо ушей невзначай брошенный комплимент, давая понять Марко, что не поведется на его хваленое обаяние.       — Тренерский штаб все переиграл. На кой-хрен непонятно, но кто я такой чтобы давать советы Тухелю. — Марко кривит губы в надменной ухмылке, без стеснения разглядывая сидящую напротив него девушку. Бастьен хмурится, поглядывая то на лежащий на столе мобильник, то на футболиста, который почему-то решил, то может составить ей компанию, о которой она совершенно точно не просила. Уставшая, с потухшим взглядом и надменной полуулыбкой на кроваво красных губах. Красивая и такая недосягаемая.       — Понятно, Тухель в своем репертуаре, — раздраженно выдыхает Кристина, вновь беря в руки бокал с вином. — Ладно, с этим вроде как разобрались. Но что ты забыл именно в этом ресторане, неужели вас заселили в гостиницу, которая не предоставляет ужин в номер? — И с чего кареглазая вообще решила, что этот вечер сможет провести в гордом одиночестве? Крис так не хочется отвечать на вопросы Алекс, которая стала невольным свидетелем неудачного разговора с Джеймсом, что до последнего оттягивает возвращение в квартиру подруги. Подумывала даже остановиться в отеле, но это будет неправильно. К тому же, арендованная в аэропорту машина до сих пор стоит на парковке возле офисного здания Баварии. Документы и деньги у Кристины с собой, а вот чемодан с вещами остался в багажнике арендованного хэтчбека.       — Я всегда хожу сюда, когда бываю в Мюнхене, если у меня есть на это время, конечно.       — И именно сегодня у тебя этого времени вагон и целая тележка, верно? — усмехается девушка, допивая остатки алкоголя. — Будьте так любезны бутылку «Le Mont Premiere Trie» и меню для этого джентльмена, — обращается брюнетка к проходящему мимо их столика официанту, тот кивает и удаляется, чтобы оперативно выполнить просьбу гостьи. Несколько минут проходят в полнейшей тишине, но не гнетущей, а очень уютной. Тихая, ненавязчивая музыка для фона, приглушенное освещение, теплые песочные оттенки в интерьере — это место в прямом смысле было создано для молчаливых бесед один на один собой или вот таких вот случайных встреч. Когда говорить не хочется, но и компания не помешает. Марко заказывает фирменное и кофе, Кристина наслаждается французским белым. Им легко и спокойно, каждый думает о своем. Со стороны они, наверное, выглядят как хорошие друзья, на деле же просто случайные знакомые.       — Красные голландские розы, пионы, а еще Алекс, как и мне, нравятся каллы. Она терпеть не может фильмы ужасов и не любитель бешеной скорости. А главное не надо вешать ей лапшу на уши, хорошо? Играть на два фронта низко.       — Я учту, — Марко не понимает, зачем ему эта информация, но Бастьен смотрит на него так красноречиво, а главное с такой понимающей улыбкой, что Ройс приходит к выводу, что походу для обеих девушек он открытая книга. — Но что если мне нравишься ты?       — Нет, не нравлюсь. Ты видишь во мне Алекс, не более. Иначе ты извинился бы сразу после того случая, как это сделал Роберт. Ты не глупый парень, так что должен понимать, о чем я говорю. Нас цепляют одни люди, а мы вместо того чтобы быть с этими людьми ищем их в других.       — Юлиан не бросит Сару. — В словах Марко нет и намека на злорадство, это просто констатация и непрозрачный намек на то, что об их совместных выходных известно далеко не только Хартманну.       — Знаю. Но я и не претендовала надолго и счастливо с ним. А ты готов ради Алекс отказаться от своих нынешних отношений? — Крис улыбается нагло с вызовом, а в глазах появляется озорной блеск. Подловила, чертовка. — Можешь не отвечать, у тебя все на лице написано, — ухмыляется брюнетка, а Ройс впервые за их недолгое общение думает, что лед все же тронулся. Нет до друзей им еще как до луны пешком, но, по крайней мере, во взгляде девушки нет былой отстраненности. Вот только стоит Марко расслабленно выдохнуть, как Бастьен мгновенно преображается: от улыбки не остается и следа, а взгляд становится серьезным, холодным и не сулящим ничего хорошего. — Прости, но мне пора.        — Я…        — Нет, Марко, что бы ты не хотел сейчас сказать, молчи. Я серьезно, — кареглазая подзывает официанта и просит ее рассчитать. — И пожалуйста, не накосячь с Алекс. — Бастьен вновь одаривает футболиста красноречивым взглядом, после чего забирает свою сумку со свободного кресла и спешно направляется к выходу. Это странно, а главное оставляет неприятный осадок. Стоило предложить помощь, хотя бы чисто для успокоения своей совести, вот только Крис успела сбежать до того, как Марко что-то понял.