Forever: A Situation Comedy

Что мозгоправ-психушник, ему назначенный, был с гнильцой, Чарли сообразил сразу. Тот, конечно, отнекивался. Улыбался какой-то малюсенькой частью - четвертушкой, вот са-амым уголком своего и без того не слишком видного рта - и вежливо объяснял: — Я британец. Но Чарли на такое не купится. Ни за что, НИ-ЗА-ЧТО. Про внешность - это ладно, кто ж поймет этих бриташек, пускай себе носят эти свои длинные вязаные кофты (а Чарли, между прочим, варежки умеет вязать), да хоть монокли с цилиндрами. Нормальный (ха! ирония! ха!) мозгоправ ни за что не стал бы писать слова с явно лишней дурацкой завитушечной U - как будто и без того не сложно составлять какие-то там умозаключения. Чарли, конечно, не ботан, но слово COLOR точно пишется без каких-либо там. Сто раз видел. Двести. Три… ладно-ладно. Еще нормальный (ха! ирония! ха!... кажется, он это уже говорил) мозгоправ ни за что не стал бы предлагать печенюшки с чаем. Нормальные, кстати, печенюшки, не “Твинкис”, конечно, но потянет. Чарли сначала аж напрягся - вдруг психушник напихал чего туда? Этих, как их, транкво… транкве… штук. И, наконец, нормальный мозгоправ ни за что не стал бы надвигать на лоб кепку, как у какого-нибудь там таксиста, накидывать на плечи черную кожанку и натягивать на лицо какое-то особо драматичное - ну чувак, ну ты что, в театре? - выражение. — Мистер Кэлли. — Ась? — Вы продолжите? — Ч-чего продолжу? — Вы остановились на “Твинкис”. Что еще во мне странного, кроме жестов вежливости? — ... Ой, да ну кто ж вас знает.