И знаешь, то, что было в Корее, то и останется в Корее.

Его обнимают парни, а он смотрит на меня. Не отрываясь. На его лице неподдельная улыбка. И отдельное спасибо оператору, который решил показать меня на этом чёртовом кубе. И я ожидала любого подъёба от этого идиота, но этого. Он освобождается он обнимашек парней, встаёт посередине льда, снимает перчатку, целует её и направляет в сторону куба. Он посвящает этот гол мне. Что ж, Капризов, поиграем. Делаю самую стервозную улыбку, на которую только способна. Целую перед собой воздух, и показываю средний палец. И до сих пор улыбаюсь как стерва. И это его жутко злит. Но он знает как останавливать мои атаки. Он показывает пальцами 5:5. Закатываю глаза и матч продолжается. На последней минуте третьего периода Словения забивает гол, но это не чем не помогает. Финальный счёт 8:2. — Как тебе хет-трик? Хотел покер, но времени не хватило, — я иду к раздевалке, чтобы поздравить Илью, и мне опять же повезло, что мне на встречу идёт не кто иной, как герой матча. — Капризов, отстань, а. Бесишь. — Ай, какие мы злые. Яд побереги. — Иди нахер. Заебал, уже. У тебя недотрах, что ли? А где же Машечка? Неужели на этот раз вы всё-таки расстались. — И снова мимо, Ковальчук. Она в России на обследование. — Ай, как интересно. Слушай, дай пройти. — Пожалуйста, — он наконец-то отходит, и я могу пройти. Так, Ковальчук, вдох-выдох. Ещё каких-то 11 дней, и всё. Вы разойдётесь как в море корабли. Он в Москву, ты в Питер. Главное, чтобы я выжила эти 11 дней. — С почином, Ковальчук! — я запрыгиваю на спину Ильи. — Господи, дура, напугала. Илья как-то переворачивает меня, и мы оказывается лицом к лицу. Я начинаю поднимать и опускать брови. Из-за чего мы начинаем смеяться. — Дурочка. — Есть в кого.

***

На парковку мы шли большой компанией в семи человек. Впереди шли Николь и Илья с детьми. А сзади я и Капризов. Мы молчали всю дорогу. Зачем он идёт с нами? Всё дело в том, что у Ильи в машине не хватает место. Поэтому, еду я с ним. — Всё давайте. Пока. — Николь, не говори, как-будто мы неделю теперь не будем видеться. — Ну кто тебе знает. — Ага, достанет она меня, я её в лесу где-нибудь оставлю. — Я тебе оставлю. Поехали. Я залезаю в машину Капризова, и он залезает следом. И мы выезжаем с парковки. Мы уже минут 10 Я сижу в телефоне, и стоим в пробке. смотрю новые фоточки в инстаграме. А в машине играет музыка. До моего слуха доносится какая-то шикарная песня. Из-за этого я пыталась как-то незаметно выгнуться, дабы посмотреть название песни. Но это у меня как-то хреново получалось. — Это Halsey «Control». — А? Ага, спасибо. Через 10 минут у Капризова зазвонил телефон. — Алё? –… — Да, да, привет. – ... – Антон, тебе это прямо сейчас нужно? – ... – Да, я помню, ты вечером улетаешь. – ... – Окей, сейчас подъеду. Господи, ну что опять-то? Я надеюсь, он подъезжать будет без меня. И кто такой Антон? – Слушай, а ты сильно торопишься? – Да вроде нет. – Ну и хорошо. Сейчас заедем кое-куда. Он резко начал поворачивать направо, из-за чего, я начинаю падать налево, и ударяюсь щекой об парку Капризова. При чём больно ударяюсь. – Прости, – сразу же извиняюсь я, и мы продолжаем ехать. – Приехали, пошли, – говорит Капризов, когда мы подъехали к неизвестному мне отелю, берёт с заднего сиденья какую-то папку, и выходит из машины. А я за ним. – Привет, бро, – говорит парень примерно такого же роста, как и Капризов. – Ох, какие милые дамы. Вы небось девушка Кирилла. – Антон, это Леся. Сестра Ковальчука. Леся, это мой брат – Антон. А-а-а, так вот почему они так похожи. – А, так ты та самая Леся. Так, стоп, стоп, стоп. Всмысле та самая? Та самая, которая сестра Ильи. Или та самая, которая общается с Капризовым. Ладно, пропустим. Хм, а если... Если уж злить Капризова за день, то злить по полной. – Ну, видимо, та самая, – говорю я, и улыбаюсь парню. – Как там жена и ребёнок? – опа, что я слышу. Это что ревность? И кажется не я одна. – Нормально. Спят. В Перми сейчас ночь. – А, точно, я забыл. Ладно, держи свои документы. А мы поехали, завтра же матч. Пока. – Ладно, пока. – Пока.

***

На следующий день я снова не выспалась. Как всегда мне приходится вставать рано, и идти на матч. Как в старые, добрые 16 лет. Когда я сбегала с уроков к Илье на матч. В Питере хорошо знаменит хоккей. Поэтому, все учителя, в том числе и директор, знали куда я сбегала, поэтому, особо не ругались. Но были и другие учителя. Я их называла «Принципиальные». Они часто ставили мне плохие оценки за прогулы. Но меня это не особо-то и волновало. Я вообще не заботилась о оценках. А зачем? Я знала, кем я буду когда вырасту. Фигуристкой. А в фигурном катании не нужна высшая математика и русский. Как и вчера я остаюсь без завтрака. Поэтому, покупаю батончик в ближайшем гипермаркете, вызываю своё профессиональное такси именем Игорь Шестёркин, и мчусь на всех парах на игру. На этот раз я не опоздала на игру. Спустя полчаса моего пребывания в Ледовом, начался матч. Как сказала одна очень мудрая женщина, Николь, «Да начнётся матч!». Уже на 8 минуте Прохоркин забивает гол в ворота США. Счёт 1:0. И на этом шайбы первого периода заканчиваются. Но уже на третьей минуте второго периода Прохоркин снова забивает. 2:0. И, видимо, этот период тоже пройдёт без шайб. Но на последней секунде периода, Илья забивает. Моё солнышко. Счёт 3:0. Может быть сегодня тоже дубль? Второй период заканчивается, и я иду к автомату с едой, за шоколадкой для Алисы. Надеюсь сегодня не обернётся как вчера? Надейся, Лесечка, надейся. Угадайте кого я встречаю возле автомата. 6 букв. У него ещё второе имя есть – мудак. Ну, я думаю, вы поняла о ком я. – Слушай, у тебя традиция во время перерыва возле автоматов стоять? Тренер из раздевалки выгоняет? – говорю я и прохожу к автомату, пока Капризов ищет деньги в кошельке. – А у тебя традиция тупые вопросы задавать? Блин, у тебя есть мелочь? – Есть. А что, бесполезным игрокам зарплату понизили до нуля? Давно пора, – мой ум мыслит не пропорционально рядом с Капризовым. – Очень смешно. Просто эта чёртова машина не хочет бумажками принимать. И знаешь, если бы бесполезным игрокам зарплату понизили до нуля, то Шестёркин бы не дарил тебе подарки. – Очень милая ревность, Кирилл Олегович. Держи, – я даю ему мелочь и забирают бумажку. И дожидаясь, когда автомат наконец даст мне шоколадку. Так как он заторможен, как я. Наконец получив от этой машины свою шоколадку, я ухожу обратно на трибуны. Матч продолжается. Две минуты хватает Илье, и четвёртая шайба в воротах США. Счёт 4:0. Спустя ещё пять минут Капризов в атаке выполнил опасный бросок в дальний угол ворот, шайба пролетела рядом со штангой. Ха-ха, не такой уж ты и хороший хоккеист, как казался. Так ладно, нужно сосредоточиться на матче. Под конец сборная Америки не нашла ничего умнее, кроме как делать атаки не на ворота, а на игроков. Таким образом Гринвей сейчас немного повздорил с Ковальчуком, но судьи успели всех разнять, чтобы не было очередной стычки на площадке. А под конец Гринвей, что-то сказал Илье на прощание. И я не думаю, что это пожелание хорошего дня. Сама бы дала ему звонкую пощёчину. Но не думаю, что меня пропустит охрана. Матч заканчивается, и я убегаю к Илье в раздевалку. Ура,мы в плей-офф! – Слушай, Ковальчук, а это у тебя тактика такая? Первую игру ничего не делать, а затем оформлять два подряд дубля, – говорю я и присаживаюсь на скамейку. – Не, ну ты просто возмущалась тогда, вот я и решил доказать тебе, что я крутой хоккеист, – говорит он, вставая ко мне полубоком, ставя руки на бёдра и поднимая голову наверх. Из-за чего я начинаю умирать. Я, тупо, сгибаюсь пополам и смеюсь. – Пап, а что с Лесей? – в раздевалку уже зашла Николь с мелкотой. – Это, доча, называется, папа умеет шутить. – Это как же папа так пошутил, что бедная Леся умирает, – интересуется Николь. – А вот всём вам рассказывай, – сразу же последовал ответ Ильи. Слегка придя в себя, я обнимаю Илью, и иду к Игорю. – Поздравляю, вы в плей-офф. – Да, но мы также быстро можем из него вылететь. – Так себе у тебя настройчик. – Ну какой есть. – Ты придёшь на моё выступление? – спрашиваю я со спокойным лицом. – Я бы с радостью, но в этот день мама прилетает так, что прости, – Господи, как же мне все равно придёт он или нет. – Ну хорошо. Ладно, я пойду. Пока. – Пока, – мы кратко целуемся, и я ухожу. Ловля при этом взгляд Капризова.