Alternative 18

ХанСон всегда был очень любопытным, и нередко ему говорили и дедушка, и ДанСе, что до добра это его не доведет. Но, живя в подобном мире, ХанСон не может иначе. Он же истинная кость семьи Сок. Потому и требований к нему очень много. Требований-то много, но вот посвящать его в свои планы дедушка не спешит. И поэтому ХанСон привык самостоятельно узнавать все, что считает нужным. А то, что касается ДанСе, он априори считает нужным знать. Мало ли что взбредет в голову главе семейства. Он же не считает ДанСе своим внуком. Что же касается самого ХанСона, то он любит ДанСе больше дедушки, даже не скрывая этого, и, вообще, не хочет быть он наследником семьи Сок. Когда ХанСону передали посылку, он сразу же заглянул внутрь. Письмо. ДанСе? Вот это уже интересно. Но что еще более интересно то, что посылку не передали сразу старшему. Зачем нужно было отдавать ее ему, ХанСону? Неужели никто не подумал, что тот заглянет? То, что увидел ХанСон, привело его в ужас. Что дедушка имел в виду? Кого ДанСе должен убить? И как? Зачем? Ничего не понятно. И ХанСон решает во что бы то ни стало не допустить этого. Даже если это означает, что нужно беспрерывно следить за ДанСе. Наблюдая из-за угла, ХанСон видит якобы тренировочный бой между СонУ и ДанСе. Сначала ХанСону кажется, что в этом нет ничего плохого. Ведь ДанСе владеет мечом лучше того, кто приступил к обучению совсем недавно. Кому, как не ХанСону, знать об этом. Нередко ДанСе тренирует ХанСона по приказу дедушки. Однако, в отличие от СонУ, ХанСон обучается в разы хуже. Потому что он терпеть не может войны, считая их бессмысленными. На самом деле, ХанСон часто задумывается, что не ему нужно было родиться истинной костью. В отличие от него ДанСе смог бы вознести их семью и вернуть ей статус. Но ДанСе не знает, что именно этим тот сейчас и занимается. В глазах старшего брата младший хваран видит какое-то странное выражение и, внезапно, перед его глазами встают те четыре слова «Ты должен убить его». И ХанСон все понимает. Понимает, какой приказ получил ДанСе от дедушки. Пока еще он не знает, почему ДанСе согласился, но сейчас это и не важно. Гораздо важнее, не позволить ДанСе сделать то, что он задумал. И младшего совсем не волнует, что будет с ним после этого. ХанСон видит, как ДанСе, нацелив меч прямо в сердце СонУ, кидается на него. — Нет, — едва слышно испуганно выдыхает ХанСон, кидаясь наперерез брату. Не задумываясь, ХанСон оказывается перед СонУ, перехватывает меч голыми руками, смотрит брату прямо в глаза, тяжело дыша, и по щеке его скатывается слеза. Не от того, что больно. Нет. Но от того, что он уже знает, что произойдет дальше. За свою жизнь ХанСон не боится. Он боится только того, что будет с его братом. На лице ДанСе отражается шок и ужас, когда он видит, что произошло. Этого не должно было случиться. Как он не смог предвидеть подобное? Только ради ХанСона ДанСе пошел на это. А теперь… Теперь из-за него тот умрет. ДанСе видит, как по рукам ХанСона струится кровь, и не может прийти в себя. — Ч-что… — заикаясь, шепчет ДанСе, не отводя взгляда от незнакомого ему выражения лица. — Что ты натворил? — вскрикивает он. Но ХанСон не остается в долгу. Он все так же упрямо смотрит на ДанСе. Повышать голос на брата воспитание ему не позволяет, но сейчас все это не имеет значения. СонУ смотрит на братьев и не понимает, что происходит. Сам он тоже тяжело дышит, не сводя глаз с лица ДанСе, который теперь на него даже не смотрит. Кажется, он один до сих пор не понял, что ХанСон только что ради него пожертвовал своей жизнью. Этот младший хваран вызывает у СонУ противоречивые чувства, но одно он знает точно: тот наивный образ, который предстал перед ним во время первого знакомства, лишь маска, за которой скрывается настоящая истинная кость. По началу он думал, что ХанСон слишком юный и не сможет быть наравне со старшими, но теперь он видит, насколько этот парень храбрый. Ведь ради дружбы он пошел против своей семьи. — Что ты делаешь? — громко кричит ХанСон, лишь сильнее сжимая руками лезвие меча. Так, что яд проникает глубже. — Что ты здесь делаешь?! ХанСон буквально чувствует, как яд проникает в кровь. Внутри него все горит. И перед глазами хварана стоит туман. Он плохо видит ДанСе, но все равно может различить то, что старший брат напуган не меньше него. — Отпусти… — снова переходя на шепот, пытается выдернуть меч из рук брата ДанСе. Он все еще надеется, что от этого яда можно найти противоядие, но умом-то понимает, что времени у них на это нет. — Отпусти! Но ХанСон решает идти до конца. Если он отступит сейчас, кто знает, что сделает ДанСе. зная ДанСе, стоит предположить, что старший просто убьет СонУ. Убьет за то, что из-за него ХанСон подставился под удар. Не факт, конечно, что не будет наоборот. ХанСон предпочитает не думать об этом. — Если я отпущу, — срывающимся голосом говорит ХанСон, про себя отмечая, что он уже не совсем понимает реальность. Перед глазами все плывет, и голос его становится совсем слабым. Все понимают, что осталось совсем недолго. — то ты поранишь СонУ снова, — все же договаривает. Только сейчас СонУ понимает, что происходит. Он видит на щеке ДанСе блестящие слезы, и его сковывает страх. Однажды СонУ уже потерял своего близкого друга. И он знает, как это тяжело и больно. Поступая в Хваран, СонУ был уверен, что не сможет ни с кем сблизиться. И, тем не менее, некоторые парни стали для него очень дорогими людьми. Особенно этот самый младший хваран, непонятно по каким причинам восхищающийся им. — ХанСон, — выдыхает ДанСе, и его голос тоже срывается. — Зачем, — не обращая внимания на то, что ДанСе, кажется, скоро сам упадет, ХанСон пытается показать брату, что все знает. — ты намазал свое лезвие маслом, которое дал тебе дедушка? СонУ в немом шоке смотрит на ДанСе, который, в свою очередь, смотрит только на ХанСона. Ему жутко страшно. Ведь, несмотря ни на что, ДанСе любит ХанСона. Даже если иногда завидует ему. За ХанСоном нужен глаз да глаз. Он старался оберегать младшего от всего и всех. Старался оберегать… А теперь он стал его палачом. На самом деле, ДанСе уже знает, чем все закончится: если ХанСон тут умрет, то и он лишит себя жизни. Тело ХанСона стремительно слабеет, и он, не в силах больше держаться на ногах, начинает оседать. Но земли он не достигает. Вместе с ним падает и СонУ для того, чтобы поймать паренька. ХанСона всего сковывают судороги, глаза его немного закатываются, и он чувствует, как руки СонУ крепко сжимают его, пытаясь удержать в реальности. — Зачем ты это сделал, ДанСе? — тихо шепчет ХанСон, пытаясь сфокусировать взгляд и поймать уплывающее от него сознание. — Ты же — хороший человек, — говорит он, почти теряя сознание. Все это время ДанСе молчит. Он уверен, что не сможет сейчас сказать ничего вразумительного. Теперь-то он хорошо понимает, что не следовало в это ввязываться. Ему и правда интересно, что теперь будет делать дедушка. Как он сможет жить после такого? Внезапно ДанСе решает, что прежде, чем самому уйти из жизни, он отправит виновника на тот свет. И то, что это дедушка, ни капли не волнует ДанСе. — Нет, — наконец, хрипло произносит ДанСе. — Ты что натворил, идиот?! — неожиданно взрывается СонУ, вскидывая взгляд на своего ученика. — Что ты натворил? Опустив голову, СонУ вглядываться в бледное лицо ХанСона. Ему бы что-нибудь сделать, чем-нибудь помочь, но тело не слушается. — ХанСон, — срывающимся шепотом зовет СонУ. — Это яд, — отвечает ДанСе, не смотря на собеседника. — Яд. Смертельный яд. Глаза СонУ расширяются, и он, забыв про ДанСе, подхватывает младшего на руки и бежит в сторону лечебницы. Там А Ро. Она должна что-нибудь придумать. Если не А Ро, то ее отец-то точно знает, какое противоядие нужно. — СонУ, — тихо зовет ХанСон, дрожащими пальцами цепляясь за его плечи. — Я в порядке. А Ро вылечит меня. Она сможет. ХанСон пытается убедить в этом только СонУ. Потому что сам он знает, что яд, который ДанСе дал дедушка, смертелен. С этим ядом ХанСон уже встречался прежде. И знает, что тот действует стремительно и с огромной силой. А еще, этот яд не оставляет следов. Именно поэтому его так любит глава семьи Сок. — Да, — отвечает СонУ, не глядя на ХанСона. Потому что не может. Он тоже знает, что младший обречен. И соглашается СонУ с ним только для того, чтобы успокоить. Это важная часть. СонУ знает, что не должен позволить ХанСону отчаяться. — Не сдавайся, — умоляюще просит он, чувствуя, как по его щекам струятся слезы. — СонУ, — снова зовет ХанСон. Несмотря на свое положение, он сейчас, наверное, счастлив. От того, что СонУ с ним, и от того, что нашел себе такого хорошего друга. — Ты обещал прогуляться со мной. — Да, — снова отзывается СонУ, думая только о том, что не смог уберечь еще одного своего друга. В очередной раз. ХанСон пытается сам отвлечься от боли и пытается отвлечь от произошедшего СонУ. Ему не страшно. Уже нет. Еще несколько дней назад ХанСон боялся смерти. А сейчас — нет. Сейчас он может думать о том, что оставляет. Не обращая внимания на то, что в груди полыхает пожар и голова готова разорваться от боли, младший хваран хочет кое-что еще сказать. Осталась еще одна деталь. — Не нужно, — задыхаясь, говорит ХанСон, прикрывая глаза. — ненавидеть моего брата. — Хорошо, — СонУ действительно сейчас ненавидит ДанСе. Но, если того просит ХанСон, он очень постарается. Потому что сейчас самое важное, чтобы ХанСон не переживал. — Не буду. ХанСон едва заметно улыбается пересохшими губами. По крайней мере, теперь он может быть спокоен. За СонУ и за ДанСе. Хотя насчет последнего ХанСон не уверен. Он не знает, что решит сделать ДанСе после этого. Все же он будет убийцей брата. Даже если этот брат сам выбрал такую судьбу. Не в силах больше бороться ХанСон прикрывает глаза, тут же проваливаясь в темноту. *** СонУ очень медленно спускается по лестнице, смотря прямо перед собой. На наставника. На руках СонУ по-прежнему лежит ХанСон, и старший думает только о том, что не может спасти этого невинного парня. За что он пострадал? Если бы он, СонУ, не позволил себе сблизиться с ХанСоном, то этого, вероятно, не произошло бы. Поэтому он не может перестать винить себя. А еще, Короля. Потому что он снова виноват. Если бы СонУ не приняли бы за Короля, то ХанСону не пришлось бы жертвовать собой. Конечно, СонУ не хотел, чтобы кто-либо жертвовал за него жизнью. Но у других хваранов, кажется, иное мнение. Потому что ХанСон не первый, кто решился на такое. Некоторое время назад, во время возвращения из Пекче, то же самое сделал и СуХо, которого, к счастью, стрела задела не очень сильно. Ему повезло. СонУ надеялся, что больше такого не повторится. Ошибся. Его приняли за Короля. И теперь не только его жизни угрожает опасность. Взгляды наставника и всех хваранов прикованы к СонУ и его ноше. С лиц присутствующих медленно сползают улыбки, а в глазах появляется страх и непонимание. СонУ очень аккуратно кладет легкое тело друга на пол и поднимает на наставника полные боли и мольбы глаза. Он не знает, что хочет от наставника, но тот сам все понимает. Без единого намека на привычную усмешку наставник спускается со своего места и присаживается на корточки возле ХанСона, ставшего, кажется, еще меньше и хрупче. Наставник физически ощущает боль СонУ и чувствует, как слегка дрожат его собственные пальцы, когда он касается сонной артерии ХанСона, пытаясь нащупать пульс. Время, кажется, замирает. *** — Срочно приведите кто-нибудь госпожу А Ро, — внезапно вскрикивает наставник, осторожно приподнимая ХанСона и укладывая его голову на колени СонУ. — Не шевелись, СонУ, — приказывает он. Услышав приказ наставника, СуХо первым срывается с места и исчезает за дверью. Ему кажется, что никогда прежде он не развивал такой скорости. То, что он понятия не имеет, где А Ро сейчас, СуХо вспоминает только около лечебницы. К огромному счастью, за дверью он слышит знакомый голос и, не задумываясь, влетает внутрь. Потому что боится не успеть. По тону наставника СуХо понял, что счет идет на минуты. Он не может позволить ХанСону умереть. Несмотря на всю странность его поведения, СуХо все равно считает ХанСона другом. Наравне с СонУ и, удивительно, Бан Рю. А также Чи Дви и Е Улем. Все они стали его хорошими друзьями, и потеря одного из них подобна смерти. Впрочем, на пороге СуХо замирает. На него смотрят две пары глаз. А Ро и принцесса. В любое другое время он бы опустил голову перед принцессой, извинился бы и вышел. Но не сейчас. — А Ро, — быстро говорит СуХо, лишь слегка кивнув принцессе. — Ты нам нужна очень срочно. Вопрос жизни и смерти. В прямом смысле. Но не успевает А Ро что-либо спросить у СуХо, как ее опережает принцесса, резко вскочившая с места. — Прошу заметить, — заявляет принцесса, глядя СуХо в глаза. — эта девушка сейчас занята. А ты, хваран, зайди позже. От холодного голоса принцессы А Ро вздрагивает и виновато смотрит на СуХо, как бы говоря, что она ничего не может поделать. Но сдаваться СуХо не собирается. Потому что знает, что у принцессы нет ничего важного, а ХанСон в любую секунду может умереть. Если еще нет. СуХо остается только надеяться. Ему кажется, что прошло слишком много времени. В груди его вспыхивает паника. Потому что ему некогда сейчас что-либо объяснять принцессе Сук Мен. — ХанСон умирает, — вскрикивает СуХо и глаза его начинают блестеть от слез. — А Ро, нам срочно нужна твоя помощь. Ничего не ответив и больше не обращая внимания на Сук Мен, которая только удивленно хлопает глазами, смотря на А Ро, которая мечется, собирая лекарства, и СуХо. — Что случилось? — спрашивает А Ро, когда они уже бегут назад. Ей страшно. Конечно, отец А Ро лучший лекарь. Но она-то не отец. А Ро никогда еще не спасала самостоятельно ничьей жизни. А что, если она не сможет? Что тогда будет? ХанСон. К этому хварану А Ро относится словно к младшему брату. Она не может позволить ему умереть. — Не знаю, — задыхаясь, отвечает СуХо. — Его принес СонУ, и, если честно, мы думали, что он мертв. Увидев на полу абсолютно белого с синими губами ХанСона, А Ро, едва не падая, подбегает к нему и присаживается рядом. Первым делом она убеждается, что ХанСон все еще жив. Пульс парня невероятно слабый, и А Ро оценивает его шансы на выживание 10/90. Потому что она не знает, что нужно делать. Чувствуя на себе множество взглядов, А Ро тяжело вздыхает и достает нож. Так как яд уже проник в кровь иного шанса нет. Нужно слить немного крови, что А Ро и делает, вызывая на заднем плане вскрики и судорожные вздохи. Главное, не переборщить. Спустя 30 секунд А Ро втирает в ладони младшего какую-то мазь, после чего перевязывает их бинтом. — Его нужно отправить к профессиональному лекарю, — негромко говорит А Ро. — Потому что я не могу больше ничего сделать. Наставник, вызовите сюда лекаря. А пока его нужно перенести в лечебницу, — командует девушка, и все ей подчиняются. *** Следующей задачей СонУ становится отыскать ДанСе. Он надеется, что тот еще не успел с собой ничего сделать. По его глазам в тот момент СонУ понял, что ДанСе не останется в живых. Если он сам не лишит себя жизни, то это сделает глава семьи Сок. СонУ открывает дверь какой-то маленькой комнатки и его глаза находят сидящего на полу ДанСе, в руках которого он замечает глиняный осколок. Что ж, похоже, СонУ успел как раз вовремя. — Я знаю, — негромко и спокойно говорит СонУ, глядя на то, как дрожат губы ДанСе в попытке сдержать всхлипы. — что ты не хочешь жить. Но не умирай. На самом деле, честно говоря, СонУ кажется, что лучше бы ДанСе умер. Все же он не может простить его. Несмотря на данное ХанСону обещание. Поэтому не ради ДанСе он просит, но ради ХанСона, который, несмотря ни на что, любит ДанСе больше всех вместе взятых. Как жаль, что сам ДанСе не понимает этого. Ведь даже находясь при смерти, ХанСон думал только о нем. — ХанСон все еще жив, — еще тише говорит СонУ, отворачиваясь. Потому что смотреть на своего ученика сейчас нет никакого желания. ДанСе слышит слова СонУ, но не может понять их смысл. Потому что, несмотря на все мольбы ДанСе, чудес не бывает. И от этого яда 100-процентная смертность. ДанСе не знает ни единого случая, чтобы кто-то прожил больше пяти минут после попадания этого яда в кровь. Может, СонУ решил так поиздеваться над ним? ДанСе не понимает. Поэтому он все же поднимает голову, чтобы взглянуть на СонУ, который выглядит спокойным и уверенным. И ДанСе прорывает. Он до крови закусывает кулак, но рыдания все равно прорываются наружу. Все, что сегодня произошло, кажется ДанСе кошмарным сном. Потому что, что бы он ни говорил, что бы ни делал, ДанСе все равно любит ХанСона. Даже несмотря на то, что ХанСон разочаровывает дедушку. Честно говоря, ДанСе всегда жалел ХанСона, видя, как тому трудно. Но поделать ничего нельзя. ДанСе оставалось лишь тренировать ХанСона и приглядывать за ним. Первостепенной задачей ДанСе было оберегать младшего брата. Не справился. Не смог. Кажется, СонУ сказал, что ХанСон все еще жив. Это невероятно. Но ДанСе хочет в это верить. Потому что поверить в то, что он собственноручно убил любимого младшего брата, слишком больно. К тому же, врать СонУ не было никакого смысла. Но значит ли это, что у ХанСона есть шанс? СонУ смотрит на ДанСе и внезапно понимает, что злость и ненависть куда-то растворились. Потому что-то, как ДанСе убивается, лучше всяких слов доказывает СонУ, что тот сожалеет обо всем, что натворил. — Как только прибудет лекарь, — продолжает СонУ, присаживаясь на корточки перед ДанСе. — его, вероятно, заберут в профессиональный госпиталь. Потому что А Ро уже сделала все, что могла. И сам не понимая, откуда вдруг появилось сострадание к ДанСе, СонУ осторожно приобнимает его за плечи, чтобы хоть немного успокоить. Потому что он знает, что, порой, человеческие объятия необходимы. Даже таким людям, как ДанСе. Опять же СонУ делает это не для ДанСе. Просто, если ХанСон выживет, то будет рад узнать, что с его братом все хорошо. Ему же нельзя будет переживать. Ради ХанСона СонУ готов простить ДанСе. Потому что ХанСон сделал для него намного больше. — Зачем ты это сделал, ДанСе? — повторяет вопрос ХанСона СонУ. Ему это не особо важно, но хочется понять. ДанСе утыкается лбом в плечо СонУ и молчит некоторое время, теряясь в ощущениях. Как же давно он не чувствовал тепла. Когда ХанСон пытался обнять его, ДанСе все время отталкивал. Наверное, зря. В объятиях слезы постепенно сходят на нет, и ДанСе тяжело вздыхает, отстраняясь от СонУ. — Потому что — сипло выдыхает ДанСе, пытаясь восстановить дыхание. — Дедушка сказал, что, если я не убью тебя, — говорить тяжело, но ДанСе хочет, чтобы СонУ понял его. — он сам выпьет этот яд и заставит выпить его и ХанСона. Глаза снова начинает щипать, и ДанСе часто-часто моргает, а потом видит широко открытые глаза СонУ, который только сейчас понял, как, должно быть, тяжело ему, ДанСе. Ведь он решился на это только ради ХанСона. А получилось то, что получилось. Сам едва не убил младшего. *** Первое, что чувствует ХанСон, приходя в себя, это жуткая боль во всем теле. Он не помнит, что произошло, и не понимает, где он и как тут оказался. Попытка открыть глаза проваливается. Потому что яркий свет тут же слепит, от чего голова будто взрывается. Жутко хочется пить. Но ХанСон не знает, есть ли кто-нибудь рядом с ним, а позвать не получается. Голос не слушается. ХанСону кажется, что он умер и попал в ад. Однако можно ли в аду чувствовать? Боль волнами расходится по хрупкому телу, и ХанСон снова отключается. Так даже лучше. По крайней мере, во сне он не чувствует боли. В первый раз за долгое время ХанСону снится сон. Приятный. Несмотря на испытываемые ощущения. Этот сон снится ХанСону не первый раз, но тот всегда счастлив. «Яркое солнце слепит глаза, а легкий ветерок приятно холодит кожу. На много миль вперед раскинулось огромное поле, все покрытое яркими цветами. Они такие же, как солнце. А еще, их запах будто обволакивает все существо молодого парня. Парень стоит, глядя в даль и вдыхая полной грудью. Его длинные волосы развиваются на ветру, а на губах искренняя счастливая улыбка. Как же естественно от тут смотрится! Мимо пролетает стрекоза, сверкая своими прозрачными крылышками, и он начинает смеяться. Ни о чем не задумываясь, он идет следом за стрекозой, стараясь не спугнуть ее. Куда и зачем он идет, парень понятия не имеет. Но его это не особо волнует. Он наслаждается этим днем так, как никто не умеет. Пусть этому парню уже 15 лет, он по-прежнему похож на наивного ребенка. Кроме этого поля ничего ему не нужно. Вот, что значит, настоящее счастье. И настоящая жизнь. Упустив из виду свою проводницу, он не расстраивается. Парень снова смеется и заваливается прямо на землю. Подложив руки под голову, он смотрит на чистое голубое небо и думает о том, что хотел бы быть птицей. Потому что, в отличие от людей, птицы свободны. Они могут лететь туда, куда хотят. И никто не в силах им помешать. Порой, очень хочется ощутить эту легкость и взмыть в воздух. Вот только это всего лишь детские несбыточные мечты. Рожденный ползать — летать не может. Эта истина всем известна, но все же иногда так хочется помечтать о том, чего никогда не случится. От этого становится грустно. Но это светлая грусть. Парень прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной и умиротворением. Сейчас ему хорошо. И большего не требуется. Как же хорошо, когда так мало нужно для счастья! Правда хорошо! Где-то вдалеке слышатся тихие шаги и приглушенный голос, и парень понимает, что скоро его спокойствию придет конец. Остались какие-то считанные секунды. На плечо ложится чья-то тяжелая рука, заставляя распахнуть, затуманенные глаза.» На этот раз ХанСону удается открыть глаза со второй попытки. Уже не так плохо. Конечно, все еще хочется умереть. Или нет. ХанСон уже не уверен. С трудом оглянувшись вокруг себя, ХанСон отмечает странную обстановку. Не удивительно. Раньше он никогда не бывал в настоящей лечебнице. К счастью, не приходилось. — Господин ХанСон, — совершенно неожиданно на горизонте появляется лекарь. — Как Вы себя чувствуете? — тихо интересуется он, склоняясь к бледному лицу. ХанСон едва заметно улыбается. Сейчас его улыбка лишь отдаленно напоминает себя прежнюю, но по-другому он не может. Сказать, что все хорошо, ХанСон не может, но лекарь и так все понимает. Осторожно ощупав лоб ХанСона, лекарь кивает, приносит какую-то иглу и лекарство и заставляет перевернуться на живот. ХанСон всегда боялся иголок, но не противится. Просто сейчас он надеется, что этот укол прекратит его мучения. — Ты должен ответить мне на пару вопросов, — строго говорит мужчина. Говорить все еще трудно, но ХанСон кивает. Хотя ему очень хочется, чтобы его оставили одного. Потому что ХанСону очень хочется полежать и подумать. Проснувшись второй раз, он тут же все вспомнил. Вспомнил, что произошло и что пытался сделать ДанСе. Теперь младшему остается надеяться, что за время его отсутствия ДанСе не убил СонУ. Хочется увидеть их обоих. Но больше ДанСе. ХанСон хочет знать, зачем его брат сделал это. Что ему сделал СонУ? Ведь СонУ — хороший человек. Как и ДанСе. — Хорошо, — хрипло отвечает ХанСон. — Я готов. Лекарь присаживается на стул возле кровати и чуть улыбается. Он не знает, как именно был отравлен этот паренек, но ему все равно безумно его жаль. Ведь яд просто так в организм не проникает. Особенно такой сильный. *** — ХанСон, — наверное, крик Е Уля слышала, если не вся столица, то вся больница точно. Этот красивый парень, совершенно забыв, где он находится, налетает на ХанСона, крепко обнимая его и не обращая внимания на болезненное шипение последнего. По щекам Е Уля катятся слезы, и ХанСон, тяжело вздохнув, одной рукой обнимает его в ответ. — Эй, — неожиданно Е Уля буквально отодвигают от ХанСона, и он видит перед собой усталую, но радостную улыбку СуХо. — Не видишь, ему же все еще больно. Не сдавливай его так сильно. Кивнув Е Уль отходит, чтобы дать СуХо осторожно обнять ХанСона. Конечно, он не настолько эмоциональный, как тот же Е Уль, но чувствует, как щеки становятся влажными. — Ты обещал не реветь, — Бан Рю, вынырнув из-за спины друга, легонько стукает СуХо пальцем в лоб. — Так что, будь добр, сдерживай обещание. СуХо кивает немного смущенно и обнимает Бан Рю. Потому что ему нужно чужое тепло сейчас. Иначе обещание будет сдержать невозможно. Это же СуХо. И, неожиданно для всех, Бан Рю обнимает его в ответ, позволяя ему уронить пару слезинок на его шею. Не привыкший много говорить Чи Дви тоже осторожно обнимает ХанСона. Он, действительно, рад, что королевский лекарь смог спасти хрупкую жизнь того, кто пожертвовал ей ради друга. На такое способен далеко не каждый. И это высоко ценится. Больше всего Короля удивляет то, что этот самый юный и наивный хваран на деле оказался совсем не таким. — ХанСон, — от этого голоса больной вздрагивает и удивленно смотрит на вошедшего СонУ. Хвараны молча расступаются, пропуская его. Потому что знают, что ему было тяжелее всех. Не известно, как бы он смог жить, зная, что за него была отдана жизнь. В отличие от других, СонУ не кидается сразу с объятиями, а лишь присаживается рядом и долго смотрит в блестящие глаза. Сейчас СонУ разрывают противоречивые чувства и желания. С одной стороны, он хочет обнять ХанСона, чтобы почувствовать биение чужого сердца. А с другой — стукнуть бы его хорошенько. Чтобы больше не смел вытворять ничего подобного. Жизнь СонУ, по его собственному мнению, не стоит того, чтобы ее спасали ценой другой жизни. И все же первое желание побеждает, и СонУ с едва заметной усмешкой обнимает младшего, который неожиданно широко и искренне улыбается, не обращая внимания на свое состояние. — Больше никогда так не делай, — серьезно говорит СонУ. — Иначе я сам убью тебя. Сейчас ХанСон по-настоящему счастлив. Как в том сне. В первые он чувствует себя действительно нужным кому-то. И любимым. Потому что никто в семье никогда так не обнимал его. У них это не принято. Большее, что делал ДанСе, это касался его плеча, даря поддержку. Это, конечно, тоже дорогого стоит, но все же не то. Как же ХанСон счастлив, что попал в «Хваран». Еще около часа в палате ХанСона стоит шум и гам. Хвараны не умеют себя тихо вести. Даже, оказывается, Чи Дви и Бан Рю умеют смеяться. Они сидят с ХанСоном, пока лекарь их не выгоняет, аргументируя это тем, что младший все еще слаб и ему нужен отдых. Парни соглашаются, но обещают, что в скором времени вернутся. Потому что наставник поощряет их дружбу. А значит, он не запретит внеплановую прогулку. И исчезают за дверью, вновь оставляя ХанСона одного. Наедине со своими мыслями. *** ХанСон не привык сидеть абсолютно без дела, но лекарь не позволяет ему даже вставать. Потому что это может быть опасно. К тому же, лекарь не уверен, что ХанСон сможет ходить. По крайней мере, какое-то время. Впрочем, ХанСону этого никто не сказал. Потому что побоялись его реакции. ХанСон прикрывает глаза, собираясь еще хоть немного поспать. Однако, когда он уже находится на гране сна и бодрствования, в палату кто-то заходит. Говорить ни с кем не хочется, и ХанСон делает вид, что спит, надеясь, что гость уйдет. Но гость и не думает уходить. Он присаживается на корточки около кровати и осторожно берет ХанСона за руку. Эту большую теплую руку невозможно ни с чем перепутать. ДанСе. ХанСон чувствует, как дрожат пальцы его брата, и слышит, как тот тяжело дышит. А потом он чувствует на своем лице горячие капли и резко открывает глаза. — Хен, — едва слышно зовет ХанСон и легко сжимает руку брата в ответ. — Не плачь. ДанСе вздрагивает и поднимает глаза на младшего, на губах которого появляется слабая улыбка. И его прорывает. Впервые в жизни ДанСе обнимает ХанСона. Чтобы просто почувствовать, что брат жив. — Прости, — шепчет ДанСе. — Прости, ХанСон. Кто бы знал, как ДанСе страшно было прийти сюда. Он боялся, что ХанСона не смогли спасти. Все же, наверное, ДанСе настоящий трус. Ведь он должен был все время находиться рядом с братом. Это было бы правильно. — Все в порядке, хен, — ХанСон легко обнимает ДанСе, греясь в окутавшем его тепле. Он совсем не злится. Разве что немного. Из-за того, что ДанСе хотел убить СонУ. — Могу я спросить? — интересуется младший и, дождавшись кивка, серьезно смотрит на ДанСе. — Я хочу знать: почему ты это сделал? Ты же хороший человек, ДанСе, — повторяет он свои же слова. ДанСе замирает. Что ж, этого вопроса следовало ждать. К тому же, ХанСон имеет право знать. Иначе, ДанСе уверен, тот будет его ненавидеть. — Дедушка приказал мне убить, господина СонУ, — опустив голову, но не выпуская ХанСона из объятий, произносит ДанСе. — Я бы никогда не согласился на это, но у дедушки есть методы давления на меня. Он сказал что, если я этого не сделаю, то он не только сам выпьет этот яд, но и тебя заставит выпить. Поэтому… Но с самого начала все пошло не так. Еще тогда, когда посылку передали тебе. И ХанСон улыбается. Все-таки ДанСе хотел спасти его. Его. А то, что ХанСон в результате этого едва не погиб, он сам виноват. Потому что не мог позволить ДанСе ранить СонУ. — Хен, ты лучший, — смеется ХанСон. — Я люблю тебя. Но больше никогда так не делай. Вот увидишь, я смогу стать хорошим наследником семьи Сок, и больше никто не пострадает, — серьезно заявляет он. А ДанСе понимает, что его младший брат действительно вырос. Больше он не тот наивный парень. Это радует. ДанСе готов сделать все, что угодно, чтобы помочь ХанСону сдержать его обещание. По другому и быть не может.