Дочь своего отца

      Апокалипсис застал нас врасплох.       Был обычный день: шёл дождь, а по телевизору показывали какие-то шоу. Без смысла, я читала книгу, так как мне нужно было сдавать экзамен, а я ничего не учила, как и всегда. Отец вечно жаловался, что я ничего не смогу сделать, что я бесполезная, и я поверила в это. Внезапно на улице послышался крик, будто кто-то умирал, я вышла на балкон, и меня охватила паника: на тротуаре лежала женщина. У нее отсутствовала часть ноги, повсюду была кровь, а рядом с ней лежали другие люди. Такое дерьмо я видела в фильмах ужасов, поэтому, закрыв глаза, я очень сильно надеялась, что это сон. Неожиданно в комнату прибежал отец.       — Иди за мной и никуда не отходи, — ему тоже было страшно. — Эти люди опасны, вирус атаковал, и вряд ли многие выживут.       В подъезде было тихо: ни единого шороха, ни единого крика, и это было жутко. На улице творился хаос: машины горели, люди в панике бежали, не разбирая дороги, кто-то лежал и молил о помощи, некоторые застыли в ужасе и не могли сдвинуться с места.       Ужас. Страх. Паника.       Никто не знал, что происходит. Несколько недель мы слышали о заболевании, которое убивало людей, но все были уверены, что это не настигнет их, и, как оказалось, очень зря.       Когда мы сели в машину, я решилась хоть что-то сказать.       — Расскажи, что происходит?       — Я сам не знаю, помню только то, что в магазине, где я покупал нам еду для ужина, было много крови и этих тварей, которые любят жрать людей. Я еле убежал. Сразу поехал к тебе, сейчас мы поедем в наш загородный дом. Там высокий забор, и еды должно хватить.       — Стой, а где полиция? Они же могут их остановить. Почему они ничего не делают?       Мне было страшно, я надеялась, что всё это быстро закончится. Но мои надежды разбились о жестокую реальность. Всю дорогу я молчала, переваривая информацию. Это же грёбаный конец света! Не так я его себе представляла. Я чувствовала, что в том доме будет так же плохо, как и на улице.       Мы смогли там прожить около двух дней. Просто мой дорогой папаша забыл, что еды-то у нас нет, а пара крекеров не спасет от голода.       Нам пришлось выйти на улицу.       Всё стало намного хуже, и то, что я для меня казалось адом, было лишь цветочками.       Впервые я встретила одну из этих задач отморозков. Это было возле заброшенного здания, рядом с супермаркетом, где мы хотели взять еды. Это случилось очень быстро, нечто появилось из неоткуда, а у меня не было ни оружия, ни силы, чтобы защитить себя. Их было много. Очень много.       После того, как мы спрятались, Ниган тронул меня за плечо, после чего жестом велел мне обойти мертвяков со стороны заброшенного крыла, где было меньше всего этих тварей. Я медленно шла, боясь издать хоть один звук, который станет причиной моей смерти. Деревянный пол скрипел подо мной, и я, молясь, шла в неизвестность, даже не зная, выживу или нет. Я нашла какую-то деревянную палку с гвоздями, и решила, что это лучше, чем ничего. Первого убить было сложно: я не знала, что мне делать и просто ударила в сердце, но он даже не отступил. А наоборот, шёл на меня, хрипел и пытался дотянуться своими руками, я зажмурилась, и уже прощалась с жизнью, как услышала звук падения тела.       — Надо быть осторожнее и не ходить здесь одной.       Голос был мужской и точно не моего отца. Я даже не знала, радоваться мне или бояться, ведь кто знает, что им нужно.       — Она здесь не одна, — я выдохнула с облегчением. — Я её отец, и мы пойдем.       — А где «спасибо», или вас не научили вежливости? — этот тип был мерзким, мне стало противно от его улыбки, но тварям было всё равно. — Вы никуда не пойдете, у вас нет еды, и оружия, а у нас оно есть. Нам нужны люди, и вы поедете с ним. Садитесь, иначе мы поможем вам это сделать.       Мы молча пошли к машине. Я смотрела на отца, а он молчал. Я не знала, о чём думает этот человек.       — Нас около двадцати человек, мы живём в небольшом лагере, есть врачи и еда, нам нужны другие выжившие, так что не переживайте: мы вас обижать не будем.

***

      Это место стало нашим домом. Я нашла там друзей и даже парня, который мне нравился. Однажды к нам приехали люди и что-то требовали, мне объяснили, что они главные среди всех лагерей выживших и взамен на еду дают им оружие, но в этот раз они попросили пару девушек и выбор должны сделать сами.       Артур — наш главный, был против. Он беспокоился о нас и прекрасно знал, что там нам не выжить.       Они убили его. Забрали моих подруг и меня.       Ниган не остановил их, даже не попытался, тогда я стала ненавидеть его ещё больше.       Нас привезли на заброшенный завод, руки были связаны, и очень сильно болели.       Я успела заметить ещё несколько машин, из которых выводили других.       Голова очень сильно болела, я почти не соображала, что произошло, лишь когда я оказалась в тёмной комнате с матрасом посередине, я поняла, что дело — дерьмо. Колотить в дверь была очень плохая идея, на мои крики пришли три мужика, которые была настроены не очень дружелюбно.       — Ты, сука, успокойся, не ори, как ненормальная, — один из них подошёл ближе, я стала пятиться назад, пока не вырезалась в стену, — мы не будем делать тебе больно… Пока. А потом ты узнаешь, что такое ад.       Всю ночь я слушала крики Аделии, она молила о пощаде, но выстрел был последним звуком.       Меня всю трясло, тошнота подступала к горлу, паника и страх овладели мной. Перед глазами темнело, я потерялась во времени, и это было действительно страшно. Ближе к утру ко мне зашёл один из них, но я видела его впервые.       — Сейчас я выведу тебя в главный зал, и только попробуй закричать или пытаться сбежать, не получится, но тебе будет намного хуже.       Главный зал был небольшим: пара ламп, которые еле горели, несколько диванов и три мужчины, которые пили вино из фужеров.       — Что за аристократия, — я не смогла сдержаться. — Отпусти меня, ублюдок.       — Я же говорил, хуже будет, — после этого он ударил меня.       А потом темнота.       Не знаю, сколько я была в отключке, но мои руки, которые опять были связаны, затекли, а спазмы в животе не прекращались. Кое-как я смогла сесть и осмотреться, но вокруг были лишь серые стены и дверь, которая явно заперта. Но вдруг она резко открылась, и я снова увидела его.       — Ну что, ты уже пришла в себя, и это очень хорошо. Тебя ждут, и если ты будешь плохой девочкой, то тебе будет очень плохо, — его ухмылка вызвала во мне лишь ярость, но, стиснув зубы, я молчала.       Меня привели в комнату, которая была не похожа на те, где я была. Эта была очень светлая и просторная, с огромной кроватью и большим зеркалом.       — Что со мной будет?       — К тебе придёт мужчина, — я поняла, что будем со мной, и от этой мысли хотелось кричать, но я молчала, и смотрела на этого ублюдка, — и ты не должна отказывать ему.       В комнату вошёл не очень взрослый юноша, на вид ему было лет 25.       — Я не хочу с тобой ссориться. Ты просто выполняешь, что я говорю, и на этом точка. — он гаденько улыбнулся и, медленно подойдя ко мне, страстно прижал к себе.       Я ударила его по животу. Вскрикнув, он сделал шаг назад. Но затем снова резко схватил меня и, грубо взяв за волосы, бросил на кровать. Я до последнего боролась, несмотря на жесткую веревку на запястьях, но скоро все равно поняла, что мне конец. Его руки бесстыдно блуждали по моему телу и всё, что я помню — это резкие толчки, невыносимая боль, от которой хотелось выть, но крики словно застряли в горле.       А потом темнота.       Очнулась я в той же комнате, полностью обнаженная, мои ноги были в уже запекшейся крови, и я понимала, почему.       Было так противно, лишь ярость и ненависть не дала мне сдаться. Меня вырвало прямо на пол, слёзы уже подступали, а голова нещадно болела.       «Где же ты, пап, когда ты так нужен?»