Te quiero "моя малышка"

POV Пабло. Если бы можно было описать мои чувства, когда я заставил себя уйти от нее! Если бы можно было описать мою внутреннюю борьбу! Специально подогревая свою обиду, за то, что она променяла меня на Урколла, я быстро уезжал, от ее дома, стремясь оказаться как можно дальше. Дорога привела меня к Ла Плате. Это мое любимое место, где меня посещает мудрость и успокоение. Мне надо было понять, куда двигаться дальше и как быть теперь. Вымотанный организм просил отдыха, и разум мой согласился с доводами сердца – отпустить эти переживания, и я уехал домой. Следующие два дня специально отключил телефон и изнывал от желания поехать к ним, увидеть ее, увидеть дочь. Я готов был привязать себя к батарее, чтобы не совершить этого. Заставлял себя притуплять в себе тянущую потребность быть с дочерью и тоску по своей малышке, я успокаивал себя тем, что скоро мы встретимся. Возбуждался при одном воспоминании о нашей ночи. Пока она была в моей жизни единственной женщиной, чувственность и отдача которой, сводила меня с ума. Я понимал и видел, что она готова быть со мной, но почему-то не хотел этого сам. = Когда двое человек начинают свою совместную жизнь, они надеются, что после того, как они начнут жить вместе, в их отношениях, станет все лучше, чем было. Мужчины так же, как и женщины, надеются, что их вторая половинка заполнит душевную пустоту, и они вместе будут наслаждаться друг другом всю жизнь без ссор и конфликтов. Думая о возможном нашем совместном будущем, я прекрасно осознавал, что в жизни Марисса может быть чрезвычайно капризной, еще и постоянно чем-то недовольной. Кроме того, я допускал, что она не будет принцессой и может не помыть голову, может не почистить зубы, и будет раскидывать свое белье или, вообще для меня недопустимым, будет ходить в растянутой футболке. Я ожидал все это и готов был смириться, пока не понял одно. Что бы она не делала, я не готов был к нашему совместному будущему, эта готовность умерла или ее подорвали в какой-то момент, я боялся в ней разочароваться, боялся вновь остаться в стороне. Я желал, но не мог поверить ей на сто процентов. Я понял, что готов перенести нашу разлуку только ради того, чтобы она оставалась именно тем человеком, каким является для меня сейчас. Наконец, я решился поделиться с ней своими мыслями и расставить все точки в наших отношениях. = - Марисса! – Я увидел ее с коляской в парке. - Привет. – мне показалось она плакала. – Куда ты пропал? Я звонила тебе миллион раз. Даже позвонила твоей невесте. - Кому? – Я приподнял голову, потому что до этого присел, и наклонившись, целовал ручки моей спящей принцессы. - Хульетте! - И что она сказала? - Сказала, что не знает где ты, и что не видела тебя со дня свадьбы. - У меня были дела. - Мог бы хотя бы ответить на смс, что все в порядке. Я же видела, что ты их прочел. - Я не мог. - Ты что изменяешь Хульетте?! – она прищурила свои большие глаза и с подозрением смотрела на меня. - Конечно! Я изменил ей с тобой! – эта ситуация меня начинала забавлять. - Это не смешно! - Да мне тоже не смешно! Ты что ревнуешь? Или защищаешь интересы моей невесты? - Я…просто…вообще-то, я просто беспокоилась о тебе. - Мне приятно. – Я видел, как она мается и мне было хорошо от этого. Это было похоже уже на извращенство с моей стороны. - Ты можешь погулять с Соней? – она вдруг как будто очнулась. – Мне надо сходить кое-куда. - Хорошо. Сколько тебя не будет? - Я ненадолго. Отвезешь ее домой. Вот ключи. – Марисса протянула мне связку и быстро зашагала прочь. Доча проснулась через десять минут, мы погуляли часок по парку, пока она не начала беспокойно вести себя. Я решил отнести ребенка домой и накормить. По-моему, малышка хотела уже то ли кушать, то ли пить. Да и вода в бутылке закончилась, поэтому нам пришлось поспешить. Дома мы попили, поели, поиграли в ванной и снова заснули. Я хотел усыпить ее и прилег рядом. Успокоение и умиротворение убаюкали и меня. Проснулся я только, когда услышал, как Марисса зашла в квартиру. - Привет. Ты где была? – я вышел перед ней и увидел ее поникшее лицо. - Пабло, зачем ты меня обманул? – в ее голосе я расслышал много обиды. - Вы чем дело? – Ты не собирался жениться! Вся эта история с Хульеттой – выдумка. Ты специально это сделал, да? Специально, чтобы я страдала?! – она начала кричать, а я заводиться. Это естественная реакция. – Ты хотел увидеть, как я страдаю от того, что потеряла тебя?! Почему ты просто не спросил меня?! - Что я должен был спросить?! Поняла ли ты, что любишь меня?! Что не стоило бросать меня ради придурка Урколла?! Что я достоин твоей любви?! Я хотел, чтобы ты поняла каково это - терять любимого человека! - Я поняла, поняла. Я люблю тебя! Люблю так сильно, что умираю от мысли, что ты будешь не мой. - Я тоже люблю тебя. - Правда?! - Правда. Я так и не смог забыть тебя. Мы сидели молча. Я наблюдал, как с ее глаз текут слезы. Говорят, слезы делают человека человечным. Быть может, нам надо было пролить немало слез, чтобы быть вместе. Хотя, скорей всего, о таких, как мы говорят, что «их путь к друг другу был сложен и извилист, но они преодолели его и воссоединились». - Выйдешь за меня? - Да. – тихо ответила Андраде и накрыв ладонью мою руку, нежно пожала ее. = Где-то вдалеке звучит марш Мендельсона. Ее белоснежное платье развивается сквозь толпы лиц, ее мягкая улыбка светится из-под вуали, и наши клятвы доходят до моего слуха отдаленно. Словно в сказке, я счастлив. Мы бежим по песчаному берегу, я несусь с дочерью навстречу небольшой волне. Ветер развивает ее мягкие светлые кудри, и она кажется мне ангелочком. Я учу ее ходить по волнам, она заливисто смеется. Мы ищем нашу маму и не находим ее. Она шла сзади и отстала. Весело играя, мы с дочерью возвращаемся назад. За углом, за барной беседкой я вижу свою Мари с каким-то мужчиной. Внезапно, я узнаю в нем Диего. Ревность накрывает меня удушающей волной. Марисса вдруг замечает меня и быстро прощается с ним. Пока я подошел к ней, он уже ушел. Я вижу, что она обескуражена или волнуется, а может боится. Что она натворила? - Что он тут делает? – мой вопрос звучит грубо и резко. - Кто?! – больше всего меня бесит, когда человек прикидывается дурачком или делает из меня придурка. - В смысле, кто?! Урколла! Это же он был рядом с тобой. - А. Он приехал отдохнуть. - А от тебя чего хотел? - Ничего. - Не ври мне. Ты с ним секретничала, и я видел, что вы увлеченно о чем-то говорили! - Ты что постоянно будешь так контролировать меня? Подумаешь встретила бывшего мужа. Я что не могу просто поговорить с ним?! - Можешь! Но не так, как сейчас! - А как я сейчас говорила с ним? – ребенок уже хныкал, а мы, не замечая нашу малышку перешли на слишком высокие тона. - Ты заигрывала с ним, как доступная женщина! Я не заметил, как прилетела пощечина. От неожиданности я проснулся. Моя малышка сопела рядом, и я спал в кровати Мари. Я услышал, как захлопнулась дверь и понял, что все это мне приснилось. По всей видимости, это был пророческий сон. Никогда нас не покинут сомнения. Никогда мы не сможем склеить треснувшее стекло. Я поднялся и встретил ее. Усталая, она присела на диван и сказала. - Пабло, прости меня за все. Я знаю, что причинила тебе много боли. Мне самой невероятно больно сейчас. Больно смотреть на твою невесту, больно осознавать, что ты никогда уже не будешь моим. А еще больнее отдавать тебя ей. Я не могу так больше. Я люблю тебя! - И я люблю тебя! Теперь ты понимаешь, как жутко терять любимого человека. - Да. – она опустила голову и думала, - да. Теперь я понимаю. - Я должен тебе, признаться. - В чем? - У меня нет никакой невесты и никогда не было. Хульетта мне подруга, которую я попросил сыграть роль. - Ты шутишь?! – она резко встала и выпучила свои глаза. Ее печальный тон исчез в одно мгновение. - Нет. Это правда. А, Анжелина – это девочка с детского приюта, которую я хотел удочерить. - Бустаманте, твою мать, у тебя что никогда не было невесты?! – от ее вида, мне стало страшно, и я автоматически перепрыгнул за диван. - Да. - Ты идиот! Я, блять, переживала, сука, лила тут крокодиловы слезы, а ты издевался надо мной! – в меня полетели подушки и детские игрушки. - Марисса, успокойся! Ты довела меня сама. Я хотел, чтобы ты поняла, что я не тряпка, об которую можно вытереть ноги и подобрать. - Козел! Тряпка! Я страдала! Блять! Ты просто не знаешь, как я тут страдала! Я доберусь сейчас до тебя и прикончу, раз и навсегда! – она такая ловкая и быстрая, не успел я увернуться, как она накинулась на меня своими кулачками и умудрялась при этом больно кусаться. - Ааа! Марисса! Успокойся! Дура! – пришлось схватить ее и повалить на пол. Она, изворачиваясь, изрыгала отборные маты. - Козел белобрысый! Недоношенная скотина! Отпусти меня, идиот! Больше не появляйся у меня на пути! Отомстить он решил, сука! Ты знаешь, что мое сердце блин кровью обливалось, когда я думала, что оставила тут тебя?! Что я корила себя этим, что не находила себе места от своего поступка. Я сама себе сделала больно так, что никто не может такое понять! - Да ну?! – за эти слова, она увернулась и ударила меня по лицу. - Ненавижу тебя! - И я тебя! – ответил ей со злостью и поцеловал. Надо ли говорить, что меня до ужаса возбуждает эта злая маленькая вредная женщина. Я сорвал с нее одежду и любил ее прямо тут на полу. Словно два зверя, кусая друг друга и высвобождая свою злость в сильных толчках, приносящих в конце только невероятное наслаждение, мы остановились только после одновременной затяжной кульминации. Хорошо, что дочь не проснулась от наших криков. Моя умница дала нам возможность поговорить и не только. - Мы никогда не сможем жить спокойно. – утверждая это, она спокойно гладила мне грудь, пальчиками перебирая волосинки. Это была горькая правда, которую мы осознали. - Согласен. - Давай, будем просто любовниками. - Согласен. - Ты можешь жениться, я могу выйти замуж, но мы будем встречаться и любить друг друга, пока наша любовь не изживет сама себя. - Согласен. - И я согласна. – заплакала малышка, и Мари быстро поцеловала меня и убежала. = Спустя двенадцать лет. - Анжелина, почему мама опаздывает? – мне казалось, я выгляжу, как дурак в этом смокинге. - Папа не волнуйся. Это же мама, у нее всегда имеются очень важные причины. К тому же, это же моя помолвка, не ее. - Да, у Андраде всегда все важно. И прежде всего, она сама. - С тех пор, как я живу с ней, я думаю иначе. – моя дочь меня поправила. – А где Соня? - О, Марисса зря назвала ее в честь бабушки. Она готовит для тебя шоу. - Как ты уживаешься с ней, папа? – Боюсь признаться старшей дочери, что родная дочь порой доводит меня до инфаркта. Мало того, что в ней бежит кровь Мариссы, так она еще названа в честь родной бабули Сони Рей. А она была, на моей памяти, чрезвычайно активной женщиной. Вот уже семь лет, как Анжелина живет с Мари, а Соня со мной. Но я так и не смог приучиться к слишком активному ребенку. Марисса зашла в ресторан, где должна была пройти церемония помолвки нашей Анжелины, в красивом льющемся голубом платье. Под руку ее держал ее недавний муженек Хуан. Толковый малый, но мне порой было жалко его. Они подошли к нам, и я приобнял мать своих детей. Хуан недобро посмотрел на меня. - Он думает, что между нами, что-то есть. – шепнул я ей, когда мы направились поприветствовать жениха. - Так все думают. – она смотрела вперед и улыбалась. - Неужели, это так заметно? - Если ты не проболтаешься своей невесте, то никто никогда не узнает. - Я могила. - Я надеюсь. - Ты любишь меня? - Конечно. Ты сомневаешься? - Нет. Обещай, что мы будем любить друг друга несмотря ни на что и несмотря ни на кого. - Тебе не кажется, что это несправедливо по отношению к нашим супругам? - Нет, не кажется. Такова жизнь. Такова их судьба. - Точнее, такова наша судьба! - не могу возразить ей. Нам суждено быть счастливыми не в браке. - Так ты будешь моей? - Forever and ever? (англ пер. - На веки вечные) – она обернулась и посмотрела мне прямо в глаза. - Para siempre! (испан пер. - Навсегда) - уверен, что в моих глазах светились счастье и любовь. Мы парим в этом небе, как птицы Поднимаясь высоко, высоко! Суждено в небесах лишь искриться На земле быть с тобой нелегко. Для меня ты огромные крылья, Ты даешь мне возможность парить. На земле наша связь была былью, В небесах я всегда рядом есть