Благородное Клеймо

В комнате правит кромешный мрак и Фрея не сразу понимает, что уже не на той стороне. Тихое шуршание стрелки на старинных часах и теплое дыхание на шее, помогает осознать реальность происходящего. — Элайджа — тихо шепчет ведьма, касаясь идеально выбритой щеки. Он просидел рядом с ней не один час, от этой мысли теплеет на душе. Кто, как не благородный Элайджа, всегда заботится и переживает за нее? Никто. — Я испугался — признается Майклсон, пробегая пальцами от запястья до плечика. Даже в полной темноте взгляд карих глаз полон нежности. — Пора спать. С этими словами первородный подхватив девушку на руки, направляется в спальню. Уложив Фрею на кровать, он опускается рядом и несколько мгновений просто любуется своим ангелом. Светлые локоны, мерцают жидким золотом в слабом мерцании ночника. Ее красота пленила Элайджу, навсегда оставив своим узником. Но как, же приятен этот сладкий плен и совсем не хочется сбежать. — Я в душ — произносит Фрея, все еще испытывая неловкость рядом с Элайджей. Она уже привыкла считать его братом. От факта, что это совсем не так стало легче, но убедить себя в правде, оказывается куда сложнее. — Я не могу больше так — шепчет первородный, поймав ведьму у самой двери. Его тесные объятия, заставляют сердце трепетать в груди со скоростью колибри. Губы Элайджи дарят быстрые и вызывающие волну мурашек поцелуи. Ловкие пальцы избавляют от легкой кофточки и скользят по манящим изгибам. — Элайджа — шепчет Фрея, задыхаясь от жара, что разносится по телу яркими вспышками. Ноги становятся ватными, а в голове настоящая каша. Все затмевает желание поддаться умелым ласкам, что не прекращаются ни на секунды и все больше походят на пытку. Ох, если бы все пытки были столь искусны и сладки. — Не отталкивай меня — умоляя, произносит Майклсон, заглянув в самые красивые глаза. Их оттенок он мог бы описать тысячами сравнений, но сейчас ничего не приходит в голову. Частое дыхание срывается с губ, как только пальцы расстегиваю бюстгальтер. Так далеко они еще не заходили. Потому, когда Фрея сама тянется за поцелуем, Элайджа отдается своим желаниям. Ему всегда хотелось дарить ей самые откровенные ласки, но румянец выдает явное смущение. Он неторопливо касается, чуть надавливает на нежную кожу, и не решается. Фрея без того краснеет под взглядом его потемневших глаз, и только сбившееся дыхание выдает ее тайные желания, о которых не говорят. Элайджа касается мягких губ, а затем и ушка. Прикусывает мочку, но только слегка и тихо шепчет: — Не бойся, я буду нежен. От тихого обещания Фрея позволяет себе расслабиться. Дрожащие пальчики расстегивают пуговки на белоснежной рубашке. От прикосновения к горячей коже, становится нечем дышать. Губы самого желанного любовника опускаются ниже, заставляя сердце биться еще неистовее. Элайджа опускается на колени перед возлюбленной, целует в плоский животик и проводит влажным языком. Ему безумно нравится, как она вся дрожит от желания. Ее пальцы, что запутались в волосах цвета каштана и сбившееся дыхание, рвущееся из груди. — Душ — будто вспомнив ее слова, произносит Элайджа. Его голос с хрипотцой вызывает волну мурашек по позвоночнику, а Фрея качает головой в знак несогласия. Она не выдержит такой пытки, слишком хочется испытать забытое наслаждение. Увидеть его во всей красоте и утонуть в танце страсти. — Кровать — все, что успевает произнести Фрея. *** Элайджа просыпается от аромата кофе и лучика солнца, что будто лаская, скользит по коже. Пожалуй, это утро могло бы стать самым счастливым, если бы Фрея все еще лежала рядом. Только шум на кухне подсказывает, что любимая уже давно проснулась. — Доброе утро — появившись в спальне с чашкой ароматного напитка, произносит Фрея. Майклсон расплывается очаровательной улыбкой, когда его белокурый ангел присаживается рядом. Невероятно, но он уже соскучился по ее поцелуям и ласкам, что неминуемо сводят с ума. Чашка кофе отставлена на тумбочку, сейчас есть кое, что поважнее. Первородный нетерпеливо касается пальчиками девичьей кожи и вдыхает цветочный аромат. — Фрея, как же я люблю тебя — шепчет Майклсон, в который раз признавая свою слабость перед хрупкой нимфой. И сердце так громко стучит в груди, когда она отвечает. Плен ее объятий, словно затянувшийся сон, где сбылись все мечты. — Нет, нет. Сначала выпей — произносит Фрея, немного отстранившись, когда руки Элайджи скользят по ребрам и хватаются за тонкую ткань сорочки. — Хорошо — выдыхает Майклсон, пытаясь унять собственное дыхание. Поднеся чашку к лицу, обостренный нюх улавливает не только аромат кофейных зерен, но и крови. Настороженный взгляд, брошенный на Фрею, говорит лучше любых слов. Ему не составило труда понять, кому принадлежит кровь. — Я нашла способ. Пей — убеждает блондинка спокойным тоном. На самом деле все внутри холодеет от мысли, что Далия могла обмануть ее. Осторожный глоток и древний вампир прикрывает глаза. Не думал, что от одного глотка станет легче, но пожар в горле утихает. — Спасибо — тихим шепотом срывается с губ и чашка возвращается на тумбочку. Мир меняется, и они тоже меняются, но их любовь не изменится никогда.