Освобождение / Breaking Free

В предыдущие годы своего заключения Ганнибал Лектер проводил время после ужина за разнообразными приятными занятиями, такими как чтение и рисование, а порой и сочинение статьи для какого-либо психиатрического журнала. Однако теперь, спустя полтора года с провалившейся попытки побега в Мемфисе, старина Фредди Чилтон больше не позволял ему ничего из прежних привилегий. Так что в эту ночь доктору Лектеру приходилось довольствоваться лишь миром собственных мыслей, которые спокойно текли, порой перемежаясь с привычным шумом, издаваемым обитателями соседних камер. Был ещё ранний вечер – шесть часов, по ощущениям доктора – однако свет в камерах уже приглушили. Последние несколько недель это не было редкостью. Из подслушанной болтовни санитаров доктор Лектер заключил, что Барни попал под машину и получил травмы, приковавшие его к больничной койке на несколько месяцев, а вернётся он, возможно, с металлическим штифтом в ноге. Тут явно была какая-то путаница. Итак, Барни отсутствовал, посему контроль над этажом поручался надоедливому мистеру Филлипсу и новому старшему санитару. А это означало, что свет тушили рано, как будто здешние обитатели были малышами-дошкольниками, которых нужно уложить спать, чтобы не мешали взрослым заниматься своими делами. Отсутствие коридорного света было всего лишь крошечным раздражающим фактором, едва стоящим внимания и ничуть не влияющим на превосходную память доктора. Расположившись на койке и сложив ладони на груди, он вызвал в памяти образ Кларисы Старлинг – той, с хорошей сумкой и в дешёвых туфлях, которая пришла к нему впервые и встала перед стеклом камеры. Сейчас он постепенно будет продвигаться вперёд во времени, отмечая все изменения: и в отношении к нему, и в ответах на его вопросы. Доктор скользнул в глубины своей памяти, слыша теперь отчётливо тембр её голоса, улавливая слабые парфюмерные запахи, то были крем для рук и духи... а ещё – прохладный и влажный запах пресной воды? Это было странно; явно не порождение его мыслей. Доктор Лектер отпустил воспоминание, и оно растаяло. Не открывая глаз и чуть приоткрыв рот, он вдохнул. Знакомый запах кислятины, исходивший от других заключённых, был опознан первым и отброшен в сторону за ненужностью. Сырой дух подвала тоже не представлял собою ничего нового. Тогда доктор поднялся, по-прежнему не открывая глаз, и развернулся лицом к передней части своей камеры. Пусть запах сам придёт. Доктор приблизился к маленьким вентиляционным отверстиям в стекле камеры. Да, вот оно: запах воды с примесью озона. Стремительно распахнув глаза, доктор взглянул на коридорную стену. По стене текла струйка воды. Стекая по камням, она впадала в переполненный водосток, установленный на полу. Всё это было обычной картиной. Всё, кроме скорости прибывания воды. Доктор Лектер обдумал увиденное и сделал выводы. Обычная гроза не смогла бы произвести воздействия нужной силы и объёма. Возможно, дело в искривлении уровня нижнего этажа, связанного с тем, что почва переполнена кремнезёмом. Поэтому протекать стало сильнее. А тут ещё крупное выпадение осадков в сезон ураганов. Хммм... Совпадение всех этих факторов открывало прекрасные возможности. Доктор возвратился, без всякой спешки, к своей койке. Нужно дать воде время завершить свою работу. Вода может оставить после себя как серьёзные повреждения, так и настоящую красоту. Доктор принялся вспоминать речные каньоны и скальные нагромождения, виденные им в разных точках мира. Возможно, пришло время и для каменных стен психиатрической лечебницы испытать своего рода преобразование. Чем больше проходило времени, тем сильнее становился запах дождевой воды и озона. Доктор Лектер снова поднялся с койки, чтобы проверить, как продвигается его, столь неожиданно начавшийся, метеорологический эксперимент. Сейчас, скорее всего, уже восемь вечера. Будь сейчас здесь Барни, он в это время как раз совершал бы обход вдоль камер. Наверняка остановился бы поболтать с доктором, прежде чем двинуться в обратный путь. Но сегодня Барни здесь не было, а мистер Филлипс не испытывал ни малейшего угрызения совести от того, что не выполняет должным образом свои обязанности. А если бы выполнял, размышлял про себя доктор, то давно бы уже заметил возникшую проблему. Внешние сточные канавы – находящиеся рядом с лечебницей или далеко от неё, неважно, всё равно эффект то же – были сильно засорены. Вода не уходила, а наоборот – потихоньку накапливалась в желобах на полу, и уровень её всё поднимался. Те, кто десятилетия назад строили эту систему водоотвода, и подумать не могли о том, что необходимо установить обратные клапаны для предотвращения такой ситуации, которая складывалась сейчас: вода, вместо того чтобы уходить, прибывает в помещение через чудные маленькие отверстия водостока на старом каменном полу. Если вода продолжит поступать, а заблокированный водоотвод не будет прочищен, то ситуация станет опасной. В такую погоду это не редкость, подвалы часто затапливает со скоростью от 3 до 8 дюймов (~ от 8 до 20 см – прим. пер.) в час. От этой мысли доктор улыбнулся, вдыхая аромат близкой свободы вместе с куда менее приятным запахом нечистот и остатков бытовой химии, затекающих через водосток. Долгое время всё это привычно сбрасывалось в коллектор для ливневых вод, и никто не думал, что однажды его содержимое поднимется наружу. Будь сейчас на дежурстве Барни, он давно бы заметил проблему и распорядился о мерах прочистки засора. Грязная вода вредна для здоровья пациентов, подобная ситуация нарушает закон штата и федеральный закон. В создавшихся условиях всех обитателей здешних камер обязательно перевели бы в другое крыло здания, пока не закончатся очистные процедуры и уборка. И, поскольку камера доктора Лектера расположена дальше всех и для его транспортировки используется специальная тележка, то вполне ожидаемо, что он стал бы первым в этом эвакуационном параде. Вода продолжала прибывать. Сосед доктора спал либо был занят чем-то ещё, но исходя из ритма доносившегося из-за стены дыхания, первый вариант был ближе к истине. Никто не включал сигнал тревоги, хотя вода уже заливала пол от дальней стены коридора до самых дверей камер. Наверняка пол в камерах за решётками также был залит, исключение составляла лишь та, где сидел доктор Лектер – и то потому, что стекло не пропускало воду. Да и это был вопрос времени: скоро она начнёт просачиваться через вентиляционные отверстия в перегородке. Но, пока это не начало происходить, у доктора было время. Он обдумал ситуацию, рассмотрев её со всех сторон. При любых обстоятельствах, он никому больше не позволит остановить себя, как это произошло в Мемфисе. Больше никакого заключения в камере. Сегодня вечером он покинет это место. И сможет... навестить Кларису. Неожиданная идея, удивившая его самого. Неужели эта девушка так сильно запала ему в душу? Скольких радостей доктор Лектер был лишён на протяжении долгих лет заключения, и он совсем не ожидал от себя, что при возможности освобождения самая первая мысль, которая родится у него в голове, будет вот это навязчивое желание, возникшее относительно недавно. Я смогу увидеть её без преград между нами. Рискованный план. Да, их жизненные пути пролегали очень близко, однако не совсем по одной линии. Неподходящий момент для углубления отношений, ещё слишком рано. Доктор Лектер не мог упустить сегодняшнюю возможность для побега, но уговаривать специального агента ФБР Кларису Старлинг бросить её устоявшуюся жизнь и сбежать вместе с ним – тем, кого она ещё недавно воспринимала не иначе как зверушку из зоопарка или домашнего любимца? Нет, это уже чересчур. Время всё шло и шло, пока он смотрел на прибывающую воду, оставляя в дальних глубинах памяти все свои надежды и затянувшуюся печаль. Позже у него будет много времени для таких размышлений. Сейчас же была лишь одна цель – побег. И с этой целью был неразрывно связан инстинкт хищника, никогда не затухавший в сознании Ганнибала Лектера.