A Thousand Purple Stars

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

      — Да, я понимаю, что вы сделали заказ до октября прошлого года, — сказала Джису самым твердым голосом, каким только могла. Мужчина на другом конце провода что-то кричал, и она изо всех сил старалась перекричать его вопли.       — Да, сэр, я понимаю, — сказала она. — Но эта сделка была для клиентов, которые заказали 2000 штук люминесцентной лампы, и в счете говорится, что вы заказали светодиод. Что? Нет, сэр, это не то же самое, они— нет, я не менеджер. Ну, на самом деле-Да, сэр, я соединю вас прямо сейчас.       Джису прикрыла динамик и крикнула менеджеру, чтобы тот взял трубку в своем кабинете. Как только звонок был переправлен, она бросила трубку телефона и откинулась на спинку стула. После нескольких минут массирования висков, она вздохнула. Когда она подняла глаза, то увидела, что остальные ее коллеги усердно работают, принимая звонки и набирая номера в своих компьютерах. Часы над их головами показывали, что еще только одиннадцать утра, и у нее оставался еще час до перерыва на обед. Она вздохнула и ответила на второй звонок.       — Спасибо, что позвонили в службу поддержки клиентов Hanguk Lighting, с вами говорит Джису, чем я могу вам помочь?       Погода начала становиться прохладнее. Летние месяцы в ее родном городе были печально жаркими и влажными, но когда она высунула руку из окна машины, девушка почувствовала перемену в воздухе. Была сильная сырость воздуха. Когда лето закончилось, Джису поняла, что скоро настанет время сбора урожая. Интересно, вернет ли отец в этом сезоне привычные руки?       После работы она поехала обратно домой к «персикам и сливам Ким». После трех месяцев, проведенных дома, она начала возвращаться к своей старой рутине. Словно ее школьный распорядок. За исключением того, что уроки геометрии и истории были заменены сменами на ее новой работе, где она отвечает на телефонные звонки в Hanguk Lighting. Кроме того, она вернулась к поздним поездкам по шоссе. Она вернулась к своему началу. К старому стилю жизни.       Отец Джису вошел в дом через черный ход около семи вечера и сел за приготовленный Джису ужин. Рис, тушеное мясо и гарниры, которые она купила в магазине по дороге домой. Они немного поговорили. Джису рассказала о каких-то офисных сплетнях и о предстоящем урожае. Мистер Ким наслаждался домашней обыденностью всего этого. Это были маленькие моменты, которые он ценил больше всего. После ужина Джису взялась за уборку посуды, а ее отец отправился в свою комнату, чтобы сменить рабочую одежду на домашнюю. На комоде в его комнате стояли маленькие керамические рамки с фотографиями его покойной жены и Джису в детстве. Она была милым ребенком, и он всегда знал, что она вырастет поразительно красивой молодой девушкой. Но еще больше он гордился тем, что она выросла хорошим человеком. Когда он вернулся в главную часть дома, то искал Джису на кухне, но через окно увидел, что она была на улице. Сидела на потертом кресле у бельевой веревки в саду. Эта сцена была ему хорошо знакома. В детстве это был любимый уголок для чтения Джису, а до этого-его жены.       Он был счастлив, что она вернулась. Ему было тяжело, когда она жила так далеко. Он слишком сильно скучал по ней. Ему нравилось возвращаться домой после долгого рабочего дня и видеть там свою дочь. Ему нравилось ощущать ее присутствие, нравилось засыпать, зная, что она спокойно спит в комнате конце коридора.       И Джису вернулась к своей старой рутине с такой легкостью, как будто она никогда и не уезжала. Найти работу ей было легко. Все, что ему нужно было сделать, это поговорить со старыми друзьями в городе и заставить их потянуть за какие-то ниточки. Джису приняла эту должность без возражений, и, судя по тому, что он слышал до сих пор, у нее там все было в порядке. Но он мог сказать, что она не была счастлива. Отец девушки решил подойти к ней. Когда он подошел достаточно близко, то увидел, что она что-то читает. Тетрадь. Старый дневник.       — Ты читаешь? — спросил он.       Джису подняла голову, удивляясь его внезапным появлением. Она подвинулась, чтобы освободить немного места для отца, и мужчина плюхнулся рядом с ней. Девушка закрыла маленькую розовую записную книжку, которую только что читала.       — Я просто случайно нашла его в своей комнате, — сказала Джису, смеясь. — Я читала внутри, но потом решила прийти сюда. Это мое особенное место.       — Все твои большие мысли, да? — сказал отец, толкнув ее локтем в плечо. — Что за грандиозные мысли у тебя?       Джису пожала плечами. Впереди солнце только что скрылось за горизонтом, оставив после себя индиговую дымку. Она провела большим пальцем по корешку дневника, который выбрала для чтения. Это было из ее школьных дней. Она взяла его, чтобы почитать, в основном потому, что знала, как много в нем было Джинена. Конечно, в средней школе она в основном писала о том, как он раздражает или расстраивает ее, но…она скучала по нему, и это было лучшее, что она могла сделать сейчас, не звоня ему.       Уже несколько раз она почти это сделала. Она хотела позвонить ему или пойти к нему, как только ее уволят из Embrace. Но она остановила себя от этого, потому что убедила себя, что не заслуживает его. И она хотела доказать себе, что поступила правильно, потому что это было правильно. Не потому, что хотела его вернуть. В любом случае Джису сомневалась, что он хочет ее вернуть.       — Мне просто было любопытно, что же для меня было настолько важным, что мне пришлось написать об этом, — сказала девушка. — Это действительно странно, читать то, что я писала тогда. Мой стиль письма действительно был ужасным, не знаю, как я тогда думала, что буду писателем. Я была такой мелочной, наивной и надоедливой.       — Не надо себя недооценивать. Я помню тебя еще школьницей, я не думал, что ты такая уж плохая.       — Так как ты мой отец, я не думаю, что твое мнение имеет значение, — рассмеялась она.       — Или, так как я твой отец, оно учитывается больше всего? — сказал он. Девушка рассмеялась, но чем дольше она смотрела на небо, тем слабее становился ее голос и улыбка. Отец заметил, как она погрустнела, и его сердце слегка дрогнуло.       — Джису, ты счастлива здесь? — спросил он. Она широко раскрыла глаза, смотря на него.       — Да, конечно, — ответила Джису. Ее голос дрогнул, когда она произнесла эти слова. — Почему нет?       — Я не знаю, — сказал ее отец. — Но я знаю, что тебе очень нравилось в городе. Ты так торопилась покинуть это место, когда заканчивала школу. Я безумно счастлив, что ты вернулась, но в то же время… Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что я заставляю тебя оставаться здесь, — Джису покачала головой.       — Папа, я действительно счастлива вернуться сюда, — сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на ряды персиковых и сливовых деревьев, ветви которых отяжелели от плодов. В воздухе стоял их запах. — Я имею в виду, что это мой дом. Если я не могу быть счастлива здесь, то сомневаюсь, что буду счастлива где-нибудь еще. Кроме того…мне некуда было идти.       Отец кивнул. Конечно, она рассказала ему все, что произошло на ее предыдущем рабочем месте. Сначала он был расстроен тем, что Джису почти согласилась сделать. Это было не то, чему он ее учил, не то, как он ее воспитывал. Но, видя, как она была сломлена после потери работы, он предположил, что ее собственное чувство вины и то, что она попала в черный список от работы в редакции, было достаточным наказанием. Он позволил ей спокойно вернуться домой, позволил вернуться к прежней жизни.       — Я знаю, что не был самым благосклонным к тому, чтобы ты стала писательницей, — тихо сказал он. Это было одно из его самых больших сожалений как родителя, ему не хватило храбрости, чтобы доверить ей ее собственные мечты. — Я знаю, что должен был больше верить в тебя, но я просто боялся, что ты разобьешь свое сердце, если ничего не получится, — сказал он. Он вспомнил, как опустошена была Джису после уволнения. Это было именно то, чего он боялся.       — Все в порядке, — сказала девушка, пожимая плечами. — Наверное… в конечном счете, это была именно та жесткая любовь, в которой я нуждалась, чтобы двигаться дальше. Двигаться дальше и взрослеть.       Даже тогда Джису знала, что она слишком далеко зашла в своем видении. Она была слишком влюблена в идею стать писательницей. Она была слишком зависима от этого. Настолько, что ради этого она готова была пожертвовать собственной моралью.       — Но я хочу, чтобы ты знала, — сказал отец. — Что я рад, что ты меня не послушала, — Джису удивленно подняла бровь.       — Что ты имеешь в виду? — сказала она. Отец рассмеялся.       — Ты упряма, как и твоя мама, — сказал он. — Я счастлив, что ты не позволяешь никому указывать тебе. Даже мне, — он наклонился и поцеловал ее в висок, и Джису почувствовала прилив теплоты.       — По правде говоря, — сказал он, и его тон изменился, когда он сменил позу в кресле. — Я действительно не понимаю, почему ты не можешь просто сделать это.       — Что сделать? — спросила девушка. — Стать писателем? Это не то, что я могу просто сделать самостоятельно, папа. Я не знаю ничего о публикациях или поиске литературного агента, или общении с редактором, и я просто взорвала все мои связи в этой отрасли, поэтому—       — Но, я имею в виду, насколько это может быть трудно? — сказал ее отец. — Забудь о политике, которая с этим связана. Забудь на минуту об агентах, редакторах и издателях. Писатель — это тот, кто пишет, верно? - Джису кивнула, слегка посмеиваясь над каламбуром, который он только что произнес. Отец многозначительно посмотрел на нее. Он протянул руку и взял дневник из ее рук. Он открыл его на чистой странице и отдал его обратно ей.       — Ну, тогда почему бы тебе просто не писать? — сказал он. — Как в средней школе. Никакого Embrace, никаких редакторов. Только ты и чистый лист бумаги. Ты уже писатель, Джису. Так пиши.       Бросив последний взгляд и игриво подмигнув, он встал с кресла и вернулся в дом. Джису просидела там еще минуту или две. Она посмотрела на чистую страницу и никогда в жизни не испытывала такого страха. Пустая страница, новая глава. Ничего не может быть страшнее. Или волнующее.       Она снова посмотрела на небо. Становилось все темнее. Туманный пурпурный закат превращался в синий бархат, и на фоне небольшого света, она могла разглядеть темный силуэт горы. Горы Сол.

***

      Джинен не знал, что делать с его первым днем в медицинском университете Чонбёля. Все лето ему удавалось сохранять позитивный настрой. Он решил остаться в городе на время, чтобы было время на поиск квартиры и работы. Чонбёль располагался сразу за городом, ближе к океану. Ему удалось найти однокомнатную квартиру, которая была частью шестиэтажного здания, в пятнадцати минутах езды на автобусе от кампуса. Он также нашел работу в качестве немедицинского помощника в частной педиатрической клинике. Он чувствовал себя хорошо в начале нового семестра.       Но то, что он застрял в лекционном зале с сотней самых ярких умов со всей страны, ослабляло его решимость. Один день, и ему уже поручили важную работу. Вот почему он сидел в своей новой однокомнатной квартире, уставившись на мигающий курсор на экране и думая о том, что на свете нет ничего страшнее чистого документа.       Посмотрев на экран еще минут двадцать, Джинен выключил ноутбук. О чем бы он ни собирался написать, сегодня вечером у него не было идей, так что он зря терял время. Парень выдвинул ящик стола и вместо этого схватил учебник. Он швырнул его на стол и захлопнул ящик. Но как только он это сделал, полка над его столом рухнула. К счастью, она упала не на его голову. Книги, которые там находились, были разбросаны по столу и полу, как в твердом переплете, так и в мягкой обложке. Он присел и начал поднимать их, когда одна из них привлекла его внимание: Книга Хигашино. Она упала на корешок и открылась на странице, помеченной пурпурным цветком, зажатым между сложенным листом пергамента. Как раз то, что ему было нужно: еще одна отвлекающая вещь. Парень протянул руку и сорвал с закладку с корешка романа. Он бережно взял его и с величайшей нежностью положил на стол. Он не виделся и не разговаривал с Джису уже несколько месяцев. Но он много думал о ней. Даже слишком много.       В тот день, когда он столкнулся с ней возле ее квартиры, он ушел, чувствуя праведную горечь. Он и раньше позволял ей слишком многое, и он не собирался стоять в стороне и смотреть, как она во второй раз плюет на свою мораль. Он убедил себя, что с таким человеком ему даже отдаленно не интересно общаться. Но какой-то внутренний голос, пусть и слабый, продолжал твердить ему, что он совершил ошибку.       — Ты слишком рано оттолкнул ее, — сказал он. Ты не дал ей шанс. Теперь ты потерял своё.       Он сопротивлялся этому. Джинён сказал себе, что Джису сделала свой выбор. Она сделала неверный выбор и предпочла свою эгоистичную мечту любым отношениям с ним. Кроме того, подумал он, они никогда не заходили достаточно далеко, даже не определили, каковы их отношения. Она не была его девушкой.       — Чушь собачья, — сказал голос. Ты любил ее. Ты все еще хочешь этого. Ты готов принять ее обратно, если она попросит.       Заткнись. Джинен закончил убирать книги с пола и положил их обратно на стол. Он сделал мысленную пометку одолжить у кого-нибудь инструмент и починить упавшую полку позже. А пока ему нужно было учиться, писать работу и не было времени думать о Джису. Какими бы они ни были раньше, теперь все кончено. То, что она сделала, было неправильно. И за это он не мог ее простить.       Джинен отложил книги в сторону и попыталась вернуться к учебе. Спустя определенное время, ему нужно было найти другое место, куда можно положить эту фиолетовую цветочную закладку. Каждый раз, когда он смотрел на нее, все, о чем он мог думать, это о том времени, когда он бросил этот цветок на дороге, чтобы Джису взяла его. Она хранила его все эти годы.       — Это ничего не значит, — подумал он. Наверное, она просто думала, что он красивый.       — Или, может быть, это что-то значило для нее, — сказал голос.       — Может, Джису делала что-то неправильное, — подумал он, — Но воровство - это тоже неправильно, — как бы он ни был расстроен из-за ситуации с Дарой, он должен найти способ вернуть ей эту закладку. Возможно, только избавившись от цветка, он сможет забыть ее и перевернуть новую страницу. Начать новую главу.