Око за око, зуб за зуб - часть 3 цикла "Сказки многоликого Универсума"

Ну, этого я допустить не могу. Мнимая смерть мнимой смертью, но Альбуса резать я не позволю. Он должен умереть перед моими глазами, никак иначе. Так что, его никто не должен вспарывать. Делаем внушение врачам не проводить вскрытие директора, а просто укрыть его белой простыней. А духа надо привлечь к нам сюда, в мою «Немезиду». У меня на него большие планы. Так. Уже хорошо. Врачи из Отделения реанимации ушли, позабыв о том, зачем они вообще сюда спускались. Через две минуты, когда поднимутся на собственный этаж, они забудут даже то, что когда-то приходили в морг. *** Альбус проснулся от холода. Холодные пальцы в синих перчатках дотрагивались до его век и поднимали их вверх. Темный силуэт навис над Альбусом, вглядываясь в его глаза, светя в них какой-то крохотной, но очень раздражающе яркой лампочкой. — Гарри! Ты меня слышишь? Это к нему обращаются? Не может быть! Как его назвал этот олух? Он не Гарри — двенадцатилетний мальчишка, а сто-с-лишним-летний профессор Альбус Дамблдор с кучей почетных титулов, директор Хогвартса! По-другому никак не может быть. Внутренний протест прервался, когда в желудке будто что-то взорвалось и горькой желчью хлынуло вверх по кровеносным сосудам, окутывая его сознание плотным черным туманом… — Саймон, связь сознания с манекеном теряется!.. — Зови Босса, надо поколдовать, иначе потеряем привязку! *** Альбус проснулся во второй раз, опять от холода. На этот раз он был в сидячем положении и видел какие-то спешащие и хлопочущие вокруг него бледные силуэты. Он их видел как в тумане, вне зависимости от яркого белого света, льющегося сверху. Вдруг, близко перед его глазами возникло чье-то бледное, более четкое лицо, и Альбус сузил глаза, в попытке рассмотреть его получше. Лицо было мужское, с квадратной, гладко выбритой челюстью, с поджатыми в ленточку губами под правильным прямым носом. Сведенные над светлыми — то ли голубыми, то ли серыми — глазами брови скрывала копна из густых темных волос с длинной челкой, слегка причесанной вправо. Лицо обычное, знакомое или нет, Альбус не мог определить точно, потому что видел он слишком плохо и не был уверен. Владелец лица со своей стороны, хорошенько разглядев его, Альбуса, внезапно отпрянул назад, окутавшись туманом, как и все остальные объекты из окружения, превратившись в бледное пятно. — Мне все нравится, Питер, шрам у него как у меня в детстве, надеюсь, ты потрудился сделать его таким же болезненным. Невидимый Альбусом Питер пробурчал что-то утвердительное и губы на лице мужчины разомкнулись в предвкушающей улыбке. — Глаза тоже выглядят как надо, а очки уже приготовил? — Лицо повернулось профилем, а через пару секунд на носу Альбуса появились оптические очки. Двигающиеся силуэты стали более контрастны и различимы. Он мог бы уже и разглядеть их, если бы сидящий напротив мужчина не приблизился опять, загородив своим лицом все поле зрения Дамблдора. — Гарри! Слышишь меня? К нему опять же обращаются именем его будущего одноразового оружия. Повторения этого вопроса в сочетании с чужим именем, именем мальчика, назначенного Альбусом Дамблдором в герои магического мира и его спасителя в частности, он не ожидал. И эти тоже посмели общаться с ним без должного уважения! — Отвечай, я приказываю! Что-то внутри него заставило подчиниться. — Да, я хорошо слышу, — сказал Альбус и моментально заткнулся, потому-что его голос был детским. Слишком тонким. — Но я не Гарри… — Гарри ты, Гарри, не переживай. — прервали его. — Теперь слушай сюда. — Через несколько минут, после того, как тебя оденут в соответствующую одежду, хех, тебя усыпят. — Потом ты проснешься в чулане под лестницей и хочешь не хочешь, нравится тебе или нет, в дальнейшем будешь Гарри Поттером — уродом и ненормальным, несносным нахлебником у почтеннейшей семьи Дурсль. — Но я не хо… — Будешь, будешь. — Тебя никто спрашивать не станет, как и ты ни разу не прислушался к словам настоящего Гарри Поттера, настаивающего, что у магловских родственников ему плохо, очень плохо живется. — На некоторое время воцарилась тишина, и Альбус представил себе, что ему предстояло пережить. — И воплотишь свой грандиозный план, который ты сам для него сочинил. — Каждый год для тебя будет подготовлена полоса препятствий, часто несовместимых с жизнью… Альбус возмущенно прервал незнакомца, продолжающего нависать над ним так, чтобы его лицо оставалось в тени: — Я ничего такого угрожающего не придумывал, я лишь хотел, чтобы мой герой достаточно подготовился к последней битве и встретил свою судьбу, не колеблясь, с гордо поднятой головой. — Вот и классно! — Будешь сам проходить через эту подготовку, сам встретишь в лоб прощальную Аваду, я это тебе обещаю. — Но, «Гарри», хе-хе, одного я тебе никак не могу позволить. Знаешь чего? — Нееет?.. — запоздало прозвучал мальчишеский голос, и в который раз Альбус содрогнулся, поняв, что он исходил из его же горла. — У тебя не будет никакой мантии-невидимки, никакой Старшей палочки… Незнакомый мужчина издевательски хихикнул, и Альбус совсем пал духом. — А в конце, когда все образуется и тебе покажется, что уже все плохое для тебя позади, что тебя ждет полный золотом сейф Поттеров и все высшие посты Министерства магии ждут только твоего появления, ты поймешь, что тебя ждет только горькая участь в лице дорогой Джинниверы с ее оравой братьев, невесток и племянников до кучи. — А, если на некотором этапе сценария, придуманного мной, споткнешься и отдашь концы раньше времени, то вернешься в самое начало и тебе придется снова и снова проходить свою жизнь. — Когда это кончится? — Когда осознаешь, Альбус, насколько ты был неправ, возомнив себя Богом и Сатаной в одном лице. — Значит — никогда… — обреченно вздохнул старик в детском теле. — Увидим, увидим… — Вот, Петуния, например, почти в конце испытания, Вернон тоже подает надежд. Дадли, однако, в самом начале, но первый виток пережил. — Не то что ты. — К сожалению, он почти ничего не осознал. — Самый трудный этап для него еще впереди и переживет он его много, много раз, как и ты.