11) Согласна...
20 марта 2018 г. в 14:43
Все повторилось в точности, как в самый первый день. Огромная палата с кучей медицинской аппаратуры. Писк кардиомонитора. Четыре капельницы. И одно бледное худое тельце, сиротливо лежащее на кровати с огромной маской на лице. К рукам вели трубочки, на пальце закреплен пульсоксиметр. Ее ровное дыхание давало понять, что девушка спит.
«Господи… Что же я наделал?»
Единственный вопрос, крутившийся в голове мужчины, разбивал любые другие вопросы. Он подошел к Саше, аккуратно присев на край кровати, взял ее за руку. Холодная кожа девушки обжигала сильнее адского пламени. Мирон и сам не заметил, как положил свою голову ей на грудь, слушая монотонный писк приборов и ее слабое дыхание.
— Маленькая моя… Я тебя обидел… И не отвечал на звонки после… Ты, скорее всего, мне звонила, а я бухал как сука… Прости меня, прошу…
Окси не сразу понял, что Саша проснулась и мягко положила свободную руку ему на голову, как бы прижимая к себе.
— Малыш, ты не спишь? — Мир, казалось бы, испугался такого поворота, но прижался к ней сильнее, — Я не думал, что все так выйдет… Если хочешь, я исчезну из твоей жизни, что бы, не было так больно?
Брюнетка немного стянула с лица маску, чтобы легче было говорить.
— Исчезнешь, точно добьёшь меня… Прошу, не делай так… И… *вдох* не пей больше, умоляю… — Саша надела маску снова, так как дышать было трудно.
Мирон удивленно посмотрел на свою любовь и увидел, как у нее по щекам стекают слезы. Самые настоящие слезы, что было шоком для мужчины.
-Дорогая, ты плачешь? Ты можешь плакать? Тебе больно? Скажи, я позову врача? Или ты обиделась? Я не стану больше пить, обещаю, ни капли в рот!
Саше снова пришлось стягивать маску для ответа.
— Нет глупенький… Мне сейчас легче, чем было раньше…*вдох* Сердце не выдержало, ведь эмоции прорвали баррикаду…*вдох* Я снова могу чувствовать. Пусть мне больно, пусть вернулась сюда, но… Я все чувствую! — Слезы с новой силой полились из глаз, но это были слезы счастья.
Окси слушал и не мог поверить. Ведь то, ради чего они боролись столько времени, наконец, воплотилось. Наконец она снова могла считать себя настоящим человеком, могла радоваться, могла плакать, могла злиться и смеяться. Казалось бы, что за глупость, но это было настоящим счастьем и облегчением для них обоих.
— Ты мое золотце, как же я счастлив… — Мирон поцеловал девушку в лоб, пытаясь хоть немного ее приобнять, чтобы не сбить работу приборов и капельниц, подцепленных к такому дорогому для него телу, — Я тебя очень сильно люблю, и не отпущу никуда, уж извини…
— И я тебя…- слов девушки было не слышно, но достаточно было прочитать по губам, чтобы все понять.
Мужчину воодушевило признание брюнетки, от чего внутри разворачивался целый ураган эмоций. Хотелось петь и танцевать. Хотелось свернуть горы и поставить их обратно. Хотелось делать все и сразу, но лишь бы видеть ее глаза. Но все что мог сделать Мирон, это улыбаться, смотря на любимые, хоть и замученные черты лица. Смотреть в эти глаза, которые теперь ему снились.
С момента попадания в реанимационное отделение Саши прошло около недели. Главный врач видел, как мужчина приходил, словно на дежурство к ней в палату и с какой неохотой уходил от нее. Поэтому посовещавшись с медсестрами, ухаживающими за девушкой, разрешил ему уходить позднее, чем обычно. Узнав об этом, Мир был счастлив, и выходило даже пару раз, что он ночевал у нее в палате, держа за руку свою любовь. Что странно, но любовь действительно лечила, и это было заметно. Саша активно шла на поправку. Восстанавливалась буквально на глазах. И вот еще через пару дней Саша и Окситабор снова отмечали маленький переезд в обычную больничную палату. Звучало сомнительно, но врачи давали прогнозы, что через неделю лечения и присмотра врачей девушка сможет вернуться к обычной жизни, т.е. выписаться. В честь этого события Охра и Порчи притащили маленькие пузырьки с коньяком.
— Ну что вздрогнем? — Ванек протянул по бутылочке Саше и Мирону.
-Мне нельзя я на антибиотиках еще, не хочу выплюнуть печень… — мягко отказалась девушка, наблюдая за тем, как Дарио пытается открыть пузырек с алкоголем, но все без особого успеха.
— А я обещал больше не пить. Как видишь, вот этот человечек искренне страдает от моих пьянок… Судьба наказала! — Мирон улыбнулся и обратил внимание на друга тщетно колупающегося с алкоголем, — Ептить, Порчи, ну ты то что? Бухать разучился? Давай открою.
— Идите на хер, я сам! — С легким акцентом ответил друг, после чего справился с ненавистной крышечкой и залпом осушил почти весь бутылек.
Так они просидели около трех часов, после чего подвыпившие друзья начали сборы.
— Ну что Мир? Ты за рулем? — Иван держался за косяк двери.
— А это… Буквально пять минут посидите в машине, сейчас я подскачу… Попрощаюсь только, ну вы поняли? Валите! — Мирон, выпроваживая друзей, даже отдал им ключи от своей тачки, дабы они точно сели в нее и ждали.
— Оууу, ля мур! — Порчи был самым датым, — Идем я тебя тоже отлюблю!
После этих слов Дарио ухватил Ванька за шею и выпер из палаты. Последний честно старался отбиться.
— Кретины… — Весело расхохотался Мир, потирая затылок, — Котенок, тут у меня к тебе вопрос возник… Точнее, я бы хотел известить тебя кое о чем…
— Мирон, мне страшно, когда ты так говоришь… В последний раз, когда у тебя был такой же тон, я вернулась снова в реанимацию, так что давай как-то мягче, ок?
Девушка сжалась по инерции, понимая, что может случиться любая херня, о которой даже и не подумаешь.
— Нет малыш, тут не страшно! — Мирон начал капаться в кармане брюк, от чего Саша с сомнением начала на него поглядывать, но не успела что-то сказать, как мужчина взял ее за руку и, смотря прямо в глаза, продолжил, — В день твоей выписки мы идем в ЗАГС. И точка. Не хочу тебя терять, не отпущу тебя домой. И это будет отличным стимулом к выздоровлению.
После этих слов Мирон надел на худой пальчик девушки кольцо. Белое золото, способное покорить даже самых взыскательных любительниц ювелирных изделий. Бриллиант в крапановой оправе, венчающий кольцо, так и норовил притянуть к себе восхищённые взгляды. А внутри, на кольце виднелась небольшая гравировка «Прости меня…». Саша смотрела на кольцо, которое уже расплывалось от накативших слез, а Мирон смотрел только на нее, не в силах оторвать глаз.
— Какое красивое… Но почему? — Брюнетка все так же боялась поднять глаза на того, кто так круто меняет ее жизнь по одному лишь желанию.
— Потому что хочу просыпаться и видеть тебя рядом. Засыпать и наблюдать, как ты сопишь под боком. Я не знаю, как еще описать это, прости… Я уже миллион раз попросил у тебя прощения, но этого мало, поэтому на кольце тоже написано «Прости…», но я даже так не уверен, что этого достаточно… Я понимаю, я не тот, кого ты искала… Но, ты согласна? — мужчина напрягся, ожидая ответа той, которая занимала все его мысли.
— Согласна…