В первый раз Адриан заподозрил неладное во время битвы с акуманизированным.
Леди Баг падала.
Кот Нуар краем глаза заметил, что злодей, разгадавший план героини, не подав виду и позволив ей подобраться ближе, дождался, пока она подбросила своё йо-йо, и только после этого толкнул. Сконцентрировав всю свою ярость в испещрённых шрамами руках со сбитыми костяшками, боец, не попавший на соревнования, но мнящий себя не меньше, чем Тайлером Дёрденом, буквально перекинул Леди Баг через бортик, ограждающий крышу отеля. Она никак не могла успеть свернуть йо-йо, чтобы, снова выбросив, зацепиться им за что-нибудь и остановить полёт вниз. Она могла только падать, резко вскрикнув и бросив короткий умоляющий взгляд на Кота.
Ей не нужно было об этом просить даже взглядом. Кот Нуар, не медля ни секунды, прыгнул за ней. Несмотря на их разногласия, несмотря на то, что происходило между ними в последнее время, он всегда будет спасать её.
И вот тогда-то он и заметил это впервые.
Когда одна его рука обвилась вокруг талии в красном, крепко сжимая любимую в спасительных объятиях, Леди Баг дёрнулась и зашипела. Не так, как обычно: «Кот Нуар, не трогай меня, паскуда блохастая!» — а так, будто своими когтями он пропорол не только костюм, но еще и тонкую и (он был в этом уверен) нежную кожу на её талии. Учитывая, что такой вариант, как отсутствие у Леди желания быть спасённой, можно было смело отметать, оставалось только сделать вывод, что Кот Нуар действительно причинил своей Леди боль.
Как только Адриан поставил её на землю, она тут же отпрыгнула от него, болезненно потирая бок. После чего, видимо, осознав, что не очень вежливо вести себя так с котом, только что спасшим тебя от превращения в чёрно-красную кляксу, сменила укоризненный взгляд на смущённый и, потупившись, неслышно прошептала: «Спасибо». Кот Нуар кивнул в ответ, точно зная, что благодарность за спасение, как и просьба о нём, в их отношениях не уместна, и вернулся к битве. Но весь остаток сражения бросал на свою партнёршу настороженные взгляды, периодически отмечая, как её рука нет-нет, да тянулась неосознанно к талии, легонько поглаживая, перебирая пальцами по гладкому костюму, как будто в попытке успокоить боль.
— Мо… Кхм… Леди Баг, с тобой всё нормально? — Кот Нуар неуверенно почесал затылок, не зная, вправе ли он теперь интересоваться её состоянием.
— Да, всё хорошо, Кот, нет причин для беспокойства, — чёрные ушки грустно прижались к голове. Вот так вот, никаких тебе больше «Котик» и «Котёночек», короткое и сухое «Кот» — это всё, на что теперь мог рассчитывать Нуар.
— Но мне показалось… — слова повисли на крыше, где компанию Коту составлял только любопытный голубь.
Чихнув от неожиданности, Адриан проводил взглядом удаляющуюся фигурку, летящую над городом с прижатой к талии левой рукой.
Но самое странное во всём этом было то, что, если не считать толчок, пришедшийся на грудную клетку, злодей ни разу не ударил Леди во время боя.
А на следующий день Маринетт ловко избежала приветственных объятий с Альей, невзначай уронив свой тяжеленный рюкзак. Себе на ногу. Получив от подруги понимающе-сочувственный взгляд, Маринетт подхватила сумку с учебниками и скрылась в здании с Альей, которая уже благополучно забыла о недавнем инциденте. Но Адриан не забыл. Зайдя в класс, он сразу же направился к парте, за которой сидела одноклассница.
— Маринетт? Эмм… Привет, — нервно перебирая руками шлейку сумки, он мялся под выжидающим взглядом голубых глаз, не зная, как поаккуратней коснуться «больного» вопроса. — Ты не… заболела?
— Нет, но спасибо за беспокойство, Адриан, — девушка немного покраснела, но Адриан был уверен, что это не из-за смущения, как было раньше, а от злости на него и его бесконечные расспросы.
— Просто ты немного странно себя ведёшь, — на слове «странно» Маринетт покосилась на Алью, увлечённо делающую вид, что она не ловит каждое их слово, а затем перевела выразительный взгляд на парня перед партой, приподнятой бровью намекая, что ему пора бы заткнуться. Но когда Адриан понимал намёки? — Тебе больно? Я могу как-то помочь?
— Нет! — осознав, что это было сказано слишком резко, Маринетт ещё сильнее покраснела и почти отпихнула Адриана в сторону его места. — У меня всё хорошо! А скоро станет вообще отлично! Так что… не стоит волноваться… и урок скоро начнётся… а мне нужно подготовиться… О, смотри, Бражник! — рефлекторно повернувшись к двери, Адриан встретился взглядом с моментально расплывшейся в улыбке Хлоей, для которой Сабрина придерживала дверь. Обернувшись обратно, он натолкнулся только на два хвостика, торчащие из сумки, в которую Маринетт залезла почти с головой, изображая бурные поиски чего-то крайне важного. С тоской посмотрев на часы, показывающие, что до звонка еще двенадцать минут, Адриан отвернулся от Леди и прикрыл глаза руками с мыслью, что всё это слишком странно…
Да, он был в курсе, кто скрывается под красной в горошек маской, но счастья ему это не прибавило. Скорее, наоборот. Никогда до этого не проявлявшаяся в гражданской жизни сила неудачи отыгралась на нём за все годы везения. Он то думал, что это действует только на чёрных котов. Он то думал, раз он — и есть невезение, то неудача ему подчиняется. Жаль, что ему не подчиняется человеческая глупость и собственный язык.
***
Адриан, конечно, давно подозревал. И о том, что Маринетт без памяти влюблена в него, и о том, что Леди Баг — это и есть Маринетт. Вот только мысли о первом старательно игнорировались, ибо — ну что он мог ей на это ответить? Прости, Маринетт, но ты только друг? Как правило, именно после этих слов дружба и исчезала, а Адриан не мог себе позволить разбрасываться близкими людьми. А о втором парень думал долго и упорно, проводя аналогии, сравнивая, с маниакальной настойчивостью ища точки соприкосновения и общие черты… И не находя их. Они были слишком разными. А все аргументы в итоге казались притянутыми за уши и надуманными. Так что, как бы Адриану ни хотелось, чтобы далёкая и влекущая Леди на самом деле оказалась близкой и привычной, да ещё и была уже влюблена в него, что значительно упростило бы дело, но простая, неуклюжая Маринетт никак не могла оказаться манящим его идеалом. И где-то в глубине души ему было даже жаль, но не настолько, чтобы уделить побольше внимания замкнутой и неуверенной в себе однокласснице.
До того момента, пока розовая вспышка не сменила геройский костюм на девчачьи джинсы и тёмно-синий пиджак. До тех пор, пока Кот Нуар собственными глазами не увидел превращение любимой им девушки в любящую его.
И у парня просто сорвало крышу. У него не было заготовленной речи на такой случай, не было совершенно никакого плана действий. Да и зачем? Вот она, удача в чистом виде! Разве теперь сможет что-то пойти не так? Не раздумывая ни секунды, Адриан подбежал к оглядывающейся в панике девушке и закружил её в воздухе. Маринетт сначала попыталась вырваться и задёргалась, но кошачьи лапки, пускай в данный момент на них и не было когтей, сжимали добычу надёжно; затем решила воспользоваться маскировкой и начала усиленно покрываться румянцем, что тоже не помогло — Адриану было привычно видеть её в красном, он даже и разницы не заметил; план с внезапным обмороком тоже провалился, ибо довольно сложно изображать бесчувственность, когда к твоим губам так нежно прикасается идеальный-парень-и-по-совместительству-любовь-всей-твоей-жизни… Короче, в итоге на девичье лицо все же пробилась несмелая улыбка, намекающая, что, раз кавалер так настойчив, значит, он именно этого и хотел, оказался здесь не случайно и ни с кем её не перепутал.
А Адриан не мог заставить своё лицо выглядеть не таким глупо-счастливо-влюблённым, и уж точно не в его силах было остановить свой язык.
— Моя Леди! Я так рад! Я нашёл тебя! — упиваясь собственным счастьем, он даже не обратил внимание на то, что уже после первой фразы девушка попыталась повторить все свои предыдущие действия, только в обратном порядке. — Как же хорошо, что это оказалась именно ты! — Маринетт раньше не замечала за собой склонности к укачиванию, но кто сможет остаться равнодушным, когда его вращают на руках в течение пяти минут, да ещё и говорят слова, от которых голова уже самопроизвольно кружится? И ладно — делала бы она это в другую сторону, так хоть какое-то подобие равновесия в этом мире сохранялось бы…
Вестибулярный аппарат сбрендившего Кота тоже, видимо, начал умолять об отдыхе (хотя голос разума был ужасно писклявым, нервно-язвительным и подозрительно чёрно-кошачьим), поэтому, поставив драгоценную ношу перед собой и удержав её от падения к собственным ногам, Агрест сам бухнулся на колени (нашёл-таки, стервец, способ синхронизироваться с землёй, а заодно и спасти свои честь и достоинство, не грохнувшись перед опешившей дамой от головокружения), и снизу вверх уставился на девушку светящимися даже при ярком дневном свете глазами.
— Леди Баг! Как же чудесно совпало, что ты уже влюблена в меня, потому что я жить без тебя не могу! Ты — любовь всей моей кошачьей жизни, и теперь мы всегда будем вместе! Ты ведь согласна со мной встречаться? — последний вопрос прозвучал скорее для галочки, и вообще, был больше похож на аксиому. Такую гаденькую, не подлежащую сомнению аксиому. Которая не могла понравиться даже Маринетт, не то что Леди Баг.
Быстренько посовещавшись у себя в голове и придя к одному и тому же выводу, обе стороны незаурядной женской личности молча пожали руки, закрепив не подлежащий более обсуждению акт: наглому Котяре отказать, для верности подтвердив свои слова ударом йо-йо по темечку, как только представится возможность; глупого Адриана разлюбить и больше не кормить его ни круассанами, ни макарунами. И вообще, по возможности, игнорировать. Ехидно хихикнув после заключения договора, обе развернулись на одних и тех же пятках и уверенной походкой направились в класс, оставив недоумевающего парня посреди двора протирать коленки своих дизайнерских джинсов.
Игнорировать Адриана после сцены во внутреннем дворике коллежа оказалось на удивление легко. А осознание, что этот блондинистый затылок принадлежит ещё и Коту Нуару, заставляло сверлить его уже не влюблённым, а уничижительным взглядом, периодически отворачиваясь, перед этим многозначительно фыркнув.
А вот игнорировать Алью, мимо которой, естественно, не прошли такие глобальные изменения в поведении подруги, может себе позволить только человек, окончательно подбивший дебет и кредит с жизнью и выбравший самый извращённый способ, чтобы эти счёты свети.
Громыхнув металлической дверцей, смуглая рука упёрлась в шкафчик Дюпэн-Чэн прямо перед лицом Маринетт, преграждая той путь на волю.
— И как это понимать, мадмуазель?
Маринетт вздрогнула и оглянулась вокруг в надежде обрести спасение. Единственная фигура, маячившая неподалёку, принадлежала ненавистному блондину, который мялся у выхода в надежде перехватить её и выяснить, за что она пытается испепелить его взглядом вот уже несколько часов подряд, и на роль спасителя категорически не подходила. Он с опаской посматривал на двух лучших подружек, изображавших статую «Кролик и удав», и в его взгляде в равных пропорциях смешались грусть, недоумение и надежда на то, что его Леди попросит его о помощи. Нет, он и без просьбы мог бы подойти и спасти Принцессу от дракона в очках, вот только было подозрение, что и шест-кладенец, и коня Леди засунет своему Рыцарю в одно очень интересное место и отправится с драконом гонять чаи, перемывая косточки глупым рыцарям, которые совсем ничего не понимают в простой принцессиной логике.
К слову, у Маринетт и мысли не было звать на подмогу Адриана. Это был последний человек, от которого хотелось принимать помощь. В этой ситуации, скорее, Алья была её спасением и опорой, а мужская фигура на заднем плане ничего, кроме осязаемого разочарования и смутного раздражения, не вызывала. И это только то, что осталось от взрывоопасного коктейля чувств и эмоций, в водовороте которых её штормило первых полчаса после раскрытия.
Тяжело вздохнув и мысленно попросив у Альи прощения за очередную ложь, которая на самом деле была настолько глубоко запрятанной правдой, что Маринетт и сама её как истину не воспринимала, девушка понуро опустила хвостики и сильно прикусила щёку изнутри, заставив слёзы выступить на глазах.
— Алья, я такая дура…
А дальше уже и выдумывать ничего не нужно было: губы скривились, капли самопроизвольно потекли по щекам, а плечи начали часто и недвусмысленно подрагивать. Потому что… на самом ведь деле дура. Нет, ну вина Котёнка, конечно, сильнее, но и она тоже хороша. Мало того, что не заметила, не рассмотрела, отшивала (и, как оказалось в дальнейшем, не зря), так ещё и позволила себе на секундочку поверить, растаять в объятьях и в мельчайших подробностях продумать всю дальнейшую совместную жизнь Адриана и Маринетт. А ему нужна была Леди Баг. И ведь не соврал — ему действительно оказалось не важно, кто под маской, потому что мысленно он всё равно представлял девушку перед собой только в ней.
— Я наконец поняла, что не смогу быть с Адрианом. Он, оказывается, знал, что нравится мне, но делал вид, что не в курсе… И позволял мне продолжать страда-а-ать, — судорожно всхлипнув несколько раз, Маринетт, попыталась хоть немного успокоить дыхание. — Ему нужна совершенно другая девушка — смелая, страстная, уверенная в себе… А я кто? Обычная серая мышка на фоне… — она чуть не ляпнула Леди Баг, но вовремя опомнилась. — Любойдругойидеальнойдевушки, — последнее предложение протараторила с такой скоростью, что, не знай Алья так хорошо свою подругу, могла бы и не понять.
Но слова в этой песне менялись редко, так что сомневаться не приходилось: Маринетт по какой-то причине считает себя недостойной красавчика Агреста. И вообще, у неё явные проблемы с самооценкой. Только, в отличие от предыдущих дней, когда Сезер могла лишь выслушивать жалобы, успокаивающе гладить по волосам и неловко похлопывать по спине, повторяя заученные именно ради таких случаев слова из брошюрки по психологии «Ложь во спасение, или клади на чужие проблемы…», сегодня ей действительно было что предложить.
— Слушай, Маринетт, — она отлепила зарёванное лицо от своего плеча и протянула шмыгающей носом девушке бумажный платок, — я недавно читала один журнальчик, и там — не поверишь! — описывалась ситуация точь-в-точь, как у тебя, — мысленно опустив предисловие, в котором героиню статьи бросил сначала муж, а потом и любовник, из-за чего она, собственно, и потеряла веру в себя, Алья отмела сомнения и продолжила: — И теперь я знаю, как тебе помочь вернуть самооценку на место!
Подсознательно Маринетт понимала, что такой загадочно-безапелляционный тон Сезер, как правило, предвещает что-то авантюрное, смертельно опасное или противозаконное. Но Дюпэн-Чэн очень нужно было отвлечься от своих переживаний. Поэтому она проигнорировала бьющийся в истерике инстинкт самосохранения и приготовилась внимать, решив, что в крайнем случае может устранить последствия гениального плана в виде Леди Баг.
***
Проводив несчастным взглядом удаляющиеся от него опять повеселевшие хвостики и любимую спину в
красном синем, Адриан понуро поплёлся домой. Ничего не хотелось: ни есть, ни заниматься китайским, ни бегать по крышам, ни выслушивать Плагга… Но когда чёрный комок нервов это останавливало?
— Ну ты и дебил… — присвистнул котёнок, стоило только Адриану захлопнуть дверь своей комнаты. — Нет, ну у меня, конечно, бывали разные Коты Нуары, но чтобы такой… Поздравляю, парень, ты официально признан самым тугим хранителем всех времён! — Адриан удивлённо поднял глаза на яростно размахивающее лапками и нервно дёргающее усиками парящее существо.
Так сильно квами ещё ни разу не злился. По крайней мере раньше он не позволял себе бросаться любимым сыром, целясь в лоб подопечного. Связано это было, скорее, с уважением к сыру, а не к Адриану, но парень не жаловался.
Отклеенная камамберная маска оставила на коже липкий, воняющий Плаггом, след, за что была безжалостно стряхнута с пальцев в мусорное ведро. Адриан непонимающе уставился на котёнка, даже не в силах толком разозлиться на него: он же вроде как самым дорогим пожертвовал, чтобы донести до его мозга что-то важное. Надеясь, что это что-то — не чувство презрения, которое Плагг даже не пытался скрыть в своём взгляде, Кот Нуар смиренно сложил лапки и приготовился слушать нравоучения мудрого сэнсэя с дурным характером.
— Я не понимаю, Плагг… Что я сделал не так? — Адриан смотрел на квами с такой надеждой и отчаянием, что тому даже пришлось отлететь подальше и отвернуться, чтобы убежать от сочувствия, готового сломить баррикады из язвительности и сарказма и затопить его бессмертную душу.
— Всё не так! — сложив лапки на груди, Плагг сверкнул на подопечного зелёным глазом и ткнул в него хвостом. — Тебе не кажется, что бросаться на бедную девочку со своими чувствами только из-за того, что она — Леди Баг — немного эгоистично? — по открытому рту юноши квами видел, что тот ничего не понимает. — Ты как ей встречаться предложил, оболтус? «Леди Баг, теперь ты — моя девушка, потому что мой фетиш — красная маска!» — Плагг, всё больше распаляясь, уже не сдерживал накопившуюся в нём иронию, активно размахивал лапками и метался в воздухе, пародируя Адриана, так что его отповедь была больше похожа на спектакль одного актёра.
— Но это неправда! — Агрест неуверенно растрепал волосы. Хоть воспоминания о том, что он нёс, стоя на коленях, были покрыты розовой дымкой — голова кружилась, руки дрожали, мир вращался, щёки разрывались от улыбки, а сердце сжималось от любви, и все силы уходили на то, чтобы не грохнуться в обморок совершенно не мужественным образом, — но слова «фетиш» в своей речи он вспомнить не мог. — Я сказал, что люблю её! — он даже возмутился: услышать эти слова что от Адриана Агреста, что от Кота Нуара, мечтала большая половина женского населения не только Парижа, но и Франции! — А моя Леди всё равно меня оттолкнула… — отчаяние опять появилось в голосе, а голова с мучительным стоном впечалась в столешницу. — Так почему, Плагг?..
— Потому что вопрос, адресованный Леди Баг, ты задавал Маринетт, дурья твоя башка! Ты хоть раз задумался, что героиня — это только часть целой девушки? — кажется, слова Плагга наконец-то начали доходить до воспалённого сознания. — Скорее всего, твоя одноклассница прекрасно поняла, что её негеройскую часть ты не просто не замечал, а вполне себе сознательно игнорировал её влюблённость!
Перед зелёными глазами проносились картинки всех моментов жизни, когда он по каким-то причинам и вопросам сталкивался с Маринетт Дюпэн-Чэн: её милые красные щёчки в этот момент, светящиеся любовью глаза, мечтательная улыбка… Всё это преподносилось ему за так, без каких-либо усилий с его стороны. Всё это у него было, а он даже не попытался оценить такой хрупкий дар. И венчала этот мысленный фильм ужасов сегодняшняя сцена во внутреннем дворике коллежа…
А на следующий день, за несколько минут до звонка, к Маринетт подошел Натаниэль Куртцберг. Меняя цвет лица не менее пяти раз в секунду и дойдя до зелёного, прикинув, видимо, что зелёный неплохо сочетается с рыжим, парень на этом решил остановиться и, потирая мигом вспотевшие ладони, нашёл в себе силы тихо (но недостаточно, чтобы кошачий слух Адриана, помноженный на собственическую ревность и попранное самолюбие, не смог услышать каждое слово) промямлить:
— Маринетт, ты чудесная девушка! Ты такая милая, добрая, самоотверженная… И очень мне нравишься. Ты лучше всех! Могу я пригласить тебя на свидание? Наверное, это слишком самонадеянно с моей стороны…
Агрест мысленно фыркнул на неуверенное поведение парня, ещё и рассчитывающего на положительный ответ при такой постановке вопроса. Повернув голову вполоборота, кошачьи глаза просканировали сначала горе-ловеласа, которого ожидал сокрушительный удар по сердцу и самооценке, а затем сидящую за второй партой и тоже нещадно краснеющую девушку.
Немного подумав (ровно столько, чтобы сердце Адриана успело сделать шесть уверенных, а потом еще пять тахикардически-нервных удара), она, взглянув в зелёные глаза с каким-то едва уловимым вызовом и чуть-чуть грустью, повернулась к рыжему Дон Жуану.
— Конечно, Нат, я буду рада провести с тобой время.
