В волшебных водах Авалона

Гарри и Нил представляли себе, как не будут спать всю ночь, дрожа от страха в ожидании того, что директор сделает с ними за попытку самовольно покинуть школу, представляли, как в красных с недосыпа глазах над серыми мешками вокруг век отразятся весь ужас и отчаяние, когда им скажут, что они больше не могут учиться в Авалоне. Представляли. Но вместо этого благополучно уснули, как только головы коснулись подушек, и проспали до самого утра, встретив новый день полными свежих сил и бодрости. Даже как-то обидно немножко было, что не получилось у них подготовиться и в полной мере прочувствовать столь важное событие, но лодыри в учебе они остались верны себе и стали также лодырями и в страданиях. Зато однокурсники, вернувшиеся, кажется, незадолго до их пробуждения, были что надо: молчаливые, подавленные, сонные! И где справедливость? — Как хоть концерт прошел-то? — спросил Нил у проходящего мимо Гилока, и тот пожал плечами. То ли концерт получился так себе, то ли просто ожидали от него большего, то ли все было совсем зашибенно, но обсуждать это с каким-то там лепреконом он не собирался. Нил вслед ему скорчил гримасу, типа вот и помогай им всем после этого. Гарри в ответ похлопал Нила по плечу, но, в конце концов, они ведь и не ожидали правда, что отношение однокурсников к ним изменится после прошлой ночи. Это было бы… нереалистично, что ли. Совсем как, например, внезапно узнать, что ты маг и попасть в Волшебную Страну. — Да ладно тебе, — Гарри улыбнулся, — пошли лучше посмотрим, что сегодня на завтрак дают! — Запеканку, — еще более убито сказал Нил, которому ну вот совершенно не хотелось, чтобы его последний завтрак в школе мечты был какой-то совсем обычной запеканкой. Хотя если с черникой… Живот согласно заурчал. — Эй вы, двое! — внезапно окликнул их Веден, и Гарри оглянулся. Вообще, если подумать, народу сегодня в гостиной было непривычно много. Особенно с учетом того, что как минимум половина из них только-только вернулась с концерта и еще, наверное, даже выспаться толком не успела. — Чего тебе? — вальяжно спросил Нил, внутренне готовясь к новой перепалке, но вместо этого Веден неожиданно смущенно улыбнулся и протянул Гарри и Нилу спрятанный до этого за спиной бумажный пакет с символикой «Фей», розовыми крыльями и зловещей черепушкой. — Вот, это вам. Спасибо, что прикрыли вчера, — объяснил Веден в ответ на недоуменно вытянувшиеся лица ребят. Остальные согласно закивали. Только что вышедшая из своей комнаты Гарриет остановилась в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, и с интересом наблюдала за разворачивающейся перед ее глазами сценой если и не легендарного примирения, то чего-то явно очень близкого к этому. Гарри с опаской принял пакет и заглянул внутрь, все еще ожидая какой-нибудь подставы от гоблинов. Но вместо подставы увидел внутри пару маек и значков с изображением любимой группы. Нил, вытянув шею, заглянул ему через плечо и восторженно присвистнул: — Давно себе такую хотел! — заключил он, уже бесцеремонно отодвигая Гарри в сторону и доставая из пакета одну из маек. — Но если вы ошиблись с размером, никогда вас не прощу, — шутливо добавил он на слишком открытую усмешку Хорта. — Так и знайте. — Угу, да нам это вообще как-то по барабану, — отмахнулся от него Хорт, и Веден закатил глаза: назревающее перемирие из-за двух упертых баранов грозило обернуться очередной бурей. — Но если тебя все-таки отчислят, можешь потом прислать мне письмо с каким-нибудь проклятием, или что там обычно лепреконы со своими врагами делают? — Убивают, — невинно подсказал Нил. — Без всякой жалости, заметь. — А ты вообще точно лепрекон? — А ты уверен, что ты гоблин? Они же вроде славятся своим умом и сообразительностью. — Да ты!.. Теперь уже и Гарри закатил глаза, очевидно же было, что гроза миновала, а эти двое, видимо, просто не могут без взаимных препирательств. — Спасибо за подарки, — в свою очередь сказал он, мысленно уже прикидывая, как лучше будет это описать в следующем письме Дадли. А тетя Петуния, наверное, только обрадуется, что на концерт Гарри так и не попал. — Мы вам очень благодарны, — обращался он, в основном, к Ведену, потому что Нил и Хорт до сих пор прожигали друг друга крайне недовольными и возмущенными взглядами, но молчали, а это уже было пусть и малое, но что-то. — Да нет, это вам спасибо, — Веден все же улыбнулся и ему, пусть и немного натянуто, но Гарри все равно показалось, что искренне, поэтому он тоже растянул губы в ответной улыбке. Все же… Может быть, Мерлин был прав, когда сказал, что однокурсники к нему со временем привыкнут? — И как концерт прошел? — спросил Гарри не столько из любопытства, сколько из вежливости, но глаза Ведена засияли, когда он восторженно воскликнул: — Было круто! И, в принципе, этот ответ уже тоже был — хоть что-то. По крайней мере, на вопрос Гарри, в отличие от точно такого же вопроса Нила, ответили. Все еще стоявшая в дверях Гарриет улыбнулась ему, мило и ободряюще, и Гарри подумал, что, в общем и целом, все совсем неплохо. Если их, конечно, не отчислят из Авалона. Гарри хлопнул себя по лбу и позвал Нила: — Эй, нам же Кхан сказал перед завтраком к директору зайти! — Вот бли-и-ин… — протянул Нил. Запеканка, даже без черники, уже казалась очень-очень-очень хорошей альтернативой. С такими мыслями мальчики и покинули гостиную первого курса, радуясь значкам и майкам с «Чумными феями», расстраиваясь из-за завтрака… В общем, думая о чем угодно, но только не о том, что их ждет во время разговора с директором и как скоро их отправят обратно по домам, если разговор пройдет плохо. Но директор Дарелл встретил их в своем кабинете добродушной усмешкой, отчего золото в бороде будто бы подмигнуло маленьким хулиганам, и предложил им чай с медовыми лепешками. — Да вы берите, берите, — подтолкнул им тарелку с угощениями старый гном, забираясь на мягкий диван и весело качая в воздухе не достающими до пола ногами. Теперь маленький рост директора не удивлял, как и длинная-длинная борода, и старая ржавая кирка, любовно повешенная на стену, прямо по центру, чтобы сразу первой бросаться в глаза при входе в кабинет. На занятиях по расам про гномов пока рассказали еще очень мало, пусть директор и был на этих занятиях, так сказать, приглашенным экспертом. Зато пазл в голове Гарри наконец-то встал на место, и мальчик с удивлением обнаружил, что хотя бы гномы в Волшебной Стране похожи на обыкновенных, нормальных гномов, о которых тетя Петуния раньше рассказывала или Гарри в сказках слышал. — Я их сам приготовил по старинному семейному рецепту. Переглянувшись, мальчики взяли по одной лепешке и осторожно откусили. Было вкусно, но слишком приторно сладко, будто в каждую лепешку вылили по целой банке меда, да еще и сахар добавили. Гарри отпил чай из кружки, на фоне лепешек он казался приятно горьким и совсем не сладким. — Вкусно, не правда ли? — лукаво подмигнул Дарелл. — Очень вкусно, сэр, — слегка покривил душой Гарри. Вот Дадли, скорее всего, от этих лепешек был бы в полном восторге, ему вообще с детства нравилось все сладкое, и чем слаще, тем лучше. Возвращаться обратно на Тисовую улицу все еще совершенно не хотелось, но теперь все же такая перспектива пугала значительно меньше. — В самом деле? — обрадовался директор и кивнул в сторону молчаливо давящегося своей лепешкой Нила. — А вы что скажете, молодой человек? — Слов не подобрать, — проявил чудеса изворотливости Нил. Гарри вообще часто ловил друга на том, что напрямую Нил почти не врет, за редким исключением, конечно. И лепреконов на расах они еще не проходили, но Гарри почему-то был уверен, что любовь к правде там наверняка будет перечислена как одна из особенностей этой расы. Хотя вчера вечером перед Кханом Нил врал вполне себе уверенно и… Гарри покосился на друга: вот всегда с ним так! Как только начинает казаться, что ты уже изучил его от макушки до пяток и разобрался во всем, как вдруг снова оказывается, что ничего ты еще, Поттер, не знаешь и не понимаешь, ни в Волшебной Стране, ни в единственном друге. Ну, почти единственном. Но Мерлин был слишком взрослым, чтобы называть его другом, а Гарриет, пусть и относилась с симпатией, до сих пор предпочитала не разговаривать с ним лишний раз и не находиться слишком близко. — Замечательно! — хлопнул в ладоши директор и поерзал на диване, устраиваясь поудобнее в бесчисленных подушках, и испытующе посмотрел на мальчишек. — Профессор Кхан’этт сообщил мне, что поймал вас вчера за нарушением школьных правил. Нил с Гарри разом пали духом. Ну да, вряд ли бы директор их позвал просто попробовать медовых лепешек и попить чаю, и мысленно Гарри готовился к тому, что разговор непременно зайдет об их вчерашнем промахе, но не думал, что это произойдет настолько скоро. В конце концов, он оказался совершенно не готов к этому разговору и поэтому умоляюще посмотрел на Нила: давай же, придумай что-нибудь, скажи хоть что-то! Но Нил, как и он сам, не спешил отвечать, будто воды в рот набрал, а точнее пил чай такими размашистыми глотками, без остановки, что на полном серьезе рисковал захлебнуться — как если бы это было предпочтительнее разговора с директором. Гарри вздохнул. Видимо, сейчас снова его очередь быть бесстрашным и сильным. Но в следующий раз — очередь Нила! — Мы очень хотели попасть на концерт, сэр, — сказал Гарри. — Мы очень-очень просим прощения, сэр! — Сэр, это я предложил Гарри пойти на концерт и нарушить школьные правила, — наконец допил чай Нил. Сейчас, и правда, настала его очередь проявлять чудеса храбрости и геройства. — Гарри ни в чем не виноват, он даже отговаривал меня, но я настоял. — Неправда, сэр! — и эстафета вновь перешла к Гарри, когда он вскочил с дивана и пылко воскликнул: — Это я очень хотел вживую увидеть «Чумных фей», а Нил только хотел мне в этом помочь! Понимаете, сэр, я ведь впервые в Волшебной Стране, и «Феи» — это первая волшебная музыкальная группа, которую я услышал… Точнее, единственная. И я… — Гарри не знал, что еще сказать, и опустился обратно на диван. Нил ободряюще стукнул его ногой под столом, и Гарри подумал, что, если их не отчислят, им все-таки нужно будет составить список действительно ободряющих действий и уж точно не включать туда тумаки. — Вы нас исключите? — спросил Нил. Директор пару томительно долгих минут переводил взгляд с одного на другого, попивая чаек и заедая его лепешками, а потом добродушно усмехнулся сквозь бороду, к которой прилипла пара крошек хлеба: — Нет, отчислять я вас не буду. Нарушать школьные правила — это, конечно, плохо, но иногда случается и так, что помочь другу может быть важнее даже школьных правил. Так что… — Дарелл задумчиво провел рукой по бороде, стряхивая крошки на пол. — Так что вам все равно, как провинившимся студентам, будут назначены отработки. Думаю, у профессора Кхан’этта, он как раз недавно говорил, что ему нужна будет помощь в сборе… э-э-э… каких-то корений, кажется. Я, честно говоря, никогда не был силен в травологии и тому подобном, все эти травы, цветочки, лепесточки… Директор расхохотался, вспомнив, наверное, какой-то забавный эпизод из своего прошлого, и махнул мальчикам рукой, что они свободны и могут идти. — Думаешь, он знает? — выйдя из кабинета, шепотом спросил Гарри, имея в виду то, что вчера они прикрыли побег однокурсников. А то слишком уж многозначительно говорил директор про помощь друзьям. Нил пожал плечами: — Очевидно, да. — И он им ничего не сделает? — Вряд ли. Я так думаю, он все же тоже хочет наладить отношения среди нашего курса. — Вот как? — Ну, по крайней мере, похоже. В столовой за столом первого курса царил оживленный гомон, который смолк сразу же, как только Нил и Гарри вошли в зал. Над столом повисла тишина, и Хорт, кряхтя, поднялся со скамейки и первый спросил: — Ну как, вас двоих исключили? — то ли с тревогой, то ли с надеждой, этого Гарри как-то не разобрал. Ему ответил Нил: — И не надейся! Будете нас до самого выпуска терпеть! Веден похлопал по двум пустым местам по левую руку от себя, и Гарри с Нилом наконец с удивлением заметили, что в этот раз одногруппники расселись за столом так, чтобы в их компании теперь нашлось место и для человека с лепреконом. Так что… Так что все было уже не так плохо, а изучать травы Гарри даже нравилось, поэтому вряд ли наказание в Авалоне окажется таким же суровым, как у Дурслей. А на завтрак, как Нил и предсказывал, была запеканка. С черникой.