Лагерь у моря: Замерзающий мир.

Примечание от автора: На голосовалке джойреактора, под двенадцатой главой, была развилка из двух вариантов дальнейшего развития событий [Остаться с Леной]/[Оттолкнуть]. Первый победил с разгромным счетом.

***

      В жизни каждого человека рано или поздно наступают такие моменты. Моменты, когда необходимо принять Решение. Именно так, с большой буквы. То есть, это не просто выбор цвета майки в магазине, или того, что будет сегодня на обед, а нечто действительно на самом деле важное. Нечто, способное разделить саму жизнь на «до» и «после». Мою душу просто рвет на части, и одна из них хочет остаться с Леной, прижать к себе как самое теплое и дорогое, что когда-либо случалось в жизни, а вторая — стремится оттолкнуть, чтобы уберечь от проблем, которые вскоре наверняка на меня посыпятся. От проблем… да, но в первую очередь — от себя. Чем дальше девочка будет, тем останется целее, если гипотетический источник головной боли обратит на меня внимание. Стоп. Не если — когда! Не будь той волны, не случись всё так глупо, и выбирать бы не пришлось… Больше всего на свете я хочу просто обнять это маленькое зеленоглазое чудо.       Звездное пространство — ещё одна загадка. Оно изменило меня, как сильно, пока не в курсе. Миллионы разнообразных чувств, знаний, понимания природы всего и вся потоком циркулировали по бренному телу. Они обрушились на мои несчастные мозги, как то цунами, и чуть их не уничтожили нафиг. Однако крохотная песчинка этой бесконечной информации осталась в памяти, а не просто прошла насквозь. Уже то, что часть ледяного монстра повинуется направленной воле, говорит о многом. Вряд ли, конечно, всё настолько гладко, как хочется думать. Охладить баночку газировки и, например, заморозить тонны воды — переменные уж слишком разной весовой категории. Не факт, что сейчас получится с легкостью творить прямо вот чудесатые чудеса. Но дайте время, и лёд станет моим окончательно, щелчком пальца превращаясь в любой каприз. Ха, кто ж его даст-то?..       — Ты же меня сейчас не прогонишь, — мило улыбнулась Лена, вопросительно склонив голову на бок, — верно?       — Лучше всего будет, если так и поступлю, хоть на какое-то время, — я просто взял и кивнул в сторону побережья. Из окна кабинета его не видно, но, думаю, она поняла, что имеется ввиду. — Пока всё вокруг не утрясется, а потом уже можно будет думать о… о нас.       — Глупости. — Лена склонилась ближе, так, что я мог чувствовать тепло её дыхания. — После всего, что случилось, от тебя никогда не отстанут, никто, в том числе и я. Ты мне жизнь спас, дваж… трижды уже! Это больно, знаешь ли — спасти, дать надежду теплым взглядом, а потом бросить.       Вот что она за человек? Какой теплый взгляд? Где? Меня ещё в меде королём покерфейса прозвали. Выражать эмоции мимикой — прерогатива социальных людей. А может, девушка просто видит, насколько мне симпатична, поэтому и не отпускает? У них на такое нюх. А ведь действительно, прогнать её не в моих силах. Не могу и не хочу. Не хочу лишиться тепла ладони на моем плече, не хочу остаться без зелени околдовывающих глаз. В конце концов! Имею Я тоже право на эгоизм! Я — хочу — Лену. Во всех — смыслах — этого — слова. И раз так, то ради неё, чтобы всё было по-честному, готов отдать себя целиком. До последнего вздоха. Маленькая…       — Хорошо, скажу прямо. Ты понравилась мне с первого взгляда. Потом, когда узнал тебя немного лучше, я решил, что и вовсе тебя не достоин. Сейчас — понял, что без тебя мне будет очень-очень плохо, и… — Делаю глубокий вдох, понимая, что окунаюсь в омут с головой. Прекрасный, нежный, манящий омут. Капкан, отказаться от которого куда выше моих сил. — Елена, вы будете моей девушкой?       — Прямо вот так, официально? — Она зарделась, прикрывая губы руками, глаза стали широкими, ещё более выразительными, хвостики, казалось, вообще встали торчком. Это выглядело так мило, что сердце сжало невидимыми тисками. Оказывается, я очень сентиментален, вот уж сюрприз так сюрприз! Лена, тем временем, взяла себя в руки и решила подразнить. — Ну, я подума…       — А вот и нет! — Тело двигалось само! Разум блуждал в лабиринте эмоций, очарованный неземной красотой Лены, её фантастическим запахом, а руки пользовались свободой, двигаясь без его контроля. Лена. Она не отвернулась от меня! Не бросила, пусть и испугалась до чертиков, пусть на пляже творится невесть знает что, эта девушка пришла. Сама! Пришла ко мне, после всего, что случилось, поддержала в трудную минуту. Ангел, не иначе. Теплый лучик надежды, в холодном, замерзающем при царстве лицемерия, мире. Лена. — Иди сюда!       Раньше я не особо обращал внимание на разницу в наших габаритах. Но стоило только сграбастать это чудо, как стало ясно, настолько она всё-таки маленькая и хрупкая. Лена ошарашенно уставилась на меня, скованная захватом крепких рук. Мышцы ныли и требовали сжать её посильнее, впиться в каждый сантиметр этого теплого, трепещущего тела и смаковать его часами. Холод отступил, поджав хвост. Сила, способная уничтожить средних размеров город, спасовала перед добротой и любовью простой девчонки. Цирк, да и только. Что я творю? Сам не знаю, но мне это нравится.       — Твои руки такие крепкие… — пробормотала Леночка, ощупывая невольно напряженные конечности. Я редко перед кем распускаю павлиний хвост, не достойны они видеть Дока во всей красе, а вот перед ней — хочется. Хочется выпрямиться во весь рост, и гордо сказать: вот он я! я с тобой! Ну и повыпендриваться, чего уж.       — Ты не отказалась от меня, — прошептал я в покрасневшее ушко. Волосы девушки щекотали лицо, да я и сам заливался краской. Не ерзай так на коленях, милая! Я же не железный! Обнимаю её покрепче, прижимаю к своей груди. — Ты не бросила одинокого, странного парня, сама сделала первый шаг, когда мне не хватило на это смелости. Даже стыдно.       — А вот не надо было быть дураком! — Лена успокоилась, скрестила руки на груди, отчего майка обозначила и так объёмные контуры, и… О господи! Укусила меня за шею! Белоснежные зубки довольно ощутимо впились в кожу. Насладившись произведенным впечатлением (да меня чуть кондрашка не хватила!), нахалка слегка разжала челюсти, и, не убирая губ далеко, прошептала: — Уже давно мог открыть свои чувства и получить в ответ взаимность. Нет — шлялся со всякими блондинками и мелкими демонятами, бегал от меня. Но вот, только, понимаешь, Док, я эгоистка, да-да, и ни за что не упущу такого человека.       — Мы со Славей просто друзья, а Ульяна и Хмуро вообще дети! — поднимаю руки вверх в примирительном жесте. Она как вампир, снова вцепилась по самое не хочу. По телу бегают разряды мурашек, шокируя не хуже электрического тока. Мне нравится! Это так… заводит. Поздравляю, Док, ты ещё и мазохист, для полного счастья. — Слышишь! Не съешь раньше времени, оставь кусочек на потом. Ай! Правда больно.       — Уговорил. Я — твоя девушка. Но при одном условии. — Лена, тем временем, подумала-подумала и всё же разжала губы. На шее остался довольно заметный след, глядя на который, она удовлетворенно кивнула. — Ты мой, не отдам. Это всё стереотипы, навязанные обществу фильмами и романами для глупых баб. Что рыцари поголовно скачут на белых конях, добиваясь руки и сердца принцессы. В жизни же, порой, девушка сама должна поймать непутевого рыцаря, и доходчиво объяснить ему, что ей не нужен, этот чертов конь, полцарства и голова несчастного дракона в придачу. Нужен только ты, ты сам. Для меня теперь нет никого больше. Понятно? И если ты вдруг меня бросишь, я помру от тоски.       — В-в-вполне. То есть, понял всё. И в мыслях не было. — Меня зажали в угол?! Ох, это… странное чувство. Привычные сила и рефлексы тут не помогут, а дипломатией дело не решить, придется выбросить белый флаг и сдаться на милость очаровательной победительнице. — Мы теперь пара, и больше никто нам не помешает. Договорились?       — А разве могло быть иначе, любимый? — Хитрюга очень умело играла мимикой, доводя до края одним своим видом. Правая бровь приподнята, на лице кошачья улыбка, от которой в голове всё плывет. И, когда прозвучало слово «любимый», тело сладко заныло. А мы ведь сейчас одни! И кабинет вполне себе закрывается на замок! Лена, как ни в чем не бывало, сидела у меня на коленях, и, судя по тому, как она обхватила мою спину руками, слезать с них совсем не спешила. — Ты хочешь узнать меня поглубже, как личность, а не только как красивую куклу. Поэтому я здесь, и никогда от тебя не откажусь. Да уже и сказала всё, там, на вершине.       — А вот я не нашел слов. — Аккуратно глажу спину прильнувшей ко мне малышки. В голове сами собой возникают старые стихи: «Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана…» Ванильно, немного глупо, определенно старомодно, но сейчас такое поведение кажется вполне уместным. Даже утёсу иногда хочется стать мягким, невесомым, и полететь вслед за тучкой, а не как в том чертовом стишке! — Знаешь. Не могу поверить своему счастью. Лена… Мне так нравится произносить твоё имя. А ты точно не сбежишь? Можно тебя м-м-м… по голове погладить? Очень хочу потрогать эти шелковистые волосы.       — Глупый, — припечатала эта негодница, наклоняясь пониже. Её губы оказались так близко, горячее дыхание опаляло, а всё тело этой одурманивающей прелести так и ластилось ко мне, как пригретая на коленях кошка. — Слов не нашел, а вот делом показал, что куда как важнее. В роще, на холме, на пляже. Ты, не раздумывая ни минуты, бросился меня защищать. Когда волна замерзла, ты спас весь лагерь, всех нас. Я не смогла бы жить с мыслью, что ты умер, да и подруга моя в лагере осталась, единственная — настоящая. Прямо вниз с вертолета и спрыгнула бы. Дай сюда руку! Чувствуешь?       — … — О-ля-ля. Сказать, что я ошарашен, значит, ничего не сказать. Лена взяла и собственноручно положила мою ладонь к себе на грудь! Сердце девушки трепетало, каждый удар, я чувствовал его… и, в ответ на этот ритм, моё собственное тело задрожало сладкой-сладкой, теплой, нестерпимой истомой. Мышцы свело судорогой, будто парализовало. Так странно. Губы сами шептали глупости, я тонул в двух глубоких омутах. Знал же! Знал, что непременно пропаду в этих зеленых глазах! Влюблюсь, как мальчишка, в грустную, загадочную, милую девочку! Знал, в первый же день, как только увидел её там, на вокзале. — Малышка…

***

      Медленно. Всё движется нереально плавно. Время вокруг будто замерло, позволяя нам насладиться друг-другом. Даже воробьи — пернатые твари на подоконнике, и те заткнулись. Поцелуй получился таким тёплым, что моё прошлое отчужденное состояние, казалось долгим сном. Кошмаром, в котором я жил годы, пока не встретил ЕЁ. Как вообще могла зародиться мысль отгородиться от этой девчонки?! Мягкие, теплые губы. Сначала они были сухими и обжигающими, но уже после нескольких секунд, скользили от влаги. Она целовала самозабвенно, двигая головой и выбирая такие позы, что… Ох! Я ловил её слюну, её дыхание, как обезумевший, стараясь не пропускать даже ничтожной толики этого наслаждения.       — Смотрите-ка, а кое-кто вовсе не такой холодный, каким хочет казаться, — усмехнулась она, прерывая кажущийся вечным поцелуй. ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО! Я подался вперед и впился в неё как умирающий от жажды в пустыне. Ласкал податливые губы языком, обхватил руками спину, пока Леночка возбужденно ёрзала на коле… Стоп! Что она задумала?! — О, действительно, не твердый лёд. А упругий, теплый и… большой, странно было бы, окажись у тебя маленький.       — Л-ле-на, — я только и мог, что судорожно шептать её имя. Боюсь, если попробую перехватить инициативу, то просто наброшусь на неё, как обезумевший зверь. А сама-то! Что творит?! Рука девушки нащупала часть тела, отреагировавшую на неё вполне адекватной физиологической реакцией, и теперь ласкала пальцами напряженную плоть прямо через ткань. Ме-е-е-едленно, не отрывая взгляда от моего лица, она внимательно следила за его реакцией. Садистка. — Дверь…       — Я её сразу закрыла! — Она, одним ловким движением, плавно пересела ко мне лицом, ноги девушки обхватили поясницу живым капканом, руки легли на плечи. Лена сняла резинки для волос, и её локоны мягким водопадом заструились на плечи, переливаясь в лучах утреннего солнца словно живая вода. Черт. Всё. Док, ты попал. Жить без неё теперь просто не получится. Заманила, околдовала своим теплом. Умирающего от холода и одиночества очень легко подсадить на такой наркотик как Любовь. Схватила, пристраиваясь ко мне всем своим великолепным телом (иметь такую объемную грудь и одновременно тонкую талию — просто преступление!), таю. — Нам никто не помешает, все бегают с этим айсбергом как полоумные. Они не знают, что самое ценное сокровище в этом лагере преспокойно проспало всё представление у себя в кабинете. А ты приятно пахнешь, хоть и отдает немного потом, и песок в волосах. Но, ха, так даже лучше! Вау. Прямо как дикарь из леса.       — Можно… ещё раз тебя поцеловать? — Я требовательно коснулся губами ей подбородка, нежно лаская пьянящую кожу, затем прошелся языком по шее девушки. — Ну же… — Как она застонала! Тело Лены буквально таяло в руках, я чувствовал, как каждая её мышца сначала напряглась от неожиданности, затем блаженно расслабилась, отзываясь на ласки.       — Не спрашивай такое, дурак. — Усмешка, и ещё один поцелуй, и ещё, и ещё, и ещё. Тут пальцы Лены стали шаловливо двигаться, массируя через ткань, и так напряженный до предела орган. И причем с удвоенной скоростью! Ещё чуть-чуть, и джинсы просто порвутся! — Я сама этого хочу. Какой ты всё-таки тормоз!       Нет, вы только полюбуйтесь! Умнейшего (С — значит скромность) человека в целом лагере называют тормозом! И к тому же — глупым! Одно движение, и мои руки оказались под её майкой. Ладони ласково двигаются по бархатной спинке, уже слегка взмокшей от пота. Видно, не я один улетал от чувственного поцелуя. КАК ЖЕ ЗДОРОВО! Понимать, что она наслаждается вместе со мной! НЕВЕРОЯТНО! ВОСХИТИТЕЛЬНО! Едва сдерживаю желание вцепиться в неё изо всей силы, грубо повалить на хлипкую кушетку, порвать эту чертову одежду, и… О-о-о-о-х! Сейчас натурально зарычу, от переизбытка чувств. Чертов лифчик. Кто вообще придумал эту вещь!       Она не смогла сдержать стон, так мило, тихонько и сдавленно пискнула, когда мои пальцы нащупали застежку и избавили её от этого лишнего предмета гардероба. Вытаскиваю его из-под майки, и глубоко вдыхаю запах ещё теплой, запомнившей аромат хозяйки, ткани. Вот теперь я её удивил! Привыкай, милая. Раз не сбежала сразу, я покажу тебе всего себя. От самой благородной, до последней, самой темной и постыдной грани, ну, да, хорошее что-нибудь тоже найдется. Посвящу тебе каждый свой вздох, каждую секунду времени, буду жить, только ради тепла твоих рук, ради света нежно-зеленых озер глаз. Ты моя, а я твой! Это точно не сон?! Всё происходит на самом деле?! Страх, что я сейчас просто-напросто брежу, легкими коготками прошелся по сердцу. Конечно, сейчас проснусь, один в комнате, как всегда. Терзаемый бесконечным холодом, никому не нужн…       — И чего это мы остановились, а?! — Лена прильнула ко мне, буквально легла всем весом на грудь. Под майкой у неё — ничего. Ощущения — просто улёт, нечто ЗА пределами желанного. Тонкая ткань совсем не преграда тактильному контакту нашей кожи. Я даже глаза закатил, с трудом сохраняя самообладание хотя бы просто для вида. С трудом дышал. Схожу с ума, и виной тому только она. — А как тебе это, глупенький мой?       Бессовестная, понравилось меня так называть, что ли?! Не глупый я! Хочешь, цикл Кребса наизусть расскажу? Вот ведь маленькая зара… А-а-а-х. Рука девушки плавным движением расстегнула молнию на том, что осталось от джинсов. Затем, одним быстрым поползновением, изящная кисть очутилась уже в трусах. Интересно, у меня сейчас идет пар из ушей? Это так стыдно, и невероятно круто одновременно! Нет, я не девственник, двадцать первый век, сайтов с интим-услугами просто полно в интернете. Но, когда на твоих коленях возбужденная девушка, которая ХОЧЕТ тебя не меньше, чем ты её, просто потому, что любит, а не за деньги, это… Это действительно как наркотик! Кайф. Блаженство. Эйфория. — Лена, аккуратнее, а не то я прямо сейчас…       — Что? Что ты прямо сейчас? — она ехидно хмыкнула, навалилась ещё сильнее (хотя, казалось, куда там сильнее-то?), буквально вжимаясь в тело, затем достала эту самую ладонь, с видимым наслаждением облизывая её. Розовый язычок не пропустил ни одного пальца. Ок, оказывается я не единственный фетишист в этом кабинете. Класс! Всё внутри дрожит от возбуждения! Слюны было много, так много, что вся кисть любимой влажно заблестела. Пара капель даже мимо упало. Вот эту самую, вооруженную слюной ладонь, она и вернула обратно ТУДА. Сдавленный стон сквозь сжатые зубы только раззадорил в Лене хищницу. А я ещё на себя наговаривал. Ха-ха, по сравнению с этой пантерой — я просто безобидный больничный котик! Красавица оказалась с весьма приятным сюрпризом. И больше всего греет то, что так пошло она себя ведет только со мной! Больше чем уверен: никто в лагере не знал ЭТУ сторону хрупкой и милой девочки, которая любит так невинно хлопать ресницами. — Ты так забавно пытаешься сдерживаться… Может быть, мне стоит остановиться?       — Нет! П-продолжай. — Судорожно обнимаю её, целуя податливую шею. Вспотевшая, тяжело дышащая, Лена двигается без остановки, раздразнивая и так возбужденного зверя внутри. Руки просто не могут перестать её трогать. Везде. Спина, бедра, ноги, как жалко, что у меня их не десять, чтобы одновременно касаться каждой части этого великолепного тела, каждого сантиметра кожи, каждого локона ароматных волос.

***

      Может быть, в другой ситуации разум и одержал бы верх, но вчера, когда он оказался на краю гибели, в нем произошла серьезная такая перестановка приоритетов. Про вертолеты я не знал, и сто процентов думал, что жизнь Лены висит на волоске. Лёд вырвался на волю, превратив холод живущий глубоко внутри в невероятное по мощи оружие. Вот только отдача… То пустое, и одновременно заполненное всем пространство… оно показало мне, как скоротечна жизнь. Глупец, чуть не наложивший на себя руки, умер в тот день, и вместо него появился новый «Я» — тот, кто истинно ценит жизнь — величайшую драгоценность. Ценит до последней секунды. Я больше никогда не опущу руки, не упущу своё счастье!       — Иди ко мне, — ласково прошептали пересохшие губы, когда руки требовательно сжали такие мягкие и теплые бедра девушки. Лена довольно заурчала, поглаживая мои плечи подушечками пальцев. Взаимность красавицы одурманивала, глубоко вдыхая её запах, я хотел забыть обо всём. Остаться в этом мире с ней, наедине — только я и моя зеленоглазая богиня.       — Так я уже здесь, — невинно захлопала глазками эта соблазнительная зараза, поудобнее устраиваясь на сведенных от напряжения коленках. — Куда ещё ближе?       — Ты знаешь, — медленно касаюсь её волос. Мягкие. Подношу один локон ближе к носу. Глубокий вдох. Как ненормальный, честное слово! Мда, мы стоим друг друга. Но от понимания этого только приятнее. Со стороны наверняка смешно смотрится, но пусть кто-то только попробует! — Ещё ближе…       Хитрая улыбка, шаловливые бесенята в тихих омутах глаз, ловкие движения пальцев. Это утро наше, и никто его не испортит! Пусть хоть десять цунами идут друг за дружкой. Моя ладонь касается стены за спиной. Усилие воли, воображение представляет то, что именно сейчас нам нужно. Тихо трещащий иней ползет по кафелю, почти как живой. Хотя, почему «как»? Живой! Лед окутывает проход, насквозь промораживая дверные петли и сам замок, по всей пластиковой поверхности распускаются прозрачные бутоны цветов, с лепестков которых плавно стекает холодный пар. Опять цветы, а ведь о них сперва и мысли не было. Лена. Что же ты со мной творишь, а? Больше сюда ни одна живая душа не зайдет. Лед оскалился, поднял голову, и показал, кто тут альфа, омега, и все прочие буквы латинского алфавита, но… Температура в комнате не изменилась, ограничившись только дверью. Теперь, даже если не выдержит замок, сюда никто не ворвется. Рядом с Леночкой тепло будет всегда. Странно, что она никак не отреагировала на произошедшее, не обращая внимания ни на что, кроме меня. Ох! Моя! Моя королева. Не отпущу, буду держать обеими руками, как самое ценное, что только есть в жизни. Отказаться? От НЕЁ?! Как вообще можно было такое подумать?!       Наши губы снова соприкасаются. Назвать ЭТО жалким словом «поцелуй» будет сродни кощунству. Откровение — вот как можно бледно описать накрывшее с головой чувство. Лена дарила тепло, ласку, любовь. Всю себя. Всю без остатка. Совсем как и я. Одна одинокая душа изливалась в другую, и наоборот, а всё происходящее продолжало казаться невероятным сном. Ладони продолжали гладить изящную спину извивающейся девушки, слегка массируя кожу. Она не просто целовалась, красавица буквально впилась в мои губы, и получала в ответ полную взаимность. Внизу живота болело от напряжения, дыхание окончательно сбилось.       Вгонять в легкие воздух, получалось через раз. Никакие инстинкты, в том числе и этот самый… отвечающий за самосохранение, не могли перебить вспыхнувшие в груди чувства. Любимая. Она была важнее, чем всё вокруг, необходимее кислорода, желаннее света солнца, слаще глотка воды в пустыне. Всё для меня. Лена. За неполные несколько дней я нашел в тебе то, что пытался поймать всю свою жалкую, пустую без тебя жизнь — тепло, любовь и счастье.       — Люблю. — Глядя прямо ей в глаза, теперь я могу смело подарить это очень важное слово (а ведь ещё вчера кое-кто считал «любовь» пустым звуком, чем-то вроде маскота, выдуманного авторами романов). Но слова — это просто слова. Слова пусты без отдачи и действий. Лена правильно подметила: то, что я не могу выразить вербально, покажу телом. — Я очень сильно люблю тебя, Леночка.       — Столько времени зря потерял, — усмехнулась столь желанная девушка, задорно щелкнув меня по кончику носа. — Леночка, значит? Мне нравится.       — Эй, кое-кто кажется совсем обнагле… о, господи! — только и мог я вымолвить, когда Леночка одним движением скинула с себя майку. При этом она изогнулась настолько соблазнительно, что на чистых рефлексах оказалась сжатой в тисках крепких объятий. В том месте, где кожа касалась ЕЁ, чувствовался настоящий жар. ТАК не грело ни пламя костра, ни палящие лучи летнего зноя. Тепло шло отовсюду, от неё, от мира, и… изнутри!       — Нравится? — Её лицо стало совсем как тогда на холме. Буря эмоций, половину из которых просто не разобрать. Сумасшедшая! Невероятная! Загадочная! Я просто не могу предсказать, что она выкинет в следующую секунду. Нонсенс! Но одно ясно на все сто процентов: ей это доставляет удовольствие! — Док, не уходи в себя. Как я тебе? М-м-м?       — Кажется, минуту назад, мы говорили что ценнее всего душа, а не её сосуд. Однако, твои си… кхм… сосуды тоже, очень даже ничего, — присвистнул я, не в силах оторваться от упругих холмиков. Удивительно, как у меня вообще получается связывать слова в предложения, в таком-то состоянии. Тело Лены сияло в лучах утреннего солнца, как скульптура, отлитая из драгоценного металла. Она просто лучилась молодостью и здоровьем. Грудь девчонки вздымалась в такт тяжелому дыханию (ха, тоже запыхалась, маленькая), а обнаженные плечи покрылись гусиной кожей. — Прости. Тебе не холодно? Это из-за меня?       — Ничуть, ты теплый. Большой и теплый. Волнуюсь просто, первый раз всё-таки. — Меня крепко обняли, в глазах подозрительно защипало. Держись, Док, что ты как баба! Лена уткнулась в меня, будто пытаясь зарыться в грудь. — Так хорошо, но… мало.       — Мало?! Погоди, я не железный, ты увере…       — Просто замолчи и не сопротивляйся, — девушка нахально укусила мою правую руку, попытавшуюся было её остановить. Ощутимо так укусила! Прямо за плечо. След бы надолго остался, не будь у тела усиленной регенерации.       — Сопротивляться?! — Я дышал, как после пробежки многокилометрового кросса. Лена, как обычно, одним только своим присутствием напрочь рушила всё моё хладнокровие. В её компании маска отчуждения падала, открывая всё, что скопилось внутри. Потаённые уголки разума, недоступные никому другому, я покажу тебе, любимая. Всего себя, без остатка. Желание рвет на части, подстегиваемое обожанием в глубине зеленых глаз. Чувствую, как инстинкты берут своё! Тело сводит очередная судорога. Пора перехватывать инициативу в свои руки, а то позор, да и только! — Буду.       Поднимаюсь на ноги, подхватывая бедра Лены, чтобы та не упала. Не могу привыкнуть к этому ощущению, когда касаюсь любимой. Она так и не отпустила рук с моей шеи, покрывая отрывистыми поцелуями всё, куда доставала. Миг — и уже удивленная хищница оказывается лопатками на кушетке. Прекрасная, желанная.       Целую обнаженную грудь, лаская языком набухший сосок. Малышка откинулась немного назад, позволяя действовать свободнее. Такая нежная, чувствительная. Тело Леночки бурно отвечало на каждое действие. Погладил спину — выгнулась дугой, подаваясь бедрами на встречу. Поцеловал — хитро прищурилась, награждая аналогичным действием да ещё и с языком. Сжал ладонями бедра — довольно застонала, обхватывая ногами. Обалдеть! Облизнув языком шею, пройдясь от одной ключицы до другой, я заставил терпение волшебной девочки окончательно лопнуть, а точнее, сгореть в огне страсти.       С легким шорохом штаны девушки упали на пол кабинета, и она осталась в одних только белых трусиках. Та часть хлопковой ткани, которая была аккурат между ног, слегка потемнела от выступившей влаги. Вау. Сердце упорно стучит в ушах, теперь мне уже не просто тепло, а натурально жарко. Из головы вылетело всё, кроме одного единственного факта: меня сейчас хотят! Пожалуй, не меньше, чем я её.       — Ну, это утро станет незабываемым, или как? — Красавица призывно подвигала попкой, прогибая спину, как потягивающаяся мартовская кошка. Момент, когда я буквально сорвал с себя джинсы вместе с порвавшимся ремнем, даже не отложился в памяти. Медленно снимаю с неё трусики, за которыми от центра тянется блестящий мостик влаги. Лена покраснела до самых кончиков волос, глаза затуманены, рот приоткрыт, губы шепчут с очаровывающим придыханием. — Это будет мой первый раз, не сдерживайся.       Как тут сдерживаться?! Захотел бы не смог! Когда я вошел в неё, преодолев по пути поддавшееся препятствие, любимая сжала меня, задрожала, и даже укусила свою руку чтобы не закричать. Сперва, девушка стояла на кушетке на четвереньках, а теперь просто рухнула на поверхность, тихо постанывая. Я придерживал её сзади, не давая свалиться, так что поза получилась весьма пикантная.       — Дви… д-двигайся, ничего. Было только немного больно, но так хорошо! — Изо рта Лены стекала тонкая струйка слюны, изумруды глаз закатились от удовольствия, а верхнюю губу она теперь прикусила чуть ли не до крови.       Легко сказать — «двигайся». Её девочка и так узкая, да ещё и сжалась вся от волнения. Наклоняюсь над ней сверху, обхватывая одной рукой талию, а второй делая упор на кушетку. Вот так, теперь покрываю легкими поцелуями шею, плечи, уши. Просто касание губами, без засосов, без укусов. Просто чтобы она расслабилась, почувствовала мою заботу и нежность к столь хрупкому, прекрасному созданию, впервые подарившему любовь, такому как я. Прижимаюсь сильнее, совсем как она недавно, чувствую близость. Это нереально. Просто тактильный контакт способен подарить такое удовольствие?! Никогда раньше, занимаясь сексом, в самых извращенных и постыдных позах (а кто сейчас святой?), я не испытывал и бледного подобия этого наслаждения. Кожа, которая касалась спины, бедер, ног Леночки, словно подвергалась слабому удару тока. Нечто за гранью простого осязания. Чувства и так накрывавшие с головой, взорвались.       Медленно начинаю двигаться, раз она уже немного пришла в себя. Ждать ещё хоть одну секунду куда выше моих скромных сил. Дыхание девушки музыкой звучало в ушах, каждый выдох сопровождался коротким стоном. Ладонь, которая оказалась чуть выше талии, прямо под упругой грудью, ощущала бешеный ритм её сердцебиения. Волосы малышки раскинулись по изящной спине и пару раз норовили залезть мне в нос, коленям было весьма неудобно на мелкой кушетке, но все эти и прочие мелочи просто не имели значения.       Она вся вспотела. Бисеринки драгоценной влаги блестели, переливаясь на свету, и, где доставал, я жадно слизывал их языком. Лена приноровилась, расставила ноги шире, даже повернулась, чтобы одобрительно поцеловать моё плечо. Двигаться всё легче, теперь член легко входил в свою основательно намокшую девочку. Ускоряюсь, шевеля бедрами активнее, чем снова ошарашиваю любимую. Из неё будто вынули стержень, Лена упала, утыкаясь носом в постель, стоны зазвучали приглушенно, но всё равно сносили крышу. Каждая фрикция сопровождалась сдавленным писком. Тело девушки выбросило белый флаг, но сама она вовсе не собиралась сдавать позиции, отвечая на каждый толчок движением навстречу. Входить в неё было чем-то сверхъестественно приятным. Мягкая, теплая, влажная, она обхватывала так, что любое движение отзывалось волнами наслаждения по всему телу.       Оргазм, вспыхнувший через несколько минут, вполне мог меня убить. Нет, правда, цунами не смог, а тут… На пару минут я практически забыл как дышать, тело сотрясалось в естественных спазмах, пришлось сильно напрячься, чтобы тут не оказалась половина лагеря сбежавшись на крик. В итоге я чуть ли не зашипел сквозь стиснутые зубы, заливая спину Лены… кхм, избытком эмоций.       — Мог и в меня, — хитро подмигнула она, восстанавливая дыхание и сознание. Кончили мы одновременно, и на некоторое время Лена выпала из реальности, закатив глаза и бормоча всякие глупости. О чем это она? Если дело не касается пациента, мне и о котенке заботиться страшно. А если у нас будет ребенок? Он чихнет — у меня паника, его обидят — я за решеткой. Оно нам надо? Пока — нет!