Я просто всегда думал, что у нас есть время

Нет в безмерном доме гостей непрошеных И никто не пришел напрасно — В мире нет ни плохих, ни хороших — Есть счастливые и несчастные. (с)

Из сердца рвется какой-то горячий пар, вырываясь наружу он, просто становится нежным, таким уютным, таким своим, он становится теплом, окутывая этих двоих в одно объятие, словно заботливая мама, накрывающая своего ребенка перед сном. Легкая грусть стискивает горло своими тонкими и скользкими пальцами, напоминая о разлуке, но нет, они еще рядом и поэтому в сердце снова искрит радость, она приносит огромный прилив сил, он готов снова быть героем и доставать все звезды с неба для любимой женщины, вслед за ней приходит вдохновение, и мужчина уже готов творить, создавать прекрасные картины или гениальные изобретения, открывать звезды и все их называть в честь Гермионы Грейнджер, а затем волна нежности сбивает его с ног, и он, заглядывая любимой женщине в глаза шепчет: -Как только ты назовешь мое имя – я приду, я клянусь тебе, я брошу все свои дела и приду. Потому что ничего, слышишь, совсем ничего нет важнее для меня, чем ты, ты же знаешь, да? – Он прикасается подушечками пальцев к ее щеке, нежно проводя по ней, как будто бы боясь своей грубой кожей задеть драгоценный бархат ее лица. – Я ни разу о тебе не забывал за эти семнадцать лет, ты была со мной, когда мне было и грустно и весело, плохо и хорошо, ты всегда была со мной, и я не забуду, просто не смогу никогда выбросить тебя из головы, из сердца, из своей души, потому, что ты как будто бы там прописалась и просто отказываешься платить за проживание, бередя мое сердце любовью. – Он улыбается кончиками губ, он чувствует, что несет бред, но это такой честный, такой искренний, такой любовный бред, что он может себе это позволить. – Ты же знаешь, что теперь всё будет по-другому, хотя бы, потому что в отличие от прошлых семнадцати лет, я могу прикасаться к тебе, могу обнимать тебя, могу целовать тебя, видишь? – Мужчина как будто бы пытаясь доказать всю свою искренность, наклоняется и оставляет нежный и чувственный поцелуй на ее губах, он бы целовал ее вечно, он бы мог бы так жить, сливаясь с ее губами каждый раз, когда просыпается, каждый раз, когда смеется, каждый раз, когда чувствует себя счастливым, каждый раз как сейчас. – Навсегда…-тихо выдыхает он, как будто бы отвечая на ее вопрос. – Я люблю тебя навсегда. Он ненавидит прощаться, просто ненавидит, поэтому вместо этих слов он просто закрывает ее глаза своими нежными поцелуями и оставляет еще один совсем легкий поцелуй на ее губах. Дверь за ним закрывается. Если она не видела, как он ушел, значит, он не ушел. Одну секунду ему нестерпимо хочется вернуться обратно и снова целовать ее, покрывать поцелуями ее кожу от маленьких пальчиков ног до макушки, но он обещал себе быть сильным. Он спускает вниз, шагая, так как будто бы не верит в то, что может идти, ему хочется услышать, как она зовет его сейчас, прямо сейчас, спустя минуту после их встречи, он хочет это услышать, но он знает, она тоже хочет быть сильной. Утро, улица освещена ранними солнечными лучами, вокруг еще очень тихо, магазинчики только открываются и впервые за долгое время, мужчина замечает как же тут хорошо. Он запрещает себе грустить, он должен радоваться, сегодня в нем проснулся мальчишка, который умеет смеяться, умеет любить и видеть только лучшее вокруг, Гермиона Грейнджер наконец разбудила его настоящее я, и он не собирается терять себя в суете и печали этой жизни. Улыбаясь, он идет по улице и здоровается со знакомыми, они его не узнают, а ему все равно, он, наконец, сам себя узнал. Книжный магазин. Мужчина останавливается как вкопанный, книга на витрине привлекает его внимание, колокольчик на двери сигнализирует о том, что в тихую обитель ворвался рыжий Уизли, даже не смотря на очень крупную сумму мужчина берет фолиант и ложит его перед продавцом. Тот удивлен как раннему посетителю, так и его выбору. Рон открывает кошелек и на прилавок сыпятся золотые галеоны, их очень много, но мужчине плевать, он знает, что ему нужна сейчас эта вещь. Продавец поспешно упаковывает книгу в подарочную бумагу, наблюдая за странной улыбкой Уизли. -Вы, наверное, очень любите д…- Начинает мужчина, но Рональд его перебивает. -Очень люблю! – искренне заверяет он, и забирает пакет, пряча его за пазуху. Ему плевать, что его считают чудаком или даже сумасшедшим, может быть счастье именно в том, чтобы быть таким и не переживать из-за того, что о тебе думают другие. – Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим камином? – Рональд, видя кивок продавца, ныряет в тот и произносит «косой переулок». Джордж уже открыл магазин, и забирает табличку с двери. -Доброе утро, Джордж! – улыбается Рональд брату, улыбается, так как не улыбался уже давно. – Замечательное утро, не так ли? - Рон…-Джордж, опешивает видя этот блеск в его глазах, изучая искренность на его лице, он ищет подвоха, но не может найти. – Рон, ты…ты в порядке? -Наконец-то, да! – Кивает парень и открывает дверь, не обращая внимания на удивленного брата, сегодня, предстоит удивляться всем, они наверняка отвыкли от этого Рона, того, кто жил и дышал, каждую минуту вдохновляемый любовью, которую в него вдохнула одна красивая ведьма. – Сегодня же приедут Гарри с Джинни? Джеймсу надо купить новые учебники для школы. – Мужчина только сейчас вспоминает, что его жена тоже что-то упоминала о том, что сегодня навестит его, потому что дети хотят прогуляться. -Ну да, сегодня ты увидишь много знакомых лиц, все же готовят детей к Хогвартсу..-отвечает Джордж, наблюдая за братом. -Отлично. – кивнул он. – Это действительно просто чудесно. Улыбка Рона то ли смущает, то ли поражает Джорджа и он отворачивается, время от времени поглядывая на рыжего брата и не понимая как тот за ночь мог стать таким счастливым. Да и не он один удивляется, магазин то за девятнадцать лет разнося и занимает шесть зданий рядом, он как будто бы маленький замок, и работников в нем не меньше, они сегодня все сговорились и пялятся на рыжего, а он лишь махает им и интересуется делами, как будто бы впервые за много лет. Звон колокольчика разрезает воздух и в помещение врывается рыжее чумазое чудо. -Папа! – дочь кидается ему на шею и он смеясь подхватывает ее на руки и кружит, чмокнув в щеку, он ставит ее на пол и, смотря на разрисованное личико спрашивает. – Хоуп Молли Уизли, что это у тебя на лице? Мама видела? - он пытается быть грозным, но, несмотря на все попытки, продолжает так же нежно улыбаться. -Да. – радостно кивает девочка, взмахивая своими длинными рыжими волосами и освещая всё вокруг. – Это несмывающаяся краска, я стащила ее у тебя из кабинета и нарисовала у себя на щеке льва, вот видишь? – девочка тыкала на щеку, но лев был очень размазан и напоминал мужчине цветок. -Умница моя. – Рональд чмокнул девочку в щеку и на ухо прошептал. – Но если мама спросит, я тебя ругал, хорошо? Она кивает и вырывается из его объятий, бежит наверх к фейерверкам и дяде Джорджу, который в восторге от этого маленького чертенка, как и все вокруг. Но она тут не одна. Рональд и не заметил, как в помещении оказался мальчик с белыми волосами, голубыми глазами и хрупким телосложением, казалось бы, он боязливо осматривал всю комнату, ожидая подвоха отовсюду. Он тих, всегда тих, мужчину всегда это удивляло и настораживало, но каждый человек имеет право на свою индивидуальность и Рон его принимает, всегда принимал, если честно. -Артур, сынок. – Рональд подходит к сыну и треплет его нежно по волосам, мальчик поднимает глаза и смотрит на руку Рона, как будто бы не понимая, отчего заслужил такую ласку.. -Папа? – тихо спрашивает он, как будто бы не узнавая отца. -Да-да, Арти, смотри, что у меня для тебя есть. – Рональд достает из-за пазухи подарочный пакет и протягивает сыну. Тот смотрит, как будто бы не верит, что отец что-то ему принес, что отец улыбается ему, что отец вообще разговаривает с ним. Мальчик неуверенно берет пакет и медленно разворачивает бумагу, как будто бы боится, что там какобомбы, которые взорвутся, как только он прикоснется к коробке. Но там всего лишь книга. Красочная толстая книга в старинном переплете, книга о драконах. Редкое издание, наполненное картинками, звуками, и даже необычными явлениями. Мужчина всего однажды видел, как глаза мальчишки загорелись от любопытства, на прошлое рождество, дядя Чарли рассказывал ему про драконов и Арти впервые за весь вечер в разговоре употребил столько слов, сколько Рон от него не слышал за предыдущие шесть лет. Глаза мальчишки и сейчас расширяются от восторга, руки начинают дрожать и он переводит взгляд на отца и говорит: -Я о таком даже никогда и не мечтал.…Это самое лучшее, честно.– Голос его дрожит, становится очень тихим, и он смущается. – Спасибо, папа. – Теперь на его лице сверкает улыбка, такая ясная, широкая, радостная. В груди Рона вдруг что-то больно падает, он впервые замечает, впервые за всё время, что у сына его улыбка, его ямочки, даже смех его. Неужели он столько времени был таким бесчувственным болваном, что не замечал этого или может сын при нем не привык улыбаться? -Иди сюда. – Говорит так же тихо мужчина и обнимает парнишку целуя, он готов заплакать, потому что этот момент стоит гораздо больше, чем сто таких книг, намного-намного больше. Огромная стена между ними как будто бы рухнула под пламенем теплоты, струящейся из сердца каждого, ни один дракон теперь не помешает ему любить сына и показывать это ему, никто и никогда. Он поднимает взгляд и видит, как его жена растерянно смотрит на мужа, обнимающего сына. Видит неподалеку сестру и лучшего друга, они тоже как будто бы заворожено наблюдают за этой сценой, не в состоянии оторваться. Он кивает жене и улыбается. Он не может подойти и поцеловать ее, он этими губами сегодня целовал любимую женщину, поэтому не может так легко ее предать. Но она выручает его и склоняется над сыном, изучая подарок мужа. Ему ничего не остается, как направиться к сестре, он целует ее в щеку и улыбается. -Что с тобой? – резко спрашивает она, хотя в ее глазах светится некая гордость, но почему? Может быть потому, что ее брат, наконец, стал настоящим отцом, он хотя бы пытается что-то изменить, да, может быть, поэтому. -Да вы что сговорились, - улыбается Рональд, вспоминая приветствие Джорджа. – Я в порядке, может быть впервые за всё это время, я наконец, в порядке. Очень рад тебя видеть, сестренка. Гарри - Рон пожимает руку другу и так же улыбается. - Заглянете сегодня к нам на ужин? Он продолжает им улыбаться, и они тоже замечают эту радость в глазах, эту искренность в улыбке, может быть, у них тоже тысячи вопросов, но он сегодня не собирается отвечать на них. Он треплет волосы Джеймса и указывает ему взглядом на вверх. Тот прекрасно всё понимает и бежит к кузине, наверняка, в поисках новой шалости. -Дорогие посетители, - обращается мужчина к толпе, отходя от близких. – Сегодня мы хотим, протестировать новый фейерверк. Все, кому не страшно, ко мне. Воздух разрезают красивые молнии, они безобидны, они прекрасны. Они дарят радость даже там, где ее нет. К нему устремляются дети, самых разных возрастов начиная от пяти до шестнадцати лет. Они как будто бы пытаются схватить эти яркие отблески света, искрящиеся странным чувством, но им это не удается. Дети – они ведь и так самые прекрасные, самые счастливые, самые беззаботные существа во всей вселенной. Мужчина улыбается и смеется с ними. Любовь всегда делает нас лучше, сегодня он стал ребенком. ***

И дождь сквозь плащ и капюшон, И пробегает дрожь, и страшно и смешно, И тесно облакам и кругом голова, По буквам, по слогам возьми мои слова И брось к его ногам Скажи, что я его люблю..(с)

Уходя, уходи. Не дай себе ни единого шанса вернуться. Убей в себе слабость и иди. Не оборачивайся назад и не окрикивай ушедшего, иначе ваше расставание продлится вечность, а ваша будущая встреча отдалится. Если ты ослушался этого, значит ты слабый. Значит, ты не можешь побороть в себе чувства. А Гермиона Грейнджер хочет быть слабой. Она хочет кричать. Она хочет просить его только об одном, чтобы он хотя бы минуту еще побыл рядом. Она ловит его последние прикосновения перед уходом, последние нежные поцелуи, а потом долгая разлука и мучения. Она жадно впитывает в себя каждое его слово и кивает ему в знак того, что верит. Всегда будет верить. Всегда будет знать, что он принадлежит только ей. За ним закрывается дверь, а это значит, что пора возвращаться с небес на землю. Она не будет плакать и страдать. Она знает, что в этом мире она теперь не одна. Их двое и вместе они справятся. Вместе, они решат многое и выберутся из той ямы, в которую сами упали семнадцать лет назад. Ах, если бы у них хватило ума исправить все намного раньше, то все было бы по-другому. Но все поздно. Все будет совершенно иначе. Главное только чтобы они были вдвоем. Гермиона упала на кровать, положа голову на подушку. Сейчас она разглядывает старый полог. Тяжелые бархатные занавески напоминают ей ее кровать в Хогвартсе. Правда там полог был красным, а занавески намного чище, чем здесь. Видимо, здешним уборщикам мало платили, либо их квалификация была не столь высока, что бы убираться чище. Но Грейнджер все равно. Гермиона не заметила, как уснула. Может быть, слишком много думала и размышляла, поэтому сон набежал как-то незаметно. А когда она проснулась, то сделала попытку нащупать в простынях руку Рона. Но его рядом не было. Значит действительно ушел. Но не навсегда. Но все хорошее всегда заканчивается, а это значит, что женщине пора собираться домой. Вернее сказать в то место, которое официально считается ее домом. Чертова Болгария. Открыв комод, в который Гермиона вчера наспех убрала свои вещи, она улыбнулась. Воспоминания вчерашней ночи и сегодняшнего утра грели изнутри. Она выгладила летний плащ, который успел помяться из-за того, что был сложен неаккуратно, собрала сумку, которую толком разобрать-то и не успела, потом окинула взглядом комнату, которая сделала девушку счастливой и закрыла дверь. За порогом паба ее ждала новая жизнь, которая будут сверху до низу наполнена ожиданиями новый встреч с рыжим владельцем магазинчика «Всевозможные волшебные вредилки». Аккуратно спускаясь по лестнице, женщина виновато улыбается и благодарит бармена за то, что то помог ей с жильем на эту ночь, а потом про себя добавляет «..да и спасибо за то, что помог мне найти себя. Хотя ты даже не представляешь, что сделал для меня. Спасибо тебе». Выйдя из «Трех метел» девушка всей грудью вдохнула свежий летний воздух. Слегка прохладный, потому что в нем ощущались какие-то отдаленные запахи сентября. Август в этом году достаточно прохладен. Но сердце девушки греет любовь. Зайдя за известный паб «Кабанья голова», девушка повернулась на каблуках и трансгрессировала на знакомую улочку. Это был ее дом. Дом Грейнджеров. Убедившись в том, что никто из магглов ее не заметил, девушка двинулась вперед к дому родителей. Открыв дверь ключом, который так еще и принадлежал ей, она улыбнулась и произнесла: - Мам, пап, я дома! Я к вам в гости заехала. Миссис Грейнджер удивленно выглянула с кухни и засияла улыбкой. Подойдя к Гермионе, она заключила ее в семейные крепкие объятия и расцеловала в обе щеки. - Гермиона, дорогая. Почему же ты без предупреждения? Я бы торт испекла. А ты одна что ли? Почему без Виктора и Игоря. Мы были бы рады, если бы вы приехали всей семьей. Гермиона улыбнулась, но не очень естественно. Врать матери она не любила, но во благо семье она соврала: - Мам, Виктор занят, сама понимаешь. Игорь готовится к школе. А я подумала почему бы не навестить родителей. Ведь трансгрессировать-то совсем недолго. Поэтому я здесь. Я буквально на пару часиков, а потом домой. Мистер Грейнджер в это время был на работе, поэтому Гермиона болтала только с матерью, когда та затащила ее на кухню, накормила обедом и напоила чаем. Девушка только сейчас заметила, что необыкновенно голодна. Со вчерашнего дня она ничего не ела, поэтому с удовольствием покушала в родном доме. Мать Гермионы много чего нового рассказала о новой работе отца. Оказывается, что его повысили в должности и возможно совсем скоро их семья откроет собственную стоматологическую клинику. Гермиона искренне порадовалась за родителей и даже предложила им помочь в финансах, но мать упорно отказывалась. Когда же миссис Грейнджер спросила про семью, гермиона слегка взгрустнула, но решила не подавать виду. - Да вроде все по-старому. Игорь в этом году идет в школу. Ему уже пришли письма их Дурмстранга и Хогвартса. Ему предоставляется две школы на выбор, потому что его родители заканчивали разные школы. Виктор, конечно, хотел, чтобы Игорь пошел в Дурмстранг, но я была против этого. Там изучают темные искусства, а Хогвартс более разносторонен. И вообще я прошу Виктора о том, что бы мы переехали в Лондон. Та страна мне чужая, даже поговорить не с кем. Но пока он согласился только на Хогвартс для Игоря, - говорит женщина и отпивает крепкий чай, который отдает детством. Похоже, госпожа ностальгия преследует Гермиону по пятам уже два дня, безжалостно наступая на пятки. - Но Виктор прав, та же его поместье. Он же не может просто так все бросить лишь потому, что тебе так хочется, - говорит она, а Гермиона закатывает глаза, делая вид, что она так и думала, что мать скажет именно это. - Да-да, мама. Я всегда знала, что ты Виктора поддерживаешь больше, чем меня. - Гермиона, милая. Может, вы приедете в следующие выходные, погостить к нам всей семьей? Я так давно не видела внука, что это уже просто неприлично, - говорит мама Гермионы и улыбается. Миссис Крам обещает, что обязательно поговорит с мужем и скорее всего они приедут. Но вот пришло время расставания с родителями. Отца Гермиона так и не дождалась, но все-таки обещалась уговорить Виктора приехать на выходные. Мать женщины уже пообещала семейству Крамов две гостевые спальни, где они с комфортом могут расположиться. Гермиона расцеловала мать на прощание и трансгрессировала к поместье Крамов. Она приземлилась совсем недалеко от дома. Собрав волю в кулак, она шла по знакомой тропинке, ведущей в уютный, но очень холодный сад Крамов. Он был какой-то безжизненный, хотя на вид казался весьма милым. Поднявшись по каменной лестнице, Гермиона взмахнула палочкой и дверь открылась. Войдя в прихожую она скинула сумку и плащик и прошла в гостиную. Дом казался пустым. - Homenum Revelio, - произнесла она. Послышался тихий стук. Значит, в доме кто-то есть. – Игорь, ты дома? – кричит она, а в ответ тишина. Женщина решает подняться в комнату к малышу. Осторожно постучав, она открывает дверь. Маленький Игорь сидит на своей кровати, тупо уставившись в коленки. Он не плачет. Он просто смотрит не отрываясь. - Дорогой, что произошло? – потихоньку спрашивает его мать, а он виновато поднимает на нее глаза. - Мам, он опять спрятал все мои книжки и заставлял меня летать на метле. Я разозлился на него, когда упал с его старого «Нимбуса» и накричал. Я сказал, что ненавижу его, - тихо говорит он. Мальчик без проблем доверяет все свои переживания маме. Но зато он никогда не плачет, а если и плачет, то только от физической боли. Гермиона прекрасно понимает, что переучить сына нельзя. Его предрасположенность к книга унаследована от самой Гермионы. А Крам никогда этого не поймет. Женщина присаживается на колени перед кроватью сына. Она обнимает его и целует его в макушку. - Я поговорю с отцом, - обещает она, хотя прекрасно знает, что Виктора не переубедить. – Твоя бабушка и дедушка пригласили нас погостить в эти выходные к ним домой. Хочешь? Мы как раз сходим в Косой переулок, и купим тебе все, что нужно к школе, - говорит ему мать, улыбаясь. Глазки мальчика тут же начинают сверкать. Гермиона знала, что мальчик всегда мечтал побывать в Косом переулке. - Правда? А папа разрешит? – вдруг вспоминает он про отца и почти с мольбой спрашивает мать о нем. - Разрешит. Я его уговорю, - говорит она и гладит сына по голове. Да. Только ради него, она готова вновь и вновь возвращаться в это ненавистное поместье, и жить двойной жизнью, всем сердцем любя другого. Женщина встает с колен и выходит из комнаты, на прощание, подмигивая сыну. Осторожно ступая по холодному полу, она бредет в кабинет Виктора. Она знает, что он там. Постучав, он тихо входит. Муж сидит за столом и что-то усердно пишет. - Я не помешаю? – говорит она и проходит в кабинет, садясь на кресло, располагающее напротив стола мужа. – Игорь опять расстроен. Зачем ты пытаешься сделать из него квиддичиста, если ты видишь ,что мальчик боится метлы, - сразу налетает на него она. Гермиона не намерена размусоливать или ходить вокруг да около. Она ему скажет все прямо, не боясь задеть его самолюбие. Но Крам непоколебим. Он даже не поднимает глаза на жену. Но отвечает спокойным тоном. Похоже, таким тоном он говорит всегда. - Потому что он станет великим квиддичистом, как его отец. Я так решил. А вместо того, чтобы учить меня, как воспитывать нашего сына, ты лучше бы рассказала, где ты была этой ночью, - говорит он и поднимает глаза на девушку. В глазах Гермионы проскакивает едва заметный страх. Невербально она защищает свой мозг при помощи окклюменции, потому что в голове тут же всплывают отрывки самой прекрасно ее ночи с Роном. Женщина знает, что Крам неплохо владеет легилименцией, поэтому заранее обезопасив себя, смотрит ему в глаза и говорит: - Я же говорила, что еду к родителям. Между прочим, они пригласили нас погостить на выходные, а если ты перестал мне доверять, то можешь послать сову матери и узнать, как все было, - огрызается девушка. Виктор улыбается и выходит из-за стола. Потом подходит к креслу жены с боку и садится на валик, обнимая ее за плечи. Гермиона слегка дернулась от прикосновений. Они были совсем не такими нежными, как прикосновения Рона. - Нет. Дорогая извини. Я просто устал, заработался. Да, конечно, мы поедем. Ты ведь наверное, скучаешь по ним. Да и Игорю полезно побывать в Лондоне, тем более в выходные в Лондоне состоится небольшая квиддичная игра, на которую ему полезно будет сходить, - говорит он и пытается поцеловать Гермиону, но женщина уворачивается, подставляя щеку, вместо губ. - Но Игорю это не интересно, - тихо говорит она, понимая, что не донесла до мужа сути. – Ладно. Я пойду спать, - говорит она холодно и высвобождается из объятий Виктора. – Я устала сегодня. Спокойной ночи. Она быстро выходит из кабинета и идет в спальню. Она действительно очень устала и хочет спать. Оказавшись в знакомой холодной кровати, она быстро залезает по одеяло и старается уснуть до прихода Виктора. Ей сейчас совсем не хочется, чтобы мужчина целовал ее и обнимал. Она хочет сохранить на себе все поцелую любимого мужчины. Ближе к выходным, все семейство Крамов. На рабочих машинах Виктора направились в Англию. Трансгрессировать было нельзя, потому что Игорь слишком мал для этой процедуры. Не очень хотелось доставлять ему неудобства, поэтому решили воспользоваться наземным транспортом. Через несколько часов семья оказалась на месте. Миссис и мистер Грейнджер долго обнимались и целовались с прибывшим семейством, болтали с Виктором и смеялись с Игорем. Плотно пообедав, Гермиона сообщила, что они могут поехать в Косой переулок прямо сегодня. Глаза Игоря загорелись, когда мать сказала, что покажет ему маггловское метро. Мальчик всегда мечтал его увидеть. Выйдя из дома Грейнджеров, Игорь крепко держался за руку отца и матери. За предыдущие дни он успел помириться с отцом. Он даже согласился пойти с ним на матч, но только потому, что мать попросила его не ссориться лишний раз с отцом. Добравшись до косого переулка, мальчик с любопытством рассматривал и проход туда через «Дырявый Котел», всевозможные витрины магазинов, яркие вывески. Он улыбался во весь рот и не знал, куда хочет зайти сейчас. Ему непременно хотелось побывать везде. Особенно бросилась ему в глаза самая яркая вывеска магазина «Всевозможные волшебные вредилки». - Мама, а давай сначала туда? – говорит он и показывает на вывеску. Сердце Гермионы сжимается. Рон сейчас наверняка там. Работает. - Малыш, давай чуть попозже. Сначала купим тебе, что нужно к школе, а потом наведаемся туда. - Нечего ему там делать, - грубо говорит Виктор. Гермиона смотрит на него испепеляющим взглядом. Муж как будто бы специально все делает наперекор сыну. Она хочет сказать ему об этом, но молчит. Она не хочет ссориться с ним при сыне. Обойдя дюжину магазинов, семья останавливается в кафе мороженщика Флориана Фортескью. Здесь когда-то Гермиона сидела с Гарри и Роном, наслаждаясь любимым мороженным. Сейчас она сидит тут со своей семьей. Крам что-то бубнит про то, что надо зайти в спортивный магазин и купить новые щитки для квиддича Игорю, потому что тот все свои уже ободрал. Игорь хмурится. - Пап, ну я правда пока не хочу туда. Я хочу во «вредилки»,- говорит он с мольбой в голосе. - Я же сказал, что нечего там нам делать. Игорь вскакивает с места и говорит: - А мне надоело тебя слушать. Неужели нельзя хоть раз сделать то, что я прошу? Мальчик разворачивает и убегает в сторону магазинчика Уизли. - Малыш прав, - говорит Гермиона. - Пускай сходит туда один, если ты боишься идти туда вместе, - говорит она. Грейнджер знает, что Виктор ревнует ее к владельцу этого магазина. Он знает, что эти двое некогда были влюблены друг в друга, но не знает, насколько близки они были друг другу совсем недавно. Не знает, что сердце его жены навсегда принадлежит Рональду Уизли. ***

Это не счастье, мама, это всего лишь небо. Видишь, девочка рисует карандашами слепо. Ведь она не знает и совсем не умеет, Но эта радость в детских глазах робкой улыбкой греет. (с)

Первый раз в первый класс. Каждый из нас однажды испытал это чувство смущенного первоклассника, который держит в руках портфель или повесил на плечо рюкзак с сумками, всё внутри дрожит то ли от волнения, то ли от предвкушения того, что тебя ждет там впереди за дверью класса, куда войдешь самостоятельными шагами. И может тебе это покажется чем-то скучным, а может быть уроки станут для тебя веселой частью дня, но ты точно знаешь, с этих пор твоя жизнь изменится, причем весьма глобально. Ты можешь узнать много нового, завести кучу друзей или влезть в очередную неприятность, заслужив наказание или выговор от учителей, ясно одно, школа – это как будто бы маленькая жизнь, которую мы никогда не забудем. Вот и сейчас Рональд Уизли, бывший мракоборец и нынешний совладелец «Всевозможных Волшебных Вредилок» наблюдал за проносящимися мимо детьми, их, конечно, сопровождали родители, но и те не моги погасить азарта от предстоящей встречей с чем-то новым, неизвестным, но таким манящим. Правда к вечеру, людей становилось всё меньше и меньше, и хотя в магазине всегда было уйма народу, сегодня Джорджу надо было уйти пораньше, и он выгнал заранее большинство посетителей, попросив Рона закрыть помещение. -До завтра, мистер Уизли. – Вежливо попрощалась Верити, занимающая должность их с Джорджем помощника, закрывая за собой дверь. -Что? – Рональда как будто бы разбудили внезапным вторжением в его мысли, вернувшись из мира размышлений, мужчина ответил – Ах, да, до завтра. Всего наилучшего, Верити. В последнее время он всем желал только наилучшего, может быть, потому что совсем недавно это «наилучшее» случилось с ним. Но все прошедшее было как будто бы сон, продолжение у истории пока не было, и мужчина боялся, что возможно кто-то на другой стороне его и не хочет. Правда, сейчас, и вчера, и позавчера и каждый день Уизли оставаясь наедине с собой, доставал из кармана маленький делюминатор и прислушивался к нему, возможно, именно сейчас он услышит из него голос любимой женщины с ласковыми нотками. -Гермиона… - тихо прошептал мужчина, смотря на «даритель света», увы, он был устроен так, что женщина при всем своем желании сейчас не могла его услышать, и это было чертовски неприятно. Как бы ни хотелось задержаться подольше наедине со своими мыслями, мужчина не имел на это право, надо было закрывать магазин и идти домой к жене и детям. «Хоуп наверняка опять разнесла свою комнату в поиске того, что она с собой возьмет для школы» , эта мысль заставила мужчину улыбнутся и собравшись с силами, он встал и забрав свои вещи, оказался на улице, один поворот ключа, второй и никто уже не посмеет сегодня войти в эти двери. -О, нет, Вы уже закрыты? – за спиной послышался детский голос, его обладатель явно долго бежал потому, что сейчас лишь мог отдышаться, прислонившись плечом к стене магазина. Рон посмотрел на мальчика, он его где-то видел, причем казалось бы, не раз, но почему-то сейчас всё вылетело из головы. Судорожно вспоминая и оглядывая знакомые черты лица, мужчина пытался понять, кто перед ним стоит, но память сегодня играла с ним в злые игры, и Уизли просто пришел к выводу, что видимо он, помнит этого мальчишку, потому что он с родителями часто бывал в их магазине. -Да. – Улыбнулся ему Рон. – Давно уже должны были быть закрыты, сегодня короткий день – Он зачем-то указал на табличку над головой парня и подмигнул ему. – Не расстраивайся, сможешь завтра зайти к нам. Но парень не выглядел ободренным. Нет, не смогу, – тихо ответил он. – Я тут всего лишь на один день, может завтра вернусь обратно домой, я из другой страны.- Он отвел взгляд и тихо сказал. – Все равно спасибо. До свидания, сэр. Рон смотрел вслед этому мальчику, почему-то грусть в его карих глазах отозвалась чем-то нехорошим в сердце Уизли, их магазин был призван для того, что бы дарить детям радость, а не отбирать ее. -Эй, парень! – Мужчина крикнул мальчику, который еще не отошел далеко. – Знаешь, мы можем сделать и исключение, всегда рад иностранным гостям. – Уголки губ Рона задрожали и он подмигнул мальчишке, видя его улыбку и впуская его в помещение. -Спасибо, сэр! – мальчик сиял и рыжий мужчина заметил, что ему нравится улыбка мальчишки, он как будто бы встретил давнего друга. – Я уже очень давно мечтал побывать в вашем магазине. У меня под кроватью хранится каталог вашей продукции, и я пару раз кое-что заказывал в тайне от родителей. Знаете, я столько читал про ваш магазин, да знаю, это не вы один из основателей, но вообще вклад развития этого магазина данный в магическую общественность несоразмерно велик, и… Парень продолжал говорить что-то, а брови Рона поднимались всё выше и выше. Перед ним стоял явно весьма образованный молодой человек, возраст которого вряд ли перешагивал за одиннадцать лет. -Любишь читать? – улыбнулся Уизли, глядя на мальчишку и шагая с ним между рядов с продукцией, которую тот так внимательно разглядывал. -Очень! – уверил его тот. – Я один из лучших учеников в своем классе, а в этом году поеду в Хогвартс. Больше всего мне нравится узнавать про магию в вещах, где и какие чары наложены, поэтому мне очень нравятся ваши розыгрыши, это интересный раздел магии, правда, – голос мальчика стал отчего-то грустным. – мой отец говорит, что шутки – это глупая трата времени, что на этом ничего не заработаешь и надо уверенно глядеть в будущее. Он не любит, когда я много читаю. – признался он, отчего-то глядя в пол, видимо мальчик смутился от того, что так быстро открыл перед незнакомым человеком свою душу и сейчас боялся реакции рыжего волшебника. Рон сжал плечо мальчика, он отлично его понимал. Ведь на самом деле, на месте этого мальчика совсем недавно мог оказаться, и его сын будь он постарше и посмелее в высказываниях. Сейчас в их отношениях многое изменилось, особенно после последнего ужина с Гарри и Джинни, когда он с лучшим другом рассказывал Арти про соревнование с драконами в Турнире Трех Волшебников и мальчик на радостях пообещал нарисовать дядю и венгерскую хвосторогу в поединке. Видеть радостный блеск в глазах сына – это было незабываемым счастьем, и Рон сейчас хотел им поделиться и с отцом этого мальчика, пусть его и не знал. -Знаешь, что? – улыбнулся он ему. – Идем, я покажу тебе то, что ты не увидишь ни в одном каталоге. – Он пригласил парня в их лабораторию, тут создавались вещи, которые в будущем должны были отправиться на прилавок, но сама комнате уже внушала восхищение, которое сейчас отображалось на лице парня. Рон шел по рядам и показывал мальчику разные вещи. Тот что-то быстро тарахтел про некоторые чары, которые знал, мужчина кивал и улыбался, объяснял ему какие-то принципы, что-то новое, радость на лице мальчишки вызываемая такими простыми безделушками и не только, почему-то заставляла Уизли радоваться в ответ. -Как бы я хотел заниматься чем-то подобным. – вдруг тихо признался с некой горечью в голосе парень. Мужчина даже опешил, ведь парень это сказал, так как будто бы не верил в то, что может когда-нибудь действительно создавать подобные вещи. -А почему бы и нет? У тебя такая голова на плечах, вполне мог бы. – Заверил его рыжий. Но мальчик лишь покивал головой. -Нет, мистер Уизли, понимаете, мой отец хочет, чтобы я стал квиддичистом, самым лучшим, самым быстрым, самым известным. А я даже толком на метле летать не могу, что уж там говорить о будущей профессии, явно мне не дадут ее самостоятельно выбрать. Мужчина задумался, внимательно глядя на парня, в его голову пришла некая авантюра, но предлагать ее парню, которому видит в первый раз было как-то дико, и всё же… -А знаешь что – просиял вдруг «изобретатель», - я тут подумал, я уже старый, – Рон сделал прискорбное лицо и прокашлялся, - и мне бы точно понадобился талантливый приемник, вижу в тебе отличные способности, я мог бы стать твоим «учителем», заодно не надо будет ничего говорить родителям, и лет через восемь, сможешь работать тут, если не передумаешь. Такого счастья в глазах он не видел никогда, парень сиял будто бы новогодняя елка, видимо в его семье, его отец редко в него внушал подобную уверенность, и Уизли его понимал, ведь сам в детстве страдал комплексом неполноценности. Он пытался вымолвить что-то вроде «спасибо, сэр», но Рон не привыкший к таким благодарностям его перебил: -Ладно-ладно, только держи это в секрете, и не думай, что всё будет так просто, это всё-таки сложная магия. Так ты говоришь, твой отец увлекается квиддичем? Иди-ка сюда. – Рон подтянул мальчишку к стенду со снитчами и достал один из них. – Мы сейчас работаем над ними, так вот у меня есть для тебя домашнее задание, сделай этот снитч неосязаемым, так что бы любой, кто пытался его словить просто не мог физически схватить его, и только ты – Рон протянул ему какую-то жидкость, - с помощью этого средства на пальцах смог его словить. Но только, парень, никакой магии вне Хогвартса, можешь даже прислать мне свой ответ зимой, если понадобится, хорошо? – Он подмигнул мальчишке. – А отцу скажи, что был в магазине «Всё для квиддича» и покажи снитч, а «ВВВ» был закрыт, тем более, если он захочет проверить, то мы сейчас действительно закрыты. -Конечно, мистер Уизли, я изучаю всевозможные способы чар и напишу вам свой ответ, обязательно! - улыбка и ажиотаж на лице парня явно говорили о том, что ему нравилась идея старшего волшебника. Рон кивал, они уже покинули лабораторию, все-таки начинало темнеть, и мальчику надо было вернутся к родителям. -Спасибо за всё сэр. – Мальчик пожал ему руку и где-то внутри Рона разлилось что-то замечательное, когда ты видишь, что сделал кого-то счастливым ты сам заражаешься его настроением. -Удачи, парень. – кивнул он, и только сейчас наблюдая за широкими шагами мальчишки, Уизли понял, что забыл спросить его имя. – Эй, парень! – крикнул он ему вслед. – Как тебя зовут? Мальчишка обернулся на ходу и прокричал: -Игорь…Игорь Крам. Рон застыл наблюдая с чувством некоторого шока за удаляющейся спиной сына любимой женщины, теперь он понял почему лицо мальчишки было ему знакомо, почему он был таким смышленым, почему его отец хотел сделать из него квиддичиста, но вся ситуация тем не менее казалось абсурдной, невозможной, просто невероятной. Он знал, что мальчишка и слова не скажет про знакомство с этим рыжим и будет писать ему письма в тайне от родителей, но сам факт этой дружбы мог бы взбудоражить ум не только Крама, а еще и его жены. Мужчина еще раз закрыл дверь и, шагая по каменистой дороге улыбнулся. Неожиданная встреча не так впечаталась ему в сердце, как тот факт, что в этом мире сегодня стало на еще одного счастливого ребенка больше, это того стоило. Пусть бури и беды обходят нас стороной. Отмерено времени мало на поцелуи, Как здорово то, что ты есть у меня, Воздух мой. (с) Виктор сидел с непроницаемым лицом. Он посмотрел на Гермиону удивленно, даже слегка приподнял бровь. - С чего ты это вообще взяла? Я просто не хочу, чтобы мальчик тратить время на глупости. У него есть задача поважнее каких-то глупых игрушек. Тем более совладелец этого магазинчика в школе не особенно блистал знаниями. Скорее наоборот. Гермиона удивленно посмотрела на Крама. Ее прямо таки раздражало все то, что он говорит о Роне и его магазине. Её дико бесило то, что отец пытается заставить сына заниматься нелюбимым делом, старается изо всех сил искоренить в нем все гермионовское. - Не говори так о нем. Ты его совсем не знаешь. Он был моим лучшим другом, - говорит она ощетинившись на мужа. Имя Рона он теперь произнести боится, зная, что рыжеволосый мужчина тут же будет рядом. Вызывать его даже случайно – очень опасно. Гермиона встала из-за стола, бросила деньги за мороженное, а потом, повернувшись к Виктору сказала: - Ты меня вообще не слышишь. И ребенка тоже. Ты занят только собой. Неужели ты сам этого не замечаешь? – женщина развернулась и пошла в сторону магазинчика Уизли. Все лавки в Косом переулке уже закрывались, и Гермиона боялась, что Игорь может потеряться где-нибудь. Местность для него совсем не знакома. Виктор тоже встал из-за столика и догнал Гермиону. - Постой. Извини, я действительно не хотел тебе грубить. Ты же знаешь, я хочу только лучшего нашему сыну. Да и нам тоже. Я люблю тебя и нашего сына. Он остановил женщину и заглянул ей в глаза. Она с холодом смотрела на него. Мужчина улыбнулся, а Гермиона не смогла ему ответить тем же и просто отвела взгляд на дорогу. Виктор осторожно прикоснулся рукой к ее подбородку и повернул лицо на себя, а потом поцеловал. Гермиона ничего не почувствовала. Она мечтала чтобы этот поцелуй поскорее закончился. Просто так отвернуться от мужчины она не могла. Слишком часто это делала. Находила причины сбежать и отказаться от ласк. Он ей был неприятен день ото дня все больше и больше. С каждым днем она все чаще и чаще мечтала произнести имя Рона и оказаться в его объятиях. Чувствовать его губы на своих губах, ощущать его руки на своем теле, смотреть в его добрые голубые глаза и просто болтать с ним. Но времени для их встречи найти она не могла. Потом он обнял женщину, а она так и не подняла руки, чтобы обнять его в ответ. Она старалась сдержать слезы. Но несколько соленых капелек упали на мантию Крама. Хорошо, что тот не заметил слез жены. Хотя он бы все равно не понял, от чего плачет волшебница. Впереди показался маленький силуэт ребенка. Гермиона тут же узнала Игоря. Мальчик выглядел сильно возбужденным и взбудораженным. «Неужели «вредилки» так на него подействовали?» - Малыш, не стоит так убегать от родителей. Мама с папой переживали. Куда ты запропастился? Бегал в магазинчик Уизли? – спросила мать сына, присаживаясь на корточки, чтобы быть с ребенком на одном уровне. Чтобы он не чувствовал границы в общении с взрослыми, что бы чувствовал себя комфортно. - Э.. Нет. У них уже закрыто. Я туда не успел. Я был в магазине все для квиддича. Вот, приобрел симпатичный снитч. Продавец сказал, что именно этот снитч поймал ловец Англии на Кубке по квиддичу в 1994 году. Англия тогда прошла в одну восьмую финала, но все равно потом проиграла. Пап, ты же говорил, что твоя команда тоже участвовала в нем? Вы тогда заняли второе место? Малыш так быстро говорил, как будто бы пытался усыпить бдительность родителей. Он знал, что если переключить внимание отца на квиддич, то тот будет говорить о нем не смолкая часами. А мать, видя, что отец и сын нашли общий язык, не будет мешать и приставать с расспросами. - Да, участвовал. Интересный снитчик. А почему ты меня не позвал? Я бы тоже не прочь сходить в этот магазин. Может быть, завтра сходим туда вместе? После игры? Я же тебе обещал, что свожу на настоящий квиддич. Хоть игра и не на кубок мира, но тоже будет весьма увлекательной. Гермиона внимательно рассматривала лицо мальчика. Казалось абсолютно невозможным, чтобы мальчик вот так запросто болтал с отцом о квиддиче и так покорно соглашался идти на игру. Решив не портить идиллию, он лишь улыбнулась и встала с колен. Подав сыну руку, она схватилась за маленькую ладошку, и они вместе отправились к дому Грейнджеров. На метро обратно они не поехали. Гермиона вызвала такси по маггловскому телефону и лишь попросила семью помолчать во время поездки, чтобы те не сболтнули чего лишнего и водитель-маггл не подумал, что они сумасшедшие. На следующий день Виктор, как и обещал, взял Игоря на игру по квиддичу. Мальчишка странновато улыбался, как будто что-то замышляет. Гермиона лишь надеялась, что он не натворит глупостей. Мать и отца Гермионы срочно вызвали на работу. Какой-то очень важный клиент сломал свои зубные протезы, и ему срочно надо было их восстановить. Гермиона осталась в доме одна. В последние несколько дней желание произнести имя Рона было все сильнее и сильнее. Имя так и жгло ее изнутри. Она просто мечтала сказать его вслух и увидеть Рона. Она знала, что встречаться с ним сейчас слишком рискованно. Квиддичная игра может закончить в любой момент и Виктор с Игорем вернуться домой. Женщина не находила себе место. Она тихо бродила по дому и не знала, чем себя занять. Может, стоило написать письмо Гарри и Джинни и сообщить им, что она в Британии и с удовольствием их навестит. Но что-то ее останавливало. Они не общались на протяжении многих лет, и Грейнджер чувствовала себя слишком виноватой перед ними. Она боялась, что Джинни не простила ее за то, что выбирая себе мужа, Гермиона предпочла Крама. Недолго думая, Гермиона все же решила сегодня наведаться в Косой переулок. Слишком манила ее встреча с Роном, хоть она и была необыкновенно опасной. Держать всю накопившуюся страсть в себе уже было невозможно. Выйдя из дома и заперев дверь, девушка зашла в знакомый проулок, повернулась на каблуках и трансгрессировала. Оказавшись в закутке лондонского паба «Дырявый котел», она с опаской оглянулась. Сейчас она чувствовала себя вором или преступником, который боится, что его засекут. Войдя в помещение бара она огляделась. Несколько старых волшебниц, распивающих огневиски и пересказывая друг другу байки молодости, один молодой волшебник, который читал «Ежедневный пророк» и бармен. Это был уже не старый добрый Том. Владельцем «Дырявого котла» был новый волшебник среднего роста, с круглым лицом и приятным выражением лица. Девушка подошла к нему и спросила: - Здравствуйте. Могу ли я снять комнату у вас в пабе на стуки? Мужчина заулыбался и тут же отвел женщину в свободную комнату. Видимо паб был не очень популярен, потому что выбор комнат был весьма велик. Все они пустовали и казались совсем нежилыми. Видимо в «Дырявый котел» давно никто не заглядывал. Гермиона поблагодарила бармена и закрыла дверь в номер. Ей казалось ужасно неприятным то, что для того чтобы встретиться с любимым мужчиной ей приходилось идти на такие махинации и проводить свидания в грязных пабах. Оглядев комнату Гермиона улыбалась. Она почти не отличалась от комнаты в «Трех метлах». Сняв плащ и повесив его на вешалку, она присела на кровать. Гермиона вдруг подумала, что Рон может не услышать того, как она его зовет. И тогда он не придет. И тогда все напрасно. Но надо меньше размышлять, а скорее начинать действовать. Она закрыла глаза и сказала вслух: - Рон, - тихий голос девушки разрезал тишину. – Рон, - повторила она и открыла глаза. Мужчины рядом не было. но она прекрасно понимала, что стоит подождать. Ждать его весьма утомительно, но это того стоит. Грейнджер ждала бы вечно. Только его. Громкий хлопок и вот перед ней он. Она снова счастлива. Она живет.