Творец чужих жизней

      Пэнси отказалась помогать Северусу с подготовкой к экзамену. Не из-за обиды, что он вновь её бросает в Хогвартсе, только теперь на более длительный срок, а потому что хотела отдалиться, чтобы в будущем не так сильно тосковать по нему. Она понимала, что, скорее всего, после его отъезда больше не увидит его. Ведь Северус был решительно настроен порвать с прежней жизнью и, следовательно, возвращаться в Англию не намеревался; а в случае успеха миссии и возвращения в 1998-й год существовал риск никогда не встретиться и там, так как вероятнее всего он не станет профессором в Хогвартсе.       Дамблдор официально освободил Снейпа от уроков. Они с Пэнси пересекались изредка на занятиях, когда он приходил «проветрить голову». Он вёл себя как обычно, не вспоминая Сириуса Блэка и чувства Пэнси, в которых она так и не могла себе признаться. Она предпочитала занимать время любым делом, лишь бы не думать о гриффиндорце, но после открытия Снейпа он, как назло, так и лез в голову.       Девушка больше не пропускала ни одну тренировку, делала всё с заядлой идеальностью, чем бесила Трэверса, ведь ему не к чему было придраться. Но на этом Пэнси не останавливалась — она продолжала подрывать его авторитет капитана, аргументированно разрушая его стратегии и предлагая более выигрышные. И чем больше она предлагала, тем больше Джейкоб выходил из себя и больше ошибок он совершал. Команда всерьёз задумалась о смене лидера, но их сдерживала дисквалификация Паркинсон на матч с Когтевраном, о чём не переставал напоминать Трэверс.       — Зачем ты это делаешь? — в конце одной из тренировок подошёл к ней Регулус.       Пэнси медленно подняла взгляд с метлы на него. С его посвящения в Пожиратели она с ним не разговаривала, по крайней мере, один на один. Она и не собиралась: её пугал тот огонь, который горел в его глазах тогда в его собственной гостиной. Пэнси не знала, что от него ждать. Регулус был для неё тёмной лошадкой, на которую она бы не рискнула ставить.       — За тем, что он хреновый капитан, — холодно бросила Паркинсон и вернулась к очистке своей метлы.       — Джейкоб — наш лидер, мы его выбрали и обязаны слушаться, — не отставал Блэк.       — Я его не выбирала.       — Всё равно. Ты находишься под его началом.       — Да каким к чёрту началом?! — всплеснула руками Пэнси, отложив метлу. — Он неграмотно расставляет игроков, не использует наши сильные стороны. Он велит отрабатывать одну и ту же тактику со всеми противниками, это наитупейший способ игры, заведомо проигрышный. Вот ты, например. Трэверс совершенно тобой не занимается, для тебя у него одна команда — «лети быстрее». Но скорость не единственная составляющая ловца. Ловец Когтеврана быстрее тебя, и я молчу про его «Молнию». Ты не победишь его на скорости, а Трэверс это не видит. У тебя метла манёвреннее, и сам ты искусно уворачиваешься от препятствий, что, кстати, не все могут. Будь наш капитан действительно капитаном, он бы разработал вместе с тобой «обманку». Скажем, во время погони за снитчем ты бы резко ушёл под трибуны, Джефферсон рванул бы за тобой, решив, что упустил снитч, а ты бы так же резко вынырнул. Он привык рассчитывать на скорость, под трибунами ты лишишь его этого преимущества. Такой манёвр минимум выиграет тебе время, максимум — выведет соперника из игры.       Регулус внимательно слушал Пэнси. Он и сам подумывал над «обманками», но Трэверс твердил, что его задача опередить ловца другой команды, а не выпендриваться перед девчонками. Блэк слушал капитана, на то он и был капитаном. То, что предлагала Паркинсон, было самоуправством.       — Ты могла бы поделиться этой идеей с Джейкобом, — уже не так уверенно, как начинал, сказал Регулус.       — Ага, конечно, — фыркнула девушка. — Ты вспомни, он хоть одну мою идею по защите выслушал? Ему плевать на команду, Регулус. Он заботится только о сохранении своего капитанства, потому что ему крышу сносит от ощущения власти. Я не собираюсь играть по его правилам. Я хочу выиграть Кубок, и если для этого придётся одной тащить всю команду, следующую тупым указаниям капитана, я это сделаю.       — Но ты пойдёшь против своей семьи, Пэнси, — предпринял очередную попытку парень. — Команда, факультет — это семья.       Слизеринка едко скривила рот. В начале обучения в Хогвартсе она думала так же. Пока на четвёртом курсе «семья» не стала поворачиваться к ней спиной после безмолвных указаний Малфоя. Для Пэнси в категорию «семья» входили другие лица.        — В таком случае нет у меня семьи, Регулус, — отрезала она.       Черты лица слизеринца мгновенно ужесточились. Будто своими словами Пэнси оскорбила его. На всякий случай она нащупала пальцами палочку.       — Сириус плохо на тебя влияет, Паркинсон. Не думал, что у тебя, как и у него, нет ценностей.       Пэнси не сдержала усмешки.       — Как раз потому, что у него есть ценности, он и ушёл. Твой брат сделал выбор, и ты не вправе винить его. Ты тоже можешь сделать выбор, который не примут те, кто тебе дорог.       Не дожидаясь от Регулуса ответа, Пэнси подняла метлу, давая тем самым понять, что разговор окончен. Блэк не стал ей больше докучать и ушёл, хорошенько обдумывая её слова.

***

      По дороге на Прорицание Пэнси увидела в коридоре Сильвию, в поисках чего-то переворачивающую содержимое своей сумки.       «А ведь мы неплохо ладили. Может, возобновить с ней общение? Северус скоро уедет, и я с ума сойду от скукоты и одиночества. Вот почему я сосредоточилась только на дружбе с ним?» — подумала слизеринка и решительно направилась к Уорнингтон.       — Привет, Сильвия, — беззаботно поздоровалась Паркинсон.       Пуффендуйка подняла на неё недовольный взгляд.       — Что, надоело мужское общество? — неожиданно едко выплюнула она.       Паркинсон опешила. В голосе пуффендуйки неприкрыто звучали злость и обида.       — Мы в последнее время совсем мало общались. Точнее… вообще не общались.       — Ну да. Ты же вечно занята. То квиддич, то Северус, то ещё кто-то.       Пэнси действительно не находила времени. Откровенно говоря, она и не пыталась. Она не вспоминала Сильвию, так как та не представляла никакого интереса для её миссии, была проходящей незначащей фигурой. Потому Паркинсон не чувствовала вины, она собиралась использовать Уорнингтон лишь до конца учебного года, чтобы ей было с кем разговаривать после отъезда Северуса.       — Ну ты тоже не особо пыталась поговорить.       — А смысл? Ждать, как верный пёсик, аудиенции у королевы змей? Знаешь, у меня ещё осталось самоуважение. Пусть по твоей милости и потрёпанное.       — Слушай, не знаю, в чём я перед тобой провинилась, но извини. Предлагаю всё забыть и начать сначала.       Пэнси улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на какую была способна. Сильвия смотрела на неё с нескрываемым недоверием.       — Слышала, ты начала встречаться с Дэвидом Льюисом, — слизеринка снова попробовала завести диалог и снять напряжение.       — Да, и что? Попытаешься и его увести? — огрызнулась Сильвия, явно не собираясь ничего снимать.       — Ты о чём вообще? — округлила Паркинсон глаза. — Кого это я у тебя уводила?       — Ты сейчас серьёзно?! — порывисто шагнула к ней пуффендуйка. — Дурочкой прикидываешься?       Но Пэнси по-прежнему непонимающе смотрела на Уорнингтон.       — Как насчёт Сириуса Блэка? А? Всё лила мне в уши, что тебе он неинтересен, что он использует девушек. А сама влюбила его в себя и всё так же зависаешь с Северусом, его врагом и тем, к кому у меня были чувства.       — Ты что несёшь, Сильвия? Никого я в себя не влюбляла. А Северус мой друг с первого дня, ты же знаешь.       — Не влюбляла, ну конечно, — саркастично отозвалась Уорнингтон. — Я слышала, что произошло на зельях. Удивительно, что ещё не все поняли, что это ты. Та девушка, которая отвергла его. Ведь только ты во всей школе могла так резко высказать ему в глаза, какой он мудак.       — Если он мудак, то чего ты злишься? Ты должна радоваться, что он не успел сделать тебе больно.       — Потому что не успел, его опередили. Я думала, мы подруги. А ты затмила меня перед Сириусом, не дала ему увидеть, что я тоже могу быть интересной. И с Северусом не помогла. Могла бы намекнуть ему про меня. Я же специально рассказала, что он мне нравился.       — Так, я окончательно запуталась. Ты злишься на меня из-за Сириуса или из-за Северуса? Или из-за того, я не уделяла тебе времени?       Озлобленное выражение исчезло с лица Сильвии. Теперь она выглядела как потерявшийся котёнок. Маленький, ничего непонимающий и боящийся всего на свете. Пэнси стало её жаль.       — Из-за всего! — бурлящие эмоции вылились в крик. — Ты подвела меня, Пэнси. Больше я не хочу в тебе разочаровываться. Держись от меня подальше!       Быстро запихнув вещи в сумку, Сильвия почти побежала прочь от Пэнси. Которая в непонятках водила взглядом из стороны в сторону, пытаясь понять, в чём конкретно её вина, но всё сводилось к тому, что Уорнингтон просто неуверенная в себе психичка.       — Ты в порядке? — вывел Паркинсон из раздумий знакомый голос. Из-за спины появился Люпин.       — А почему я должна быть не в порядке? — взмахнула она волосами.       — Уорнингтон только что наорала на тебя на весь коридор.       — Ну, давать мне указания на повышенных тонах у всех входит в привычку.       — Пф, наивные, — улыбнулся Римус.       Пэнси заинтересованно на него посмотрела.       — Почему это?       — Потому что бессмысленно тебе указывать. Всё равно сделаешь по-своему.       Губы Паркинсон расплылись в довольной улыбке. Ей было приятно, что хоть кто-то это понимал.       — Ты сейчас куда? — спросила Пэнси.       — На самый скучный предмет в истории Хогвартса.       — Я тоже ненавижу копаться в числах и искать в них тайные смыслы.       Римус рассмеялся.       — Даже объяснять не понадобилось. Сразу поняла, что я имею в виду Нумерологию.       — Да потому что это действительно самый скучный предмет. Почему же ты от него не отказался?       — Потому что не смог защититься от натиска Лили. Она, знаешь ли, бывает весьма страшна, когда чего-то очень хочет.       — Лили? — приподняла бровь Пэнси. — Неужели?       — Да. В ней прямо зверь просыпается, который ни за что не отвяжется, если не получит еду. В её случае — положительный ответ.       Теперь рассмеялась Пэнси.       — А мне кажется, ты не отказался, потому что ты просто хороший друг.       — Хм, — притворно задумался Люпин. — А ты права. Я всегда говорю «да», позволяю себя использовать, прикрываю задницы, когда меня даже рядом нет… Да я идеальный друг. Надо уже брать за это плату.       — В чём принимаешь: галеоны или сикли? — игриво поинтересовалась Паркинсон.       — Хочешь заарканить меня в друзья? — в той же манере спросил Римус.       — Почему нет? Как показывает практика, мы неплохо ладим. И ты единственный, с кем не надо держать оборону при общении.       — А как же твой лучший друг Снейп?       — Думаю, ты и так знаешь, каким тяжёлым он может быть. Во многом благодаря вам.       — Зачем же ты с ним дружишь?       — А я люблю сложности, — слизеринка небрежно откинула рукой назад волосы.       — Держу пари, сложности в виде друга-оборотня у тебя ещё не было.       — А за это двойной тариф?       Римус уже рассмеялся в голос. Он поражался тому, какой разной могла быть Пэнси Паркинсон. Та, которая сейчас стояла перед ним, светилась теплом и жизнерадостностью, была лёгкой и открытой. А от той, которая разговаривала с Сириусом, веяло холодом, в её глазах, голосе, манерах скользила сталь, она была неприступной королевой, мысли которой невозможно было угадать. На тренировках по квиддичу была третья Паркинсон: смелая, сосредоточенная, решительная, до безумства рискованная и до ужаса целеустремлённая. Люпину было любопытно, какой ещё она может быть.       — Ладно, сделаю тебе скидку.       — И что, так просто? Теперь Сириус не будет тебя пинать? — продолжала улыбаться слизеринка.       Задор Римуса медленно начал таять. «Сириус», — горько усмехнулся он и пристально вгляделся в глаза Пэнси. В них увидел то, что совсем не хотел, но в глубине души догадывался. Небезразличие. Ей не было всё равно на Блэка и его мнение. Тем не менее, это открытие не умалило интереса Римуса к Пэнси, наоборот усилило. Он не собирался вступать в прямую конфронтацию с другом (особенно теперь), но и подстраиваться, как обычно, под его интересы и желания тоже. Бродяга и так слишком долго был центром Земли на пару с Джеймсом, который после начала отношений с Лили самовольно ушёл на второй план, предоставив Блэку возможность блистать единолично. Встретив Пэнси, он получил отпор, который, как надеялся Люпин, должен был его образумить, а на деле всё приняло куда более серьёзный оборот. Пэнси единственной удалось сломать отлаженную систему целеустремлённого упрямца, и это не могло не восхищать.       — Возможно, попытается, — сказал Римус. — Но могут же у нас быть друзья, помимо друг друга, и время, которое мы проводим не друг с другом. Я вот понятия не имею, что сейчас делает Джеймс, потому что Питер и Сириус сейчас на Прорицании. Также я не знаю, какие каракули выводит по вечерам Сириус, часами марая бумагу, и куда по субботам вместо обеда таскается Питер.       «Куда это таскается Питер по субботам? Хм… И чего тебе не сидится в своей норке? У меня без твоих похождений куча забот»       — Мы с Сириусом друзья, но не может же он залезать ко мне в голову и диктовать, что делать, — продолжал Римус.       От его последних слов Паркинсон словно прострелило. Какая знакомая ситуация! Только к ней залезает в голову не друг и делает это буквально. Дамблдор уже знает о ней всё и пользуется в своих интересах. Пэнси не принадлежала себе и хотела это изменить.       — А ты гений, Люпин! — задумчиво протянула Пэнси, одарив потом широкой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, пусть Римус и не догадывался об этом.       — Приятно это слышать, но хотелось бы знать, в чём именно, — поддался он на комплимент.       — В философских высказываниях. Ещё увидимся, друг, — выделив последнее слово, отсалютовала девушка, после чего удалилась быстрой и одновременно кокетливой походкой.       Римус смотрел ей вслед и пытался найти внутри себя ответ, зачем он опять связывается с Паркинсон, да ещё по собственной инициативе. Он не заметил, как к нему со спины подкрался Джеймс, наблюдавший за товарищем с момента, когда тот подошёл к слизеринке.       — Ты чего творишь, Лунатик? — громко шепнул Поттер прямо ему в ухо.       Римус вздрогнул и резко обернулся.       — По-нормальному не мог подойти?       — Чтобы ты успел слинять?       — Зачем мне линять от тебя?       — Затем, чтобы не отвечать на мои вопросы. Но раз уж я тебя поймал, то просвети-ка меня: какого тролля ты флиртуешь с Паркинсон?       Люпин приподнял бровь.       — Мы просто разговаривали.       — Римус! У меня в этом деле глаз намётан, и я знаю тебя семь лет. Ты не флиртуешь с девушками, если не думаешь, что они не упадут в обморок от новости, что ты оборотень. — Люпин молчал, потому что вдруг понял, что Джеймс прав. — То, что Паркинсон знает твой главный секрет, не делает её идеальной кандидатурой. И в неё влюблён Сириус. А ты сам знаешь, какой он ревнивец.       — Они не пара.       — Ему это скажи! Думаешь, он молча смирился с отказом? Если да, то ты совсем его не знаешь. Не знаю, на какой ляд ему сдалась эта девчонка, она мутная и в курсе опасных секретов. Но мы друзья Бродяге и не должны создавать ему препятствия.       — Помнится, ты сам говорил, что с ней надо дружить.       — Не так рьяно, Лунатик. А то кое-кто сочтёт твою дружбу за "подкаты".       Пока Мародёры выясняли отношения, Пэнси направлялась прямиком в кабинет директора. Постучав в дверь, она, не дожидаясь ответа, вошла. Дамблдор что-то медленно выводил на пергаменте.       — Вы узнали что-то ещё, мисс Паркинсон? — не поднимая головы, спросил он.       — Нет. Сегодня я пришла к Вам не для того, чтобы что-то дать, а чтобы получить. Обучите меня окклюменции.