Творец чужих жизней

      Размашистыми шагами Пэнси направлялась к школьной кухне. Она знала, что в вечер Рождества эльфы предоставлялись сами себе, вне зависимости оставался ли кто-то в Хогвартсе. Это был их единственный выходной в течение года, даже летом для них находилась работа. О чём не переставала орать Грейнджер на каждом углу весь четвёртый курс. А ещё Паркинсон знала, где эльфы прячут алкоголь на случай маринадов и приёма почётных гостей. Именно к нему она сейчас и стремилась, подгоняемая моральной усталостью, ощущением беспомощности, страхом перед будущим и непреодолимой злостью.       На первом этаже она столкнулась с Сириусом.       — Как прошло? — спросил он.       — Лучше не придумаешь, — не останавливаясь, бросила Пэнси.       — Сарказм говорит об обратном. Как Слизнорт?       — Жить будет.       — А как ты?       Паркинсон резко остановилась и повернула лицо к парню. Снова началась их зрительная дуэль. Сириус видел, что мутно-зелёные глаза девушки истошно кричат о чём-то, но язык упорно продолжал хранить молчание. С каждой секундой слизеринка становилась всё интереснее для Блэка, однако вместе с интересом росла и тревога. Пэнси же в те же мгновения практически задыхалась от переполняющих эмоций и мыслей. В какой-то момент вперёд вырвалась одна, о перспективе появления которой девушка и не догадывалась. У Паркинсон вдруг возникло желание поцеловать Сириуса. Испугавшись этой мысли, Пэнси, ничего не ответив, продолжила путь к кухне.       — Слушай, я не из праздного любопытства спрашиваю. Я хочу помочь.       — Зачем это? Ты уже расплатился за помощь с проектом.       — По-твоему, я не способен на бескорыстную помощь?       Пэнси усмехнулась в знак подтверждения.       — Думаешь, что уже узнала меня. — Сириус начинал заводиться. — Это не так. Мы только начали открываться друг другу.       — А вот с этим не соглашусь.       — Чёрт возьми, Пэнси, я хочу узнать тебя. Почему ты так сопротивляешься?       — Не думал, что причина в том, что ты мне неинтересен?       — Неправда. И последние дни это подтверждают.       Молодые люди дошли до картины, за которой скрывалась дверь в хогвартскую кухню.       — То, что я согласилась тебе помочь и сходила в «Три метлы», — Пэнси аккуратно сдвинула в сторону выпуклый узор на раме, где-то внутри тихо щёлкнул замок, — совсем не значит, что я вдруг прониклась к тебе глубокой симпатией. Хотя, признаю, бесить ты стал меньше. Правда, сейчас рискуешь вернуться на исходную точку.       — Мне что же тебя можно спрашивать только о чём-то определённом? Может, ещё список вопросов дашь? Почему ты такая сложная, Паркинсон?       Пэнси открыла спрятанную дверь и повернулась к Сириусу.       — Так найди другую, более лёгкую. В чём проблема?       — В том, что я не хочу другую, — сказал Блэк, серьёзно глядя Пэнси прямо в глаза.       Пока мысль о поцелуе не вернулась, Пэнси поспешила войти на кухню.       Игнорируя присутствие гриффиндорца, девушка полезла в закрома буфета. Нащупав в углу второй полки выступ, она привела в действие потайной механизм, и через мгновение на противоположной стороне помещения стена отъехала в сторону.       — Что там? — буркнул Сириус. — Или это очередная тайна?       — Винный погреб.       — Ты что же, собираешься набухаться?       — Да, именно это я и планирую. Причём в хлам.       — Прекрасное решение всех проблем, — саркастично заметил Блэк. — И зачем, можно поинтересоваться?       — За тем, что у меня был непростой день. Хотя чего уж там — весь семестр был как грёбаная гора Сизифа. И самое паршивое, что после этой ночи всё продолжится точно так же, я снова буду тащить в гору чёртов камень, наивно надеясь, что когда-нибудь достигну вершины, и прекрасно зная, что этого не будет. Поэтому у меня есть только эта ночь, и я не хочу тратить её на камень. Так что у тебя два выбора: либо присоединяешься, либо валишь нахрен отсюда и не мешаешь мне отравлять организм.       Блэк совершенно не хотел позволять Пэнси напиваться, при этом он чувствовал переполнявшую её боль, тяжесть и желание хоть на время от них освободиться. Он не знал причины, и это его страшно мучило и бесило. Сириус не понимал ничего, что творилось внутри этой девчонки, но отчаянно хотел быть частью этого.       — Люмос, — с зажжённой палочкой Блэк вошёл в погреб.       К выбору алкоголя Пэнси подошла очень тщательно. Больше часа она ходила между полками и то и дело брала бутылки, которые сопровождала исторической характеристикой напитка, содержащегося внутри. И каждую вторую она откупоривала и делала глоток.       — Может, уже определишься и перестанешь открывать всё подряд? — нетерпимо выдал Сириус.       — Вообще-то я так определяюсь.       — То есть ты собираешься выпить всё, что открыла? — Пэнси заговорщически улыбнулась. — О, Боже, чувствую себя без пяти минут алкашом.       — Можно подумать, ты у нас святоша. Я в курсе, как проходят вечеринки, которые ты устраиваешь. Алкоголь льётся рекой. Буквально. И ты не стоишь в стороне.       — Сейчас… другое.       — Воспринимай это как игру.       — Кстати, хорошая идея. Как насчёт «Правды или действия»?       — Игра-откровение. Любопытно, — несмотря на злость на Дамблдора, Паркинсон не могла не увидеть ещё одну возможность что-нибудь выведать. Блэк в своём стремлении быть ближе к ней словно специально подбрасывал поводы для собственного использования.       — Только сделаем интереснее, — Блэк шагнул к Паркинсон. — Если ты откажешься отвечать или делать, ты не только пьёшь, но и исполняешь моё желание. И чтобы всё было по-честному, свяжемся Правдивым заклинанием. Если соврём — волосы засветятся, и тогда придётся исполнять желание.       — Идёт.       — Начинай. Я выбираю действие.       Пэнси подошла к полке с белыми винами и, достав с неё Sancerre Les Romains, протянула гриффиндорцу.       — Ты должен её выпить.       — Полностью всю бутылку?       — Да, ты слишком напряжённый.       Сириус усмехнулся и, быстро сняв пробку, приложился к горлышку. Не самый крепкий напиток, который ему приходилось пить, но определённо самый дорогой. Это навело парня на мысль.       — Правда или действие, Пэнси?       — Правда.       — Какое ты имеешь отношение к семье Паркинсон, которая заведует половиной печатных изданий в Англии?       Пэнси невольно сглотнула. «А ты знаешь, какие вопросы задавать. И ведь не обойти это чёртово Правдивое заклинание. Ладно, это не такой уж щекотливый вопрос, чтобы рисковать попасться на желание». Для смелости она отхлебнула из своей бутылки.       — Это значит, что ты отказываешься отвечать? — в глазах Сириуса загорелся огонёк.       — Это значит, что я выполняю свой план по «набухиванию». Нашей семье принадлежит сорок пять процентов акций «English Group of Printing companies».       — Немаловажную часть в которой занимает «Ежедневный пророк». Так вот значит кто кормит нас лапшой в каждом выпуске.       — Эй, моя семья уже давно продала часть акций партнёрам и переехала в США. Мы имеем голос, но не решающий. Так что не надо всех собак на нас спускать.       — Ладно, не заводись, принцесса, — Блэк примирительно поднял руки. — Правда.       — Что тебя во мне привлекает?       — Давай-ка посмотрим. Твоя уверенность. Ты знаешь и делаешь, что хочешь, на всё имеешь ответ. Я тоже такой. Твоя прямолинейность. Ты говоришь, что думаешь, вне зависимости от последствий. Твоя независимость. Ты не боишься противостоять, в том числе в одиночку. Твой ум и внимательность. Многие могут слушать, но не все способны действительно слышать. Твоя доброта. Пусть я и не выношу Снейпа, но, видимо, что-то в нём есть, раз ты так рьяно ему помогаешь и защищаешь. Твоё упрямство, которое одновременно бесит и не может не восхищать. А ещё твоя сила, — Сириус наклонился вперёд и устремил на Пэнси пронзительный взгляд. — Я не знаю, с чем ты сейчас борешься, Пэнси, но я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня.       Пэнси было приятно это слышать, приятно чувствовать себя просто человеком, личностью, а не орудием для свержения врага. Особенно сейчас, после разговора с Дамблдором, в очередной раз вывалившим на неё задания без подкрепления поддержкой, в которой она нуждалась. Паркинсон пришлось приложить усилия, чтобы выкинуть из головы мысль, что этой поддержкой мог стать Сириус Блэк. Красное сухое Кьянти прекрасно справлялось с задачей.       — Я выбираю правду.       — Почему ты не хочешь со мной общаться?       — Потому что я умею дружить с парнями либо их использовать. Использовать тебя мне нет нужды. А дружить ты явно не намерен.       — То есть я правильно понял: если ты не общаешься с парнем, то значит рассматриваешь его как того, с кем могла бы встречаться? — в Сириусе всколыхнулась надежда.       — Ты ищешь то, чего нет. Правда или действие, Блэк?       — Правда.       — Что случилось с Кейли Престон?       — Я уже тебе рассказывал.       — Чутьё подсказывает, что это не вся история или вообще её интерпретация.       — Если я тебе намеренно наврал, то зачем вообще про это говорил?       — Кто ж тебя знает? Может, в доверие втереться хотел.       Сириус недовольно выдохнув, отпил из бутылки.       — Давай своё желание.       «Так-так. Ты только ещё больше нагоняешь желания узнать правду»       — Расскажи, что случилось с Кейли Престон.       — Эй, это нечестно, — возмутился парень.       — Да ну? Разве волосы у меня засветились? — Пэнси, не скрывая победной улыбки, отпила из бутылки.       Сириус задумался. История с Кейли Престон была главной сенсацией прошлого года. Ну ещё бы! Девочка-студентка открыто нападает на директора Хогвартса, выкрикивая лозунги Тёмного лорда. Шумиха не утихала несколько месяцев. Чего только не натерпелся Дамблдор, преподаватели и студенты, отбиваясь от непрекращающихся провокаций журналистов и бесконечных проверок из Министерства магии. Однако большинство и понятия не имело, почему тихая отличница с Пуффендуя стала Пожирательницей смерти. Эта нелицеприятная часть истории и была связана с Мародёрами. Сириус знал, что если сейчас ничего не даст Пэнси, это лишь разовьёт её интерес, а с учётом её упорства — она сама докопается до правды, и тогда у него не останется ни единого шанса.       — Питеру действительно нравилась Кейли. Мы с Джеймсом выяснили это случайно, а потом заставили Рима вынудить Пита признаться. Пит был единственным среди нас, у кого ещё не было девушки, мы постоянно шутили над этим и решили это исправить. Я и Джеймс стали подкатывать к ней, чтобы «прощупать почву», но она ясно дала понять, что отношения её не интересуют. Я быстро сдался…       — Удивительно, — не удержалась от едкого комментария слизеринка. — На тебя не похоже.       — Просто мне всегда нравились девушки с огоньком, — парировал Сириус. — Чего нельзя было сказать о Престон. Зато она была очень даже во вкусе Джеймса. Он не смог удержаться, в конечном итоге Кейли влюбилась в него, и ему не составило труда переспать с ней. Разумеется, Питер ничего не знал. Поэтому для него было потрясением, когда Кейли вылила на него ушат грязи и обвинила во всех смертных грехах, стоило ему подойти, когда она рыдала после того, как Джеймс бросил её и посоветовал присмотреться к Питу. Идиотское решение! Джеймс только подлил ненависти к Питеру. Кейли не появлялась на занятиях несколько дней, мы начали всерьёз волноваться за её состояние. А потом она уехала. Прямо посреди учебного года. Её не было недели две. Когда она вернулась, то была какой-то… другой. Я не копался, главное: вернулась и в адеквате. По крайней мере, так казалось. А потом она избила Лили в женском туалете. Напала ни с того ни с сего. Лили не любит вспоминать эту историю, но как-то она обмолвилась, что Кейли обозвала её похотливой грязнокровкой. Кейли отстранили от занятий и продержали в больничном крыле неделю, хотя, по мне, надо было сразу отчислить. Тогда Джеймс признался, что всерьёз заинтересован в Лили. Уверен, что именно это и послужило катализатором для Престон, хотя я до сих пор понять не могу, как она узнала, даже я не знал.       — А вы с Джеймсом всё-всё друг другу рассказываете? — поинтересовалась Пэнси.       — О таких делах да.       — Значит ли это, что Джеймс будет осведомлён о нашем с тобой рождественском времяпрепровождении?       — Джеймс знает о моей личной жизни ровно столько, сколько и я о его. Неоспоримые факты без ненужных деталей. Правда или действие, Паркинсон?       — Что, это всё? История Кейли Престон закончилась тем, что её отстранили от занятий за нападение на Лили?       — Нет. В апреле она в Большом зале напала на Дамблдора. При этом продемонстрировав всей школе чёрную метку.       От шока у Пэнси округлились глаза.       — Она стала Пожирателем смерти? Но как?       — Откуда мне знать? Видимо, что-то случилось в те две недели, что её не было в Хогвартсе.       — Она была чистокровной волшебницей?       — Полукровка, насколько мне известно.       — Что с ней сейчас?       — Её заключили в Азкобан, где она и покончила с собой.       «О, Боже! Поттер убил её. Она была уязвимой. Джеймс сломал её, а Волдеморт этим воспользовался. Завербовал человека в тылу врага. Как Трэверса и Регулуса. Только теперь он действует умнее. И насколько сильное чувство испытывал Петтигрю к этой Кейли? Достаточное, чтобы отомстить?»       — Правда или действие, Пэнси? — повторил вопрос Сириус.       — Действие.       — Сними джемпер.       Пэнси чуть не задохнулась от возмущения. Но в то же время она понимала, что рано или поздно Сириус предпримет попытку её раздеть.       — Серьёзно? Настолько банально?       — Действие есть действие.       — Полагаю, если я откажусь, желание будет таким же?       — Правильно полагаешь. Ты вынудила рассказать то, чем я не особо хотел делиться, теперь получай расплату.       Одним быстрым движением девушка стянула с себя джемпер, дав возможность Блэку лицезреть тёмно-синий кружевной бюстгальтер с эффектом пуш-ап. На пару секунд у гриффиндорца перехватило дыхание. Он не единожды представлял, какие формы скрываются под одеждой Паркинсон, но реальность оказалась куда впечатляюще.       — Правда или действие? — спросила Пэнси. Её начинающие краснеть щёки в совокупности с обнажённым верхом делали её ещё более привлекательной.       «Чёрт! Что ты со мной делаешь?!» — усилием воли Сириус поднял взгляд на лицо Пэнси.       — Правда, — закинув ногу на ногу, ответил парень.       — В каких отношениях ты со своими кузинами?       — Ты задаёшь странные вопросы.       — А ты не сводишь глаз с моей груди, — попытка отвлечь внимание через смущение удалась: Сириус переключился на вопрос.       — Ладно. С Медой я в прекрасных отношениях, она близка мне по духу, у нас одинаковые мировоззрения и ценности. К слову, она такой же изгой семейства, как и я. Что касается Беллатрисы, то она Пожиратель, и этим всё сказано. С Нарциссой всё сложно. Мы с ней никогда особо и не общались. А после того, как Меда вышла замуж за маггла, так вообще связь оборвалась. На пять лет. Недавно она прислала мне приглашение на свадьбу с Малфоем. Он тоже приверженец чистоты крови, удивительно, что он позволил пригласить меня. Хотя, может, расчёт на то, что я не осмелюсь туда заявиться, потому что приглашены все мои родственнички, включая дражайших родителей.       — И когда же состоится празднество? — скрывая охватившее волнение, спросила Пэнси.       — Седьмого сентября семьдесят девятого. Представляешь, они выслали приглашения за полтора года до свадьбы.       — Неужели они так во всём уверены? Элементарно даже место за это время может десять раз измениться.       — В чём-чём, а в дате и месте они уверены на сто процентов. Они женятся в родовом поместье Малфоев в день свадьбы родителей жениха. Они верят, что дата влияет на брак, поэтому не женятся в семьдесят восьмом. Видите ли, 07.09.78 не счастливая дата.       «Малфой-мэнор. Где как ни там Люциус может спрятать дневник. И свадьба — отличная возможность обыскать дом. Куча людей и времени. Только как туда попасть?»       — Так, теперь моя очередь задавать странные вопросы. Ну, или стягивать с тебя ещё что-нибудь, — Сириус хитро улыбнулся. Он по-прежнему хотел узнать, что скрывает Пэнси, но сейчас инициативу перехватывал другой его мозг.       — Хватит с тебя джемпера. Правда.       — Куда ты сегодня перемещалась? — вопрос прозвучал резко даже для самого Блэка.       «И на что ты рассчитывала, идиотка? Что он, будучи пьяным, забудет про твои исчезания в воздухе? Вот и как выкручиваться теперь? Дамблдор запретил рассказывать. Да и кто в такое поверит?»       Пэнси молча отпила из бутылки и в ожидании уставилась на коллегу по игре. Сириус неторопливо поставил свою бутылку на стол и снял с себя толстовку. После мыслей, возникших в коридоре, Паркинсон изо всех сил удерживала взгляд на глазах Блэка.       — Хочу, чтобы ты сделала мне массаж.       — Массаж чего?       — Выбери сама.       Пэнси медленно поднялась и приблизилась к Сириусу. Её пальцы едва уловимо коснулись его обнажённой груди и вызвали по всему телу мурашки.       — У тебя пальцы холодные, — попытался оправдаться парень.       — Придётся потерпеть, — ответила Пэнси, прекрасно понимая, что дело вовсе не в холодных пальцах.       Она остановилась позади него и стала осторожно разминать плечи, постепенно опускаясь всё ниже. Сириус замер, закрыв глаза.       — Мы можем пока продолжить, — предложила слизеринка. — Правда или действие?       — Правда, — с придыханием ответил Блэк.       — Кто-то из твоих друзей владеет патронусом? Может через него передавать сообщения?       — Джеймс. Его патронус олень.       — А Питер и Римус?       — Римус только недавно научился вызывать патронус. Но он ещё слабый, не имеет чётких очертаний. А Питеру не хватает сил, чтобы его вызвать.       Сириус открыл глаза и повернулся к Пэнси. Так недопустимо близко она находилась только в его воображении. Он неторопливо очерчивал взглядом контуры её тела, лица. Пэнси тем временем ловила себя на мысли, что ей нравится такое внимание. А ещё что ей приятно тепло, созданное их обнажёнными торсами.       — Правда или действие, принцесса?       — Действие.       — Дай поцеловать тебя.       Девушка понимала, что от её решения зависят их дальнейшие взаимоотношения. И дело было не только в глобальном секрете Пэнси. Она всерьёз боялась «нырнуть в Блэка» и не захотеть «выныривать». Но при этом за всё время в семьдесят седьмом Пэнси постоянно делала что-то для других: для Северуса, для Дамблдора, для чёртовой миссии — для кого угодно, но не для себя. Поэтому она решила рискнуть.       — Ладно, — с предательской дрожью в голосе согласилась Паркинсон, что не ускользнуло от гриффиндорца. Блэка мгновенно захватил вихрь эмоций.       Он осторожно положил правую руку на её талию и слегка притянул к себе. Пальцами второй руки Сириус, едва касаясь, провёл от виска Пэнси к её губам. От этого слизеринка невольно их раскрыла и затаила дыхание. Блэк не торопился, он хотел насладиться каждой секундой и дать возможность Пэнси понять, что она теряет. Паркинсон не отрывала взгляда от его почерневших глаз. Его разрывало изнутри от желания и страсти, в голове не осталось ничего, кроме девушки, похитившей его покой. Когда их глаза наконец встретились, он увидел её страх.       — Не бойся, — прошептал он. — Я не сделаю тебе больно. Никогда.       По телу девушки пробежала быстрая волна мурашек, и они испугали её больше, чем перспектива встретиться с Волдемортом. Закрыв глаза, Сириус мягко коснулся её губ. Его губы двигались нежно, плавно. Но лишь до тех пор, пока Пэнси не положила руки ему на грудь и не ответила на поцелуй. Плотину переполняющих Блэка чувств прорвало. Он уверенно прижал Пэнси к себе и углубил поцелуй. Движения его губ стали жёстче, язык по-хозяйски проник в рот Пэнси, руки сильнее сжали хрупкое тело. Словно изголодавший, Сириус никак не мог насытиться Паркинсон. Эта сила, которую он обрушил на Пэнси, пробила оборону, которую слизеринка успешно держала столько месяцев. Её руки с жаром обхватили его шею, пальцы путались в длинных волосах, а губы жадно отвечали на зов.       Девушка отчётливо ощущала внизу живота нарастающее желание. Желание Сириуса уже во всю упиралось ей в пах. Необузданная страсть захватила слизеринку и гриффиндорца. Сириус бесцеремонно сжимал ягодицы девушки, Пэнси в спешке расстёгивала ремень на джинсах парня. Он яростно покрывал поцелуями её шею, плечи, она в отчаянии прижималась к нему, стараясь быть максимально близко.       В какой-то момент Блэк подхватил Пэнси за бёдра и опустил на стол. Сириус не верил в происходящее, но и не думал останавливаться. Он стаскивал с Пэнси одежду за одеждой, позволяя ей делать то же самое с ним. Никаких слов, лишь одержимость друг другом. Он оторвался от неё, лишь когда они оба были полностью раздеты и пребывали на пике вожделения.       — Пэнси… — прошептал Сириус, напоминая ей своим голосом, кому именно она собирается дать самое ценное.       В данный момент Паркинсон хотела Блэка больше всего на свете. Поэтому она не собиралась отступать.       — Заткнись, Блэк, — прервала Паркинсон и вновь впилась в его губы поцелуем.       Сириус двигался медленно, смакуя каждое проникновение и следя за реакцией Пэнси. А Паркинсон крепче сжимала кольцо ног вокруг талии парня и сильнее впивалась ногтями в его плечи. Этот сексуальный опыт был намного приятнее предыдущего. Теодор Нотт не был так нежен и внимателен к ней, куда больше его интересовало собственное удовлетворение. Сириус же «ужесточил» движения только после тихого «Ещё» слизеринской принцессы. Он больше не гнался за девушкой мечты, она была его, прямо здесь и сейчас. Блэк не давал Пэнси ни минуты передохнуть, чем больше он брал, тем сильнее хотел ещё. И Пэнси разделяла его ненасытность, чем в очередной раз доказала ему, что она та самая, предназначенная только для него. Они потеряли счёт времени и обессиленные, уснули прямо на столе.       Пэнси проснулась раньше. Она тихо выскользнула из объятий Сириуса и быстро одевшись, направилась к двери. У выхода она бросила грустный взгляд на спящего гриффиндорца.       — Счастливого Рождества, Блэк, — проронила она и вернулась в реальность из своей мини-утопии.