Инквизитор
21 августа 2018 г. в 18:17
***
— Дауд. Голос Томаса прорезал гущу моего смятения и вывел меня на свет реального мира. Звуки вновь обрели вес, после чего они тяжёлым грузом проникли в мои уши. Я неожиданно очнулся после, казалось бы, полувековой дрёмы. Томас недовольно сверлил взглядом устройство на моём столе. — Дауд, это и есть та самая штучка? — спросил он. Я взял устройство, снятое с чёрной окровавленной стрелы. Маленькое и смертоносное, оно могло нанести непоправимый урон каждому из моих китобоев. А мне — в тысячу раз больше. Я ведь как-никак даровал им всего малую часть своей силы, и они не чувствуют мою боль. — Да, — задумчиво ответил я. — Лучник метко сразил Джолин и обезвредил меня. Нам стоило бы узнать производителя сего лиходейства. — Смахивает на устройство Смотрителей. — Технология та же. Возможно, дело проще, чем может показаться. — Я раскрыл толстую книгу со своего стола. — У меня на примете есть один человек. Он способен создать нечто подобное. Посмотрим... Пальцами я прочёсывал множество имён — искал нужное. В мыслях же крутились воспоминания о сущности искомой персоны. Подобно моей ненависти к Дануоллу, моё нежелание встретиться с тем мужчиной било из сердца. Наконец я отыскал имя. Вернее, позывной. — Инквизитора последний раз видели в Ткацком квартале. Оттуда стоит начать поиски. — Мортимер обрадуется вашему визиту, Дауд, — съязвил Томас. — Говорят, Слекджов вас разрекламировал. Не далее как позавчера я наткнулся на Кроули, который просил передать, что его босс рад скоропостижной смерти Джолин. — Рассыпаться в благодарности ему стоит не передо мной, — резко отрезал я. Томас заметил моё недовольство. — Эвелин плотно поела утром, — перевел тему Томас. Явно пытался задобрить меня. — Она приходит в себя? — Уже без труда поднимается с постели. Скоро сможет ходить и радоваться жизни. — Вряд ли счастье снова будет с ней. — В моих мыслях промелькнула "А" с двумя коронами. — Я отправляюсь на поиск. — Прежде чем вы покинете убежище. Билли просила передать, что Чонси в порядке. Она за ним приглядывает. — Хорошо.***
Ткацкий квартал навсегда отпечатался в моей памяти узким каналом, по двумя сторонам которого длинной линией простирались высокие дома. Вода — кристально-чистая. Жёлтые и красные листья деревьев с небольшой помощью ветра волокутся по чистым плитам на земле. Работа кипит, из зданий тянутся ввысь облака дыма, люди трудятся из всех своих сил, за углами, топчась по скуренным сигаретам, в тенях ждут своего часа бандиты. Шляпники. Ткацкий квартал — их собственность. Меня там не любили, не любили никого чужого.***
(Запись от 18 дня Месяца льда 1821 года) Сегодня я познакомился с лихим оборванцем по имени Инквизитор. Я сомневаюсь, что родители его назвали именно так, но мне нравится. Он примерно одного возраста со мной, такой же кровожадный. Не очень молчаливый. Наше знакомство прошло чересчур противоречиво. Всё дело в том, что Инквизитор служит Аббатству Обывателей. Он занимает высокий пост, однако грешит чаще любого бандита. Ежедневно он нарушает все семь запретов, не чурается пыток. По его заявлению, он часто убивает невиновных, ибо не позволительно обычным смертным смотреть на Инквизитора косо. Опять же, руководствуясь словами Смотрителя, можно сделать вывод: он жестоко наказывает перешедших ему дорогу, даже если они чисты душой. Инквизитор позволил мне пользоваться меткой в его присутствии. Говорит, Чужой не страшен. Может быть, в моём длительном странствии по островам сегодняшнее знакомство окажется полезным.***
Сталь звенит, метка горит, кровь льётся. Чьи-то ноги вылетели в окно, туловище осталось подле меня, кишки растянулись вдоль комнаты. Жуткое зрелище. Ещё двое пытались нанести удар одновременно. Один замахнулся на меня тесаком, второй хотел метнуть нож мне в голову. В итоге на мне ни царапины, но напавшие мучаются без рук. Их крики разносятся на всю округу. Никто не идёт на помощь. — Где мне найти Инквизитора? — вежливо спросил я, стоя над двумя страдающими. — Кого? — прокричал один из мужчин. — Не знамо такого! Он мог не врать. Почему я убил? Потому что страх важнее. — Вопрос остался неизменным, —снова сказал я, вытирая китобойный нож от свежей крови. — Ин...Инквизитор... — приложил все усилия второй бедняга. — Инк...он ... его...о нём слышали парни Хэта. Они... Мёртв. Во мгновение светлая ранее кожа потемнела, обрела синеватый оттенок. Смерть шла слишком долго.***
(Запись от 18 дня Месяца льда 1821 года) Ранним утром меня разбудил стук в дверь. Рьяно некто ломился ко мне — видать, дело важное. Протерев глаза, я открыл и увидел удивительную девушку. Её красота затмила мой разум, заставив мямлить отрывистые слова без капли смысла. Красного цвета волосы были обрамлены белым платком. Из-под жёлтого платья выглядывали миниатюрные ножки в чёрных туфельках. Голубым глазам придавали контур тёмные линии, а красные губы резко контрастировали с бледным лицом. Голос девушки был сравним с пением птиц в утренней Карнаке. На мгновение я закрыл глаза, вспоминая лучи домашнего солнца, родные воды, близкие сердцу улицы. Но я был обязан вернуться в реальность. — Вы слышите меня, молодой человек? — вопрошала девушка. — Я здесь, эй! — щёлкнула пальцами у моих глаз. — Что вам нужно? — нежно спросил я. — Мы можете мне помочь? По моему мнению, за мной следят. Не хотелось бы попасть в беду. Разве мог я отказать? Отказать и морочиться до конца жизни? Любовью тут и не пахло, всё же мне хотелось сделать что-то хорошее. — Только оденусь.***
Жирная щека с хрустом вмазалась в жёсткое зеркало на стене. Он пытался мне что-то прокричать. Я давил сильнее, мои зубы скрипели громче крика Шляпника. Малость подустав, я откинул его назад, на гладкий пол. В ходе драки мы опрокинули шкаф, стол, стулья, разбили всю посуду, заляпали стены кровью. Сухожилья Шляпника мне пришлось перерезать, чтобы он не смог меня атаковать. — Почему все пытаются напасть на меня прежде чем начать говорить? — задал я риторический вопрос. В ответ раздалась насмешка. Я надавил на рану ногой. — Что тебе надо? — провизжал Шляпник. — Инквизитор. Где он? — А тебе-то что? Зачем тебе он? Хочешь сдохнуть скорее? Так давай я тебя убью! — Отвечай. — Да не знаю я! — с отдышкой твердил Шляпник. — Не знаю! — Хорошая попытка. Я вонзил свой нож ему между двух рёбер и крутанул четыре раза. — Его видели! Видели! Я прокрутил ещё три раза. — Вчера. Он был! Был! Больно! — Вытащу — станет больнее. — Он...дай подышать...он пришёл сюда...босс с ним говорил. — Старикан? Что ему нужно было? — Твою мать тр... Он не успел закончить предложение по ужасно простой причине — голова, отцепленная от тела, уже не может произносить слова в силу понятных причин.***
(Запись от 18 дня Месяца льда 1821 года) Очаровательную девушку назвали Сесилия. Никогда бы не подумал, что имя может звучать настолько красиво. Это словно песня старых лет, забытая, но будоражащая души слышавших её давным-давно. Вот и я позабылся, пока шёл рядом. Мы вышли на светлые улицы, юркнули в переулок, дабы преследователи нас потеряли. Наши тени бежали от нас всё быстрее, и мы мало успевали за ними. Другие же тени, образованные домами и деревьями, смыкались вокруг нас, скрывая от всего мира. Свет падал кривой линией и едва ли не исчезал в ареоле тьмы вокруг. Веря своим наблюдениям, я уже в сотый раз твержу себе, что в Дануолле даже днём слишком темно. Ночью — подавно. Сесилия нервно глядела по сторонам. От нервов её губы превратились в два набухших куска мяса — вот как сильно он кусала их всю дорогу. Её походка напомнила мне одновременно и безликую портовую даму, и галантного кавалера из приближённых Императора. Шажки Сесилия делал короткие, но быстрые, словно ручная собачка. На плече девушка держала белый зонт, который она крутила по часовой стрелке. Иногда мы пересекались взглядами, ведь шёл я прямо сзади, говоря кротко — дышал в спину. Вдруг тишина, которую мы усердно поддерживали уже долгих десять минут, была прервана моей спутницей. — Сколько вы живёте в Дануолле? — спросила она. — Достаточно. По крайней мере, могу ответить на заданные вопросы, — дал ответ я. — Аббатство имеет возможность покарать...своих прислужников? — Все они прогнили уже давно. Если и имеют подобную возможность, то вряд ли захотят. Сесилия отчаянно вздохнула и резко остановилась. Из-за ближайшего угла торчал чей-то глаз. Зелёного цвета. Я отчётливо видел, как наблюдатель щурился. Сесилия в страхе оглядела всё вокруг. Когда она заметила подвох, было слишком поздно.***
В прошлом я оказал услугу Старикану, в тот момент посчитал, будто этот выживший из ума вернёт долг, как подобает человеку чести. По его наводке я вломился в чей-то паб и раскромсал всех его посетителей. Вечером того же дня в бочках из-под вина отыскали части тел владельцев. МортимерХэт отблагодарил меня крупной суммой, пообещал вечное уважение вместе с поддержкой. Так или иначе, своё странствие по Островам я начал именно на его деньги. Текстильная фабрика сделала перерыв на обед, все до единого покинули здание. Они бросили свои дела без завершения. Проходя вдоль ряда станков, я то и дело обращал внимание на незаконченные "шедевры". Раз уж Хэт настолько дорожит обедом, значит, этот обед важен чересчур. В ином случаеон бы не стал останавливать работу в пять вечера. Я поднялся в его кабинет. Стальная дверь не была заперта, и за ней тишина морозила окружение. Медленно вошёл внутрь. Застал удивительную картину. Мортимер и Инквизитор о чём-то мило беседовали чуть ли не шёпотом. Они стояли посередине кабинета, скрипя гнилыми досками, но притом голоса не слышались. — Долго мне пришлось тебя искать, — промолвил я. — Вы шепчитесь о неком убийстве. И о том, что я всё услышу. Инквизитор — худощавый мужчина средних лет, одетый в лохмотья серого цвета, высокие сапоги и широкополую шляпу — медленно растянул лицо в улыбке. Вручную. Он буквально двумя руками растягивал лицо ради улыбку. Этот недуг образовался задолго до нашего знакомства. Инквизитор не умел выражать эмоции мимикой, по этой причине он редко показывал свой внутренний настрой. — Говорил я, а? — раздался его голос. Ни капли не изменился. — Он небось слышит наши мысли, — усмехнулся Старикан. Голос Мортимера напоминал мне гнилое дупло. Всегда, услышав от него хоть слово, я представлял именно гнилое дупло. — Чего пожаловал? — буркнул Хэт. — Зачем явился? Убийства мне не нужны. — Он пришёл за мной, — проговорил Инквизитор, полный душевного покоя. — Ради меня он положил несколько твоих людей. — Да плевать. Сам бы придушил всех их. Ни верности, ни уважения. Они меня главарём перестали считать! Видите ли, старый слишком. Управлять не могу! Мои силы ещё... Мортимер продолжил говорить что-то, пока мы с Инквизитором не вышли прочь из здания. Хэт вряд ли заметил наше отсутствие.***
( Запись от 18 дня Месяца льда 1821 года) Тело прекрасной Сесилии лежало на земле, по нему бегали насекомые. Вокруг меня стоял хохот троих Смотрителей. Их смех выводил меня из себя, но бросить им вызов я бы не смог. Я ещё слишком неопытен, я не понимаю до конца природу своего знака. Возможно, дай я им бой, мой труп лежал бы возле Сесилии. Самый главный Смотритель надел штаны. Он надругался над живой девушкой, убил её, повторно надругался уже над трупом. Двое его союзников тоже не упустили возможность. Я не нашёл в себе силы смотреть на это. — Отлично сработано, парни, — заявил Инквизитор. — Она старалась сбежать от нас. Сбросила все "хвосты", забрала деньги... жаль, обратилась к парню с Серконоса. Трое засмеялись. — А ты, парень, молодец, — всё не замолкал Смотритель, — она тебе поверила. Кто же мог подумать, что ты с нами заодно. Он подошёл ко мне ближе. — Отныне мы друзья. — Протянул сухую руку. — Называй меня Инквизитор.***
С крыши самого высокого здания Ткацкий квартал выглядел лучше. Гладь из остальных крыш преуспевала в создании иллюзии надёжного района. Солнце красочно отражалось от любой поверхности, из-за чего ударяло нам в глаза. Инквизитор присел на краю, свесив ноги. Я стоял рядом. Желания быть рядом со столь мерзким типом у меня не было. — С какой целью ты нашёл меня? — спросил мой собеседник. — Не ради старой дружбы. — Твои устройства. Покажи свой пояс. Он поднялся со своего места и выпрямился. Откинул плащ назад, показал все свои чудотворные приспособления. Стандартные клинки граничили с диковинным пистолетом-крюком, бок о бок уживались сигнальные нити с бомбой-распылителем, в тесноте с электрической отмычкой находился звуковой аппарат, позволяющий слышать сквозь стены. Всё это позволяло Инквизитору приблизиться ко мне по силе. Тот же крюк давал возможность взмыть в воздух, а крохотный аппарат в форме ракушки открывал шикарный шанс услышать чужие переговоры. Это, если угодно сравнение, сродни моему "Переносу" и "Взгляду бездны". Мои люди давным-давно шептались о способности Инквизитора притягивать людей силой круглого диска в руке. Технический гений — вот кто он такой. — Скажи мне вот что, — говорил я, — ты способен создать определённый вид оружия? — На тебя напали в "Золотой кошке", — без сомнения пролепетал он. — Я — твоя зацепка в детективном расследовании. Мне интересно, почему же меня ты не подозреваешь. Чертовский резонный вопрос. Я ретиво пробивался к Инквизитору, убил много людей за информацию, но подумать о нём в дурном свете не сумел. Мне известна его чёрная душа, свет из который не шёл никогда с самого рождения. Мне ведомо о его влечении к садизму, что питается бессмысленной жаждой оказывать пагубное влияние на мозг и тело жертвы. Без сомнения, я уведомлён о грешности его души. И всё-таки я не смею предполагать предательство со стороны Инквизитора. Обусловлена моя уверенность ...моей уверенностью. Я ему верю. Противоположный вопрос возник в моей голове. — Откуда тебе известно о инциденте в "Золотой кошке"? Инквизитор жаждал улыбнуться — я заметил, он едва не поднял руки к лицу. В иной ситуации я бы уже обнажил клинок и приставил его к горлу врага. Но я смолчал, оставив все мысли в недрах своего сознания. — Мне рассказали из первых уст, — прозвучал ответ. — Твой приход сюда — есть самый правильный поступок в сложившейся ситуации. Инквизитор скрыл свой пояс под одеждой, снова присел на край крыши. — Я никогда не разглашал заказы определённых личностей. В данный момент я горю желанием поведать тебе коротенькую историю.***
(Запись от 23 дня Месяца льда 1821 года) Я массу раз упоминал о своём грядущем странствии по Островам, но так и не удосужился уточнить детали. Сегодняшним дивным вечером я договорился о погрузке на судно. Я отплываю завтра, рано утром мы отчаливаем из порта Дануолла. В первую очередь стоит добраться до Морли. Мне пришлось изучить порядочное количество книг о природе и климате этого сурового края. Я узнал, что в городе под названием Альба есть достойные места, которые стоит посетить. Не ради просвещения; для расширения своих знаний в области анатомии, для больших познаний в области оккультизма. Мне хочется узнать больше о характере знака на моей руке. Прогуливаясь по набережной, я впал в задумчивость. Этот вечер мне понравился. Солнце на секунду вышло из полосы смога вокруг города, и от этого улицы загорелись бледно-золотым светом. Их отблеск внушал доверие и подлинную радость. Я шагал медленно, тянул время до возвращения домой. С новыми шагами приходили светлые мысли. На мгновение мне причудился домик на берегу Серконоса. В лазурных волнах скрывалось счастливое будущее под оболочкой беспристрастного времяпровождения на обычно работе. Без убийств и рек крови. Мне бы хотелось рыбачить, а потом продавать рыбу за гроши и продолжать безмятежно жить. По итогу я решил: однажды я вернусь домой. Но не сейчас. Скорее всего, на Серконос я не заеду, ограничившись Морли, Тивией и Гристолем.***
— Он пришёл ко мне две недели назад, — продолжал свой рассказ Инквизитор. — Бросил на стол кожаный кошель. Приказал сделать специальные стрелы. Механизм выглядел затейливо, словно привезли его из далёких земель. Цели не уточнялись, мол, стрелы нужны для благого дела. Ты меня знаешь, Дауд, я не откажусь от возможности заработать. Он находился в тени всё время ( да будет тебе известно: моя мастерская находится глубоко под землёй, свет там появляется от кучки ламп, и в тот момент я зажёг всего одну — возле себя). Руки изредка покидали мрак, обрисовывая мысли таинственной фигуры. Костяшки разбиты в кровь, пальцы будто сломаны несколько раз. По ним били кувалдой, не иначе. На удивление, внешность мало соответствует характеру загадочной личности. Он рассказывал о своих делах, расспрашивал о городе и моей карьере Смотрителя. Описывая свои думы, он вдохновенно проникался идеей о расплате. Говорил, зло должно быть наказано. Сумасшедший, подумал я. Я слепил десять стрел, все до одной способны поразить цель даже без участия лучника. В них я вложил весь свой талант, и, скорее всего, произошло это из-за трепета в душе. Трепета, который вселил непонятный мужчина. Пойми меня правильно, приятель... я слушал его рассказы с интересом и неподдельным удовольствием. Когда последний штрих был доделан, я вручил стрелы заказчику. Он не вышел из тени, лишь протянул свои уродливые руки. Он исчез, как умеешь ты. Но на его руке не было метки. Спустя два дня...или три... я отрезал уши мальчику, что вздумал дерзить мне. Шляпа моя закрывала обзора, поэтому я не сумел различить фигуры вокруг. То были мои люди. Золотые маски окружили меня, все твердили:"Джонатана зарезали! Нужно бежать, сэр!" Мы собрались покинуть улицу, в головах наших были вопросы касательно убийцы. Он не заставил себя ждать. В спину одного из моих людей прилетела пятиконечная звезда, убившая парня на месте. Другой пал от боли в голове. Сначала он закричал. Умер в муках. Следующий упал на колени, а из груди его торчал ТВОЙ клинок. Вернее, весьма похожий, однако его лезвие было длиннее в половину. И вот передо мной стоял человек из мастерской. Я узнал его по рукам — они не были закрыты перчатками. С головы до ног он укутал себя тёмными тканями. Капюшон на голове, маска на лице, плащ, металлические вставки на одежде. Уязвимых мест нет, если исключать руки. Ах да, лук и колчан на спине. Я и ещё четверо Смотрителей решили проучить сукина сына. Мне захотелось постоять в сторонке. Я отдал приказ атаковать. Дауд, я не видел ничего более изящного и в то же время страшного. Таинственный человек скрестил клинки с первым противником. Резким движением корпуса он ударил его в грудную клетку, сразу же вонзил туда клинок. Не успело тело упасть, человек в маске блокировал новый удар, одновременно ногой с разворота он пнул другого Смотрителя, заставив того отлететь подальше. Голыми руками он удерживал натиск моего человека. Увы, смекалки выйти из положения хватило только одному. Маска состоит из железа — я это понял по звону металла от удара по золотой маске Смотрителя. Конечно же, наш загадочный сумасшедший вывел из строя противника. Пока тот не пришёл в себя, в его печени стало на одному пулю больше. Я был шокирован. Нас осталось трое. Я всё не решался вступать в бой. Слишком уж рискованно. С другой стороны, если все мои люди погибнут... я отправлюсь вслед за ними быстрее. Мы напали одновременно. Человек в плаще лихо увернулся от моего удара ( я пытался снести ему голову с плеч), быстро оглушил второго, третьему ударил рукой в глотку, дабы тот начал задыхаться. Из этого же положения юрким движением, напомнившем мне кота, он отпрыгнул назад и вытащил из-за спины лук. В то же мгновение стрела пробила левый глаза оглушённого Смотрителя. Ещё одному наш вредитель с сочным хрустом свернул шею. Мы остались один на один. В моё лицо упёрлась моя же стрела.***
(Запись от 24 дня Месяца льда 1821 года) Мне удалось разузнать об Инквизиторе больше. Люди молвят, он отлично фехтует. И его жестокости нет предела. Он любит разрабатывать новые устройства для своего ремесла. Не завидую его врагам. Об этом мне рассказал капитан судна. Мы отбыли утром, как я писал ранее. Вечная дымка над Дануоллом уже скрылась за горизонтом, но мы всё ещё находимся у берегов Гристоля. Бесконечные холмы вырисовывают кривую линию, по ним бегают кролики, а где-то в глубине леса живёт туман. Скорее всего, возвращаться в Дануолл я буду по земле. Именно тогда я опишу всё подробнее. Каюта мне досталась не самая плохая. По крайней мере, в ней есть кровать и место для моих вещей. Хоть взял я совсем чуть-чуть, это радует. По соседству живёт молодая семья из трёх человек: муж, жена и мальчик лет пяти. В трюме перевозят грузы разного рода да людей без документов. Едим мы без графика — только когда захотим. Спим тоже. Никому неизвестен момент моего возращения в Дануолл. Я сам в полном неведении.***
Инквизитор поднёс руку к левой щеке. — Сюда он ткнул стрелу. Я пытался противиться. Мы стояли в просторном переулке, но отойти я не мог. Возможности не было. Двинусь — смерть. Человек в маске неспешно вернул стрелу в колчан. Повесил лук на спину и клинок сложил в ножны. Он взял меня за грудки, правой рукой ударил в нос. Я на время потерялся. Рассказчик замолчал. Мне никогда не приходилось видеть, как страдает жестокий человек. Я всегда представлял это смехом. Но смеяться Инквизитор не хотел. Напротив, с каждым новым словом его отчаяние переходило на новые стадии. Если в начале нашего разговора я узнавал того человека, что когда-то изнасиловал и убил милую девушку на моих глазах, то к этому моменту я видел иную личность. Дёрганные движения рук, раздражающий голос, отвага — всё пропало. Полагаю, все мы в отчаянии становимся настоящими людьми, слабыми и беззащитными. — Мои глаза с трудом нащупали свет вокруг. Нос растрескался, из щелей полилась кровь. Вытирать её я не смел. Человек в маске вдруг произнёс: "Дауд". Одно имя заставило меня проклинать весь белый свет. И снова он сказал:"Он придёт к тебе после "Золотой кошки". Передай моё послание. Двенадцать земель, восемнадцать взмахов, двадцать капель горьких слёз". Он отпустил меня. Уходя, добавил:"Я убил их тебе в пример. Не стоит шутить со мной".