Весна для президента

      Что ожидает увидеть нормальный, среднестатистический человек, направляясь в воскресенье в торговый центр? Должно быть, красиво одетых, ухоженных девушек, снующих из бутика в бутик в поисках идеального коктейльного платья и в компании своих ухажёров, осознающих, в какую западню они попали. Или может, стайки школьников со стаканами для молочных коктейлей и банками колы в руках, у которых все карманные ушли на порцию этой самой колы. Или родителей с уставшими лицами, которых гиперактивные чада настойчиво подталкивают в сторону фудкорта. Вариантов здесь может быть множество.       Но сколько по-настоящему здравомыслящих людей не удивится, увидев у входа в торговый центр пару красных, как само слово «стыд», парней-старшеклассников в пижамах?       — Беру слова назад. Лучше бы ты заставила нас работать.       Рэй понятия не имел, как там чувствовал себя Нагиса, но сам уже был на грани того, чтобы решиться на смену документов и внешности с последующим переездом в другую страну. Кто его тогда вообще тянул за язык? Зачем было говорить Асакаве, что она не сможет придумать желания страшнее участия в субботнике? Может, промолчи он, и пронесло бы. Но нет. Вот теперь они расплачивались и за его разговорчивость, и за проигрыш на региональном турнире.       Нагиса — в кои-то веки — стоически молчал, однако сменить место жительства уже тоже был не против.       Зато Юзуки выглядела довольной дальше некуда. После той злополучной встречи с Сидзукой она ожидала головомойки, однако, как оказалось, серьёзно недооценивала способности своего секретаря. Настолько, что даже при всей готовности не смогла продержаться под её напором ни дня. Катагава постаралась на славу — и пришла в школу сильно заранее, и помогла со всеми делами, чтобы у Юзуки появилось время в обеденный перерыв, и осталась после уроков дольше всех. И всё это время на все лады рассуждала «о женском». Асакава держалась как могла, поначалу даже пыталась отшучиваться. Но чем дальше всё это заходило, тем меньше говорить хотелось в принципе. Спасало одно лишь обилие работы и бесконечные визиты с поручениями в учительскую и кабинет директора. И даже в таких условиях секретарь смогла довести президента до нервного тика.       После такого акта мозгоклюйства в голове у Юзуки осталось ровно три желания: на кого-нибудь наорать, кому-нибудь наподдать и заставить кого-нибудь краснеть. С первыми двумя вопрос решился быстро. Благо, для этих целей был целый студсовет, в котором кто-то неизменно косячил хотя бы раз в день. А вот с третьим желанием пришлось терпеть до самых выходных.       Но теперь она была здесь и у неё были послушные жертвы, так что жизнь налаживалась. Идя на шаг впереди Рэя и Нагисы, как знаменосец в парадном строю, Асакава безмятежно пила кофе и дышала полной грудью. А рядом с ней ещё четверо человек втихую радовались, что всё это происходит не с ними.       — Поздно жаловаться, — бодро заявила на страдания Рэя Асакава, вскинув руку с привычно зажатой в ней термокружкой. — Ты сам просил что-то пооригинальней. Так что наслаждайся!       — Да не просил я! — в отчаянии вспылил Рюгадзаки. Он уже не знал, куда себя деть. Уже минимум в третий раз мимо них, перешёптываясь и хихикая, прошла стайка младшеклассников, и это было больше, чем самоуважение парня могло себе позволить.       Хорошо быть Асакавой! Как потеряла авторитет, так и восстановила. А что делать в такой ситуации нормальным людям, которых окружающие не боятся и не уважают и которые не умеют орудовать шваброй иначе, чем по прямому назначению?       — Правда, что ли? — искренне удивилась Юзу, оборачиваясь к нему с растерянным видом. — А мне показалось, что просил. Что-то вроде «с работой повторяешься, давай что-нибудь новенькое». Я хотела тебя порадовать.       — Кончай уже издеваться!       Сейчас Рюгадзаки выглядел так, что Юзуки пожалела об отсутствии в руках телефона. Эту фотографию она бы отправила на конкурс под заголовком из серии «Страдания без прикрас» или «Жизнь как она есть». Но увы, тянуться за камерой слишком долго, поэтому оставалось только отворачиваться и прыскать в другую сторону.       И в этот момент, как по заказу, раздался щелчок затвора — как нельзя подходящий и показательно громкий.       — Есть! — победно вскрикнула Го, дальновидно спрятавшаяся за спину брата и теперь высунувшаяся оттуда с видом частного детектива, обнаружившего ценнейшие доказательства. Никому из парней и в голову бы не пришло делать что-то подобное, но у девушек мозги работали в одном направлении. Понятия межполовых солидарности и сочувствия были не для них.       — Рэй-кун, ты просто великолепен! — сообщила Мацуока, рассмотрев фотографию.       Глядя на её отогнутый большой палец, Юзуки уже не смогла сдержаться и засмеялась, и звук её смеха окончательно добил несчастного Рэя. Схватившись за голову, он присел на корточки и всем видом давал теперь понять, что на ноги больше не поднимется.       — Ненавижу вас, — страдальчески сообщил он.       — Мы знаем! — в унисон ответили девушки, даже и не думая чувствовать себя виноватыми.       Поскольку остальные трое пловцов всё ещё боялись сказать хоть слово, чтобы не попасть в ситуацию ещё похуже, утешать друга принялся Нагиса. Он уже влип, так что не боялся никаких последствий.       — Да ладно тебе, Рэй-чан, — ободряюще похлопал он Рэя по голове. — Всё могло быть и хуже.       — Куда хуже-то? — огрызнулся Рюгадзаки.       — Мы могли бы быть и без пижам.       — Не подавай ей идеи! И вообще, почему ты такой спокойный?       — Так ведь всё равно ничего не поделаешь, — простодушно пожал плечами Хазуки.       — Хорошая позиция! — одобрительно кивнула Юзу, нависнув над этой парочкой жертв. — Кстати, если вас это утешит, вы могли бы опозориться куда меньше.       — А?       — Ну смотрите, желание какое было? Пойти со мной в торговый центр в пижамах, так?       — Так, — осторожно согласились парни.       — Так, — повторила Асакава. — А то, что вы в таком виде в поезде проехались, это уже ваша инициатива. Я даже готова похвалить вас за смелость.       — Погоди… — заговорил Рэй, не спеша поднимаясь на ноги. Но уже в следующую секунду ускорился и схватил Юзуки за плечи. — Так этого можно было не делать?!       Все коллективно сглотнули, ожидая реакции девушки, но та продолжала спокойненько потягивать кофе.       — Да конечно, можно было. Те, кто выполнял это же желание в прошлый раз, об этом догадались, так что я думала, и до вас дойдёт. Но, видимо, ошиблась. Бывает.       — Так всё-таки с фантазией у тебя проблемы? — спокойно уточнил Хару. Хотел он уколоть Юзуки или нет было не столь важно, потому что всё равно получилось.       — Может быть и так. Но! Как показала практика, именно это желание вызывает у людей наибольший стыд.       — Я уже говорил, что боюсь её? — уточнил у остальных Рин, про себя благодаря свою удачливость. Ему действительно было страшно думать о том, что было бы, если бы он тогда не выиграл. Ещё страшнее было теперь только садиться за игру во второй раз.       — Не ты один, Рин, — тяжело вздохнул Макото. — Не ты один.       Совсем рядом снова щёлкнул затвор камеры. Рэй попытался было недовольно посмотреть на Го, но та с готовностью показала пустые руки. Вроде как, чего ты от меня хочешь, мне и одной фотки достаточно. А между тем, парнишка, сделавший фото, уже с довольной ухмылкой умчался вдогонку за семьёй, сжимая в руках телефон.       Юзуки проводила счастливого карапуза взглядом и бессильно пожала плечами. Хорошо всё-таки детям. Всего-то и нужно для счастья, что заиметь фотографию того, как старшие товарищи прилюдно позорятся и выклянчить у родителей побольше мороженого. И всё! Жизнь сразу станет легче!       — Ну ладно, — призывно махнула рукой Асакава. — Хватит уже торчать на улице, пошли внутрь.       — Ни за что! — тут же заупрямился Рэй, обиженно надув губы, как младшеклассница. Нагиса опять промолчал, но головой в ответ на взгляд Юзу мотнул всё-таки отрицательно.       — Тогда я просто буду считать, что вы не выполнили желание. И мне придётся придумывать что-то ещё.       Этот аргумент подействовал безотказно. После такого меньше всего в жизни хочется искушать судьбу во второй раз. А то ведь и правда заставят дефилировать по школе в одних трусах или ещё чего похуже. Поэтому, не говоря ни слова, оба парня направились ко входу в торговый центр с видом максимальной гордости, какую только позволяет цветастая пижама и таращащаяся на тебя толпа.       Так или иначе, хватило этого запала ненадолго. Где-то через полчаса Рэй снова был готов забиться в самый тёмный угол и всю жизнь из него не вылезать, а Нагиса от растерянности стал разговаривать ещё меньше. Если вчера они были уверены, что ничего хуже, чем просто выйти на улицу в пижаме, быть не может, то теперь познавали новые глубины отчаяния. На вопрос, почему они ходят исключительно по магазинам с товарами, интересными в большей своей массе исключительно женщинам, Юзуки искренне и простодушно ответила:       — У мамы скоро день рождения, и мне жизненно необходимо купить ей подарок.       Такие дела. И ладно бы Асакава была одна — тогда существовал бы ничтожно малый шанс слинять, когда она отвлечётся. Но та, будто специально, взяла с собой Го, которая не спускала с обоих глаз, едва не пинками загоняя в каждый следующий магазин. Какая в этом была выгода самой Мацуоке — кто знает, однако работала она усердно. Настолько, что помимо себя парни краснели ещё и за неё.       Юзу же на публику делала вид, будто видит этих троих чудиков впервые в жизни, но всякий раз, оборачиваясь и видя грызущихся Рэя и Го, чувствовала дурацкий прилив веселья. Её смешило буквально всё — даже тот факт, что Хару, Рин и Макото куда-то утерялись, сославшись на несуществующее дело. И не потому, что ей нравилось прилюдно делать из близких людей идиотов. Просто для неё эта в многих смыслах ненормальная ситуация отдавала приятным духом ностальгии.       Раньше такие поединки на желание устраивались у неё дома едва ли не каждые выходные, и неизменно оборачивались позором для кого-то одного и поводом от души повеселиться для всех остальных. Добрую часть памяти в телефоне девушки занимали фотографии и видеозаписи торжества идиотии, подобного сегодняшнему. И хотя после переезда Асакава так ни разу толком в них и не заглянула, одно только их существование было важной частью её жизни. Прежней жизни. Той, которую она делила с другими людьми, в которой ещё не знала ни об Иватоби, ни о чём бы то ни было ещё к нему относящемся.       Ещё несколько месяцев назад Юзу не задумываясь вернулась бы назад, если бы вдруг смогла. А сейчас веселилась уже в компании совершенно других людей и понимала, что абсолютно не готова с ними расставаться. Чувства к оставленному в Токио никуда не делись, наоборот, в последнее время они заиграли новыми красками, однако и чувства к приобретённому здесь были сильны. Намного сильнее, чем Юзуки могла себе представить в тот момент, когда её вызвали в учительскую после той их выходки с бассейном Самэдзуки. Когда она была последним человеком, на дружбу с которым можно было бы рассчитывать, и странно даже, что в итоге ситуация обернулась так, как она обернулась.       Но всё же… Тот мир, в котором девушка жила сейчас, только лишь выстраивался, пока где-то там лежал мир давно устоявшийся. Мир, где было вдвое больше людей, где осталось столько света, что его хватило бы на всю жизнь. Люди, жившие в нём, ждали её, там она была нужна гораздо больше, тогда как здесь всё образовалось бы даже не будь её рядом. И несмотря на подобные мысли о своей общей бесполезности, Юзу была счастлива с нуля восстанавливать нечто, столь похожее на то, что она оттолкнула.       Но ведь нельзя же так спокойно радоваться, зная, что есть место, где без тебя всё не так как могло быть.       Все эти внутренние противоречия в какой-то момент слились в такую гремучую смесь стыда, вины и страха, что Асакава впервые в жизни боялась оставаться наедине со своими мыслями. Потому что они пугали и в последнее время стали появляться слишком часто.       И даже посреди торгового центра, окружённая гомоном голосов, топотом ног и шорохом пакетов, запахами какой-то химии и еды «на вынос», никак не могла отделаться от ощущения, будто делала что-то не то.       Однако для того и нужны друзья, чтобы помогать друг другу в трудную минуту. Вот и Нагиса, как истинный знаток и ценитель дружбы, решил помочь Юзуки. Ненамеренно, конечно, но зато действенно.       Юзу даже не поняла, что что-то грядёт. Поняла, только когда это что-то уже нагрянуло. Чем-то оказался Нагиса, который на полном ходу влетел в неё со спины, практически повалив лицом вперёд на стеллаж. Асакава едва успела выставить ногу и ухватиться за ближайшую полку. Баночки на ней протестующе звякнули.       — Ты что творишь? — недовольно зашипела Юзуки, внимательно следя глазами за ходившей по залу продавщицей. Ведомая своим особым чутьём, та будто бы без умысла кружила метрах в пяти и от звука дребезжащего стекла заметно напряглась.       — Юзу-чан, спаси меня, — захныкал Нагиса, умоляюще дёргая Асакаву за футболку.       — Да что случилось? — снова спросила девушка сквозь натянутую улыбку, предназначенную для продавщицы, которая благосклонно отошла подальше, однако внимание её всё ещё безраздельно принадлежало Юзуки.       — Рэй-чан ругается с Го-чан.       — И всего-то? Они с утра только этим и занимаются. Думала, ты привык уже.       — Так-то оно так, но… Я больше не могу их слушать, сделай что-нибудь!       Юзу, впрочем, не бросилась на помощь сломя голову. Неспешно прошла ещё два стеллажа, задумчиво постояла на месте, пока дежурящий рядом Нагиса милой улыбкой пытался компенсировать свой внешний вид в глазах ходящих мимо женщин, вернулась в другой угол торгового зала, наконец сняла с верхней полки нужную ей коробочку. И только после всего этого вышла обратно ко входу в бутик, где Рюгадзаки и Мацуока шумно выясняли отношения. Вслушиваться в их спор и решать кто прав было занятием заведомо бесполезным, так что Юзуки, расплатившись за покупку, просто возникла между ними, как призрак из детской страшилки.       — Ну и что тут происходит? — спросила она, требовательно складывая руки на груди.       — Он, — Го с особым ударением выплюнула слово и ткнула пальцем в оппонента, — требует, чтобы я удалила фотографию.       — Потому что я могу! — огрызнулся в ответ Рюгадзаки. — Это нарушение моих человеческих прав!       — И ты за это требуешь нарушить мои?       — Я тебя как друга прошу!       — А я как друг отказываюсь!       — Ну вот что, — громко заговорила Юзуки, невольно зауважавшая Нагису, который терпел это безобразие почти целый час. — Фото останется там, где оно есть. Так что хватит мучить окружающих своими воплями. Кстати Го, не забудь отправить его мне.       — Я уже! — отрапортовала Мацуока. Она осталась в выигрыше, из-за чего была более чем довольна.       — Но это же позор на всю жизнь! — попытался возразить Рэй, отлично понимая, что спорить с Асакавой — вообще последнее дело, к тому же заведомо проигрышное и чертовски долгое.       — Ты преувеличиваешь, Рэй-чан, — успокаивающе обратился к другу Нагиса, высунувшись из-за плеча Юзуки. — Они ведь не будут никому показывать, а сами они уже и так это видели.       — Ты вообще на чьей стороне? — снова взбрыкнул Рюгадзаки, но тут Юзуки требовательно кашлянула.       — Так мы ни к чему не придём, поэтому предлагаю закончить на этом. Лучше идём, съедим чего-нибудь. Вот увидишь Рэй, от трёх шариков с сиропом за мой счёт тебе точно полегчает.       — А если мне тоже тяжело? — оживился Нагиса, готовый за дармовую порцию любимого мороженого сколько угодно изображать что угодно.       Юзуки закатила глаза и снисходительно махнула рукой.       — Ладно уж, и тебе полегчает. Но для начала давайте найдём нашу троицу занятых.       Купленное за чужой счёт мороженое и правда помогло усмирить праведный гнев Рэя, который теперь уже не рвался копаться в чужих телефонах и только молча поедал глазами Го, надеясь заставить её сделать всё своими силами. Но, к большому сожалению, Мацуока на такое воздействие не поддавалась. Нагиса так вообще простил Юзуки весь сегодняшний день, едва ему в руки попала двойная порция любимого лакомства. Для него не было ничего лучше, чем сидеть за одним столиком с шестью людьми, которых он искренне считал самой лучшей компанией на свете. И в этот самый момент с ним никто не стал бы спорить. Почти никто.       Асакава в этой шумной атмосфере была единственной, кому почему-то было жутко невесело и как-то даже противно от самой себя. Вот Рэй снова цапается с Го, у которой попытался ещё раз под шумок стащить телефон. Вот Нагиса, настолько поглощённый порцией облитого и посыпанного чем только можно мороженого, что даже не пытался их разнять. Вот Хару с Рином беседуют о чём-то своём, старательно игнорируя весь происходящий дурдом. Вот Макото, который и рад бы был тоже игнорировать, но не мог уже хотя бы потому, что в запале Рэй зарядил ему рукой по голове. Казалось бы, что тебе ещё нужно? Ведь именно так и должны выглядеть идеальные выходные старшеклассницы, проводимые с друзьями.       Идеальные-то они идеальные, но именно в этот прямо-таки идиллический момент в голову начали лезть странные в своей отвратительности мысли. Вообще, откуда это дурацкое желание забиться на дно какого-нибудь колодца и страдать там, пока мир не рухнет?       Впервые за все последние месяцы Юзу так сильно хотела, чтобы вместо сидящих рядом пловцов появилась её старая команда. Чтобы они так же шутили все вместе и ни о чём не думали, и чтобы все ссоры, сопровождавшие в своё время уход Юзуки, были просто ещё одним поводом для шуток. Она бы попросила прощения за всё — за то, что наговорила, и за то, что пыталась их заменить, а в ответ бы услышала «Да ладно тебе, мы все сглупили, правда?» и вместе они бы начали перебирать всё то глупое, что успели натворить.       Она должна быть там. Там, а не здесь. Так ведь и должно было быть, так было правильно. Здесь она лишь из-за того, что ей повезло встретить тех, кого она своим поведением и словами вынудила помогать. «Эгоистка! Тянешь из них дружбу, потому что они позволяют. Ты только берёшь, а сама ничего не даёшь», подстёгивал внутренний голос. И Юзуки не пыталась его отвергать, лишь глубже погружаясь в собственные страхи и сомнения. «Эгоистка! Эгоистка! Эгоистка…»       — Земля вызывает Юзуки! Приём, как слышно?       Ощутив на своём ухе чужое горячее дыхание, Юзуки не смутилась, не испугалась и даже не разозлилась, только лишь растерялась. И выразилась эта растерянность в том, что она повернулась к нависшему у неё над плечом Рину и уставилась на него взглядом аквариумной рыбки. Будто вообще уже забыла, кто он.       Парень, очевидно ожидавший другой реакции, разочарованно вздохнул.       — Блин, думал, поможет.       Асакава снова промолчала и только хлопала глазами, уже не совсем непонимающе, однако всё ещё без единого намёка на свою обычную реакцию. Остальные лихорадочно соображали, что предписывает делать в подобных ситуациях инструкция по общению с Юзуки, но решение упорно не находилось. Вторжение в личное пространство было тяжелейшим проступком, и если даже оно не помогло, всё слишком сложно. Что ж такого она углядела между магазинных стеллажей, что настроение сделало такой кульбит?       Тут Нагиса, уже расправившийся со своей порцией и потерпевший фиаско в попытках выпросить остатки у остальных, заметил перед Юзу всё ещё полный стаканчик. И решил убить двух зайцев — спасти жестоко убиваемое теплом мороженое и расшевелить Асакаву.       — Юзу-чан, ты есть будешь? — бодро спросил он, ткнув пальцем в заветное сокровище. Маскировать свои намерения было не за чем, так что он просто задал прямой вопрос.       Девушка вопросительно хмыкнула, опустила глаза на стол, посмотрела на улыбающегося Хазуки и устало уронила голову на сложенные на столешнице руки.       — Не хочу, — буркнула она, небрежным жестом подталкивая свой стаканчик к Нагисе.       Однако тот не спешил принять этот слишком щедрый подарок. Щедрый в буквальном смысле, потому что Юзуки в жизни своей не разбрасывалась ничем, особенно сладким. Такой жест с её стороны мог означать только совсем уж крайнюю степень хандры, с которой пловцы в жизни не сталкивались. С ними Асакава всегда, даже вконец уставшая, находила силы и на огрызнуться, и на подзатыльник отвесить, и на мороженое. А тут…запущенный случай.       Го сдавленно вскрикнула от удивления и потянулась к Юзуки. Пощупала её лоб, потом свой, потом, для верности, ещё и лоб рядом сидящего Рэя, но только тяжело и обречённо выдохнула.       — Одинаково. Ничего не понимаю. Юзуки-сэмпай, ты хорошо себя чувствуешь?       — Со мной всё нормально, — глухо отозвался голос из-за сложенной из рук баррикады.       «А вот Хана бы точно знала, что происходит. И Рё», гаденько скалясь, подсказал внутренний голос. На этот раз Юзуки всё-таки отмахнулась от него, однако осадок никуда не делся.       — Нормально всё было два часа назад, — резонно заметил Рин. — А сейчас тебя явно что-то беспокоит.       — Говорю же, ничего не беспокоит. Просто минутная слабость.       — У тебя?       — Да, у меня! — лениво огрызнулась Юзуки, соизволив приподнять голову, чтобы стрельнуть в Рина недовольным взглядом. — Я, по-твоему, кто? Машина для работы, ни плохого настроения, ни переживаний?       — Может, тогда расскажешь, что случилось? — предложил Макото с привычной для себя открытой улыбкой.       Такой улыбке даже посторонние люди смогли бы довериться, равно как и по-доброму, искренне участливым лицам вокруг. Однако Юзуки от этого стало ещё тоскливее. Нет, это же ни в какие рамки! Зачем, зачем они так волнуются? Так привыкли, что она лезет в их дела, пытаясь помочь, что уже не могут не отвечать тем же? Почему никак не могут понять, что именно из-за этого ей и паршиво, из-за того, что она может им доверять, что они так близко подпускают её? Будто и правда считают незаменимой частью команды. Бред-бред-бред! Это неправильно. Она ведь просто пытается через них вернуть что-то, к чему никак не решается притронуться. Так откуда это искреннее беспокойство?       — Не за чем, — отмахнулась Юзу, окончательно отлепив лоб от столешницы. — А то ещё будете потом считать меня чокнутой. Лучше идём развеемся, сидение на месте меня угнетает.       С этими словами, натянув на лицо всю безмятежность, какую только удалось наскрести, она поднялась с стула и хотела уже зашагать куда-нибудь, но внезапно почувствовала, как сомкнулись на запястье чужие пальцы. Асакава повернулась и едва не захныкала. Тем, кто поймал её за руку, был никто иной как Хару. От этого-то точно ничего не скроешь.       — Уверена, что всё в порядке? — спросил парень, внимательно заглядывая в серые глаза Юзуки, будто у неё на радужке могли быть написаны все её проблемы.       Чувствуя, как глухо бухнуло сердце где-то в ушах, девушка резко отвернулась и дёрнула плечом. Вот невезуха-то! Она ведь сама взяла с Хару обещание, что он будет делиться с ней всеми проблемами, и, вроде бы, даже пообещала что-то похожее в ответ. И что, спрашивается, делать? Нельзя же теперь притворяться будто ничего не было.       — Я… — начала было Асакава, но осеклась. Вдохнула поглубже и продолжила: — Правда, всё хорошо. Вы здесь точно не при чём, это мои личные заморочки.       Затылок под внимательным взглядом Нанасэ буквально плавился во всех возможных смыслах, и Юзуки большого труда стоило не залиться краской и не убежать далеко и надолго. А остальные ещё как сговорились: сидят кружком, испытующе смотрят, ожидая ответа. И хоть бы кто сказал: «Действительно, ребята, это ведь не наше дело». Будто она тут всех наняла на должность своего личного психолога. Ну ладно ещё первогодки и Хару, но Макото с Рином куда полезли? У них-то, вроде, проскальзывали намёки на наличие чуткости в сером веществе. Видимо, показалось.       Терпеть это дольше двух минут было физически невозможно. Поэтому Юзу просто выдернула руку из хватки Хару и, буркнув что-то вроде «Схожу куплю себе ещё кофе», направилась прочь от столика.       Однако отойти далеко ей было не суждено.       — Асуки!       Голос прозвучал слегка приглушённо, но так отчётливо, что Юзуки решила, будто сходит с ума, и тряхнула головой. Сначала параноидальные мысли, потом такая апатия, что ничего не хочется, а теперь вот ещё и слуховые галлюцинации. Нет, это точно признаки какой-нибудь шизофрении. Надо срочно успокоить нервы крепким чёрным кофе и прийти в себя, пока крыша не уехала окончательно и шаловливые мозговые паразиты не затащили её в свою страну радужных пони и вечного веселья.       Ну правда, откуда бы здесь взялся кто-то, знающий её прозвище со средней школы, да ещё и с голосом, так похожим на голос лучшей подруги из Токио?       — Асуки!       На этот раз окрик прозвучал гораздо ближе. И как-то уж слишком реально и объёмно для «голоса из головы». Настолько, что Юзуки остановилась и недоверчиво обернулась.       И ещё до того, как шея закончила движение, на девушку налетело нечто, состоящее из крашеных светлых волос, кислотно-жёлтой ткани и приторного запаха духов с жасмином. Едва втянув его ноздрями, Юзу ощутила, как от волнения на миг отказали все внутренности, а по спине не то что табуном — многотысячной армией — пронеслись мурашки.       Ещё полсекунды назад она готова была возмущаться, а теперь даже не знала, как реагировать.       — Какого… Хана!       Да, это, чёрт возьми, была именно она. Ханаби. Единственная девчонка, которой позволялось без ограничений вываливать на Юзуки рассказы о любовных похождениях, сплетни и нелепые советы по части личной жизни. Девчонка, с которой они как-то раз всю ночь горланили на крыше дома песни о неразделённой любви, когда Хана в очередной раз неудачно влюбилась. Только она знала, что Асакава не все фильмы смотрит ради сюжета, и чью фотографию она в младшей школе хранила под подушкой. Словом, знала всё.       И сейчас, в этот самый момент она была прямо здесь. За сотни километров от родного Токио. В невесомом шёлковом платье, босоножках, с солнечными очками на макушке, со своими завитыми в безупречные локоны волосами, пахнущими этим треклятым жасмином и ещё какими-то цветами, загорелая, улыбающаяся всем лицом, рассылающая своими медовыми глазами лучи вселенской любви, она висела у Юзуки на шее и радостно тёрлась своей щекой о её щёку.       А Юзу не отталкивала её. Боялась, что тогда подруга превратится в пылевое облако, а сама она останется стоять с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом посреди самого людного места в торговом центре.       Да и не хотела она никого отталкивать. В подобных случаях личное пространство становится лишь красивой выдумкой и перестаёт что-либо значить.       Хана прервала радостные объятия неожиданной встречи сама.       — Не делай такое лицо! Мы не настолько давно не виделись, чтобы ты меня забыла.       — Ты… Что ты… Откуда… Как ты сюда попала? — наконец-то найдя в себе силы сложить слова хоть в какое-то предложение, выпалила Юзу.       Ханаби в ответ скривилась так, будто её сюда в мусоровозе привезли, ещё и денег за проезд потребовали, и трагическим жестом взмахнула рукой.       — Не спрашивай! Поезд приехал ещё утром, но кое-кто, — выделив голосом последнее слово, ответила она, — разучился пользоваться картой и нам пришлось ещё часа полтора разбираться с тем, как найти твой дом. А потом…       — Погоди-погоди, — торопливо перебила подругу Асакава. — Нам?       И тут позади Ханаби появился ещё один знакомый силуэт. Аккуратный парень в отглаженной рубашке с короткими рукавами, с причёсанными волосами и чёрной сумкой через плечо — эстет из большого города, что ни говори. Но кое-что из этого образа выбивалось. Тёмно-синие шнурки, ею же самой пять лет назад из вредности засунутые на ночь в чернила, Юзуки узнала бы из тысяч и тысяч других.       — Хана, ты когда-нибудь перестанешь делать так в людных местах? — недовольно уточнил парень, подойдя поближе. Недовольство его казалось чем-то естественным, потому как его спутница внешне ничем не выдавала своей любви к беготне с радостными воплями.       — Да ну тебя, Рё, — упрекнула парня Ханаби, снова прижимаясь к Юзуки. — Смотри лучше, кого я нашла!       — А ты, я так понимаю, так и не научился быть нормальным человеком, — усмехнулась Юзу вместо приветствия и Рё ответил ей тем же.       — Если под нормальным ты имеешь в виду Хану, то да, не научился.       Только после этого они вскинули руки для приветствия. Кулаком сверху, кулаком снизу, удар ладонью сверху-снизу и кто первый сожмёт ладонь другого в рукопожатии — Асакава так давно не делала этого, что сейчас готова была разораться от счастья. Уползшее было на уровень земного ядра настроение сделало очередной кульбит и взлетело куда-то под небеса.       — Теряешь сноровку, — покачал головой Рё, успевший первым обвить своими пальцами пальцы Юзуки.       — Мы слишком редко видимся, мне не с кем тренироваться, — неловко улыбнулась девушка.       Ей всё ещё не верилось, что она не спит. Чувство было такое, будто кто-то большой и невидимый распаковывал приготовленную для неё подарочную коробку с игрушечными солдатиками. Только вместо солдатиков перед ней один за другим появлялись самые близкие люди. Может, все эти разговоры про материальность мыслей не такой уж и бред…       — Юзу-чан, чем это ты занята?       Нагиса появился словно из ниоткуда и весьма хозяйским жестом обхватил девушку за плечи. При этом в сторону Ханы метнул взгляд уязвлённого собственника, будто право лезть в личное пространство Асакавы и не получать при этом было единственно его привилегией и делиться он не собирался. Не зря же он целый месяц терпел подзатыльники, прежде чем Юзуки смирилась с неизбежностью его «любви».       Юзу от неожиданности дёрнулась и вопросительно посмотрела на подтянувшихся пловцов. За всем этим она почти забыла, что вообще-то пришла не одна.       — А, точно! Это мои друзья из Токио. А это вот мои друзья отсюда, — представила Асакава, по очереди ткнув пальцем на обе человеческие кучки. После этого всё же решила, что ещё интроверт и мягко отстранила от себя Нагису.       — Кисаразу Рё.       — Ёсида Ханаби! Но можно просто Хана! Друзья Асуки это и мои друзья.       Пловцы, неловко улыбаясь, кивнули и представились в ответ. При этом каждый из них думал об одном и том же: как такая яркая, шумная и внешне намного больше чем просто дружелюбная девушка могла быть лучшей подругой Юзуки. Ладно ещё Рё, который выглядел вполне себе способным терпеть характер Юзу, но Ёсида была вообще другой. Это был Нагиса в платье, не иначе. Нет, разумеется, с Хазуки Асакава тоже общалась и вполне охотно, но чтобы лучшие подруги… Нонсенс!       Нагиса такому повороту был рад меньше всех. Особенно учитывая то, с каким трудом ему удалось занять законное место вечной прилипалы.       — Нагиса, ты чего? — непонимающе взглянул на друга Макото.       — Только я могу так делать, — сообщил похожий на хомяка Нагиса, недовольно глядя на то, как Ханаби снова обхватила Юзуки за шею. И ведь Асакава же молчала.       На это Макото не нашёл что ответить, только виновато выдохнул. Не станет же Нагиса устраивать тут истерику на почве ревности, а объяснять ему, что приезжие из Токио просто знают Юзу гораздо лучше и дольше них, было глупостью, потому что Хазуки и сам наверняка всё понимал.       От долгих переживаний его спасла ершистость Асакавы. Внимание, даже подруги, с которой они не виделись уже больше года, ей окончательно надоело, так что она тактично подтолкнула Хану локтем в противоположную от себя сторону.       Девушка на это только рассмеялась.       — Асуки так и осталась злюкой! Но я всё равно рада тебя видеть!       — Это… — неуверенно заговорил Рин, привлекая к себе внимание поднятой рукой. — А почему ты зовёшь её Асуки?       — Да есть у неё дурацкая привычка давать всем прозвища, — вздохнул Рё.       — Меня зовут Асакава Юзуки, поэтому Ас-уки. Дошло? — с готовностью объяснила Юзуки. — Это ещё хотя бы звучит нормально. Слышали бы вы, какие у неё варианты были.       — А? — внезапно оживившись, Ханаби принялась внимательно оглядываться. Видимо, того, что нужно, найти не удалось, и она растерянно взглянула на Рё. — А куда делся Ю?       От того, чтобы взвизгнуть, Юзуки удержала только возникшая в голове картинка того, как все на неё странно пялятся, а потом и вовсе уходят куда подальше без объяснения причин. Но это же просто невероятно! Они здесь даже не вдвоём, а втроём! Такой подарок судьбы просто не мог быть правдой!       — Он что, тоже здесь? — старательно сдерживая слишком непривычный для себя восторг, уточнила девушка.       Рё снова вздохнул с таким видом, что все непосвящённые сразу поняли — в этой компании он был чем-то вроде большой нянечки. Подтирал всем сопли, следил за порядком и переводил происходящее нормальным людям, и при этом явно не позволял себе опускаться до криков и прочего. Для этого существовала Асакава.       — Ага, застрял у лотка с едой. Как будто до этого не наелся, честное слово.       Юзуки, услышав это, просияла и, на ходу бросив: «Я сейчас», рванула к стойкам, где продавали еду.       Вернулась она и правда скоро; оставленные ею подростки успели обменяться всего парой реплик, толком не перешедших хоть в какое-то подобие разговора. И вернулась не одна. И даже не в чьей-то компании. Она приехала верхом, причём в самом что ни на есть прямом смысле. Просто висела на спине у ещё одного, незнакомого большей части присутствующих, парня, обхватив его ногами за пояс и руками за шею. От такого зрелища Нагиса ещё сильнее надул щёки.       Впрочем, всё было далеко не так радужно, как оно выглядело. Юджиро, везущий на себе Асакаву, которой с её любовью к сладкому далековато было до анорексии, всем лицом давал понять, что встречу представлял несколько иначе. Уж как минимум не планировал кряхтеть под чужим весом.       — Всё, приехали! Слезай давай, — потребовал он, едва оказавшись рядом с Рё. Кисаразу, в свою очередь, на ситуацию смотрел как на нечто настолько привычное, что на это даже смотреть скучно.       — Неа, — сладко промурлыкала Юзу, опустив подбородок на мягкие чёрные завитушки на голове у парня. — Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь поносил меня на руках.       — Так, во-первых, ты сидишь у меня на спине. А во-вторых, мы договаривались только до сюда. Дальше своими ногами топай!       С этими словами парень резко подпрыгнул на месте, заставив Юзуки от неожиданности расцепить не слишком крепко сцепленные руки, из-за чего она едва не шлёпнулась назад, прямо на блестящую плитку пола.       — И кто из нас двоих после этого злюка? Это, если что, твоё желание было, — недовольно буркнула девушка, соизволив встать на ноги.       Но её уже никто не слушал.       — Ого! Как-то тут слишком людно, — присвистнул Юджиро, оглядевшись и придя к выводу, что людей несколько больше, чем двое. Потом подумал немного и стянул с головы Юзуки свою бейсболку, бесцеремонно похищенную при зверском нападении.       — Это новые друзья Асуки! — весело сообщила Ханаби, подскакивая к Го и по-свойски обнимая её за плечи. На этот счёт никаких предрассудков к девушки не было, она готова была считать друзьями всех, кто смог выдержать общение с Юзуки дольше трёх минут, потому что это люди точно надёжные.       Мацуока смущённо скривилась, но отталкивать чужую подругу не решилась. Отчасти из-за страха перед возможными последствиями, отчасти из-за того, что Ханаби умела внушать какое-то особое доверие. Может, в том, что, они общались с Юзуки, и не было ничего странного.       — Такахаси Юджиро, — представился новоприбывший после того, как представились пловцы. Ещё раз окинув их всех взглядом, парень понимающе усмехнулся. — Что, тоже повелись на её милое личико и решили сыграть на желание?       Даже у самого творческого и красноречивого человека на планете в этот момент не нашлось бы слов, чтобы описать ситуацию так, как сделали это кислые мины Рэя и Нагисы.       — Если честно, я не ожидал такого исхода, — сообщил Рюгадзаки.       — Ага, понимаю, — сочувственно кивнул Юджиро со скрещенными на груди руками и бросил выразительный взгляд на Асакаву. — С виду-то и не скажешь, что это демон во плоти.       — И это ещё не конец…       — Вы что, ещё и на второй раз решились?       — На четвёртый…       Такахаси не сдержался и громко присвистнул.       — А вы отчаянные ребята!       На это Рэй только коротко всхлипнул. Он знал, что сделал глупость, и предпочёл бы обойтись без напоминаний.       Юзуки, про которую шла речь, сейчас и правда больше походила на только-только распустившийся одуванчик. Ямочки на щеках, небольшая кучка веснушек на носу, блестящие глаза и невиннейшая из улыбок — словом, всё как надо. И ведь не скажешь, что она через день кошмарила парней на год старше и на двадцать сантиметров выше и знала почти все смертельные комбинации клавиш в самом популярном файтинге. Если бы люди, стоящие вокруг, в своё время не испытали на себе всю её вспыльчивость, то и они бы не поверили.       Ситуация была такой нелепой и в то же время такой нужной, что Юзуки просто не могла сдержать восторг. Это же надо! Всего два дня назад она говорила с Ханой по телефону, извинялась за всё сказанное и сделанное вплоть до начальной школы и, едва не хныча, говорила, как ей хочется домой, а тут на тебе! Не одна, а сразу трое! Ещё и ровно в тот момент, когда она была в шаге от того, чтобы отпугнуть всё то, что приобрела здесь. Лучше просто быть не могло.       — Да ну вас! Я не виновата, что я такая молодец, — хихикнула девушка и попыталась снова стащить у Юджиро бейсболку.       — Не язви, — одёрнул её парень, схватив сгибом локтя за шею и старательно ероша волосы. — Долго ещё будешь над людьми издеваться?       — Пока не надоест.       — Ну значит ещё долго, — вздохнул Рё и ободряюще потрепал Нагису по плечу. — Крепитесь, вы теперь с ней чаще общаетесь.       — Слушайте, вы притащились в такую даль, только чтобы меня оскорблять? — поинтересовалась Юзу, вспомнив о так и не озвученной причине столь внезапного визита. Тем более что заранее никто ничего не сообщал. Радость на время выключила её мозг, в котором теперь со скрипом начинали работать нужные шестерёнки.       — Нет, чтобы похитить тебя, — злодейским тоном отозвался Юджиро и ещё раз потёр макушку девушки кулаком. Отыгрывался, как мог, за так и не съеденную порцию собы и подпорченное здоровье позвоночника.       — Очень смешно, — упрекнула его Асакава, пытаясь вырваться из крепкой дружеской хватки. — Я же серьёзно спрашиваю!       — Так и он серьёзно, — сказала Хана, всё ещё не отпустившая несчастную, вконец потерявшуюся в происходящем Го. — Мы приехали забрать тебя назад.       — Стоп-стоп-стоп! — внезапно вмешался Нагиса.       Освободившейся Юзуки недолго пришлось радоваться и блаженно потирать шею, потому что в следующий миг на её руке уже повис Хазуки.       — Юзу-чан теперь живёт здесь! И никуда она не поедет!       — Ты, по-моему, переигрываешь, — кисло сообщила ему Асакава. — Они ведь не имеют в виду насовсем. Летние каникулы же начались.       — Но я думал, что ты проведёшь их с нами!       Нагиса сейчас так преданно прижимался к ней и так отчаянно тёрся лбом о её плечо, что Юзу стало даже как-то стыдно за своё счастье по поводу приезда компании из Токио. Она хорошо знала, насколько парень порой перебарщивал с эмоциями, но всё равно была тронута. Ну ничего себе, не хочет отпускать её! Будто её присутствие в Иватоби действительно так важно…       Едва эта мысль возникла в голове, как всё умиление буквально сдуло.       — Думаю, вы и сами справитесь, — осторожно улыбнулась Юзуки, старательно не поднимая взгляд на пловцов. Пол здесь был единственным, кто не требовал от неё ни счастливых улыбок, ни чего-либо ещё. Уж лучше глазеть на него.       — Не хочу! — упрямо мотнул головой Нагиса.       — Нагиса, тебе не кажется… — начал было Макото, но его тут же прервал резкий возглас Ханаби.       — Придумала! — объявила она, хлопнув в ладоши. — А что, если вы все поедете с нами?       Гениальной эта идея оказалась только в её собственных глазах, потому что поддерживать её никто не кинулся. Во всяком случае, открыто.       — Это всё жуть, как приятно и всё такое, но, может, отложишь свои грандиозные планы? — осуждающе взглянула на подругу Юзуки. — Даже я ещё ни на что не соглашалась.       — Но без тебя никак, — капризно заныла Хана.       — И что за необходимость?       — Наша Мое-сан уже почти с нами не занимается. И вообще, она через месяц уезжает на Кюсю, поэтому мы решили сделать ей подарок и…       — Я в деле!       Упоминание тренера действовало на Асакаву, как правильно подобранное лекарство — безотказно и неизменно положительно. В любое время дня и ночи она была согласна на что угодно, лишь бы только порадовать женщину, которой была обязана лучшими моментами своей жизни.       — Даже для тебя это было быстро…ай! — с усмешкой заметил Юджиро и за это сразу же отхватил кулаком по плечу.       — Ладно, уговорили, — благосклонно произнесла Юзу, игнорируя тихое болезненное шипение рядом с собой.       — Ура! — довольно завопила Ёсида, но в этот раз пришлось ей обойтись без объятий. Асакава окончательно пришла в себя и граница её личного пространства снова была на замке.       — Если что, я так и не поел, — скучающим тоном напомнил всем Юджиро. Радоваться чему бы то ни было на голодный желудок парень не собирался.       Ведомая его жалобами, троица приезжих направилась за едой, взяв с Юзу обещание присоединиться.       А та неуверенно мялась на месте и не знала, что сказать. «Вот это мои друзья, теперь я гуляю с ними, а вы идите куда хотите»? «На сегодня мы с вами закончили»? «Гуляйте, у меня появилась компания получше»? Да уж, варианты — один лучше другого. Вот девушка и не решалась озвучить ни один. Обижать-то никого не хотелось.       — Всё в порядке, можешь идти. Всё-таки они ради тебя приехали, — наконец решился заговорить Макото, как всегда первым прощупавший ситуацию.       — Уверены? — спросила Юзу, подняв на парня извиняющиеся глаза и смущённо водя ногой по полу. — Я же, вроде как, с вами пришла…       — Да брось ты, мы всё понимаем, — подключился Рин к ободряющей улыбке Макото. — Они тоже твои друзья, а мы и одни не заблудимся.       — Но…       — Юзуки-сэмпай, не бери в голову, — отмахнулась от возражений Го. — Вы давно не виделись, так что ничего страшного. Мы же не в последний раз собираемся вместе. У Рэй-куна, вон, ещё два желания.       — Пока только одно! — торопливо возразил Рюгадзаки. — Я ещё не проиграл национальный!       Асакава всё же никак не решалась уйти. Бросила вопросительный взгляд на молчаливого как-то больше обычного Хару, однако тот только улыбнулся.       И лишь после этого она посмотрела на Нагису.       — А ты что скажешь?       — Вообще-то мне это не нравится, — надулся Хазуки, складывая на груди руки. Обиженно поджал губы, отвернулся, посопел пару секунд и наконец тяжело вздохнул. — Но раз ты так хочешь, то ладно.       Юзуки успокаивающе потрепала его по волосам, пообещав ещё как-нибудь повторить, и с довольной улыбкой помчалась догонять Ханаби, Рё и Юджиро.       Глядя на её удаляющийся рюкзак, странное недовольство чувствовал не один Нагиса. И озвучить это недовольство решила Го. На правах девушки, она могла спокойно заявлять о своей ревности и не бояться быть неправильно понятой.       — Это… Ни у кого больше нет чувства, что нас бросили?       — С чего бы ему быть? — пожал плечами Хару, разворачиваясь, чтобы уйти. — Всё правильно. Нам там делать нечего.       — В конце концов, сколько знаем её мы и сколько они, — в тон ему сказал Рин. — Тут уж ничего не сделаешь.       — Да ладно вам, она же не уехала и не перестала с вами общаться. Просто рада их видеть и мы сейчас не на первом месте, — миролюбиво заметил Макото.       Первогодки уныло переглянулись, но всё же приняли аргументы старших товарищей.       — Я всё равно против, — обиженно заявил Нагиса перед тем, как окончательно уйти. В эту конкретную секунду он и раздеться до трусов был не против, — или что там ещё Юзуки могла придумать — лишь бы она вернулась. Нет, понятное дело, старые знакомые, общие детские годы, совместные воспоминания. Такое так просто не перебить. Но обидно было понимать, что есть на свете люди гораздо ближе к тому человеку, которого, как тебе казалось, смог раскусить и смягчить только ты. Как понять, что ты не первым попробовал новый вкус любимых конфет.

***

      — Есть хочу!       — Ты только что съел два никумана.       — Ну и что? Всё равно хочу есть!       — Нагиса-кун, и куда только в тебя лезет?       — Так рано утром я всегда много ем.       — Ты так рано и не встаёшь никогда.       — Хару-чан, ну вот зачем ты так?       Замечание про любовь ко сну стало последней каплей, после которой уже не хочется терпеть. Только не после того, как трое человек по очереди осудили тебя за желание позавтракать. В конце-то концов, что криминального в нём может быть, когда ты в восьмом часу утра, на каникулах вынужден сидеть на скамейке в парке и ждать прихода людей с важным разговором? Да тут есть просто от нервов захочется!       С чего вдруг друзья Юзуки решили с ними поговорить — хороший вопрос. Как смогли дозвониться до Макото так, что Юзу ничего не заметила — вопрос ещё лучше. Почему собрание решили провести в такую рань… Впрочем, здесь всё было яснее. Асакава знать об этом всём не должна, а утаиться от неё можно было, только опередив её подъём. Сомнительное в своём удовольствии мероприятие, но чего не сделаешь ради интереса.       Так что единственным вопросом с готовым ответом был только вопрос «Что мы делаем?» Всей компанией они толкались у скамейки в парке и ждали гостей из Токио. И развлекались тем, что упрекали ноющего Нагису. Хотя скорее, это походило на зависть. Все остальные, в отличие от него, позавтракать не смогли.       — Слушайте, а нам точно нужно быть здесь всем? — недовольно спросила Го, не способная больше сдерживать зевки. Встать так рано в выходной стоило ей неимоверных усилий и томительное ожидание теперь было вообще некстати.       Все выжидающе обернулись к Макото. Нет, ну, а что? Позвонила Ханаби ему, пусть сам и отдувается. Всех-то зачем было поднимать? Что он, один не сможет поговорить? А они бы пока выспались, и за него тоже.       Парень стушевался и неуверенно потёр затылок.       — Э-это… Я подумал, что лучше будет нам всем стоит с ними встретиться. — Лучшего оправдания Тачибана придумать не смог, слишком это было сложно. К тому же, услышав просьбу Ёсиды, он, почему-то, решил, что она хочет видеть не только его. В конце-то концов, она же и говорила именно с ним, скорее всего потому, что никто больше не посчитал нужным взять трубку.       — Лично я в такое время хочу только спать, — буркнула Мацуока и с глубоко уязвлённым видом облокотилась на сидящего рядом брата.       — А согласитесь, странно всё это, — задумчиво озвучил очевидную мысль Рэй. — С чего бы вдруг им с нами разговаривать, если они приехали к Юзуки-сэмпай?       — Наверняка уверены, что она ни за что не расскажет о том, что они хотят услышать, — пожал плечами Рин, недовольно косясь на Го, которая всё никак не могла устроиться и ёрзала, мешая им обоим.       — И что это?       — Мне-то откуда знать!       — Точно понятно только то, что Юзуки не будет в восторге, если узнает, — улыбнулся Макото.       — Точнее говоря, она нас всех просто убьёт!       Голос появившейся, словно из-под земли, Ханаби звучал так бодро, что собственная усталость становилась ещё ощутимее. Будто кто-то тебя специально кирпичами закидывает. А девушка ещё и выглядела такой свежей, как если бы спала в «волшебной зоне» холодильника, где продукты «сохраняются ещё дольше». На этом фоне идущие позади неё Рё и Юджиро выглядели жертвами асфальтового катка, причём неоднократными. Такахаси так и вовсе, специально или не очень, для пущего эффекта подволакивал ноги.       Однако на Ёсиду не действовало ничего. Она была полна энергии и решимости сделать то, зачем пришла.       — Утро, — махнул рукой сладко почёсывающий затылок Юджиро. — Чего такие радостные? Умер кто?       — Пока только моё желание что-то делать, — снова напомнила о своём недосыпе Го.       — Ю, ты мог бы не шутить так при незнакомых людях? — со вздохом одёрнул друга Рё.       Такахаси только оскорблённо фыркнул и потянулся, закинув руки за голову.       — Я так контакт налаживаю.       — Ага, и поэтому у тебя так мало друзей.       Если кто-то в этот момент сказал пловцам, что о них забыли, они бы вообще не удивились. Каждому из них на свой лад, но всё больше казалось, что всё это чья-то тупая и сильно затянувшаяся шутка. Кто ж его знает, с какими людьми Асакава общается помимо них.       — Не обращайте внимания, у них вечно так! И простите, что опоздали, — широко улыбаясь, прощебетала Ханаби, и волны её доброжелательности буквально физически пронзали по-утреннему прохладный влажноватый воздух. — Но у вас здесь просто лабиринт какой-то.       Местные в ответ посмотрели на неё как-то странно. Это у них в Иватоби лабиринт, а Токио, выходит, четырёхугольник с одной тропинкой? Тогда что для неё глухая деревня где-нибудь на задворках какого-нибудь Хоккайдо? Смертельная закольцованная ловушка, откуда выхода нет в принципе? Надо же такое на полном серьёзе заявить!       Чтобы не пришлось ничего объяснять и краснеть, ответил за всех снова Макото. Потому что только у него время принятия лицом нормального выражения после культурного шока оказалось выше уровня заторможенного ленивца.       — Да нет, ничего страшного. Не так уж и долго мы ждём.       — Не обязательно, конечно, вам всем здесь быть, но я рада, что вы всё-таки пришли. Простите, что выдернула так рано.       Теперь хотя бы становилось понятно, почему Асакава её до сих пор не убила за вечный оптимизм. Глядя на то, как Хана краснеет, можно было простить всё что угодно, даже грабёж и даже если ты с ней не знаком. По этой причине никто и не стал на неё шипеть и бросаться оскорблениями, хотя Го ещё пару минут назад была очень даже за эту идею.       — Передо мной бы лучше извинилась, — пробурчал Юджиро, на которого очарование этой особы уже несколько лет как не действовало. Однако девушка не стала ни извиняться, ни огрызаться.       — Если дело касается Юзу-чан, то это важно для нас всех, — заявил Нагиса как никогда верно и как никогда к месту. И добавить было нечего.       На это Ханаби ответила лёгким смехом.       — Значит, я правильно к вам обратилась.       — Так чего ты от нас хотела? — поинтересовался Хару, не давая ей соскочить с темы, потому что девушка явно собралась. Во всяком случае к всё ещё спорящим о чём-то своём Рё и Юджиро она повернулась со вполне конкретным желанием.       — Ах, точно! — спохватилась Ёсида, поправляя выбившиеся из пучка волосы. — Я хотела поговорить с вами об Асуки.       — А что, с ней поговорить ты не могла?       — Да бросьте! — закатила глаза девушка с таким видом, будто Нанасэ озвучил наиглупейшую вещь на свете. — Вы же с ней уже несколько месяцев общаетесь и должны понимать, о чём я говорю. Она же ни за что не расскажет, что её беспокоит. А мы волнуемся за неё. Особенно после всего, что случилось перед тем их отъездом сюда.       — Вряд ли мы можем рассказать больше, чем она сама уже рассказала вам, — пожал плечами Рэй.       — Кое в чём она никогда не признается, — вклинился в беседу Юджиро, по такому случаю освободившийся от перепалки с другом. — Например, мне интересно, она всё так же часто колотит людей чем попало?       — Юджиро! — тут же одёрнули его Рё и Хана. И сделали это так слаженно, будто всю жизнь тренировались. Даже тональность, вроде как, взяли одну и ту же.       Такахаси аж проснулся от такого и с жалобной миной схватился за уши.       — От кого я это слышу? Уж мы-то с вами точно знаем, что от неё чего угодно можно ожидать.       — Это не значит, что можно такое вслух говорить, — шикнула на него Ханаби. Заметно было, что сколько бы ей самой не доставалось от Юзуки, в обиду она её давать была не намерена. Даже близким друзьям и даже в шутку.       — Вообще-то, в этом смысле она не изменилась, — решился пошутить Рин, за что отхватил свою порцию убийственных женских флюидов.       — По-моему, мы не о том говорим, — со вздохом напомнил Рё. Держался он хорошо, даже признаков сонливости почти не подавал, но от ситуации был не в восторге это точно.       — Это всё Ю, — надув щёки, сообщила Ханаби. Потом на несколько секунд задумалась и щёлкнула пальцами: — Да, точно! Это всё неважно! Я…Мы хотели бы знать, какие у вас вообще отношения. Кто она для вас?       Пловцы отвечать не спешили, только молча переглянулись. Да и что прикажете на такое отвечать? Что вообще от них хотят услышать? Тут, вроде как, всё и без их комментариев предельно понятно. Юзуки многое сделала для них в своё время, и теперь вполне законно занимала место в команде как и все остальные. Да, иногда она бывала невыносимой, вела себя странно, но они все такими были, поэтому не было в этом ничего такого.       Они друзья. Что ещё тут скажешь?       — Юзу-чан наш друг! — уверенно заявил Нагиса в конце концов. — Она много раз нам помогала, так что она ценный член команды.       Может, этим выпадом он надеялся хоть как-то задеть Хану и заставить её перестать говорить так, словно Юзуки единственно и безраздельно её подруга, но вышло не очень хорошо.       — Вот как, — легко улыбнулась девушка. — Ну, она тоже много чего про вас говорила.       — Хорошего?       — Естественно. По-моему, так даже с перебором, — развёл руками Рё. И он точно знал, о чём говорит, потому что слушать ответы на расспросы Ханы невольно пришлось всем, кто жил у Юзуки в доме. Буквально всем. Досталось даже не заинтересованному Аято, который просто несколько раз прошёл туда-сюда мимо гостиной на кухню.       Ответ Хазуки порадовал, и парень даже не пытался скрыть охватившее его торжество. Всем остальным, разумеется, тоже было приятно, однако только Нагиса затеял бессмысленную и беспощадную борьбу за внимание Асакавы.       — Это здорово, что вы так думаете. Правда, — продолжала Ханаби, наблюдая за шевелящейся листвой на ближайшем дереве. Разве что, сейчас улыбка её была несколько грустнее чем до этого. — Мы так внезапно перестали общаться, что я боялась как бы она не ушла в себя.       — Асакава, по-моему, постоянно «выходит из себя», — засмеялся Юджиро, изобразив пальцами кавычки.       И тут же болезненно вскрикнул, потому как Рё хорошенько шлёпнул его по этим самым пальцам.       — Между прочим, ау!       Кисаразу при этом даже в лице не изменился и продолжал следить за ползущим по камню огромным жуком. Насекомое к их разговору не проявляло ровно никакого интереса и только важно ползло куда-то своим маленьким насекомьим делам. Его не мучали вопросы ни о сложностях характера Асакавы Юзуки, ни о мироздании в целом. Хорошо было бы уметь жить вот так же.       — Между прочим, она и твой друг.       — Поэтому я и могу так шутить.       — Ребята!       Никому бы и в голову не пришло, что Ханаби умеет злиться, но она разозлилась. Да так натурально, что снова затеявшие перебранку парни мгновенно утихли. В таких ситуациях невольно начинаешь думать, что, если злость, то лучше уж как у Юзуки, регулярно и потому ожидаемо. А такие как Хана злились всерьёз слишком редко, чтобы окружающие могли к этому привыкнуть.       — И снова извините, — поклонилась пловцам Ёсида. — Вы, наверное, думаете, что мы идиоты. Но мы правда волнуется за Юзуки. Она редко с кем сходится близко, а после всего случившегося могла и вовсе забиться в угол.       Ответил ей, как ни странно не Нагиса, не Го и даже не Макото, а Хару. Товарищи бросили на него пару вопросительных взглядов, однако перебивать никто не стал. В конце концов, если кто и сумеет достойно ответить Ханаби на её опасения, то это он.       — Так и было. До того как она начала общаться с нами, у неё толком не было друзей, потому что она не стремилась их заводить. Считала, что и одна со всем справится.       — На неё похоже, — прыснул Рё. — Но…это она тебе сказала?       — Нет, — мотнул головой Нанасэ, — я сам это понял.       — Правда?       На этот раз утвердительный кивок.       — Она говорила, что ты очень проницательный, Харука-кун, — засмеялась Ханаби.       — Лично мне кое-что не даёт покоя, — скептически сморщившись, фыркнул Юджиро. — Вы действительно считаете её другом или просто считаете себя обязанными за помощь?       — Ю, ты… — начала было Хана, но Рё остановил её взмахом руки. Вопрос требовал ответа и никак иначе. Они сами хотели знать всё. И если Юзуки была просто прицепом, стоило прояснить это сразу.       Недоспавшая Го, которой так и не удалось пристроиться поспать, не удержалась и вспылила. Весь разговор она отмалчивалась, но у всего был предел.       — То, что вы нас не знаете, не значит, что можно так о нас думать! — вскрикнула девушка, только что не вскакивая на ноги. — Юзуки-сэмпай в самом деле часто нам помогает, но мы общаемся с ней вовсе не из-за этого!       — Вот именно! — поддержал её Нагиса. — Мы бы так никогда не сделали!       — Да не волнуйтесь! Просто наш Ю любит говорить всякую ерунду, — всплеснула руками Хана и бросила на Такахаси испепеляющий взгляд.       — Не такая уж это ерунда, — пожал плечами Рин. — Я бы на его месте тоже об этом подумал.       Юджиро усмехнулся и бросил на Хану торжествующий взгляд. Но та, увы, особого внимания не обратила. Только фыркнула.       Тут ожил слишком задумчивый Рюгадзаки. До этого он так сосредоточенно смотрел на носки своих ботинок, что казался вообще выпавшим из разговора. Но оказалось, что он слушал и ещё как.       — Возвращаясь к твоим словам, — обратился он к Ёсиде. — Может быть, это не наше дело, но что между вами всё-таки произошло?       Трое приезжих, как один, округлили на него глаза.       — А она, — осторожно растягивая слова, сказала Хана, — вам не рассказывала?       Увидев, как пловцы озадаченно переглянулись и неуверенно покачали головами, девушка растерянно замолчала. Она-то хорошо знала, как близко к сердцу Юзуки приняла всё случившееся полтора года назад. Это для них всех был неприятный опыт, но Асакава со своей любовью подолгу смаковать любые проблемы, как леденец, должна была вообще впасть в уныние. Тем более вот они, свидетели того, что давняя подруга хорошо вжилась в новую роль ворчливого барсука, не видящего мира дальше своей норки.       Узнав, что девушка нашла людей, которым смогла довериться и которые даже удостоились чести коснуться священных игровых джойстиков, старые друзья выдохнули. И выходит, зря. Если пловцы не в курсе того, почему Асакава превратилась в комок занудства, то этому могло быть только две причины: или она всё ещё присматривалась, или решила окончательно вырвать из своей биографии пару глав.       Второй вариант приезжих решительно не устраивал.       В поисках поддержки Ёсида покосилась на своих спутников. И тут же поняла, что волновалась она тут одна за всех. То есть вообще за всех. Всем, видимо, в данную конкретную минуту больше хотелось спать, а о личных делах можно подумать и когда-нибудь потом. Это девушку задело, так что она требовательно толкнула локтем Юджиро, как самого разговорчивого.       Парень, решивший, воспользовавшись возникшей паузой, почесать ухо, от неожиданности едва не потрогал пальцем мозг и недовольно уставился на Хану. Та в ответ посмотрела с таким видом, будто план засунуть ему что-нибудь в ухо вынашивала ещё с момента знакомства.       — Кажется, это надолго, — вздохнул Рё, устало проведя рукой по волосам. –Однако странно, что Юзуки вам не рассказывала. Хотя, если совсем честно, я её понимаю.       — Случилось что-то настолько плохое? — обеспокоенно спросил Нагиса. От темы разговора у него даже аппетит пропал и теперь он во все свои два горящих глаза смотрел на гостей из далёкого Токио. Примерно тем же занималась сидящая по другую сторону скамьи Го. И на фоне их стараний вопросительные взгляды остальной четвёрки выглядели, словно воробьи на фоне вороньей стаи.       Кисаразу сморщился и неопределённо помахал рукой.       — Наверное, можно сказать и так. Во всяком случае, для неё это было по-настоящему обидно.       — Не просто обидно! Я её никогда не видела такой мрачной как тогда, — громко вклинилась Ханаби. Как только разговор переключился на Асакаву, все сторонние конфликты отошли на второй план.       — Ещё бы ей не быть мрачной, — отрывисто засмеялся Юджиро. — После того, что Сюити тогда выкинул, я бы тоже начал на людей бросаться.       — Может, вы перестанете уже нагнетать и просто расскажете? — нетерпеливо предложила Го. Переживания этих троих по поводу переживаний Юзуки было для неё проблемой не важнее забытого дома ластика. А вот почему Асакава стала такой необщительной узнать хотелось.       — А, ну да, — легкомысленно отмахнулся Юджиро, будто собирался сделать кому-то одолжение. Потом немного подумал и ткнул пальцем в Хану. — Вот она вам всё расскажет. Что? — удивился он в ответ на злобный взгляд. — Мы здесь из-за тебя собрались, так что вперёд!       Ёсида удручённо вздохнула, но затевать новую перепалку не стала. Равно как и спихивать ответственность на Рё, как хотела. Вместо всего этого она с лёгкой неохотой заговорила.       — На самом деле, я не уверена, стоит ли рассказывать об этом. Только если вы пообещаете, что Асуки об этом не узнает, — она выжидающе замолкла и продолжила, только дождавшись уверенных кивков от всех шестерых. — Ну ладно. В общем, месяца за полтора до того как Асуки уехала, мы стали замечать, что она как-то не так начала себя вести. Она, конечно, никогда не любила слишком частые и шумные сборища, но тогда вообще отдалилась от нас. Вечно куда-то пропадала, невпопад оправдывалась и всё ходила с жутко задумчивым лицом. Мы сначала решили, что всё из-за усталости. Думали, учёба виновата, или она просто волнуется из-за предстоящего национального турнира. Всё-таки у неё на подготовку и репетиции уходило куда больше времени чем у остальных.       — По мне, так она законченный трудоголик, — скептически заметил Рэй. — Даже представить не могу, чтобы её вдруг стало это так сильно напрягать.       Юджиро в ответ на это громко прыснул смехом, плюхнувшись на траву, закинул руки за голову и привалился к ближайшему дереву.       — Поверь, сейчас она даже в половину своих сил не работает. Раньше носилась, как сумасшедшая, и высыпалась только по праздникам. А в какой-то момент — раз! — он звонко щёлкнул пальцами, — и её как выключили. Даже пинки раздавать перестала. Ходила вся такая хмурая. Сначала нас это не беспокоило, но после того, как я однажды её же кофе на неё разлил, а в ответ — тишина, мы зашевелились. Ну, Сюити и рассказал нам, что они с ней поссорились.       — А это ещё кто? — удивившись новому проскочившему имени, спросила Го.       — Ивата Сюити, лучший друг нашей Асакавы. Или вы и про него не слышали? — Головой покачали все, кроме Хару, но он так редко вообще хоть на что-то ярко реагировал, что значения этому никто не придал. — Ну даёте! Вы что, совсем у неё ничего не спрашивали?       — Для нас это не так важно! — ощетинилась Мацуока.       Ей как-то совсем не нравилось выступать в роли лицемерной злодейки, которая общается с кем-то исключительно выгоды ради, даже не пытаясь вникнуть во внутренний мир человека. Как-то эти «старые товарищи» подзабыли о том, насколько ревностно Юзуки относилась ко всему, касающемуся её личного пространства. Чтобы получить хотя бы третий уровень доступа нужно было выдержать неслабую такую проверку.       И по этому поводу Го невольно начинала проникаться идеей Нагисы открыто ревновать и сражаться за внимание Асакавы. Кем себя возомнили эти приезжие, в конце-то концов? Юзу ведь не вернулась назад, когда ей было плохо, а предпочла выстраивать новую дружбу, так зачем теперь пытаться стыдить их? Выходит, ревновали здесь обе стороны. И неизвестно ещё, какая из них делала это активнее.       — Ю, ты опять? — спокойно уточнил у друга Рё, заставив того раздражённо цокнуть языком и замолкнуть. После этого Кисаразу взглянул на недовольно сморщившихся местных. — Ладно вам, он всё время говорит, что попало. Хотя для меня тоже странно слышать, что вы ничего не пытались у неё ничего узнать.       — А мне наоборот это нравится! — хихикнула Хана. — Похоже, как будто вы и правда её любите.       — Или боитесь.       — Ю!       Такахаси снова прикинулся частью древесного ствола. Кто же виноват, что он так скептически настроен по отношению к этим любителям сырости? А может, он прав, и вся эта игра в друзей ничего для них не значит? Сама только возможность этого заставляла всё внутри недовольно морщиться и плеваться ядом. Он знал Юзуки гораздо дольше, чем все они вместе взятые, помноженные ещё на три, и честно волновался за неё. Ну, а эти? Общаются, потому что «она нам помогла и хотела найти друзей, а мы и рады помочь, нам же не сложно»? Ничто в их словах и поведении пока не убедило Юджиро в том, что он не прав. И он знал, что Рё поддерживает его, хоть и не признаётся в этом.       И только святая простота Ханаби искренне считала, что всё отлично и весь мир населён замечательнейшими людьми, способными на подлость, только если их очень прижмёт.       — Боже, надо было приезжать одной, — с досадой вздохнула девушка и тут же заулыбалась снова. — Так вот, даже я не знаю Юзуки столько, сколько Сюити. Они были лучшими друзьями очень-очень долго.       — Были? — выгнув бровь, переспросил Рин.       Ханаби поспешно кивнула и снова с оттенком досады.       — Были. После той ссоры, они больше не разговаривали.       — И что случилось?       — Для начала поймите, как сильно они друг другу помогали. Почти всё делали вместе — учились, гуляли, развлекались. И работали тоже. Они много наших номеров вместе придумали. Но в самом начале третьего года средней школы у Сюити появилась подружка и они с Асуки начали отдаляться. Он почти перестал приходить на репетиции, она стала всё чаще выступать в одиночку. Потом всё, вроде бы, пошло на лад, но в один момент разрушилось окончательно. Асуки и Мое-сан начали готовить новый номер, который хотели выставить на национальном, и Сюити вызвался помочь. Асуки была рада этому и ненадолго всё стало как было. А потом… В общем, на следующем турнире она увидела, как этот танец танцевала девчонка из другой студии. И не просто девчонка, а подружка нашего Сю-чана. Естественно, после такого она уже не смогла бы выйти с ним на сцену даже спустя сотню конкурсов. Из-за этого они и поссорились. Асуки впала в ступор, а Сюити вообще от нас ушёл.       Она говорила и чувствовала, как сжимается в груди тугой комок. Вспоминать об этом Хана не любила и едва держалась, чтобы не начать вилять в своём рассказе, как собачий хвост. В отличие от Юзуки, она никогда близко с Иватой не дружила, но его уход всё равно стал для девушки шоком. В тот момент всё казалось такой фантасмагорией, что поверить в неё было сложнее, чем в какого-нибудь единорога. Столько лет всё шло так и вдруг резко стало иначе. Поганое ощущение. А уж насколько оплёванной чувствовала себя тогда Асакава и представить было сложно.       Ханаби даже сейчас, почти два года спустя, не могла подступиться к этому разговору из-за неизменного желания заплакать. И это при её-то всегдашней, когда надо и когда не надо, разговорчивости. Наверное, поэтому же и Юзуки ничего никому об этом не рассказывала.       Как только Ёсида замолкла, воцарилось откровенно гнетущее молчание. Каждый переваривал информацию по-своему, так что Хана уже внутренне готовилась отвечать на вопросы, но вместо этого…       — Честное слово, завязывала бы ты с сериалами. А то в твоём пересказе моя жизнь похожа дешёвую мыльную оперу.       Услышать голос Асакавы никто не ожидал. За это, едва выдав своё присутствие, девушка получила сразу девять крайне вопросительных и чертовски растерянных взглядов, будто за ночь у неё на месте головы вырос куст. Хотя состояние её волос от него и в самом деле ушло недалеко.       Но в это конкретное утро Юзуки было наплевать на свой внешний вид больше, чем во все остальные дни этого конкретного года. Она стояла ни свет ни заря на парковой дорожке, покачиваясь от сонливости, гоняла по рту отобранный вчера вечером у брата леденец и недоумевала, чего тут за сбор клуба анонимных фанатов Асакавы. Она-то думала, что старые товарищи приехали к ней в гости, а они тут шушукаются с местными за её спиной. Нехорошо это.       Первой пришла в себя Хана. Однако Нагиса, похоже, твёрдо вознамерился ни в чём ей не уступать, так что рты они открыли одновременно.       — Асуки! Доброе утречко!       — Юзу-чан, приветик!       Юзу недовольно сморщилась и потёрла ладонью ухо.       — Утро. От вашего двойного ультразвука у меня мозг пополам треснет. Давайте по одному.       — Что ты тут забыла?       Асакава кисло фыркнула и повернулась на голос из тени дерева.       — Все слышали? Вот это правильное «доброе утро». Ты, кстати, когда соберёшься в следующий раз «незаметно», — она изобразила пальцами кавычки, — слинять из моей комнаты, постарайся ничего не ронять.       Юджиро передёрнулся и на секунду застопорился, однако пришёл в себя практически мгновенно. Ну задел он бедром этот несчастный шкаф, ну посыпались с него тетради, но ведь никто же не пострадал и подушкой его не удушил.       — Да ты даже не дёрнулась! — протестующе заметил он, и Юзу охотно развела руками.       — Я-то нет, а вот у моего пса сон очень чуткий.       — Что ты…       Договорить он не успел, потому как в следующее мгновение Асакава коротко свистнула. Свистнула далеко не так, как сказочный волк, сдувающий дома, однако в соседних кустах что-то громко затрещало и накренилось. Потом послышался отрывистый лай и из сплетения ветвей вынырнул вполне довольный, но про себя очень озадаченный Шин. Озадачен он был потому, что мяч, который Юзуки запустила в воздух от всей души, найти так и не удалось. Поэтому пёс быстро сбавил шаг, по широкой дуге обойдя хозяйку, уселся на дорожке и теперь, тяжело дыша, ждал приговора. Он был уверен, что за потерянную игрушку ему достанется и пока сдерживал желание броситься с приветствиями на всех и каждого.       Юзуки невольно усмехнулась, заметив, что Шин инстинктивно занял место поближе к Макото. Как-то так вышло, что из всех её знакомых Тачибана вызывал у пса наибольший восторг. Здесь их с хозяйкой мнения расходились, ибо последняя почему-то с каждым днём всё охотнее склонялась в сторону кошатника Хару.       — Шин-чан, ты предатель, — обиженно сообщил псу Юджиро, бросив тому под ноги камешек. Шин его с готовностью понюхал, поднял глаза на Такахаси и, видимо, тоже решил обидеться, демонстративно привалившись к ноге стоящего Макото.       — Так что, говоришь, там было дальше? — сложив руки на груди, спросила Юзу у Ханы.       — А, это… — замялась Ёсида, и, не найдя куда деть глаза, удручённо вздохнула. — При тебе не могу.       — Что ж, очень жаль, — покачала головой Асакава. — Ну тогда я сама. Короче, после того как мы с Сюити рассорились, я думала вообще всё бросить. Но Мое-сан сказала, что так поступают только безвольные идиотки и, если я это сделаю, она больше никогда со мной не заговорит. Так что я продолжила заниматься. Но всё валилось из рук, и из-за этого на национальный в категорию сольных выступлений вместо меня собирались записать Хану, — смотря в основном на пловцов, в этот момент она скосила глаза на старую подругу.       — И как, записали? — нетерпеливо заговорила Го, невольно подаваясь всем телом к Юзуки и этим явно не очень-то радуя сидящего рядом брата, на которого она практически уже готова была заползти.       — Ну-у-у…нет. Но видели бы вы, какой счастливой она проходила тот месяц. Даже опаздывать перестала. А меня это только сильнее бесило. Думала, что это всё какой-то заговор. Ну правда. Сначала Сюити, потом Хана — кто следующий меня пнёт? Так что в итоге мы и с ней поссорились. А потом на этой почве до кучи мы ещё и с Рё поцапались.       Юзуки бросила мимолётный виноватый взгляд на друга, но тот только отмахнулся. Для него всё это значило не так уж и много, ведь он достаточно знал её характер.       — Да-а… — задумчиво протянула Юзуки. — В общем, все эти ссоры вылились в самый большой позор в моей жизни. Кто его знает, что тогда было у меня в голове, но в самый разгар номера я взяла, — она вскинула руку и как можно эффектнее уронила её назад, — и шлёпнулась со сцены. То есть, буквально. Как взяла и как упала, и приземлилась точно на локоть. Потом доктора, снимки, уколы, все дела и вот я уже здесь, в Иватоби. Тогда было больно, а сейчас мне даже смешно. А дальше вы всё и сами знаете. Такая вот весёлая история. Ну как?       Хвалить её искусство рассказчика, аплодировать или, на худой конец, осуждающе свистеть никто не начал. Все, наоборот, сникли ещё больше. Это заставило девушку разочарованно выдохнуть и покачать головой, дескать, какие же вы скучные.       — Я ожидала другой реакции. Честно, вы бы хоть нервно посмеялись, что ли.       — Посмеялись над чем? Разве для тебя это настолько неважно?       Предсказуемый вопрос, особенно учитывая ситуацию. Назвать кого бы то ни было из присутствующих бесчувственной свиньёй у неё бы язык не повернулся, но вопрос пришёл именно с той стороны, откуда и должен был.       Юзу давно смирилась с тем, что Хару просто не умеет относиться хоть сколько-то несерьёзно к вещам, касающимся его или окружающих его людей. Его просто немыслимо было представить подтрунивающим над чужими переживаниями или смеющимся над чьими-то нелепыми поступками, если они важны для человека. Это у неё защитной реакцией было ощетиниться и укусить раньше, чем укусят её, а Нанасэ делать это было не за чем. Он лишь говорил то, что считал правильным независимо от того, хочет другой человек это услышать или нет.       Асакава ответила на вопрос не сразу. Знала, что любой ответ прозвучит неубедительно и глупо, потому как правильного ответа не существовало вовсе. Только её попытки отбрыкаться от прошлого, горчащего на вкус опыта и заставить окружающих забыть о нём, потому что не хотела отвечать за свои ошибки.       — Да это я так, — вздохнула она наконец, с лёгкой усмешкой признавая собственную душевную слабость. — Думала, поможет разрядить обстановку. Но вы, видимо, знатно напряглись.       Девушка по очереди осмотрела всю компанию и у всех с недовольством отметила мрачно насупленные брови, задумчиво отведённые глаза, сопящие носы и полное отсутствие смеха или хотя бы иронии на лицах. Даже Юджиро, которому только и радостей в жизни, что ляпнуть какую-нибудь глупость мимо кассы, выглядел, как надувшаяся рыба.       И только Шин, больше других знавший о проблемах хозяйки, был спокоен и всё так же прерывисто дышал, вывалив колбасного цвета язык. Он был уверен, что при любом исходе получит вечернюю порцию объятий и почёсанного пуза. Остальное было не слишком важно.       — Ой, да ладно вам, — в конце концов не выдержала Юзуки. — Мы же здесь не для этого собрались, правда? Или начинайте уже говорить, или я меняю тему. Только имейте в виду, больше я к ней возвращаться не буду.       Едва она замолкла, как Го требовательно вскинула руку, будто просясь к доске, и осуждающе взглянула на Асакаву.       — Почему ты нам не рассказывала?       — Повода не было. Согласись, было бы странно, если бы я просто так решила поделиться этой весёлой историей.       — А почему врала насчёт локтя?       — Ну-у… — замялась Юзу. — Ладно, здесь я виновата. Просто не хотела говорить об этом, вот и всё.       — Но почему? Юзу-чан, разве мы не друзья? — заныл Нагиса, капризно дёрнув её за завязанный на поясе собачий поводок.       Юзуки, которая с утра не могла выгнать из головы этот вопрос, почувствовала себя как-то странно. Это было не совсем раздражение и совсем не досада. Она ощутила, что её передёрнуло, прямо как в тот, первый раз, когда он назвал её другом в том, телефонном разговоре, с которого всё и началось. И не потому, что члены плавательного клуба перестали быть для неё чем-то важным или чувство безмерной благодарности к ним испарилось, вовсе нет. Просто девушка начала сомневаться, правильно ли она поступает, называя их друзьями, а не приятелями, товарищами или хорошими знакомыми?       Лучшие друзья, единственные друзья… Всё это к ним не относилось в той мере, в какой ей казалось последние месяцы. Шанс снова стать частью компании, возможность в любой момент поделиться с кем-то своими проблемами или простые посиделки допоздна — всё это ослепило её. За всем этим прятался очевидный вопрос: а друзья ли они на самом деле? Будут ли готовы эти люди помочь ей, когда станет совсем плохо? И станет ли она сама это делать, наплевав на все личные заморочки?       Из головы упорно не шла мысль, въехавшая туда буквально вчера вечером и успевшая неплохо так обустроиться. Нужны ли вообще другие друзья, кроме тех, что были у неё всегда? Кроме друзей, бросивших всё и поехавших неизвестно куда, за сотни километров от своего города лишь потому, что она в минуту душевного порыва произнесла: «Мне без вас плохо, я хочу домой»? Ведь это значит куда больше, чем фраза «Мы же друзья», сказать которую не так уж и трудно. Может, она поторопилась. А может, и вовсе забыла смысл слова «дружба». Не слишком ли оно громкое для этого случая?       Но разве она не помогла им, когда могла ничего не делать? Разве не влезла по уши в их проблемы? Разве не видела их счастливых улыбок и не слышала десятков слов благодарности? Разве они не откликнулись на её стремление обрести в их лице близких людей?       Разве они не друзья?       Злополучное «Не знаю» уже готово было сорваться с губ. Она на самом деле запуталась в своих мыслях и не смогла бы ответить ничего внятного даже в шутку. Только не в такой обстановке, не сейчас.       Животные чувствительнее людей, так всегда говорят. Собаки способны понять своего хозяина по одному только тону голоса. Шин свою хозяйку знал и чувствовал так хорошо, что различал не звуки, но выражение лица. Стоило Асакаве улыбнуться, как пёс уже нёсся к ней, сшибая с ног всё что ни попадя. Стоило нахмуриться, как он аккуратными шажками прятался в ближайшее пригодное для этого место, а если такового не было, то просто отыгрывал смиренного ягнёнка. И ему решительно не нравилось, когда лицо Юзу начинала искажать мрачная задумчивость. В такие моменты он переходил к решительным действиям и всячески отвлекал её. Как правило при этом что-нибудь да страдало: проходящий ли мимо прохожий или обивка любимого дивана старшей Асакавы. За это Шину неизменно доставалось, но зато не нужно было больше смотреть на грустящую хозяйку.       Привычка не подвела его и в этот раз. Когда ожидание ответа на вопрос Нагисы растянулось уже до размера корабельного каната, пёс звонко гавкнул, подскочил с земли и, клацая челюстями, помчался вдоль по дорожке за кружащей в воздухе пчелой. Юзуки разом забыла про всё; помнила только о том, сколько времени убила до того, оттаскивая Шина от перепуганной болонки, гулявшей как раз в том направлении, куда он сейчас помчался.       К тому времени, как она прибежала обратно, ответ на околориторический вопрос Нагисы уже был не слишком-то и нужен. Догонялки с псом куда важнее. Тем более, что её коварно заставили упасть на газон и теперь пытались зализать до смерти.       — Асуки, скажи, ты злишься, что я всё это придумала?       Голос Ханы прозвучал одновременно и пристыженно, и требовательно, и осуждающе. Ей безусловно нравилось видеть подругу счастливой, но не когда все вокруг стоят серьёзные, пока она катается по траве.       Асакава, всё ещё лёжа на спине, обвела присутствующих взглядом, прыснула от вида перевёрнутых лиц и нехотя села. Задумчиво потрогала подбородок, пару раз коснулась пальцами лба, а потом эта пантомима ей надоела.       — А какая теперь разница?       — Я ждал другого ответа, — осторожно заметил Макото, присевший потрепать за ушами подбежавшего к нему Шина. Парень видел, что настроение у Юзуки исключительно расслабленное, но был не настолько наивен, чтобы верить в его полную искренность.       — Сейчас-то я что сделаю? — с лёгким нажимом произнесла Асакава. Ей очевидные разговоры радости не доставляли.       — Юзу-чан, ты точно не злишься? — уточнил Нагиса.       Его молящий внимательный взгляд сейчас пробирал девушку до костей почище обычного взгляда Хару, так что на него она и решила переключиться. Однако от вида Нанасэ легче отнюдь не стало. Так что, не в силах терпеть эту пытку вниманием, запрокинула голову и завалилась на спину. Трава щекотала лицо, муравьи мелко копошились во внезапно закрывших им дневной свет волосах, а затылок упирался в камень, но лучше уж так, чем чувствовать, как язык тебе изменяет.       — Точно не злюсь. Да и не за что особенно. Подумаешь, узнали вы, из-за чего я уехала из Токио, большое дело. Мне и самой приходила мысль вам рассказать, но Хана как всегда непредсказуема.       — Да, это уж точно, — хмыкнул Рё, вслед за Юзуки бросив на Ёсиду красноречивый взгляд.       После этого парень вопросительно посмотрел в сторону Асакавы, жующей травинку. Он явно догадывался, какие странные мысли роились в её голове и был бы не против о них узнать. Девушка, поймав его взгляд, изобразила слабую виноватую улыбку и отвела глаза в сторону. Не время и не место для этого разговора, однако отвертеться уже стопроцентно не получится.       — А, точно! — внезапно вскрикнул Нагиса так, что стоящий рядом Рэй отшатнулся и едва не отдавил Шину хвост. Но Хазуки не был на месте никого из них, поэтому нисколько не смутился и только глядел на Асакаву светящимися глазами. — У меня хорошие новости! Юзу-чан, я поеду с тобой в Токио!       Если приезжих его заявление не тронуло, то местные и временно проживающие в лице Юзу выдали не синхронное, разложенное на все возможные лады и интонации, но определённо вопросительное «А?». Никто в энтузиазме парня не сомневался, но подобный радикализм его сильной чертой тоже никогда не был.       — А ты…чего это вдруг? — осторожно спросил Макото.       — Так ведь предлагали вчера. Вот я подумал и решил согласиться!       — Ага, предлагали, — кисло подтвердила Юзуки, ещё раз выразительно взглянув на старую подругу, но Хана играла в шпиона и сейчас, очевидно, отрабатывала навыки незаметности. Получалось так себе, но старалась девушка сильно и честно.       — А ты против? — удивился Хазуки, но Асакава махнула рукой.       — Нет, просто неожиданно это.       — Зато проведём время вместе! Я и Рэй-чана уговорю, — заговорщицки шепнул парень, приложив ладонь ко рту. Тот факт, что Рэй, вообще-то стоял перед ним и был куда ближе Юзуки, а вокруг было полно свидетелей, успешно игнорировался.       И Рэй решил о нём напомнить. Просто на всякий случай.       — Не вовлекай меня в свои безумные авантюры! — потребовал он, но как-то слишком смиренно. Внутренне он уже принял поражение. А может и вовсе не хотел толком сопротивляться.       — Не такие уж и безумные. Я могла бы всё устроить, если бы вы захотели, — пожала плечами Асакава. Не могла она отказать этому лицу истинной тяги к приключениям.       — Я тоже в деле! — сообщила загоревшаяся идеей Го, на радостях отбив брату кое-что из органов непредвиденным ударом с локтя.       — Ты-то куда? — хмуро спросил у неё Рин, хватаясь за бок. Но вместо сочувствия или хотя бы благоразумия его слова разбудили только недовольство и осуждение.       — Хочу и поеду!       — Ну, конечно. Только за вещами домой лучше не возвращайся, а то придётся уходить через окно.       За это его снова наградили ударом, но на этот раз уже куда более осознанным.       — Вот и отлично! Обещаю, вы будете в восторге! Особенно когда мы заставим Асуки выйти на сцену, — всплеснула руками Ханаби, которую возможность присутствия в Токио пловцов восхищала, казалось, даже больше, чем Юзуки, и скосила на Асакаву глаза.       Теперь уже Юзу принялась играть в невидимку. Только она была разговаривающей невидимкой, иначе без неё неизвестно, до чего бы договорились.       — Сейчас, кажется, я откажусь ехать, — буркнула она, краснея.       — Опять? — закатил глаза Рё. — Я думал, ты уже выросла из этого.       — Это да, но… Я полтора года на сцену не выходила. Знаешь, что бывает в таких случаях?       — Ничего не бывает.       Юзу хотела было ответить ещё что-то, хоть отдалённо остроумное, и открыла рот, но тут же закрыла его и продолжила жевать несчастную травинку с удвоенным рвением. Не придумалось ничего даже плоского, что уж говорить об остроумном, и это было жутко обидно.       — Я с вами.       — Хару, ты-то куда? — Она ожидала услышать чей угодно голос, но не этот. Градус неловкости резко пополз вверх, попутно повышая температуру тела. Теперь Асакава боялась, как бы не расплыться в лужу окончательно.       — У меня всё равно планов на каникулы не было, — как ни в чём не бывало заявил Нанасэ.       «Нет, ну как можно выдавать такое с таким серьёзным лицом? Ты же явно не об этом думаешь, идиот», недоумевала про себя Юзуки. Недоумевала, впрочем, почти с восторгом, потому что сама она так точно бы не смогла.       В этот момент ей хотелось только, чтобы ситуация развеялась. И помощь не заставила себя ждать.       — Слушайте, а есть никто не хочет? — громко поинтересовался Юджиро, которому подпирать дерево решительно надоело. Это отнимало слишком много и так несуществующих сил, сожранных ранним подъёмом и серьёзными разговорами ни о чём.       — А ты просто мастер убивать атмосферу, — фыркнул Рин. Сестра наконец-то перестала пытаться сделать из него подушку, так что он снова мог спокойно язвить.       — Я на голодный желудок только и могу что убивать.       — Ладно уж, — вздохнула Асакава, поднимаясь на ноги. — Раз уж вы здесь из-за моих проблем, с меня завтрак на всех.       Идея, ожидаемо, никого не расстроила. Поесть за просто так не откажется ни один нормальный подросток.       Набирая номер матери, чтобы обрадовать её новостью, что готовить ей придётся ещё на шестерых, Юзуки ещё раз окинула взглядом присутствующих. Да, она уже не знала точно, кто и кем ей здесь приходится и как к ней относится, зато была уверена, что все до единого ей дороги. Пусть на уборку мусора в голове уйдёт время, но это время она не намерена коротать в одиночку. Друзья они или кто — неважно. Пока хотелось только быть рядом с ними подольше и наслаждаться летними каникулами.