Это не жизнь, просто театр.

Ты: Почему я опять должна готовить!? Почему мне опять нужно потрошить всё это? Бе. Сасори: Усталый мужчина добыл пищу к обеду, чтобы его любимая женщина приготовила из неё вкуснейшее блюдо, дабы утолить голод. Ты: У тебя солнечного удара нет? Сасори: Нет, я к тому, что готовить это женское дело. В прочем утолять мужской сексуальный голод тоже удел женщин… Ты: Рехнулся!? Сасори хитро ухмыльнулся и подтолкнул тебя к плоскому валуну, что теперь заменял вам стол. Как только Данна умудрился затащить его сюда? Но делать нечего, не впервой потрошить живых существ. Когда ты уже насаживала рыбок на шпажки, к тебе подсел Данна, держа в руках небольшой пучок высушенной травы. Сасори: Смотри, это Чабер. Это растение является пряностью, цветёт бледно-фиолетовыми цветками, так же имеет плод яйцевидно-трехгранный орешека, но нам с тобой нужны сами стебли. Понюхай, чем пахнет. Ты: Хм… Похоже на обычный перец. Сасори: Да, ты права, но всё же это не перец. Главное с ним аккуратно обращаться, ибо если ты добавить его слишком много в блюдо, то оно станет очень горьким и просто перебьет вкус. Поэтому нужно быть аккуратней с дозировкой. Его не нужно растирать или специально мелко нарезать, тогда он тоже будет только горчить, просто клади веточки внутрь. Ты: Угу. Сасори: Точно поняла? Ты: Да, сказала же. *** Сасори: М… У тебя неплохо получилось. Сасори дул на горячую жаренную рыбу, и аккуратно откусывал по кусочку. Ты занималась тем же самым, попутно заедая рыбу бананами. Пряность была тут в самый раз. Рыба не казалась пресной и безвкусной, она приятно пахла приправой и была чуть острой. Давно вы так не наедались, всё фрукты да фрукты, рыба стала отличным разнообразием в вашем рационе. Сасори: У меня так болит спина после этого всего, помни мне плечи. Ты: Не заигрывайся в роли господина, наглый мальчишка. Сасори: За своё спасение ты должна исполнить моё желание, поэтому будь добра выполнить свою часть договора. Ты: Это твоё желание? Сасори: Да и наш контракт будет исчерпан. Ты: Окей! Ты произнесла это чуть с большей радостью, чем следовало бы, поэтому Сасори удивленно приподнял бровь. Ну а что такого? Кто знает, что могло бы придти в эту лохматую голову… Сасори залез на кровать и поджал под себя ноги. Ты села к нему за спину, и твои руки коснулись горячей от небольшого солнечного ожога кожи. Сасори закрыл глаза и наклонил голову вперед… *** Жаркое полуденное солнце сегодня нещадно пекло и вылезать из прохлады пещеры совсем не хотелось. Сасори, разморенный от вкусной еды и ласковых женских рук, дремал на спине. Ты сидела, подогнув ноги под себя, и плела большую сетку из длинных лиан, лелея мысль о кровати-гамаке, предложенную Данной. Он прав, гамак подвесной, а, следовательно, холод от камня не будет страшен. С первого взгляда, что сложного в том, чтобы сплести сетку? Но, оказывается, начать было не так уж и легко. И вот ты сидишь, медленно перевязываешь лианы, слушая треск догорающих углей и спокойное сопение Данны. От такой идиллии губы невольно растягиваются в улыбку. Узелок за узелком, руки уже двигаются автоматически, и в такие моменты пустоты всегда приходят грустные воспоминания о той жизни, что осталась за границей всего этого безумия. Бледные картинки прошлого медленно сменяли друг друга, нехотя всплывали образы знакомых, имена многих из них ты уже забыла. Интересно, а Сасори тоже посещают такие мысли? Ты положила своё плетение, поднялась, и подошла к кровати. Сасори всё еще спал. Ты, неуверенно помялась, и залезла на кровать, нависнув над кукольником. Данна сразу среагировал, и, открыв глаза, вопросительно посмотрел на тебя. Сасори: Что-то случилось? Ты отрицательно помотала головой, и он, успокоившись, протёр глаза. Сасори застыл и настороженно уставился на тебя, когда ты легла рядом, положив голову к нему на грудь. Сасори: Точно всё в порядке? Ты: Да. Вдох, выдох. Сасори подсунул под тебя одну руку и прижал тебя к себе, вторую руку подложив себе под голову. Ты: Я просто устала. Сасори: Угу. Упереться носом в его шею, получить поцелуй в макушку, тоже обнять его, нежно провести рукой по его торсу, заслужить его ухмылку.