Мой День Рождения

      За стеклом мчащегося на полной скорости автомобиля то и дело мелькали уличные фонари, слабо освещавшие дорогу.       Двигатель мустанга рычал, не переставая. Скорость приближалась к отметке в 200 км/ч.       — Здесь, это где-то здесь, — тихо говорил Джин сам себе, быстро пробегая глазами по зданиям.       На Улице Гриндилоу были сплошные заброшенные дома, магазины, отели и другие здания.       Город в принципе был очень малонаселён, а эта улица вообще была нежилая.       — Что мешало тем типам обмануть тебя, а? Казама? — спросил Хворанг, которого уже отчасти посвятили в события, случившиеся в одной из квартир Абеля.       — Страх перед неминуемой смертью в случае обмана, — бросил Джин, продолжая осматривать улицу.       Хворанг фыркнул:       — Пффф, да брось, не такой уж ты и страшный. Помнишь, на четвёртом турнире «Железного Кулака» я дал тебе бодрого пинка под за-а-а-а-ад! — Мустанг резко затормозил, отчего сидящий на заднем сиденье Хворанг с силой впечатался лицом в переднее сиденье.       Кристи ухватилась за ремень безопасности, заранее накинув его на себя перед поездкой.       — У меня кровь из носа пошла, — испуганно пожаловался Хворанг.       Кристи повернулась к Джину и укоризненно произнесла:       — Это агрессивное вождение! Ты не можешь нормально управлять машиной?       — Ситуация не та, — холодно ответил Джин. — И мы, наконец, на месте. Мы около заброшенного театра искусств, — он повернулся к притихшему Хворангу, — пора вернуть должок за спасение.       Хворанг сглотнул.       — Всё просто, — продолжал Джин. — Ты должен появиться в нужный момент, в нужное время по моему сигналу.

      На этот раз пробуждение Нины было другим. Оно было более лёгким и не таким болезненным, в отличие от предыдущего раза.       Она открыла глаза. Первое, что бросилось в глаза — это огромный, пыльный красный занавес, который был поднят.       «— Странно, — пронеслось у неё в голове. — Похоже на театр».       Нина села на пол. Удивительно, но в теле уже не было той слабости, а лишь усталость, и голова больше не болела.       Она осмотрелась и поняла, что действительно находится в театре, причем стояла на деревянном полу сцены. Но здесь она была не одна. В метре от неё стоял Абель, приставив серебристый револьвер к голове Хейхачи, едва держащийся на ногах.       Абель был одет в длинный чёрный плащ, придающий ему вид полуночного маньяка-убийцы.       Сцена была освещена тёмно-синей подсветкой и горящими факелами на полу, окружавшие сцену.       Зрительный зал был затемнён, но в нём всё равно угадывались множественные силуэты людей, которые собрались посмотреть это «представление», начавшееся около двадцати минут назад.       В основном, здесь собрались местные бродяги, пьяницы и хулиганы, ибо какой нормальный человек станет жить в наполовину заброшенном городе?       Абель почти сразу заметил пробуждение своей пленницы.       — Анабэль, — мягко позвал он. — Мы как раз ждали твоего пробуждения. Первый акт моего выступления закончился, господа, — обратился он к зрителям. — Во втором акте вы, наконец, увидите мою возлюбленную, ради которой я устроил моё великое выступление.       Он отошёл в сторону, грубо таща за собой Хейхачи, тем самым открывая обзор на Нину.       Прожекторы осветили её. В зале раздался шёпот. Но тут двери театра резко распахнулись, и в помещение стремительно вошёл Джин, а сзади него шла Кристи.       — Абель! Останавливай свой концерт и сдавайся! — крикнул он, приближаясь к сцене.       — Джииин, — тихо, но с большим облегчением протянула Нина.       Люди начали расступаться перед ними, думая, что это часть представления.       — Молчать! — рявкнул Абель. — В театре во время представления должна быть тишина.       — Отпустите заложников, мы гарантируем вам… — начала было Кристи, но Абель грубо перебил её:       — Да что вы мне можете гарантировать? Свободу? Жизнь? Мне она скоро будет не нужна. Единственное мое требование — это месть. Месть человеку, который разрушил мою жизнь! Месть Бейну Робинсону, — он приставил дуло револьвера к виску Хейхачи.       — Как ты меня обозвал? — слабо выдавил Хейхачи.       — Закрой пасть, сволочь! — рявкнул Абель, сильнее вжимая револьвер ему в висок.       Хейхачи только поморщился от боли, но благоразумно замолк, понимая, что этот тип чокнутый.       Нина поднялась на ноги и пошатнулась — голова снова закружилась.       Нападать на Абеля было опасно, да ещё с заложником, пусть даже это и был ненавистный Мишима, да и сама Нина сейчас была далеко не в тонусе.       — Тот день в университете, когда ты сел со мной за одну парту на лекции, стал для меня роковым! — обратился Абель к Хейхачи.       Джин медленно подошёл ближе к сцене.       — Ведь тогда ты положил глаз на Анабэль! — продолжал говорить Абель. — Бейн Робинсон — мой враг! Враг, из-за которого я так долго не видел мою Анабэль. Ты решил увести у меня мою невесту. Но тебе это не удалось. И тогда ты решил убить её! Одно время я считал её мёртвой. Я каждый день пил за твою скорейшую смерть, — Абель сорвался на крик. — Но тебе всё равно не удалось разлучить нас, Анабэль выжила и вернулась ко мне! А ты поплатишься жизнью, чтобы мы, наконец, жили долго и счастливо.       — К чему тогда всё это представление? — вмешался Джин, медленно поднимаясь на сцену. В этот момент он едва заметно сжал и разжал правый кулак.       Абель залился ненормальным смехом, и тут же его лицо вновь стало серьёзным.       — Глупец! Убить без представления не принесёт никакого удовольствия… А вот сделать это перед зрителями, разыграв целое представление — интересно. И Анабэль вернулась ко мне, чтобы помочь с этим.       «— Сумасшедший, — думала Нина. — Он принимает меня за умершего человека, так ещё и думает, что я воскресла ради него!»       В театре стояла тишина. Никто не прерывал монолог главного актера этого «представления». Хейхачи тоже молчал — он вообще едва держался на ногах, и если бы не держащий его Абель, — он бы уже лежал на полу сцены.       — Какой момент! — на лице Абеля появилась злая улыбка.       Джин на этот раз сжал одну руку в кулак, а на другой быстро дёрнул двумя пальцами.       — Я столько лет ждал этого, — глаза Абеля наполнились предвкушением.       Он взвёл револьвер, и в этот момент двери в театр снова распахнулись, и в помещение буквально влетел Хворанг.       — Анабэ-э-э-эль, лю-ю-юбо-о-овь моя-я-я! — громко пропел он, стоя посреди театра в одних только трусах.       Невольно, но всё же на одно только мгновение Абель отвлёкся на нежданного гостя, как и все присутствующие.       Джину хватило этого мгновения, чтобы совершить резкий выпад в сторону Абеля и выбить у него из рук револьвер, который всё же выстрелил в дрогнувшей руке его обладателя.       Однако пуля пролетела мимо головы Хейхачи.       Джин ударил Абеля прямым ударом руки в грудь.       Тот отлетев на пару метров, упал на спину.       Хейхачи без сил, словно мешок, свалился на пол.       Вдруг Абель резко приподнял тело и достал из-под плаща ещё один револьвер, только намного меньше первого.       Он снял его с предохранителя, встал на ноги и нацелил его на Джина.       — Нет! — закричала Нина. – Не убивай его, — она не твёрдым шагом подошла к Абелю, становясь между ним и Джином. — Мы и так будем вместе. Ты и я. Навсегда.       «— Господи, что она делает? Зачем она так рискует?!» — пронеслось в голове у ошеломлённого Джина.       Абель только завороженно смотрел и слушал Нину.       Она подошла ближе, упираясь грудью в дуло револьвера.       — И я снова буду твоей девушкой, невестой, стану женой.       — Только моей, — как под гипнозом повторил Абель.       Воспользовавшись блаженным забытьём Абеля, Нина резко схватила его руку с револьвером и приложила все свои оставшиеся силы, чтобы выкрутить её. Абель вскрикнул и выронил револьвер.       Он вырвался и отошёл на пару шагов назад, держась за руку.       — Грязная лгунья! — вскричал он, даже не заметив, как подол его длинного чёрного плаща загорелся от стоящего на полу сцены факела.       Пламя быстро распространилось по плащу. И вот, Абель уже был объят огнём. Но он даже не испугался и не дрогнул.       — Анабэль, как ты могла? — он прикрыл глаза, и одинокая слезинка медленно скользнула вниз по его щеке.       Абель упал на сцену головой вниз. Огонь сжигал его тело, начиная распространяться по всей сцене и красному занавесу.       Нервы Нины в конце концов не выдержали такого напряжения, и слезы ручьями потекли из её глаз.       Затем она почувствовала, как кто-то мягко обнимает её за плечи.       — Я тебя не оставлю, всё хорошо, — успокаивал её Джин.       — Это что-то вроде извинений? — слабо спросила Нина сквозь слёзы.       — Вроде того, — кивнул Джин.       — Ээээй! — кричал Хворанг, уже оказавшись на горящей сцене. — Вы с ума сошли? Хотите заживо здесь поджариться? — он подбежал к Хейхачи и поднял его, а затем, придерживая под руку, поволок его к выходу.       Джин подхватил Нину на руки и понёс к выходу, а она в ответ только сильнее прижалась к нему, не переставая плакать.       — Я буду рядом, я тебя не брошу, — тихо шептал Джин ей на ухо, пока они выбирались из горящего театра.       Вся толпа зрителей была уже на улице.       — Поторопитесь! — крикнула Кристи, стоя на выходе.       На выходе из театра их уже ждала скорая помощь. Рядом стоял запыхавшийся Хворанг с немного почерневшими трусами от копоти, Хейхачи и ещё несколько пострадавших человек.       — Я постарался, пока ожидал сигнал от тебя, Джин, — гордо сказал Хворанг, указав на скорую помощь. — Ведь чувствовал же что-то неладное.       — Отлично сработано, — похвалил Джин.       Нину и Хейхачи тут же погрузили в скорую.       У обоих было обезвоживание и интоксикация организма от неизвестных препаратов, которые им кололи и вдобавок нервное перенапряжение.       Врачи решили, что Нине и Хейхачи необходимо провести ночь в больнице.       — Я побуду с тобой, — произнес Джин, обращаясь к Нине.       — Не надо, — покачала головой она, уже немного успокоившись, но её голос был всё ещё слаб и еле заметно дрожал. — Иди сам отдохни, ты ведь целый день не спал, — она осторожно прикоснулась ладонью к его щеке.       — Мелочи жизни, — ответил он.       — Иди. Мне всё равно дали снотворное, и я вот-вот усну. А ты не нужен мне сонный и недовольный.       Джин улыбнулся, а Нина улыбнулась ему в ответ и заснула с этой улыбкой.