Вернуть время

Жади застыла на месте, не в силах пошевелиться и не в состоянии вымолвить ни слова. Теперь, когда экстренная ситуация была позади, Жади вспомнила, как боялась разговора с Саидом, боялась остаться с ним наедине. Вот этот момент и наступил... Саид отошёл к окну, заложил руки в карманы и уставился на улицу. Жади поняла, что разговора ей не избежать, и тоже сделала несколько шагов вперёд, остановившись на небольшом расстоянии от бывшего мужа. Тот обернулся к ней. По его лицу ничего невозможно было прочесть. – Любопытная сказочка, – произнёс Саид вполголоса, не сводя с Жади пристального взгляда. – Я в ней выгляжу героем, а Лукас коварным соблазнителем и трусом. Жади не нашла ничего лучше, чем призвать на помощь сарказм. Она ответила, так же негромко, но отчётливо: – Ну, тогда тебе должна была особенно понравиться эта сказка. Саид усмехнулся, но в его лице не было ничего, напоминавшего веселье. – Интересно, а что бы сам Лукас сказал о твоём милом сочинении? – Какая разница, что бы он сказал, – ответила Жади, не отводя взгляд. Она вдруг ощутила в себе внутреннюю силу, дававшую ей возможность продолжать нелёгкий разговор. – Это всего лишь выдумка, Саид, а не жизнь. Твоя сестра Назира тоже когда-то придумывала сказки, где у неё был муж-красавец и тому подобное. В сказках обычно выражают то, чего хочется в реальности. Сказав это, Жади поняла, что сболтнула лишнее, и прикусила язык. Саид в ответ хранил молчание. Жади теперь отчего-то знала, что даже при желании отвернуться от него или уйти, она не сможет этого сделать. Тёмные глаза Саида тихо мерцали в полутьме гостиничного номера, почти гипнотизируя её, приковывая к себе и не давая отвести взгляд. В какой-то момент Жади стало страшно. Словно какая-то неконтролируемая сила ожила в ней и теперь медленно, но верно вступала в свои права. Наконец, Саид подал голос: – Что ж... понятно. Фантазии у тебя всегда было в избытке. Может, тебе стоит подумать над тем, чтобы написать книгу. Спокойной ночи, Жади. И, не дожидаясь её ответа, он развернулся и быстрым шагом покинул номер, бесшумно прикрыв за собой дверь. Жади обхватила руками голову – от волнения и напряжения у неё шумело в висках. *** Закрыв за собой дверь соседнего номера, где ему предстояло провести эту ночь, Саид едва удержался, чтобы не издать шумный вздох облегчения. Только что он был на грани, на самом краю... И лишь Аллах ведает, каких сил ему стоило не выдать себя перед Жади – ни словом, ни вторым опрометчивым поступком. И за что ему эта кара небесная, эта любовь, которую он не может вытравить из сердца вот уже больше двадцати лет? Жади сводит его с ума, как тогда, так и сейчас... Сейчас, наверное, даже ещё сильнее – ведь с возрастом она лишь хорошеет... Нужно бежать от неё, поскорее и подальше, сократив до минимума их общение. Но только как усмирить своё сердце, готовое выпрыгнуть из груди прямо к ней в руки – чтобы она бесжалостно смяла его, как делала это прежде, и не раз... Саид замер, услышав, как повернулась ручка двери, ведущей в его номер. На пороге стояла Жади. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Возможно, в другой момент Саид сумел бы сдержать себя и не допустить ничего подобного, однако бывшей жене удалось застать его врасплох. Он предстал перед ней без привычной равнодушной маски, растерявшийся в своей внезапно открывшейся беззащитности. Выражение глаз Саида сейчас больше всего напоминало провинившегося щенка. Он был открыт для Жади, как на ладони. Вместе со всеми своими чувствами. И что теперь можно было сказать? Они шагнули навстречу друг другу. Слова не нужны. И весь мир не нужен. Одновременно заключив друг друга в объятия, покачнувшись и едва не потеряв равновесие, они, наконец, слились губами. Поцелуй был жадным, словно это путник, долго блуждавший в пустыне, исступлённо схватился за кружку с водой. Только вода, которую они оба пили, была огненной – она нисколько не утоляла жажду, лишь раззадоривала ещё больше. Через несколько минут Саид и Жади, задыхаясь, оторвались друг от друга и соприкоснулись разгорячёнными лбами. Как и прежде, они вели диалог без слов, и оба поняли друг друга. Ему, как и ей, меньше всего сейчас хотелось спешить. Эта долгожданная минута не должна окончиться так быстро. Они оба желали продлить её. Чуть успокоившись, они снова прильнули губами друг к другу. На этот раз поцелуй был медленным и нежным – но не стал от этого менее мучительным. Однако им обоим нравилась эта тихая маленькая пытка, дарящая одновременно боль и блаженство. Губы Жади мягко раскрывались навстречу Саиду, аромат её волос дурманил его, сводил с ума. Она никогда прежде так не отвечала ему. Прижимая Жади крепко к себе, он чувствовал, как поднимается и опускается её грудь, в такт частому дыханию. Жади чуть слышно застонала, когда Саид стал целовать её шею. А у него от этого стона на миг перехватило дыхание. Жади откинула голову назад, и Саид продолжил покрывать её шею жадными поцелуями. Она запустила пальцы в его волосы, а затем Саид почувствовал, как её руки снова обвили его плечи, привычным движением снимая с него пиджак, расстёгивая пуговицы рубашки... Саид подхватил Жади на руки – она и не думала протестовать, расслабленная и лёгкая в его объятиях, когда он понёс её в спальню и бережно опустил на заправленную покрывалом постель, сам устроившись рядом. Кровать в одноместном номере была слишком узкая для двоих, и явно не предназначенная для того, чтобы на ней занимались любовью. Они оба подумали об этом и, прочтя эту мысль друг у друга в глазах, слегка улыбнулись. В этот момент Саиду казалось, что он и Жади действительно способны понимать один другого без слов, общаясь лишь взглядами и прикосновениями. Впервые он осознал и прочувствовал каждой своей клеткой, что это значит – стать с кем-то «единым целым». Впервые... никогда прежде Саид подобного не испытывал. А у Жади... было такое раньше? Конечно, да. Жади это уже пережила. Саид даже знал, с кем. Все мысли, все сомнения улетучились из головы Жади, а сама она будто превратилась в один мощный магнит... который тянулся сейчас лишь к одному человеку – к Саиду. Это были словно волшебные чары, которые она сама не могла, да и не желала, скинуть, а хотела лишь наслаждаться этими ощущениями, как вдруг... всё закончилось. Словно через завесу тумана, Жади увидела, как Саид поднялся с кровати. Теперь, без его объятий, которые она открыла для себя заново и к которым успела привыкнуть за последние минуты, ей вдруг стало очень холодно. Жади зябко поёжилась, кутаясь в тёмно-синий тёплый халат с логотипом гостиницы, который она натянула на себя после душа. Саид, не глядя на неё, прошёлся по комнате туда-сюда. Жади не знала, что делать. Будь она сейчас раза в два моложе, давно соскочила бы с места и убежала. Но Жади продолжала сидеть на кровати, следя глазами за Саидом. С ужасом она осознавала, как сильно он сейчас напоминает ей Лукаса – в тот, последний, вечер. Сейчас начнёт кричать на неё, обвиняя в том, что пришла и коварно его соблазнила. Почти соблазнила... А потом назовёт своим проклятием – совсем как Лукас тогда. Но Саид не произносил ни слова. Лишь глубокий, тяжёлый вздох вырвался из его груди. Наконец, он обернулся и посмотрел на Жади. Не в силах выносить молчание и взгляд Саида, она подала голос первой. Голос прозвучал хрипло, словно она давно не говорила: – Что случилось, Саид? Он покачал головой. – Этого не должно было произойти. Прости, Жади, я совсем не умею... сдерживать себя. «Он жалеет!? Не может быть! Я не верю!» – Это точно, – негромко проговорила Жади и усмехнулась. – Вот только раньше надо было сдерживаться. И не везти меня в Бразилию. Саид ничего не ответил на это. Но подошёл ближе, сев на кровать в десяти сантиметрах от Жади. Она заглянула ему в глаза. Это снова был отчуждённый Саид, надевший свою защитную маску цинизма и безразличия. И впервые за прошедшие годы Жади осознала, что такого Саида сотворила она сама. Если бы он хоть на миг снова стал настоящим – она без раздумий кинулась бы ему на шею и зацеловала до потери сознания. Но нет, перед ней был лишь холодный Саид, и его не тронут никакие проявления чувств. Эта маска ничего не чувствует – ни боли, ни сострадания. – Скажи, – начал Саид, – чем тебя не устраивают отношения, что сложились у нас за последние месяцы? Ты живёшь одна и делаешь всё, что хочешь, а я не давлю на тебя, не запрещаю общаться с Хадижей... – Саид, – мягко перебила Жади, придвинувшись чуть ближе на кровати, – мы говорим не о Хадиже, мы говорим о нас. Мне нужен ты. – Двадцать пять лет я ждал этих слов, – горько усмехнулся Саид. – Но ведь ты любишь меня?.. – с тихой надеждой спросила Жади, протянув к нему руку. Саид не отклонился и позволил ей коснуться своего лица, но глаза его были пусты и ничего не выражали. Жади не сдавалась; держа его лицо в своих ладонях, она заглядывала ему в глаза. – Ещё любишь?.. – повторила она, и в её голосе прозвучала совершенно несвойственная ей интонация, напоминавшая робость. – Не знаю, – он отвёл взгляд. В действительности Саид нисколько не сомневался в своих чувствах к Жади. Он любил её даже сильнее, чем двадцать с лишним лет назад. Но сказать ей... нет, этого он не мог сделать. Не из гордости. Просто Саид знал, что ничего хорошего из его признания не выйдет. Очень скоро всё повторится, она начнёт обманывать его и вертеть им, как хочет. Она снова будет делать ему больно и смеяться над его чувствами. Как можно забыть такое? Он любил свою бывшую жену... но больше не верил ей. Жади поняла, что он сомневается. Она ласково провела ладонью по его лбу, слегка взъерошив волосы – такой родной жест, от которого у Саида защемило в груди. С большим трудом он сумел совладать со своими чувствами и сохранить бесстрастную маску. Спокойным движением Саид убрал её руки от своего лица. Когда он заговорил, тон его был почти что ледяным. – Люди не игрушки, Жади. Ты сама меня этому научила. Мы должны думать в первую очередь как родители Хадижи. Что будет лучше для неё? Этот вопрос я задавал себе, когда, в конце концов, разрешил ей видеться с тобой. Думаешь, мне легко было переступить через свою гордость? Но я сделал это, я погасил в своём сердце ненависть... – Я знаю, Саид, знаю! – почти что нетерпеливо воскликнула Жади. – Но неужели ты думаешь, что для Хадижи плохо, если её родители будут... снова вместе? Вместе... От одного короткого слова сердце забилось чаще. Как же мечтал Саид услышать это от неё. Мечтал... и уже не ждал. Уже не верил. – Вместе, – усмехнулся Саид. – А как ты представляешь себе наши отношения теперь? Это не сказка, Жади. Станешь моей любовницей? Или согласишься быть третьей женой? Представляешь ли ты себе в реальности, что значит – делить мужа ещё с двумя женщинами? Саид понимал, что его слова звучат беспощадно и холодно, но иного выхода не было. Он должен быть жёстким, иначе ему с Жади не сладить. Иначе она ничего не поймёт. – Может, ты передумаешь уже через месяц. У тебя всё так быстро меняется: сегодня ты любишь, завтра ненавидишь. Ты ведь разлюбила даже своего Лукаса, и после этого – разве я могу надеяться, что ты будешь любить меня всю жизнь? А я не согласен на меньшее, Жади. Я меньшего не заслуживаю. И Хадижа не заслуживает. Вспомни, она с трудом оправилась после нашего предыдущего развода. Ты хочешь подвергнуть её такому испытанию снова? – Саид! – в глазах Жади стояла почти что мольба. – Почему ты не веришь, что сейчас всё будет иначе?.. Ты изменился, и я ведь тоже могла стать другой... Он покачал головой. – Могла, но не стала. Если ты заглянешь в себя поглубже, Жади, то поймёшь это. Ты любишь... придумывать мужчин. Так ты придумала своего Лукаса. Может быть, ты даже искренне любила эту фантазию, боролась за неё – однако с реальным Лукасом, как ни старалась, жить не смогла. В вашей с ним настоящей жизни оказалось слишком мало романтики... скажи, если не так? – Нет, Саид... – начала она. Но бывший муж не дал ей возразить. – Твой Лукас изменился, и вероятно, не в самую лучшую сторону. А ты знала о нём слишком мало, чтобы суметь принять эти изменения. Двадцать лет для него прошли без тебя. Именно это имеют в виду у нас на родине, когда говорят, что любовь рождается от совместной жизни... – Я знаю всё это, Саид... – тихо проговорила Жади, – знаю... но при чём здесь... ты и я? – Верно, мы жили вместе. Много лет. Но только что толку? Разве мы стали от этого по-настоящему близки? Вряд ли. Ты жила со мной, но ты не знала меня. Послушай, Жади, мой характер тоже сильно испортился с тех времён, когда мы поженились. Я уже не так терпелив, как раньше, а наоборот, ещё более горд и эгоистичен. С возрастом я также стал циничным и эмоционально глухим ко многим вещам. Даже сам я осознаю, что со мной тяжело жить, и что лишь богатство сглаживает впечатление... – Ты думаешь, я охочусь за твоими деньгами?! – воскликнула Жади. Её лицо со сверкающими от негодования глазами было до того прекрасно, что Саиду едва удалось справиться с внезапно нахлынувшим желанием обнять и поцеловать Жади, отбросив прочь все маски. Но делать так он не будет. Слишком дорого обходятся эти порывы. Из-за одного такого, когда он не сдержался и поцеловал её, сейчас возникла вся эта ситуация. Безвыходная, тупиковая ситуация, которая ведёт к тому, что он снова теряет Жади. Точнее, сам вынужден отказаться от общения с ней. – Саид, скажи откровенно. Ты думаешь, что я опять тебя обманываю? Но если так, у меня должна быть хоть какая-то причина, а её нет... Ты не веришь мне? – Я верю, Жади. Верю, что ты сейчас испытываешь ко мне определённые чувства. Возможно, это даже чем-то напоминает влюблённость. Но во что я не верю – так это в стабильность твоей влюблённости. Как я уже сказал, у тебя всё быстро меняется. Вспомни, ты воротила нос от меня молодого – а тогда я был намного лучше, чем сейчас. Ты не сможешь быть со мной настоящим, реальным. Точно так же, как не смогла с Лукасом. – Откуда ты знаешь! Саид, ты не даёшь мне ни единого шанса, чтобы доказать... – Извини, Жади, но я не люблю эксперименты. Его слова звучали так равнодушно, холодно и так – не похоже на Саида, которого Жади знала... и теперь она просто не представляла, что ему отвечать, словно потеряла дар речи. Он тем временем продолжал: – Я понимаю, отчего всё это между нами происходит. Мы в последнее время слишком много общались, проводили больше времени вместе, чем обычно бывает у разведённых супругов, пусть даже имеющих общего ребёнка. Совместные дела сблизили нас... «Какие ещё дела? – в отчаянии подумала Жади. – Мы всё время только и делали, что искали поводы, даже самые ничтожные, лишь бы позвонить друг другу или встретиться...» В этот момент полной открытости перед самой собой, она вдруг увидела те мелочи, которых не замечала раньше, и призналась самой себе в том, о чём прежде и думать боялась. В некотором роде это был «момент истины», напоминавший тот вечер полгода назад, когда Жади вдруг чётко и ясно осознала, что не может больше быть с Лукасом. – … так что нет ничего удивительного, – тем временем продолжал Саид, – что в какой-то момент нас потянуло друг к другу. Но это иллюзия, не более того. Наваждение. Я думаю, нам просто нужно общаться поменьше, и это пройдёт. – Ты правда так считаешь? – спросила Жади. – Да. Слова Саида ещё долго звучали эхом в голове у Жади, когда она вернулась в их с Хадижей комнату. Девочка так же мирно спала, и всё вокруг выглядело прежним: вот платок и сумочка на столе, вот её одежда, небрежно переброшена через спинку кресла, а вот на стуле висит школьная форма Хадижи. Ничего не изменилось – но при этом всё стало другим, потому что перевернулся мир у Жади внутри.