Die himmelblaue Augen

В огромном светлом зале было удивительно тихо. Широкие ряды сидений, простилающиеся от самых дверей, были переполнены, везде восседали представители правительства, от послов до министров. Ни единого шороха не было слышно, все боялись произнести и слово, сосредоточенные взгляды пристально глядели на стоявшего у трибуны русого стройного еврея в элегантном чёрном костюме будто бы с иголочки, ровная осанка, властный взгляд голубых очей и холодный тон - все черты ясно указывали на то, что у трибуны стоял, зачитывая свою речь, настоящий президент. -Да, я солгу если скажу, что идеального государства нет, - холодным и резким тоном продолжал свою речь глава государства. - Но, поскольку на пост президента назначили именно меня, я постараюсь сделать всё, чтобы мой народ жил в полном достатке. Мы делаем уверенные шаги к обеспечению достойного уровня жизни, экономика начинает процветать, и это радует. Но я всё равно не остановлюсь, пока последний нищий не встанет наравне со средним классом, и я не допущу больше ни одной войны, я добьюсь того, что по нашим улицам можно будет гулять даже тёмной ночью, не боясь потенциального нападения! Я, Герр Штолтенберг, обещаю всем нам превосходную жизнь в полном процветании и благополучии! Остановившись,, президент кивнул, бросив негромкое слово благодарности под оглушительные аплодисменты присутствовавших представителей правительств, на лицах каждого читалась искренняя радость и надежда, каждый посол и министр верил словам авторитарного главы правительства, они знали, что хладнокровный Конрад Штолтенберг был той самой личностью, обладавшей достаточной силой, чтобы сдержать своё крепкое слово, в особенности перед народом. Не одна сотня сияющих очей пристально наблюдала за каждым движением господина президента, однако ни один из тех взглядов не грел душу так сильно, как серые очи милой черноволосой красавицы, сидевшей за третьим рядом. Это была Эрика Нойманн, скромная министр культуры, творческая и очень скромная натура. В более узких кругах она была также известна как талантливая скрипачка, отчего мало кого удивляло, как такая стеснительная особа смогла встать в ряды с другими политиками, только и выдавшими момента, чтобы показать свой волевой, сильный характер, неистовое желание показать себя как смелую личность – все знали, глупцам и трусам нет места в политике, на международной арене, где от каждого слова зависела судьба человека, страны, порой даже мира. В тот день девушка смогла убедиться в этом наверняка, мир политических игрищ обнажил своё устрашающее, уродливое лицо, вызывавшее ненависть и отвращение у хрупких особ вроде неё. Поставленные на кон жизни были главной ставкой в опасной игре, в которую ввязались президент и министр культуры – огромная цена за каждое неловко сказанное слово и неверный вектор действий. Но девушка поняла это слишком поздно, ведь ужас всегда подкрадывается неожиданно, и перед смертью не надышишься. -Однако попрошу вас не счесть единственными целями моего правления восстановление мира и порядка в стране, – продолжил Штолтенберг, опираясь руками в трибуну, голубые глаза всё так же холодно смотрели на присутствовавших, лишь избегая тёплого взгляда серых глаз министра культуры. – Разумеется, безопасность граждан нашей страны – немаловажная проблема, однако стоит обсудить и другие проблемы не меньшей значимости, в частности – культурное процветание государства. Таким образом, вместе с министром культуры Эрикой Нойманн и министром образования Феликсом Моргенштерном мы сможем добиться расцвета нравственности и культуры. Я знаю, нам это по силам, не без веры и стараний мы добьёмся наших великих целей! Стоило Штолтенбергу окончить свою речь, как по залу вновь пронеслась бурная волна аплодисментов, сотни счастливых глаз смотрели на молодого президента, но самому главе государства не был мил ни один из тех взглядов, лишь тёплый взор давно знакомых серых очей заставлял его сердце слегка затрепетать, пока крошечная искорка блистала в его небесно-голубых глазах, таких добрых, взгляд очей цвета ясного неба буквально излучал удивительное тепло и нежность. Прошло немало времени до той самой поры, когда все присутствовавшие покинули свои места, направляясь к огромным дверям. Всего одно движение стоявшего впереди всех министра образования Феликса Моргенштерна - и огромные двери отворили выход на улицу, где почти стихло пение птиц, а ослепительный диск начал медленно опускаться за горизонт. Огромная толпа промаршировала на выход, расходясь в разные стороны, каждый из членов правительства спешил домой после напряжённого рабочего дня, и лишь сам Конрад Штолтенберг остался у дверей, наслаждаясь вечерними красотами природы. Свежий прохладный воздух и тихое пение птиц, тускневший солнечный свет и вечерние краски неба были так любы президенту. -Герр Президент, - нежный тихий голосок отвлёк главу правительства от наблюдений за природой. -А. Эрика? - обернувшись, Конрад одарил сероглазую красавицу доброй, тёплой улыбкой. - Ты разве не идёшь домой? -Нет, Герр Президент, я хотела бы немного прогуляться, - серые глаза отвели смущённый взгляд, не замечая доброту в небесно-голубых глазах президента. -Что ж, мы можем вместе погулять если ты не против, - неожиданное предложение Штолтенберга заставило министра культуры покраснеть в истинном смущении. -А... П-правда? Это... Было бы хорошо, - просипела Эрика, румянец на её щеках стал темнее, серые глаза всё так же отстранённо глядели в сторону, не встречаясь с тёплыми взглядом очей цвета неба. -Пойдём тогда? - его слегка грубая рука схватила её маленькую нежную ручку, короткий вздох сорвался с губ Нойманн, когда министр культуры посмотрела на президента с лёгким страхом и робостью, их взгляды наконец пересеклись, заставив сердца молодого человека и девушки трепетать от приятных чувств, нежной, чистой любви. -Герр Президент, я... - начала Эрика, но Штолтенберг нежно прислонил палец свободной руки к губам девушки. -Для тебя я просто Конрад, - его голос был нежен, подобно бархату, с какой нежностью он смотрел на министра культуры, в её серые глаза, с искреннейшей любовью в небесно-голубых очах. -Конрад, простите! - испуганно просипела Нойманн, отводя взгляд в сторону. -Ничего, Эрика, всё хорошо, - его пальцы коснулись её подбородка, заставляя девушку вновь посмотреть на президента, и всего через считанные мгновения он одарил министра нежным поцелуем, таким невинным и тёплым, заставившим сердце девушки в очередной раз затрепетать и забиться, так сильно, как никогда - это был тот всплеск чувств, который было дано понять не всем, это и была любовь, и Эрика в глубине души так мечтала о том, чтобы всегда любоваться этим нежным взглядом глаз цвета ясного неба.