***
Пончо зевнул так, что его распахнутый рот занял большую часть морды. Было скучно. Ужасно скучно. Что может быть скучнее безделия в бюро находок, куда никто не заходит? Кот тупо уставился сонным взглядом на дверь. Глаза стали медленно закрываться, но он тут же распахивал их. Всё, хватит спать. Он и так всё время спит. Это нехорошо. Это к старости. Веки снова стали опускаться, медленно покрывая мир тьмой. Пончо задремал. Дзинь. Звякнул колокольчик над дверью. Пончо тут же проснулся, встрепенулся и распахнул свои глаза так широко, как только мог, чтобы встретить долгожданного посетителя. Дверь открылась (это он точно слышал), но никто не вошёл. Шерсть Пончо стала дыбом, а и без того большие глаза стали ещё больше. Конечно, он, как представитель котов-оборотней, умеющих говорить, возможно не должен был бояться всякой другой нечести, но... Он струхнул. Пончо медленно стал поворачивать голову назад, чтобы позвать на помощь, но тут из-под прилавка показалась маленькая бледная ручка, которая схватила его за хвост. Пончо замер. — МРЯУ-У-У!!!! — он подскочил на месте, выпучив глаза, и хотел уже дать дёру, но эта ручка не отпускала и держала его хвост мёртвой хваткой. — Тише, — над прилавком появилась маленькая головка с большими взрослыми очками, — я же тебя только погладить хочу. Кажется, рука принадлежала тому же телу, что и голова, так как она стала тянуть верещавшего во весь голос Пончо к себе. Вскоре кот оказался прижатым двумя руками к телу ребёнка, а детская ручка, которая до этого держала его хвост, гладила его шерсть так, что, если Пончо не сможет освободиться, в ближайшее время он станет сфинксом. — Пожалуйста, отпусти его, — проговорил ленивый, спокойный голос Фишера, который, как всегда, возник из неоткуда. Пончо перевёл на него взгляд своих вытаращенных от ужаса глаз. Мальчик тоже поднял глаза, он даже перестал гладить кота, который воспользовался этой минутной свободой и выпрыгнул из крепких объятий, ударив мальчика по носу хвостом, значительно облезшим за эти несколько минут их знакомства. — Итак, — начал мужчина в чёрном, легко проведя по шерсти Пончо рукой, успокаивая его, а потом поднял тёмные глаза на молодого посетителя, — ты что-то потерял? Мальчик ответил не сразу. Он с умным видом деловито, как это делают взрослые, когда хотят сказать что-то умное, поправил съехавшие очки. — Вы что, волшебник? — спросил он с серьёзным видом, смотря прямо в чёрные, бездонные глаза мужчины. По лицу мистера Фишера скользнула улыбка. Пончо, который сидел теперь в дальнем углу прилавка подальше от мучителя и зализывал боевые раны, насмешливо фыркнул. — Нет, я не волшебник, — ответил Фишер, опервшись обими руками об прилавок. — А почему ты так решил? — Откуда вы знаете, что я что-то потерял? — спросил мальчик с таким же серъёзныи выражением, как и раньше. — Малыш, это очень просто, — Фишер снисходительно улыбнулся, — ко мне приходят только тогда, когда что-то потеряли. — Но вы ведь продаёте вещи, за которыми не пришли, — возразил мальчик. — А вдруг я пришёл что-то купить? Пончо как-то недовольно крякнул. — А ты очень умный, малыш, — заметил мужчина. — Но я всё же уверен, что ты пришли забрать то, что потерял. Может, вот это? Фишер, сунув руку под прилавок, достал оттуда игрушечный поезд с четырьмя вагонами и красной полоской посередине. Мальчик невольно ахнул, увидев потерянную два дня назад вещь. — Откуда она у вас? — воскликнул он, протягивая руки, чтобы взять игрушку, но мужчина отодвинул её подальше, так, чтобы он не смог достать, и покачал указательным пальцем. — Не спеши, малыш, ты же у нас очень смышлёный, так? Мальчик неуверенно кивнул, разочарованно опустив руки. — Значит, ты знаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — тонкие губы мужчины растянулись в хитрой улыбке. — Знаю, — подтвердил мальчик, насупившись. — Вы что, один из тех взрослых, что отбирают деньги у детей? — он посмотрел на мужчину с подозрением. Фишер немного удивился словам мальчика, но потом, откинув голову назад, засмеялся тихим, почти безвучным смехом. — Нет, малыш, мне не нужны твои денги, — произнёс он, уняв смех. — Ты же знаешь, многое нельзя купить за деньги, — он замолчал на мгновение, опустив руку на игрушечный поровозик. — Вот скажи, он ведь дорог тебе? Мужчина поднял свои глаза, внимательно посмотрев на мальчика. Казалось, он мог видеть тебя насквозь, знать о тебе всё и спрашивать лишь из уважения. Эти глаза пугали и притягивали. — Дорог, — пробубнил мальчик, так как до сих пор не доверял этому мужчине в чёрном. — Тогда ты, наверно, готов отдать за неё всё, что угодно, так? Мальчик кивнул. Мужчина, словно ему понравился такой ответ, довольно улыбнулся. Его глаза не по-доброму блеснули. — А что насчёт, — он склонился ближе, делая голос всё тише и тише, — воспоминаний? Готов ли ты обменять столь дорогую тебе вещь, подаренную отцом, который ушёл от вас с матерью к другой женщине, на воспоминания, связанные с ней? — Вы заберёте мои воспоминания? — мальчик изумлённо смотрел во все глаза на мужчину, что склонился к нему совсем близко. Он даже чувствовал запах кофе, исходящий от него. — Но ведь так не бывает. Мужчина усмехнулся, отодвинувшись назад. — Ну, ты ведь сам сказал, что я волшебник. Если ты так по-прежнему считаешь, то всё возможно, — он сделал паузу, чтобы мальчик смог обдумать услышанное. — Итак, ты согласен обменяться? Майкл опустил глаза. Он не знал, что ответить. Слишком сложный был вопрос. Теперь даже задачки по математике казались простыми, по сравнению с таким решением. Он не верил в то, что этот мужчина мог забрать его воспоминания. Но ведь он только что рассказал о нём то, чего он не говорил. Неужели он действительно волшебник? — А могу я... подумать? — спросил он немного неуверенно и поднял глаза на мужчину, тот улыбнулся доброй улыбкой, фальшивой доброй улыбкой. — Конечно, — произнёс он. — Я готов дать тебе время до завтра. Приходи в этот же час или раньше, как пожелаешь, только не позже, ведь тогда я не отдам тебе твою дорогую вещь, даже если ты согласишься обменять её на воспоминания. — Хорошо, — согласился мальчик и попрощался, направившись к выходу и стремясь побыстрее покинуть это старинное Бюро находок мистера Фишера: — До свидания. — Увидимся, — произнёс мистер Фишер, смотря, как маленькая фигурка, проходит мимо окон. — Я бы ему не отдавал эту игрушку, — пробубнил из угла Пончо, косясь в то место, где только что исчез маленький посетитель. — Он уже достаточно большой, чтобы перестать в них играть. Уголки губ мужчины изобразили улыбку. — Она ему нужна не для этого, — бросил он. На мгновение, между ними повисла пауза, а потом, оттолкнувшись от прилавка, мистер Фишер развернулся, собираясь уходить. — Интересно, что же он выберет?***
Майкл угрюмо ковырял вилкой обед. Мама сидела на соседнем стуле и с недовольством посматривала на это. Её мальчик всегда всё ел, даже если ему это не нравилось. Он думал, что раз он делает то, что ему нравится, то значит он взрослый. Но теперь его тарелка была почти не тронута, а вид какой-то очень уставший и серьёзный. — Что-то не так, малыш? — спросила она. Мальчик тяжело вздохнул. Тот дядя тоже называл его малышом. Неужели он действительно всего лишь малыш? Он носил очки, что были ему велики, аккуратно обращался со своими вещами, одевался как взрослый, не шумел и не проказничал — так неужели этого мало, чтобы быть взрослым? — Мама, — мальчик косо посмотрел на золотое кольцо, которое женщина не снимала даже после развода, — почему ты носишь его? Мама дотронулась до кольца, а потом тут же отдёрнула руку. — Просто, — бросила она раздражённо, желая поскорее закрыть эту тему, — привычка. — Оно ведь напоминает тебе о папе? — не унимался мальчик, внимательно смотря на лицо матери. — Да, — тихо ответила женщина. Она ещё любила его. Очень любила. — Скажи, а если бы ты потеряла кольцо, ты бы расстроилась? — Конечно... Наверно... — женщина нервно теребила кулон на цепочке. — А если бы ты могла его вернуть, ты бы всё отдала? Ты бы согласилась, например, отдать воспоминания о папе? — мальчик становился всё более и более настойчивым и серьёзным. Даже его тоненькие брови сдвинулись к переносице, как бывало у его отца, когда он был очень серьёзен. Они так же у него сошлись, когда он объявил о том, что хочет развестись. — Малыш, — мама попыталась сделать голос мягким, не дрожащим от накотивших слёз. На её лице появилась грустная, натянутая улыбка, — понимаешь, взрослый мир очень сложен. Люди приходят и уходят, и, порою, лучше забыть тех, кто ушёл. Она сжала крепко его руку так, что мальчику стало больно, но он ничего не сказал. Женская рука разжалась. Мама плакала. Она, схватив тарелку и бросив её по пути в раковину, вышла из кухни. Майкл проводил её взглядом, а потом опустил глаза в свою тарелку. — А я бы не смог, — прошептал он.***
Пончо медленно отполз к безопасному, на его взгляд, краю прилавка. Здесь его точно не достанет этот молокосос. Что-то мелькнуло и вскоре рядом с Пончо на свой излюбленный стул сел Фишер, закинув ногу на ногу и снова взяв в руки кубик Рубика. Пончо какое-то время лениво наблюдал за быстрыми движениями длинных пальцев мужчины, а потом широко зевнул. — Ну, — начал он, — как думаешь, он придёт? Мужчина ответил не сразу. — Мне как-то всё равно, — небрежно бросил он. — Ты же меня знаешь, — по его лицу скользнула улыбка. Пончо тяжело вздохнул. Он-то знал. Хорошо знал. Но даже спустя столько лет их знакомства, ему казалось, что он совсем его не знает. — Может, хоть пари заключим? — без особого энтузиазма спросил он, вальяжно опрокинув своё тело на бок. — Зачем? — не понял мужчина, наверно, его бровь даже вопросительно изогнулась, вот только глаза, как всегда, оставались холодными и безэмоциональными, словно стеклянные. — Да так, скучно же, — ответил Пончо, чувствуя, что вот-вот заснёт. — Вот на что ты поставишь? На то, что этот мелкий отдаст воспоминания или нет? — в его глазах вдруг загорелся азарт. — Не отдаст, — с загодной улыбкой, ответил Фишер. — Да ладно, ты серъёзно? — Пончо даже сел на месте от удивления. — И это ты-то говоришь, что он не отдаст? Разве не ты ли не веришь в человечество? — Он ещё ребёнок, — объяснил мужчина. — У детей всё по-другому. Пончо театрально закатил глаза. — Ну, как хочешь. Тогда я буду за то, что он выберет игрушку. Как ты и сказал — он ещё ребёнок, а дети очень любят свои игрушки. — А что я получу, если выиграю? — спросил мужчина, улыбкой отвечая на рассуждения друга. — А кто сказал, что это будешь ты, — пробубнил недовольно Пончо. — Тот, кто выиграет, возмёт всё печенье, что принесёт этот малой. — А если он не принесёт? — мужчина поднял свои глаза на кота. Тот открыл рот, понимая, что ответить ему нечего. Дзинь. Мужчина и кот повернули головы в сторону двери. На пороге стоял мальчик с пакетом печенья из булочной мистера Пронса, на который ему пришлось потратить все деньги на обед. Он неловко кивнул. — Здравствуйте. Пончо довольно мяукнул, что у него снова плохо получилось, и покосился на Фишера. Хоть в чём-то он был прав, малой принёс печенье. — Проходи, не стесняйся, — игнроруя взгляды кота, произнёс мужчина. Мальчик подошёл к прилавку и тут же поставил на него печенье. — Это вам, — смущаясь бросид он. — Спасибо, — как всегда, с неестественной улыбкой, поблагодарил Фишер. — И что же ты решил? Мальчик занервничал. Он стал часто поправлять очки, которые вроде и так хорошо сидели на нём. — В-вы, правда, можете забрать воспоминания? — спросил он наконец, подняв глаза на мужчину. Пончо фыркнул. Считайте, что печенья уже в его брюхе. — Да, — спокойно ответил Фишер. — Так значит вы всё-таки волшебник, — подтвердил мальчик свои самые страшные и фантастические догадки. Мужчина снисходительно улыбнулся. — Считай, как хочешь. Повисла пауза. Мальчик всё не решался произнести своё решение. А ведь он над ним так долго думал! — Итак... — протянул Фишер. — Ты хочешь, чтобы я обменял твои воспоминания на дорогую тебе игрушку? Мальчик нервно затеребил пуговицы на своей рубашке. Пончо напрягся, ожидая от него утвердительно ответа. Ему даже спать расхотелось. — А можно... Можно я посмотрю на него? — спросил мальчик, умоляюще подняв глаза на Фишера. Пончо что-то недовольно и разочарованно проворчал, а мужчина кивнул и, ничего не сказав, достал из под прилавка тот самый поровозик. Глаза мальчиков засияли счастьем. Он неуверенно протянул к нему руки, не зная, можно ли его взять. Но мужчина не возражал, так что тот поднёс его к глазам, пытаясь запомнить его таким — с потрескавшейся краской, одним выбитым окном и красной полоской посередине. — Хочешь его взять? — спросил мужчина, наклонив голову. Даже Пончо навострил уши. Мальчик словно не слышал. Его глаза горели радостью. Пончо усмехнулся, заметив это. Этот мальчишка точно согласится. А потом огонь в его глазах вдруг стал медленно потухать. Он нехотя поставил игрушку обратно на прилавок. На его лице была печаль. — Нет, — произнёс он твёрдым и уверенным голосом, — я уже слишком большой, чтобы играть в игрушки, так что... — он бросал на поровозик, по его мнению, незаметные взгляды грусти. — Так что я оставлю его у вас. Спасибо и до свидания. — Ты уверен? — спросил его Фишер, его глаза, почему-то искушали ответить «нет», но мальчик уже решил. — Да, — твёрдо ответил он и, чтобы больше не поддаться соблазму, направился к выходу. Только у самой двери он в последний раз обернулся, посмотрев на когда-то давно подаренную отцом игрушку. Как жаль, что она потерялась, но ведь он будет помнить о ней. Дзинь. Дверь медленно затворилась за посетителем, оставив Пончо и Фишера наедине. — Н-да... — протянул разочарованно Пончо. Он был удивлён. Можно сказать, шокирован. — Не ожидал я такого. Как ты сам-то до этого догадался? — он покосился на друга, тот только усмехнулся. — Просто этот малыш уже вырос, — ответил он, откусывая кусочек от печенья с шоколадными крошками.