Страх и трепет

      — Это пиздец! — толкнув дверь в большой зал, выпалил Драко.       — Обожаю эти моменты, — Забини ухмыльнулся себе под нос, идя рядом с другом.       — Какие еще моменты? Ты о чем вообще? — блондин раздраженно обернулся на друга, садясь за стол.       — Те самые, когда мне доводится произнести фразу: «Я же говорил».       — И ты, Брут? Мало мне этой неопределившейся Грейнджер, так и ты тут мне нервы треплешь.       — Ну, а чего ты ожидал? Я сказал: «Не торопи события, не дави на нее». Но нет, ты ж поперся за ней! Так еще и целоваться полез.       — Что ж ты орешь то все время? Половина Хогвартса уже в курсе, — шикнул на друга Малфой.       — Остынь! Ничего ж ужасного не произошло. Ну, получил по мордасам, с кем не бывает? Тем более, от нее не в первый раз. Должен был уже привыкнуть, — не сдержался брюнет.       — Ты сейчас привыкнешь, — сверкнул глазами Драко.       — Все. Сделаем вид, что я очень испугался, — Забини изобразил серьезное выражение лица, сдерживая рвущийся наружу хохот. — Но давай все-таки обозначим. Первое, ты наконец перестанешь вести себя, как неудавшийся пожиратель. Второе, будешь слушать себя, а не чужие советы.       Драко покачал головой, отпивая кофе. Друзья принялись за еду. Вокруг слышались звоны посуды, разговоры студентов. Солнечный свет, окрашиваемый цветными витражами, освещал весь зал. Вдруг на плечо легла ладонь. Парень дернулся от неожиданности. Рядом с ним села Панси.       — Доброе утро, мальчики, — ее рука все еще покоилась на том же месте. Драко непроизвольно повел плечами: ее прикосновения сейчас вызывали у него отторжение.       — Как твое самочувствие? Живот не болит? — Панси закусила губу.       — А почему он должен болеть? — Малфой непонимающе уставился на девушку. И тут он услышал звук, больше напоминающий скуление, со стороны Забини: тот сотрясался в беззвучной истерике, пытаясь ретироваться из-за стола, что ему не очень удавалось.       — Забини, твою мать! — рев Малфоя эхом пронесся по большому залу.       Снейп расхаживал по кабинету взад-вперед, заложив руки за спину. Сидеть на месте он не мог: через несколько минут должны были прийти Грейнджер и Малфой. Северусу нужно было удостовериться, что он прав, что его план может сработать, иначе он просто обречет себя на еще большую пытку. Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул. Это необходимо: его чувства — это болезнь, которую необходимо вылечить. Они неприемлемы. Он обязан обезопасить ее и себя.       Дверь с легким скрипом отворилась, и в кабинет зашел Малфой. Мужчина моментально подавил возникшее в нем чувство раздражения. В конце концов, это он собрался манипулировать мальчишкой для своего блага. Сознание подбросило мысль, что блондин не будет против такой манипуляции, но Северус быстро отмахнулся от нее.       Драко уже расположился за столом и ждал указаний преподавателя. Снейп сразу заметил, какие взгляды студент позволял себе бросать в его сторону. Глупый мальчишка: на его лице было написано неодобрение. Ничего, Северус посмотрит, как он удивится, но чуть позже.       С нехарактерным опозданием в кабинет зашла Грейнджер: голова гордо поднята, в волосах как будто трещало электричество — так она старалась не показать свое смущение и обиду.       — С сегодняшнего дня мы меняем тактику, — произнес преподаватель негромко, переходя сразу к делу. — Теперь вы должны создать новое зелье, а не готовить уже известные с моими модификациями. Цель вы знаете, приступайте.       Тяжело вздохнув, девушка достала из сумки свиток пергамента и перо с чернилами: нужно было составить план. Драко начал писать что-то на приготовленном заранее пергаменте.       — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, я глубоко сомневаюсь, что по одному вы в состоянии создать хоть что-то более или менее сносное. Так что задание прошу расценивать как командное.       Гермиона оторвала глаза от бумаги и перевела взгляд на Малфоя. Вечерок предстоял неловкий.       Нужно было составить план действий — староста девочек это прекрасно понимала, но для этого необходимо было начать говорить, что, в свою очередь, создавало проблему. Слизеринец тоже не спешил вступать в диалог, продолжая делать вид, что склянки, которые он видел на протяжении этих недель, стали жутко интересными.       Устав тратить время впустую, Гермиона села рядом.       — Предлагаю выделить самые часто используемые ингредиенты в зельях, связанных со страхом. Каждый составит свой список, а затем сравним их, — протараторила девушка на одном дыхании. Малфой отвлекся от созерцания колб и медленно повернул голову в ее сторону, приподнимая бровь.       — Грейнджер, ты будто решила, что можешь раздавать указания… — начал было парень в своей привычной манере, но стоило ему взглянуть на нее, как события вчерашнего вечера пронеслись в его голове: эти мягкие губы, способность дышать, насытить легкие кислородом, ожить… Слова отказывались произноситься. Он продолжал смотреть на нее, оставив язвительную фразу висеть в воздухе.       Гермиона смутилась под этим пристальным взглядом серых глаз. Было куда привычнее слышать колкости и оскорбления, чем быть под прицелом этого взгляда. Она осознала, что влипла, потому что сама не могла разорвать зрительный контакт.       Со стороны преподавателя раздался шум, выведший девушку из оцепенения. Рефлексы требовали своего: девушка непроизвольно повернула голову на звук, но тут же вернула ее в исходное положение. Смотреть в сторону профессора было выше ее сил. Ей казалось, что в любой момент на нее выльется поток ненависти. Гермиону снова начал сковывать страх.       — Ну так что, Грейнджер, начнем поиски? — неожиданно для нее сказал однокурсник.       Гермиона кивнула, потерянно смотря перед собой, и открыла толстый фолиант, лежавший перед ней.       Снейп, скрипя зубами, наблюдал за студентами, убеждая себя в правильности принятого им решения. Сомнений в том, что план может сработать, у него не осталось. Необходимо было ускорить его осуществление, потому что легче ему совершенно не становилось.       Остаток вечера прошел в работе. Все это время в кабинете царила напряженная атмосфера неловкости. Гермиона начала зевать: глаза болели от продолжительной работы с литературой. Пергамент перед ней наполнялся названиями ингредиентов. Время было уже позднее, и Гермиона начала собираться. Драко, заметив это, решил последовать ее примеру и стал приводить стол в порядок. После непродолжительных сборов студенты попрощались с профессором, намереваясь покинуть кабинет.       — Мистер Малфой, задержитесь на мгновение, — прозвучало из-за кафедры.       Драко остановился в проходе. Гермиона обернулась, удостоверилась, что ее никто не задерживает, и поспешила выйти из кабинета. Ждать Малфоя она не собиралась.       — Драко, как Нарцисса? — спросил профессор, выходя из-за стола.       — Спасибо, сейчас ей лучше, — блондин даже не мог скрыть удивление.       — А ты как? — преподаватель облокотился на стол.       Парень провел рукой по волосам, приводя их в беспорядок.       — Я? Я нормально, профессор.       — Драко, я начал замечать, что тебя что-то беспокоит, — Северус сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. — Может, даже кто-то, — он посмотрел в лицо студенту. Драко не спешил как-либо реагировать. — Ты же знаешь, что я давал твоей матери непреложный обет?       — Да, я помню, профессор, — Малфой напряженно слушал Снейпа.       — Я поклялся позаботиться о тебе. Хоть обет уже не действует, я чувствую свою ответственность за тебя, поэтому хочу донести до тебя одну важную мысль.Ты многое пережил. Все мы пережили, но это не значит, что нужно ставить на себе крест. Мы все меняемся. Ты можешь быть счастлив. Перестань держаться за прошлое. Я думаю, твоя мать хотела бы, чтобы ты знал это.       — Я подумаю над этим, — закрыв глаза, тихо ответил студент.       — И помни, если тебе нужно будет поговорить или помочь с Нарциссой — ты знаешь, где меня найти.       Драко кивнул профессору и направился к выходу. Он не знал, что привело к этому разговору, но слова профессора засели в его голове, вызвав мысли о том, что он может быть счастлив, что его прошлое не определяет его будущее, что он может измениться. Уже изменился.       Всю ночь он метался и ворочался в кровати, обдумывая сказанное профессором. Так и не погрузившись в спасительный глубокий сон, Драко встал задолго до будильника. В общей гостиной было пусто и тихо. Действительно, какой еще дурак проснется так рано?       — Инсендио, — изо рта слизеринца вырвался клубок пара, когда он направил палочку в сторону камина. По стенам запрыгали отблески пламени, освещая комнату и темное озеро за окнами. Малфой подошел к окну, в котором не увидел ничего, кроме своего отражения: солнце еще не встало, и глубины озера оставались темными и непроницаемыми. Под глазами залегли темные круги, волосы, которые обычно аккуратно уложены, были растрепаны после беспокойного сна.       Может, стоит прислушаться к профессору и пойти на поводу своих чувств? Хотя он уже это сделал: чувства вины и стыда не оставляли его. Может, пришла пора ему отпустить себя, дать себе возможность быть тем человеком, которым он может и хочет быть, позволить себе любить, и, может, тогда его полюбят в ответ?       Парень последний раз взглянул на свое отражение в темном окне: кем был этот человек? Он перевел взгляд на свои руки: длинные пальцы, ладони, пронизанные линиями, синеватые вены под бледной кожей запястий, а чуть выше — чужеродная, уродливая метка. Ему хотелось стереть или убрать ее, разодрать кожу — сделать все, только бы избавиться от этого пятна. Грязи на его коже. На его прошлом.       Перед глазами ярко вспыхнул ее образ: теплые карие глаза с золотистыми искорками — ради них стоит измениться. Как минимум попытаться.       Драко подошел к столу и взял пергамент с кусочком угля. На бумагу переносились кудрявые волосы, аромат которых он хотел вдыхать, вздернутый носик и скулы, присыпанные парочкой веснушек, губы, которые он жаждал целовать, и глаза, которые не смог бы нарисовать ни один художник. Никто не был в состоянии передать ее образ, но он рвался наружу и оставлял угольный отпечаток на бумаге.        На лестнице послышались шаги. Драко быстро сложил рисунок и убрал в карман брюк. Видеть никого не хотелось, тем более идти на занятия. Он призвал теплую мантию и поспешил прочь из гостиной. Прочь из замка.              — Псс, Гермиона! — за спиной девушки раздался шепот, заставивший ее улыбнуться.       — Чего тебе, Рональд? — чуть отклонив голову назад, отреагировала она.       — Ты же знаешь, как я тебя люблю?       — Что тебе нужно, горе луковое? –уже улыбаясь во весь рот, спросила Гермиона.       — Моя сестра — это невыносимое нечто. Я не разговаривал с Гарри уже две недели точно. Она не оставляет его ни на минуту! Они как будто и в туалет вместе ходят, — запричитал Уизли, совершенно забыв, что занятие все еще идет. Грейнджер прыснула.       — Хорошо, я тебе поняла. У нас с Джинни давно не было девичника.       — Ты лучшая! — выдохнул парень. Гарри и Джинни, тем временем, как раз были заняты тем, что обсуждали что-то, близко склонившись друг к другу.       Профессор Флитвик продолжал рассказывать теорию нового заклятья. В кабинете слышались тихие разговоры и скрип перьев. Мягкий свет заходящего солнца сочился сквозь витражные окна аудитории. В лучах этого света витали и плясали пылинки, сталкиваясь в своем хаотичном движении, создавая вихри и живя своей жизнью. Время текло плавно, перетекая из минуты в минуту в темпе маленьких мотыльков. Полет этих частиц в солнечных лучах увлек девушку.       Сухой воздух аудитории заставил ее облизать губы. Она вспомнила поцелуй. Его поцелуй. Гермиона никак не ожидала, что он может ей понравится. Ведь она влюблена и точно не в Малфоя. Но перед глазами возникли эти четко очерченные губы и его легкое дыхание на ее щеке. Кожа вновь покрылась мурашками, будто она заново переживала то мгновение. Как она позволила этому произойти? Хотя бить его тоже не стоило. Только оставалось загадкой, что двигало им.       Вопрос профессора заставил ее вздрогнуть. Студентка осмотрела кабинет: Джинни сидела, положив голову на плечо Гарри, Рон, казалось, уснул — многие занимались своими делами. Положение спасали рейвенкловцы, внимательно слушавшие своего декана.       Впереди ждали еще два занятия. Гермиона решила сосредоточиться на лекции. Материал был ей уже знаком, но повторение никогда не бывает лишним.       Сразу после завершения пар Гермиона, помня о просьбе друга, поймала младшую Уизли.       — Джинни, у тебя есть свободная минутка? — начала девушка. — Мне очень нужно с тобой поговорить, — она сложила руки в молящем жесте. Джинни взглянула на Гарри. Тот, в свою очередь, лишь пожал плечами.       — Конечно. Мальчишки пока займутся своими делами, — Джиневра улыбнулась подруге. — Так, о чем ты хотела поговорить? — она перекинула сумку через плечо.       Девушка вдруг осознала, что не придумала повод, по которому оторвала подругу от любимого. Мозг судорожно подбрасывал идеи, но единственной достаточно весомой была тема личной жизни. Ей предстоял долгий вечер.       — С чего бы начать, — выдохнула Грейнджер. — Вот уже несколько месяцев я влюблена в одного человека, — вот и все. Она сказала это. Теперь нужно не проболтаться в кого.       — Я так и знала, — совершенно не шокировавшись ее заявлением, заключила Уизли. — Вот только, в чем проблема?       — Это не взаимно, — староста девочек опустила голову.       — Как ты можешь быть уверена? Он сам тебе это сказал?       — Нет, это и так понятно. Он меня не переносит. И вообще, я ему не пара, — почти зло бросила Гермиона. Говорить об этом было сложно. Джиневра нахмурилась.       — Какой идиот может ненавидеть тебя? И кому может быть не пара героиня войны и умнейшая ведьма нашего времени?       — Это не важно. Факт остается фактом.       — Я так понимаю спрашивать кто он не имеет смысла? Но позволь дать тебе совет: мужчины — очень странные существа. Они сами не понимают, какие чувства испытывают, пока мы им не поможем это осознать.       — И как же я могу помочь ему осознать их?       — О, это элементарно! Заставь его ревновать.       — Джинни! Это низко и по-детски!       — Зато действенно, — возразила девушка безапелляционным тоном. — Что тебе стоит? Даже если он тебя ненавидит… — глаза младшей Уизли хитро блеснули, когда боковым зрением она заметила свернувшего из соседнего коридора белобрысого слизеринца. Дикая догадка пронеслась в ее голове. Ведь факты говорили сами за себя. Он ее ненавидел, плюс, статус крови, в извращенном понимании, делал старосту девочек ему не парой.       — Гермиона, ты должна попробовать осуществить мой план. Я тебе гарантирую: если у него есть к тебе какие-либо чувства, результат не заставит себя ждать.       Малфой резко обогнал девушек, снося плечом идущего навстречу хаффлпафца. В этот момент из кармана брюк Драко вылетел сложенный вчетверо кусок пергамента. Джинни остановилась, чтобы подобрать выпавший предмет. Развернув его, она увидела свою близкую подругу. Набросок имел поразительное сходство.       Гермиона, прошедшая вперед, только сейчас осознала заминку подруги. Она обернулась на оставшуюся позади. Та рассматривала что-то расширившимися глазами, приподняв брови.       — Джинни, что ты там застряла? Что у тебя там?       На лице Уизли расцвела подозрительная улыбка. Она подошла к Грейнджер и протянула ей листок.       — Я тут подумала, — протянула она. — Скорее всего, ревность вызывать и не придется. Если только для закрепления эффекта.       Гермиона, раскрыв рот, рассматривала свой портрет. Тысячи мыслей проносились в ее голове. Одно было ей на руку: Джиневра подумала, что речь идет о Малфое. Пусть так. Ее секрет оставался в безопасности. Может, ей и впрямь привести в действие план младшей подруги? Она даже знала, как его осуществить. Точнее, при помощи кого.              Малфой пытался отвлечь себя всеми возможными способами. Та часть разговора, которую он совершенно случайно подслушал, не давала ему покоя. О ком они говорили? Какой план эта рыжая предложила Грейнджер? Чьи чувства они собирались проверить? Весь день он провел в размышлениях. На занятия он так и не пришел, однако, избежать вечернего собрания в кабинете Снейпа было почти невозможно.       В кабинет он пришел как всегда первым. Им с Грейнджер предстояло сравнить свои списки и приступить к планированию зелья. Он судорожно пытался выстроить стратегию своего поведения с ней, но в голове распространялся вакуум. Дверь отворилась, и она вошла в кабинет. Почти одновременно с этим открылась дверь в подсобку, и оттуда вышел Снейп. Девушка тряхнула головой и подошла к парте, за которой стоял блондин.       — Что делать вы знаете. Продолжайте работать, — сказал профессор и принялся проверять работы студентов, которые лежали на его столе.       Гермиона придвинула стул ближе к столу, как бы случайно задевая рукой ногу Драко. От неожиданности парень дернулся, пошатнув парту. Гермиона мысленно улыбнулась себе, сделав вид, что не заметила реакции парня.       — Так, я принесла свой список. Давай сравнивать, — по-деловому произнесла Грейнджер.       Драко прокашлялся и взял свой листок со списком ингредиентов. Гермиона наклонилась ближе к слизеринцу и начала водить пальчиком по написанному на пергаменте.       — Угу, это сходится. Так, и это сходится, — шептала девушка, склоняясь все ближе.       Драко не знал, что происходит. Она была так близко, что ее кудряшки щекотали его скулу. Он боялся пошевелиться, лишь бы не испортить момент. Он дышал. Он снова мог дышать.       Гермиона не до конца понимала, что она делает и зачем, но продолжала подчиняться тем импульсам, которые возникали в ее теле и голове, бросая вороватые взгляды в сторону профессорского стола. Увидел или нет? А сейчас, если она чуть развернется, то заденет его ногу своей. Дыхание само собой участилось. Такая близость однокурсника вызывала в ней странные чувства. Вспомнился их поцелуй. Или, точнее сказать, поцелуи. Нужно было вернуться с небес на землю и вспомнить, ради чего она сейчас это делала. Полностью осознав эту мысль, ей захотелось пнуть саму себя. Лучше бы она это делала только из-за Малфоя. Да лучше бы она вообще этого не делала! К щекам прилил румянец. Гермиона оторвала взгляд от пергамента и посмотрела на Драко. Он выглядел шокированным и растерянным. Ох, курсе на четвертом она бы все отдала, чтобы вызвать такие эмоции у хорька. Но… Таким ли способом?       — Так, почти все ингредиенты совпадают, но и у тебя, и у меня есть те, которыми можно расширить конечный список. У тебя есть идеи, что делать дальше?       Она поняла сейчас, как близко склонилась к нему, пока читала. Их лица разделяли едва ли десять сантиметров. Гермиона могла рассмотреть его глаза: так близко они напоминали небо после грозы. Ободок цвета грозовых туч вокруг зрачка становился светлее и у края радужки, казалось, вот-вот станет голубым. Стоит только подуть ветру и разогнать тучи. Но это была только иллюзия: эти серые облака нельзя было разогнать даже ураганом. Она перевела взгляд на губы, которые были чуть приоткрыты. Девушка непроизвольно облизнула свои. Парень определенно влиял на нее.       Из-за кафедры послышался скрип отодвигающегося стула. Драко обернулся на звук. Он не знал, верить ли в происходящее или это сон. Если такой план рыжая посоветовала Грейнджер, то он в неоплатном долгу перед ней. Значит ли это, что он не безнадежен? Что у него есть шанс? Было трудно поверить. Может, ему все это кажется? Он внушил себе это и ничего особенного не происходит? Стоило все обдумать и не торопить события: он уже схлопотал одну пощечину.       Снейп встал из-за стола и с остервенением задвинул стул на место. Левитировав проверенные работы, он прошел к двери своей подсобки.       — У вас еще два часа. И займитесь наконец делом.       Драко показалось, что дверь хлопнула с большей силой, чем обычно.              Северус закрыл лицо руками и постарался глубоко вдохнуть. Он выдержит это. Это необходимо. Его план работает. С другой стороны, это точно лучше, чем Поттер, хотя это его совершенно не касается никоим образом. Она — студентка, он — преподаватель и точка. Скоро станет легче. Еще несколько собраний и он и думать забудет об этом недоразумении. У него хватает других проблем. Например, он все еще не мог справиться с этим злополучным существом, из-за которого все пошло наперекос. Время идет, а результатов никаких. Нужно отвлечь себя работой — это всегда срабатывало. Единственные приемлемые чувства для него — это чувства к работе. Он посвятил себя этой школе и зельям.       Рука потянулась к шрамам, оставшимся на его шее. Да, он посвятил себя этой школе, и эти шрамы были меткой его посвящения.       Каждый вечер Гермиона и Драко приходили в его кабинет, и происходило одно и тоже. Эта девчонка, казалось, издевается над ним или хочет свести с ума. Она и льнула, и улыбалась, и прикасалась к младшему Малфою. Северус не выдерживал больше получаса этой пытки и просто уходил к себе. Приходилось повторять как мантру, что это его план, его замысел: они с Драко должны быть вместе. И не потому, что Снейп не мог позволить ей быть с Поттером, а потому что у Драко есть чувства к ней, а у него есть обязательства перед Нарцисой и потому что так Гермиона будет в безопасности. До конца объяснить в какой опасности она сейчас он никак не мог, а попытки проанализировать это вызывали у него мигрени, поэтому Северус просто смирился с данной мыслью.       Как он ждал завтрашнего дня! Он считал дни до него. Он даже полюбил квиддич на это время, ведь матч Слизерин–Гриффиндор был запланирован как раз на пятницу, и Драко должен был быть на поле. Зельевару не придется наблюдать за этим издевательством завтра. Только она, без него. Эта мысль приносила мазохистское удовольствие. К несчастью, мужчина боялся себя все сильнее последнее время. Легче не становилось: становилось только хуже, и это — пугало.       — Надеюсь, вы готовы разъебать гриффиндорцев завтра, — Нотт отхлебнул из своего бокала сливочное пиво.       — Мы всегда готовы, Тео. Не сомневайся, — Забини подмигнул однокурснику.       Драко выпал из разговора. За окном шел холодный ноябрьский дождь, который, еще чуть-чуть, превратится в снег. По Хогсмиду, несмотря на погоду, продолжали шнырять студенты, а в «Кабаньей голове» яблоку негде было упасть. Всем хотелось спрятаться от дождя и ветра. Погода была нелетная, но квиддич есть квиддич. Оставалось надеяться, что завтра не будет хотя бы тумана.       — Знаю я вас. Вы из гриффиндорского разъебывать только баб умеете.       — Ну-ну, не завидуй Теодор. Для этого нужен специальный талант, а он не у всех есть, — Блейз похлопал друга по плечу.       — Ну давай тогда, как другу, подсоби. Дай пару советов, как снять гриффиндорку. Есть у меня одна староста на примете… — за столом заржали.       Драко посмотрел Нотту в глаза. Рука непроизвольно сжалась в кулак.              — И ты совсем ничего не можешь сделать? — почти проныл Рон, ежась.       — Совсем! Профессор прямым текстом сказал, что квиддич — отговорка только для играющих, и что работа должна продолжаться: время идет, а мы так и не создали нужное зелье, — Гермиона грустно склонила голову и сильнее закуталась в мантию. — Гарри, вы ведь не обидитесь? Я буду болеть за вас всю игру, хотя и так знаю, что вы победите.       — Конечно нет! Ты ни при чем. Тем более такая погода. Может и хорошо, что ты не будешь мерзнуть на трибуне.       — Ребята, давайте быстрее. Я продрогла и хочу сливочного пива, — Джинни потянула Гарри и Гермиону за рукава в стену их любимого паба.              — О, ты глянь! Ее прям так и тянет ко мне, — Нотт ткнул пальцем в сторону окна, за которым виднелись приближающиеся фигуры гриффиндорской компании.       — Нотт… — предупреждающе протянул Драко.       — Интересно, они ее по очереди ебут или только Уизел, — Тео проигнорировал реплику Малфоя. — Если так, то Поттер точно пришибленный. О, или они ее одновременно!       Блейз закрыл лицо руками: — Ой, дебил…       В глазах у Драко потемнело, а руки заломило от напряжения.              Джинни резко остановилась, тормозя остальных. За стеклом паба перед ними разворачивалась картина: Малфой, который буквально мгновение до этого неподвижно сидел, резко подскакивает, опрокидывая стул, и хуком справа сносит Нотта на пол. Студенты мгновенно разбегаются, освобождая пространство для маневров. Малфоя, на подлете к нокаутированному Нотту, хватают Забини и Гойл и пытаются что-то внушить.       — Как жалко, что без звука, — первым прокомментировал происходящее Гарри.       — Ты хотел сказать: «Как жалко, что врезали не Малфою». — шутливо ткнул Рон Гарри локтем. — Завтра нам это было бы на руку.       — И это, конечно, — усмехнулся избранный.       Гермиона стояла, прижав ладошку к губам, и смотрела, как за стеклом Забини уводит Драко в сторону уборных, пока Гойл приводит в чувство пострадавшего.       — Что там у них произошло? — не скрывая любопытства, произнесла Уизли.       — Кто их разберет эти змеиные разборки, — глубокомысленно ответил Рон.       — Пойдемте лучше к Мадам Розмете. Тут уже смотреть нечего, — сказал Гарри, приобнимая Джинни за плечи и уводя от паба.       — Идем, Гермиона, — ее окликнул Рон.       Девушка поплелась за друзьями, проигрывая в голове кадры того, как стремительно Малфой это сделал. Какая сила и отточенность была в его движениях. Мерлин, о чем она думает! А вдруг Нотт решит ему отомстить? Картина, где Драко падает на пол, пораженный ударом, и кровь окрашивает его бледную кожу, вызвала у нее приступ тошноты. Сердце забилось где-то в горле. Что с ней? Почему она волнуется о слизеринце? О пожирателе. Он не один подходит под такое описание. Похоже, у нее появился типаж. Хотелось заорать или расплакаться и убежать. Что с ней происходит?              Гермиона пришла ровно в положенное время. Одна. Северус не смог сдержать вздох облегчения. Взгляд задержался на ее лице: она совсем не выглядела, как ребенок, да и не должна уже. Нет, он не мог рассматривать ее. Он должен заниматься делом.       — Добрый вечер, мисс Грейнджер. Сегодня вы будете ассистировать мне в приготовлении зелья.       Гермиона посмотрела на него, и в ее глазах вновь промелькнуло что-то затравленное как в начале года. Она его боится. Наверное, это и к лучшему.       — Приступайте к подготовке ингредиентов по списку, который лежит на вашем столе.       Гермиона, вновь оказавшись наедине со Снейпом, оказалась под властью этих черных глаз, смотрящих прямо в душу и прожигающих ее сердце и разум. Только когда он смотрел на нее, ноги начинали дрожать. Она не могла избавиться от ощущения, что он может догадаться о ее чувствах. Однако, она хотела, чтобы он догадался. И это противоречие порождало в ней еще больший ужас. Гермиона поражалась себе: пытается вызвать у него ревность… Сложно в принципе найти человека, которому было бы больше наплевать, чем Снейпу. Хотя еще недавно она могла бы назвать Малфоя, но теперь — язык не повернется. Возможно все, что угодно.       Матч уже должен был быть в самом разгаре. Погода со вчерашнего дня лишь ухудшилась, но матч никто не отменил. Девушка искала на полках кровь саламандры, когда в кабинете прозвучал хлопок аппарации.       — Профессор, вас срочно вызывает директор МакГонагалл! Студент слизерина пострадал во время матча.       — Кто? — зельевар встал и оправил мантию.       — Драко Малфой.       Послышался звон бьющегося стекла. Склянка с кровью выскользнула из рук Гермионы и разбилась об каменный пол, забрызгав ее мантию красной густой субстанцией.       Снейп собрал осколки и разлившееся содержимое одним взмахом палочки.       — Профессор, могу я…       — Идите уже, мисс Грейнджер, — Снейп махнул рукой.       Гермиона бежала по коридорам. Ужасные картины мелькали перед ее глазами. В лазарет она внеслась ураганом и сразу увидела его. Голова Драко была перевязана чистым бинтом, на скуле и челюсти расцветали кровоподтеки, бровь рассекала ссадина. Девушка остановилась перед койкой слизеринца, который был без сознания.       В голове крутились пугающие мысли, что он больше никогда не очнется, и она не увидит его глаза, никогда не сможет снова возразить ему, дать пощечину. Поцеловать… Комок, появившийся в горле, не давал дышать, а слезы застелили глаза.       — Гермиона? — девушка не заметила, что Малфой открыл глаза. По ее лицу потекли слезы.        — Что ты за человек такой?! — Гермиона шагнула ближе к койке. — Как так можно? — она села на кровать рядом с блондином.       Она плакала. Он не мог поверить своим глазам. Она плакала, из-за него. Потому что волновалась. Драко поблагодарил судьбу за это падение. Он приподнялся, чтобы быть с девушкой на одном уровне.       — Всякое бывает, — Драко провел рукой по ее щеке, вытирая слезы. — Не реви. Все будет хорошо. Девушка поразилась такой нежности, исходившей от ее когда-то самого злейшего врага. Посмотрев в его глаза, она увидела там теплоту. Не выдержав, она обняла его, захлебнувшись рыданиями       — Аккуратнее… — прошипел Драко, резко вдохнув и поморщившись.       — Ой! Прости! — девушка приподнялась и заглянула ему в глаза. — Что случилось, Малфой? Ты летать разучился?       Она находилась всего в нескольких сантиметрах от него. Он не мог поверить своему счастью.       — Нет. Кажется, наоборот, только учусь… — он неотрывно смотрел на нее. Вдруг, она начала подаваться вперед. Он чуть поддался в ответ, но, вспомнив наставления некоторых, остановился в миллиметре от нее. Он, а не она. Ее губы коснулись его. Драко послал Забини очень далеко и очень надолго и ответил.       Свободная рука легла на девичью щеку. Гермиона приоткрыла губы. Она боялась за него. Девушка осознала это так ясно и четко, как будто протерла запотевшее зеркало и увидела себя. Она чувствовала что-то к этому странному парню и уж точно не ненависть. Может, ей стоит остановиться? Может, любовь это то, что она испытывает к Драко, а не к Снейпу? Она просто все перепутала. Только и всего. Сейчас, когда его губы теплые и мягкие сминали ее рот, в это было особенно легко поверить. Она провела холодными пальчиками по его лицу, тихонько обводя контур синяков. От легкого прикосновения, кожа слизеринца покрылась мурашками. Он углубил поцелуй, изучая каждый миллиметр ее рта. Драко прошелся языком по зубам, легонько прикусил губу и тут же ее зализал. Легкий полустон Гермионы, которая перебирала его волосы на затылке, заставил его обхватить ее за талию и выгнуться ему на встречу. Этот поцелуй был таким естественным, таким долгожданным, как возвращение домой. Вся боль в теле тут же сошла на нет. Она была его лекарством.       — Кхм-кхм…       Гермиона в один прыжок оказалась в метре от Малфоя, который откинулся на подушки, как только увидел стоящую за спиной Гермионы.