Снейпу всегда нравилось патрулирование школы. Только темные пустые коридоры замка и эхо его шагов. Северус наслаждался. Он любил оставаться наедине со своими мыслями, особенно теперь, когда не нужно было постоянно лгать и скрываться, идти на сделки со своей совестью. Он мог патрулировать коридоры в поисках загулявшихся студентов, а не поджидая встречи с Пожирателями смерти. Он так устал от такой жизни… От презрения и недоверия в глазах окружающих его волшебников по обе стороны баррикад…
После того, как он очнулся на больничной койке "Святого Мунго", его настигло разочарование из-за того, что его спасли. Радость жизни вернулась не сразу. Но сейчас, прогуливаясь по тихим прохладным переходам родного замка, он был рад. Он был рад, что остался на этой земле. Северус искупил свои грехи той ночью. Теперь он мог жить не взаймы.
После выздоровления, он не раздумывая вернулся в Хогвартс. Он просто не знал, куда еще может пойти. Однако, он был сильно удивлен возвращению Драко. Северус было пришел к выводу, что потерял мальчишку: отец очень старался сломать его. Но вот, он здесь. Доказал всему миру, что он не такой слабак, каким его считали; не трус, которым его видели. Это вызывало уважение к этому парню. Он доказал всему миру, что не является пустым местом и достоин того, чтобы с ним считались.
Снейп и Малфой младший никогда не были похожи: Северус не был так популярен и богат, но… Что-то в Драко, что-то неуловимое, позволяло профессору понять его, его ребяческие выходки, попытки казаться неуязвимым…
Декан Слизерина свернул в очередной темный коридор. Было почти невозможно сказать, что пережили эти стены буквально несколько месяцев назад. Они молча хранили общую боль, как многие студенты и преподаватели. Фасад восстановили почти полностью. Все было почти, как прежде. Но то тут, то там, можно было заметить изменения. Война не проходит бесследно.
Вечером время летело незаметно для Северуса. К тому моменту, как он подошел к своей комнате, на часах уже было начало второго ночи. Снейп решил, что пора заканчивать патрулирование. Празднующие гриффиндорцы все равно не станут обращать внимание на бродящего по коридорам профессора. На ум снова пришла Грейнджер в своем зеленом платье. Сколько можно? Однако, вот кто изменился после войны. Сейчас она казалась запуганной, напряженной. Он не мог не признать, что в таком поведении, от части, могла быть и его вина. Стиль его преподавания и взаимодействия со студентами нельзя было назвать дружеским. Однако, Северус-то таким был всегда, а она стала совсем недавно. Он хотел бы списать поведение девушки на последствия пережитого во время войны, но зельевару отчетливо вспомнилась картина, которую он наблюдал за завтраком. Грейнджер совершенно не казалась испуганной. Значит, причина в чем-то другом. Или, все-таки, в ком-то?
От подобных мыслей начинала болеть голова. Потерев виски указательными пальцами, Северус прошел в комнату. Спать не хотелось. Чтение, как самый верный и добрый друг, выручало в любой ситуации. Он призвал со стеллажа книгу и устроился на кровати, подложив подушку под спину. Оказалось, что он призвал ту же самую книгу, которую читал не так давно. Открыв книгу на середине, Северус начал читать:
«Стать свободным от самого себя дух не может; постичь себя самого он также не может, пока он имеет себя вне самого себя; человек не может и погрузиться в растительное состояние, ибо он определен как дух; он не способен и ускользнуть от страха, ибо он его любит; но он и не способен действительно любить его, ибо он от него ускользает. Тут невинность достигает своей вершины. Она есть неведение, однако это не какая-то там животная грубость, но неведение, которое определено как дух; однако при этом она есть страх, поскольку ее неведение относится к Ничто. Здесь нет никакого знания добра и зла и тому подобного; но общая действительность знания отражается в страхе как ужасное ничто неведения.»
Эта книга будто издевалась над ним. Откуда она вообще появилась в его коллекции, он не мог вспомнить. Страницы уже начинали желтеть. Книга была явно не новая.
Голова начала болеть с новой силой. Северус призвал обезболивающее зелье. Обычно он не любил такие снадобья из-за снотворного эффекта, но сейчас это было то, что нужно.
***
Два часа. Столько в эту ночь спала Гермиона Грейнджер. Староста девочек и умнейшая ведьма своего поколения даже не помнила, как оказалась в своей кровати в башне старост. До первой пары оставалось не так много времени. Спасибо Терри, который разбудил ее, постучавшись в ее комнату. Стоя под душем, Гермиона думала, что нужно будет поблагодарить Бута за понимание. Он уже не раз выручал ее. Быстро высушив волосы заклинанием, Гермиона схватила сумку и побежала на чары. Голова немного болела, но гриффиндорка была счастлива. Вчерашний вечер все еще будоражил кровь. Она впервые так веселилась после войны. Эйфория от общения с друзьями и поздравлений еще не прошла.
На чары она пришла вовремя. Гарри и Рон, на удивление, тоже были в кабинете. После такой ночки она не ожидала увидеть их на первой паре. Ребята были заспанные и потрепанные, как и половина присутствующих гриффиндорцев.
Гермиона уселась рядом со своими друзьями. На другом конце кабинета сидел Бут. Она улыбнулась ему и кивнула в знак приветствия. Староста мальчиков в шутливой манере отсалютовал в ответ. В кабинет вошел профессор Флитвик. Удивление, с которым он прошествовал через непривычно тихий кабинет, сменилось веселой усмешкой, когда он увидел состояние своих студентов.
— С прошедшим днем рождения, мисс Грейнджер, — пропищал преподаватель.
— Благодарю, профессор! — улыбнулась девушка.
— Итак, на прошлом занятии мы с вами изучили заклятия уменьшения и увеличения! Предлагаю сегодня потренироваться и закрепить материал, — начал вещать Флитвик.
Ребята стали пробовать уменьшать и увеличивать окружающие их предметы.
— О, я знаю, кому это заклятие будет полезно, — засмеялась Джинни. МакГонагалл решила, что ребят, решивших повторить обучение на седьмом курсе, стоит объединить с теми, кто только перешел на него, — Да, мальчики?! — подмигнула Джинневра сидящим вокруг подругам. Рон покраснел вместо сестры.
— Себе что-нибудь увеличь, — послышался выкрик с задних рядов.
Гермиона, улыбаясь, тренировала заклятие на рядом лежавших книгах. Она не думала, что жизнь когда-нибудь сможет стать такой легкой и непринужденной. Первые недели после войны она не была уверена, что сможет когда-либо вновь улыбаться. Но вот она здесь старается сдержать хохот от глупой шутки на уроке заклинаний. Жизнь и, правда, удивительная вещь.
Флитвик, видя состояние студентов, закончил пару немного раньше. До следующего урока оставалось еще около получаса. Студенты постепенно оживали. В памяти всплывали картины вчерашнего торжества. Гриффиндорцы дружной толпой направились к кабинету трансфигурации, вспоминая веселые моменты вечеринки.
— Мы обязательно должны еще раз сыграть в эту игру! — восторженно сказала Джинни, — Как, ты говорила, она называется? — обратилась она к Гермионе.
— Пантомима. Я рада, что вам понравилось.
— Еще бы нет! Я никогда не представлял Рона в роли домового эльфа! — отозвался Невил.
— Я старался, — довольно произнес Рон, — А как Джинни показала Филча? Прям одно лицо, — студенты засмеялись, а в парня полетел учебник. Но не зря же Рон вратарь. Учебник был пойман в воздухе и отобран окончательно у вредной младшей сестры.
— Никто не видел мою мантию? — неожиданно спросил Колин. Рон согнулся от хохота, схватив за плечо Гарри. Колин непонимающе уставился на друга.
— Прием, так знаешь или нет?
— А ты посмотри в совятне, — еле выговорил присоединившийся к Ронольду Гарри.
— А что там делает моя мантия? — ища поддержки среди однокурсников, растеряно поинтересовался Криви. Вся компания уже заливалась хохотом.
— Да объясните вы мне, в конце концов, — жалобно протянул парень.
— Ну как тебе сказать, одно мы знаем наверняка: сова из тебя никакущаяя, — похрюкивая от смеха сказал Рон.
Смеясь, ребята подошли к кабинету МакГонагалл, у двери которого, они обнаружили парящую в воздухе записку:
«Отбыла по срочному делу в министерство. Задание получите позднее. Очень надеюсь, что время вместо пары вы проведете с пользой.
МакГонагалл М.»
Настроение у ребят поднялось еще больше. Гермиона решила последовать совету декана и направилась в совятню. Она давно не писала родителям. После того, как девушка вернула им память, они часто посылали сов, но гриффиндорка не успевала отвечать на все приходящие от них письма. Вчера ей пришла открытка с поздравлением и теплыми пожеланиями, написанная аккуратным подчерком мамы.
Поднявшись в совятню, Гермиона сразу направилась к письменному столу. В дальнем углу она увидела мантию Колина и улыбнулась. Приготовив письменные принадлежности, она хотела было начать писать, но перо застыло в сантиметре от бумаги.
Она посмотрела в окно. Погода была солнечной, легкий ветерок срывал разноцветные листья с деревьев. Увиденная картина подарила Гермионе чувство спокойствия. Она вспомнила родительский дом. На душе стало очень тепло и уютно. Глубоко удовлетворенно вздохнув, она начала писать родителям, рассказав все, что произошло в ее жизни с последнего отправленного ей письма.
Отправив письмо, девушка с балкона наблюдала за улетающей совой. Когда птица совсем скрылась из виду, Гермиона решила немного пройтись перед следующей парой.
После обеда, она забежала в спальню, оставила учебники, взяла записи, сделанные в прошлый раз, и направилась к кабинету зельевара.
***
Еще из далека Гермиона заметила приближающегося с другой стороны коридора Малфоя. Его выдавали даже не резко контрастирующие с темной мантией волосы. Походка. Этот уверенный шаг трудно было спутать с чьим-то еще. Подойдя к двери кабинета чуть раньше Гермионы, он остановился. Она не сразу поняла, что он ждал, пока она подойдет. Она нахмурила брови, напрягаясь. Малфой в нетерпении тряхнул головой, отбрасывая несуществующую челку со лба. Когда до двери оставалось не больше двух шагов, Малфой резко толкнул дверь, пропуская ошарашенную девушку вперед и заходя вслед за ней.
Снейп оторвался от изучения сопровождающего письма к «посылке» из министерства, прибывшей сегодня ровно в шестнадцать часов. Картина, которую он наблюдал, привела его в смятение. В кабинет зашла Грейнджер, вслед за которой шагнул Малфой. Пришли вместе? Такого профессор не ожидал. Настроение почему-то испортилось. Студенты прошествовали к столу, за которым сидел преподаватель и сели за первые парты.
— Добрый вечер, профессор, — поздоровался Драко с непроницаемым лицом.
— Здравствуйте, — вторила ему Грейнджер.
Снейп просто кивнул. Не успели они зайти, а уже его раздражали. Начинало казаться, что преподавать он любил только в теории. Или осознавал это только ночью в пустых коридорах Хогвартса. Его волновала эта нездоровая реакция на студентов.
— Сегодня вы, мисс Грейнджер, продолжите работать с литературой, а вы, мистер Малфой, будет ассистировать мне в приготовлении зелья. Мне понадобится лишняя пара рук. Подготовьте рабочее место.
Гермиона прошла в подсобку, чтобы выбрать новые книги для изучения. Ее внимание привлек старинный фолиант на руническом языке. Это не должно было стать большой проблемой, но диалект был старинный и не совсем ей знакомый. Она взяла его и еще несколько заинтересовавших ее книг. К моменту, когда она вернулась в кабинет, Малфой уже успел достать все необходимое и аккуратно разложить на столе. Девушка уселась за первую парту. Ничто не мешало ей наблюдать за работой профессора и студента. Оба сняли мешающие мантии и закатали рукава, готовясь работать. В обычно прохладном кабинете подеземелья стало тепло от нескольких кипящих котлов. Гермиона невольно сравнила мужчин. Она раньше никогда не замечала, насколько они были разные. Нет, не так. Диаметрально противоположные. Это притягивало взгляд. Девушке, с ее аналитическим складом ума, захотелось найти хоть крупицу похожести в образах этих людей. Светлые почти белые волосы Малфоя, как будто светились, в то время как волосы Снейпа были темными настолько, что казалось, поглощали свет. Точные движения, сосредоточенные взгляды. Гермиону озарило. Было нечто, что их объединяло. Всего в их образах было слишком. Чересчур. Вычурность индивидуальностей била через край. Она вернулась к лицу. К складке прорезавшей лоб. Прищур глаз, линия скул, губ… Гермиона замерла. Она поняла, что уже долго рассматривает только одного мужчину, стоящего у стола. Девушка подняла глаза и встретилась с темными глазами, которые, видимо, заметили ее пристальное внимание. Гермиона резко опустила глаза. Сердце колотилось, стремясь пробить грудную клетку.
Северус нарезал необходимые по рецепту травы, когда почувствовал, что за ним наблюдают. Он поднял глаза и увидел то, чего никак не ожидал. Студентка, сидящая над книгами, в упор смотрела в его сторону. Снейп не сразу осознал, что она смотрела на него. Стало душно. Первым было желание что-нибудь съязвить, одернуть девчонку, но слов не находилось. Он так и замер, пытаясь подобрать слова. Вдруг девушка заметила, что ее разглядывание не осталось без внимания, и быстро отвела глаза. Северус сжал челюсти так, что заходили желваки. Захотелось что-нибудь разбить.
Время тянулось невыносимо медленно, стоял дурманящий запах трав. Гермиона никак не могла разобраться с языком, на котором была написана книга. Руны были знакомыми, но при переводе выходила полная бессмыслица. Девушка решилась обратиться к профессору. После неловкого эпизода, ей было даже страшно взглянуть в сторону преподавателя. Ну, она же не сделала ничего дурного. Посмотрела и посмотрела. Это совершенно ничего не значит. Гермиона пыталась успокоить себя, поднимаясь из-за парты и направляясь к столу, за которым работали Снейп с Драко.
— Профессор?
— Да, мисс Грейнджер.
— Не могли бы вы подсказать, какой словарь лучше использовать для перевода данной книги, — она протянула ему фолиант. Малфой оторвался от своего занятия и с интересом прислушался к разговору.
— Третий стеллаж, вторая полка, восьмая книга слева, — сухо отрезал Снейп.
Гермиона скептически отнеслась к такой инструкции, однако, пререкаться с преподавателем не могла. Девушка молча направилась к подсобке в надежде самой отыскать нужный том. Зайдя в подсобку, гриффиндорка все-таки решила проверить верность указаний профессора. Отыскав нужную полку и отсчитав восьмую слева книгу, она вчиталась в название: «Словарь древне-рунических диалектов». Гермиона даже не пыталась скрыть восторг. Она не могла вообразить, что в такой библиотеке можно ориентироваться вплоть до номера расположения книги на полке.
Выбежав из кабинета, Гермиона принялась переводить руны. Теперь, когда написанное обретало смысл, работа спорилась в разы быстрее. В кабинете становилось жарче, волосы липли ко лбу, а щеки горели, но Гермиону это не волновало. Она с упоением изучала новый язык, поглощала новую информацию.
Драко уже еле стоял на ногах. Лицо горело от пара, исходившего из котлов. Они готовили зелья уже несколько часов. Наконец, все было готово. Слизеринец уже разлил последнюю порцию зелья по колбам и перевел взгляд на читающую девушку. Сейчас он даже не мог отрицать, что она была красива в своем увлечении. Тонкая прядка прилипла к шее, мантия была расстегнута, на щеках расцвел лихорадочный румянец. Он проследил, как капелька пота прочертила дорожку от виска к шее…
— Мистер Малфой, вы закончили убирать рабочее место? — на часах было уже за полночь.
— Да, профессор, — Драко резко отвлекся от созерцания сокурсницы.
— Мисс Грейнджер, вы собираетесь здесь ночевать? — елейно протянул Снейп. Гермиона вздрогну от неожиданности.
— Ой, нет. Я немного зачиталась, — утирая лоб и суетливо начиная собираться, затараторила девушка, — Вы не против, если я возьму книги с собой, чтобы закончить перевод? — декан равнодушно пожал плечами. Он был не в состоянии смотреть на гриффиндорку.
— Мистер Малфой, надеюсь вы додумаетесь проводить девушку до башни старост? — бросил преподаватель, уже заходя в подсобку.
Гермиона удивленно смотрела вслед скрывшемуся в соседнем помещении профессору. Малфой уже стоял у выхода, придерживая дверь.
