Разбитая чашка

День десятый Зачем в командировке выходные? Тем более, если горишь желанием быстрее оказаться дома, возле любимой жены… В былые времена он ценил в командировках именно выходные – можно оторваться по полной программе в обществе местной красотки. Теперь это в прошлом, и даже, кажется, что было вовсе не с ним… Девушки из бара? Деловые партнерши? Модели? Секретарши? Никто из них не вызывает в нем возбуждения, дрожи охотника, или хотя бы элементарного желания. Все мысли и мечты там, где она, Катя, его жена… Никогда не думал, что будет любить только одну женщину, да к тому же – собственную жену. Не считал себя однолюбом, а поди ж ты… Любит! Одну… Единственную… Он надумал было слетать на два дня в Москву, но Катя каким-то невероятным образом угадала его намерение и уговорила, убедила, умолила не делать этого – не дети же они! Надо потерпеть… Надо закончить дела… Он принял ее доводы, обещал не делать необдуманных поступков, а про себя решил, что расшибется в лепешку, но закончит работу раньше, хотя бы дней на пять... А лучше на неделю… Удалось уговорить одного из предполагаемых партнеров провести переговоры в субботу. Тот удивился такому рвению, но согласился – если нужно человеку, почему не поспособствовать? Глядишь, и условия договора будут более выгодными… Здесь он, конечно, просчитался. Жданов - калач тертый! Он личные чувства с бизнесом не путает! Но договор заключили взаимовыгодный, оба остались довольны. А на воскресенье он запланировал поиск подарка жене и будущему ребенку – ничего, что он еще и родится не скоро. Потом может и времени не будет…Но главная причина не в этом. Причина – в ее реакции на подарки. Она так искренне радуется! Причем не важно – дорогой подарок, или копеечный, но со значением… Вспомнилась годовщина их свадьбы… О подарке он задумался недели за две, или чуть раньше. С подачи Малиновского задумался. Со времен предсвадебных хлопот отношения между ними так и остались натянутыми. Вроде и обиды прошли, и опять они вместе обсуждали грандиозные планы, и в праздники встречались за накрытым Катей столом, а чего-то не хватало – не все вернулось… В тот день они обсуждали очередной бизнес-план. Катя уехала в банк, и они вдвоем мусолили цифры, которые она им представила. Изредка перекидывались стандартными фразами. А потом Жданов спросил что-то о его личной жизни – заинтересованно спросил, не формально, и увидел вдруг в глазах друга такую радость, такую благодарность, что встал непроизвольно, обнял его, потряс за плечи. - Ромка! Что же это мы? Эх…Мы же, Ромка… - Все нормально, Палыч… Все о-кэй! И заговорили! Перескакивая с одного на другое – сколько накопилось всего! Вот тогда Роман и спросил: - Андрюх, у вас же годовщина скоро? - Скоро. - Что дарить думаешь? - Да не думал еще. Спрошу, что она хочет. - Неправильно поступаешь! - Почему? - Подарок должен быть неизвестен – сюрприз нужен! Женщины это любят! - Ну…куплю сам, не спрашивая… - Цветы-торт-шампанское? - А что в этом плохого? Колечко еще можно… - Жданыч! Где твой азарт? Мужчина должен быть щедрым, поражать должен своим широким жестом - И что ты предлагаешь? - Купи ей машину! Помнишь, как лихо она водила джип, будучи твоей секретаршей? Кстати, она в банк на чем поехала? - Как всегда – на Метро…потом на троллейбусе… - Ты считаешь это нормальным? Жена президента, главный экономист, ездит на метро. - Я предлагал вызвать такси, она сама отказалась. - И правильно сделала! На такси еще хуже. Она должна иметь свою машину! Не согласен? - Согласен. Ты как всегда прав. Завтра же поведу ее в салон, пусть выбирает. - Скучный ты человек, Жданов. И за что тебя Катерина любит… - Женись, тогда узнаешь. - Я бы женился, да такие, как твоя Катенька, в единственном экземпляре производятся природой – эксклюзив! - Есть и другие, тоже хорошие… - А вот другие мне и не нужны, такую хочу – насмотрелся на вас, завидно стало. Андрею стало неловко за свое безоблачное счастье - они же всегда вместе тусовались, влюблялись, ухаживали за модельками – и не только ухаживали… А теперь у него дом и семья, и любимая жена, а друг – в одиночестве… - Ромио, не отчаивайся! Встретишь еще свою Катю! Они еще долго обсуждали план Малиновского. Андрей сомневался в возможности его осуществления, а Роман загорался все больше, придумывал все новые нюансы, и, в конце концов, взял основные проблемы на себя, уверяя, что все получится в лучшем виде. *** Свою первую годовщину свадьбы они отмечали по-семейному – только они, Катины родители, Колька и Малиновский. Ждановы-старшие ограничились довольно стандартной телеграммой из Лондона – они все еще настороженно относились к семье сына – не верили в ее долгосрочность. После первого тоста Валерия Сергеевича и поцелуя молодоженов, Андрей подал жене продолговатую бархатную коробочку… Под любопытным взглядом матери она открыла ее… И они обе одновременно выдохнули: «ах…». Ожидаемого золота (а может и бриллиант?) они не увидели – в коробочке лежали ключи от машины… Не успела Катерина обрадоваться и как-то отреагировать на столь щедрый подарок, как Андрей преподнес ей прозрачную коробку, в которой была… коллекционная машинка! Серебристая, переливающаяся в свете люстры всеми цветами радуги, эксклюзивная, очень дорогая, но…игрушка! Елена Александровна сразу поджала губы и занялась салатами, мужчины хранили достойное молчание, а Катя… Она всеми силами старалась не показать разочарование, обняла мужа и поцеловала в щечку… - Кать… это не все! Посмотри! – с этими словами он вывел ее на балкон. Прямо напротив их окон стояла точно такая же машина – она сверкала и переливалась, и была настоящая! Все сгрудились за их спинами, старались продвинуться вперед, чтобы лучше рассмотреть. Валерий Сергеевич удовлетворенно крякнул, Колька забыл про надкусанный пирожок и стоял, открыв рот, Елена Александровна, словно извиняясь за былое недовольство, суетливо приглашала всех к столу. И только Малиновский не принимал участия в зрелище – стоял, прислонившись к косяку двери, и довольно улыбался. Через минуту Катя уже висела на шее мужа, визжала от восторга и целовала его одновременно, и тащила к выходу - Андрюш… пойдем, посмотрим… И покатаемся… Можно? Недолго! Совсем чуть-чуть! Они вернулись ближе к вечеру. Салаты были съедены, Зорькин доедал последнюю куриную ногу, а Малиновский подливал Пушкареву виски, за неимением наливки – оба были уже в пограничном состоянии… Елена Александровна накинулась, было на них – такой праздник загубили! Но, увидев их счастливые лица (а катались ли они?), замолкла на полуслове и совсем другим тоном продолжила: - Вы бы поели… что осталось…