Мир, в котором теперь есть я

      Осеннее утреннее солнце уже взошло, медленно поднимаясь всё выше и выше над далёким горизонтом. Светлыми тёплыми лучами оно освещало высокие разноцветные дома, отбрасывая от них длинные тёмные тени на землю мира мёртвых. Слегка покачивались верхушки деревьев от слабого свежего ветерка. Прохладно. На улице постепенно начала наступать тишина. После весёлой праздничной ночи все жители, испытывая тёплые чувства прошедшего праздника, медленно шли домой, не замечая красоты ясного неба, освещаемого сияющей утренней звездой …       День Мёртвых этого года ознаменовал начало счастливого времени большой семьи. Он осчастливил, по большей части, две души, которые хотели лишь благополучия, покоя и любви все эти долгие годы несправедливой разлуки. Гектор и Имельда сидели в лучах утреннего солнца, окружённые своими родными. Радость … Столь сильную радость за кого-то из близких семья испытывала впервые за свою жизнь. Они всегда знали, что если в мире живых умершего человека забывали, то он бесследно исчезает из этого мира, но видели такое впервые. Страх от осознания того, что их тоже могут однажды забыть, прочувствовал каждый из видевших произошедшее. Но как хорошо, что всё самое ужасное уже позади …       - Слава богу! - С облегчением и радостью воскликнула Росита, смахивая слезу с щеки (женщина сильно переживала за свою родственницу, не меньше остальных). Она отошла от Имельды, сидевшей рядом со своим мужем. Росита ничего не хотела им говорить, чтобы не нарушить гармонию, воцарившую между ними. Она посмотрела на родственников: Филиппе и Оскар с довольным выражением лица о чём-то тихо перешёптывались, посматривая на свою сестру и давнего друга, Хулио, стоя возле братьев и с интересом слушал их разговоры, так как раньше ни разу не слышал, как они говорили о Гекторе (до этого момента он даже и не задумывался о том, что Гектор и братья вообще общались, да, впрочем, и повода-то не было думать о "беглеце"), Виктория слегка улыбалась, наблюдая картину всеобщего благополучия, но, заметив взгляд тётушки, быстро от неё отвернулась (уж сильно застенчивой она была, хотя со стороны могло показаться, что она просто равнодушный человек, но это было совсем не так).       Гектор аккуратно отстранился от Имельды, которая с небольшим удивлением посмотрела на него. А потом, осознав, что вместе они просидели довольно долго, слегка покраснев, отвернулась от него. *Ой как неловко-о.* - протяжно подумала женщина, смотря в пол. Немного стыдно было не только перед Гектором, которого она всеми своим действиями раньше пыталась отогнать от себя, но и перед родными, на глазах которых долгие годы она строила образ "взрослой и независимой женщины" (хотя таковой она и являлась), а сегодня повела себя, как она считала, словно маленькая девчонка. Вся эта суматоха воскресила в ней давно утихшие молодые чувства (и вот от них было неловко не меньше).       Пока Имельда, отвернувшись, неподвижно сидела, музыкант медленно поднялся на ноги, немного пошатнувшись (тело пока ещё не до конца подчинялось ему), у него слегка закружилась голова, но он не обращал на это большого внимания, понимая, что это последствия его "исчезновения". Смотря на женщину, он немного наклонился, протянул ей руку, и весело обратился к жене:       - Señora, позвольте мне вам помочь. - Сказал Гектор, уверенный в том, что на этот раз она согласится принять его руку.       А вот не тут-то было! Он, кажется, забыл, с кем имеет дело общаться. Женщина, не без усилия спрятав весь свой наивный и радостный , но заплаканный детский вид, взяла нахлынувшие чувства по контроль и самостоятельно поднялась, ехидно улыбаясь мужу.       - Знаешь, подняться я могу и сама! - Весело произнесла Имельда. *Нечего торопить события* - рассудительно решила она.       Гектор немного опешил от такого "заявления", но понял, к чему клонит женщина. *Всему своё время* - сказал про себя музыкант, понимая, что ни она, ни её (да, пока именно "её", а не "их") большая семья ещё к нему не привыкла, а большинство из них даже не знали его. Мужчина посмотрел на всех родственников. Его охватила такая сильная радость от понимания того, что он вновь обрёл большую семью (хотя, пока, со многими он даже ни разу не разговаривал).       - Гектор! - Не без улыбки обращаясь к старому другу, сказал Оскар, подойдя к Гектору. - Сколько же лет прошло с нашей последней встречи?! Мы-то с братом всё думали, куда ты пропал. Казалось, что больше тебя не увидим! - Он обнял музыканта, который не ожидал такой бурной реакции от давних знакомых       - Молодец, что вернулся! Мы с Имельдой так сильно переживали за тебя. - Обняв и Гектора, и брата сказал Филиппе. - Ты так много пропустил, мы столько должны тебе рассказать!       - Я … - Последовала недолгая пауза,так-как музыкант не мог подобрать нужных слов из-за сильных эмоций. - … Вы просто не представляете на сколько я рад вас видеть!       Имельда, не без радости, наблюдала за воссоединением семьи. Тепло в груди медленно заполняло пустоту, жившую там годами. Но ей пришлось ненадолго прервать всеобщее ликование:       - Так, нам пора домой! - Громко сказала Имельда, обращаясь ко всем. - Думаю, после праздника всем бы не помешало поспать. - Хоть родственники и выглядели счастливо, она знала их слишком хорошо, чтобы не заметить усталости в их взглядах. Женщина понимала, что после таких "приключений" семье надо отдохнуть как и физически, так и эмоционально. Она Громко свистнула, зовя своего питомца, который недавно куда-то улетел. Пепита прилетела тотчас же. Большое разноцветное существо, которое сложно было назвать не то что "кошкой", но даже и "тигром", медленно опустилось на землю, рядом с людьми.       - Ой, нет, нет, нет! Я пойду пешком! - Громко запротестовал Хулио, отрицательно качая головой и взмахивая руками. Пепита всегда была доброжелательна ко всем членам семьи, но, почему-то, он ужасно её боялся. Быть может, устрашающий вид, или же слишком большие размеры для "милой кошки" внушали в него ужас. Никто, даже он сам, этого не знал. Родственники давно с этим смерились, хотя поначалу, когда он только попал в загробный мир, близнецы и даже Имельда немного посмеивались над ним.       - Хулио, я пойду с тобой. - Идя к брату, сказала Росита. - Имельда, мы пешком. - Повернувшись к родственнице, на выдохе и немного печально проговорила она. - Радуйся, что Здесь недалеко, а то бы полетел! - снова обратившись к брату, произнесла женщина.       Виктория, ничего не сказав, решила пойти с ними, подойдя к отцу и тётушке. Их решение, от части, было на пользу, так как на Пипите было не так много места (даже без Гектора все бы они не поместились).       - Хорошо, будем ждать вас. - Сказав это, Имельда первая взобралась на питомца, ухватив Пепиту за яркую шерсть, за ней последовали Оскар и Филиппе, а Гектор, почёсывая затылок, остался стоять на земле, не понимая, как взобраться на этого большого зверя. Братья, увидев это, потянули к старому другу по одной руке.       - Спасибо. - облегчённо выдохнул мужчина и, ухватившись за их руки, не без труда, забрался на кошку.       - Все готовы? - Спросила Имельда, после того, как Гектор наконец смог усесться за её спиной. Она немного вздрогнула от того, что он взял её за плечи, дабы иметь хоть какую-то опору при полёте , но ничего ему не сказала.       - Да, давай! - Сказал Фелиппе.       Когда Имельда похлопала животное по спине, оно медленно начало взлетать. Впервые Гектор наблюдал всю красоту загробного мира с такой высоты. Они пролетали между высокими разноцветными домами, над многочисленными площадями и улицами, усеивавшими город. Прохладный, но приятный ветер дул им в лицо … Было бы всё так прекрасно, если бы не было всё так страшно. Гектор, не отпуская жену, пытался держать себя в руках. Его охватил такой сильный ужас, что он боялся и шелохнуться. Мужчина впервые за всю долгую жизнь летал (ну, почти. Хотя, первый опыт полёта был намного ужаснее теперешнего).       - Да ладно тебе! Не беспокойся, не упадёшь. - С доброй усмешкой говорил Оскар.       - Со временем привыкнешь. - Подбадривал его Филиппе. Но легче не становилось.       - Хотелось бы мне в это верить … - нервно усмехнувшись, сказал Гектор.       Они пролетели над небольшой аллей, усеянной многочисленными деревьями, с жёлтыми листьями. Посреди этого кусочка природы, выросшего среди многочисленных домов, текла небольшая по своей ширине речка, на чистой глади которой виднелись несколько лодок. И вот семья снова начала подлетать к высоким домам.       - Мы почти долетели. - Сказала Имельда после некоторого времени молчания (Гектор в этот момент облегчённо вздохнул). - Всё, вижу наш дом. - Произнесла женщина слегка радостным тоном.       Постепенно они начали снижаться. Большая кошка, расправив крылья, медленно спланировала на одну из многочисленных площадей. Площадь это была довольно просторной. Посреди неё стоял невысокий фонтан из светлого камня в форме лошади, вставшей на задние ноги. В утреннем свете, вода в фонтане казалась золотистой, что делало его ещё более красивым. Чуть ближе к домам стояли лавки, на одной из которых сидели пара человек. Возле лавочек росли деревья, на кронах которых висели ещё не упавшие осенние листья.       Когда Пепита, твёрдо встав на все свои четыре лапы, расправила своё крыло так, чтобы семья могла спуститься, Гектор был первым, кто скатился по нему. Он готов был расцеловать землю! *В ближайшее время с полётами покончено!* - нервно подумал Гектор, учащённо дыша. За ним спустились братья и Имельда. Женщина, почесав за ухом своей любимицы, поблагодарила её и сказала: "Спасибо, ты сегодня хорошо потрудилась, ища этого проворного мальчишку (она улыбнулась). Молодец, лети домой". И кошка полетела в самую высь одной из многоуровневых построек … Где-то там, под самым небом, на крыше одного из домов, у неё было укромное место, где она любила отдыхать.       Гектор, подумав, что Пепита полетела именно домой, недоуменно и немного с испугом посмотрел сначала на Имельду, потом куда-то вверх на разноцветное здание. В его голове промелькнули мысли о том, какого же тем, кто живет там, на самом верху. Как неудобно, наверно, спускаться и подниматься на лифте каждый раз, когда просто по мелочи надо сбегать в магазин.       - У-у-у-у-у... - скорчив непонятную гримасу, простонал Гектор. Он, тот, кто практически всю загробную жизнь провел на "самых низах", не сможет выдержать каждодневных поездок на лифте... А если лифта нет? Да и тело сильно ломило. Как-то не особо сейчас хотелось подниматься куда-то по бесконечной лестнице.       Услышав этот непонятный стон, Имельда посмотрела на Гектора, и, словно поняв, о чем он думает, ехидно сказала:       - Ну-у -у-у, amigo, нам на са-а-амый верх! - И начала негромко смеяться, смотря на мужа. - Ладно, ладно, - приняв серьёзный вид, начала она. - Не беспокойся, нам идти не так высоко. - Женщина, повернувшись в сторону соседнего здания, сказала: "Нам туда", и направилась к нему. Братья и Гектор медленно поплелись за ней (усталость брала своё). Музыкант, посмотрев на дом, к которому они шли, увидел на дверью первого этажа красивую деревянную вывеску, на которой было большими прописными буквами написано "Ривера". Весь первый этаж выкрашен красивой, но слегка потрёпанной временем краской оранжево-красного цвета. Окна большие, рамы которых были сделаны просто, но со вкусом; они покрыты прозрачным лаком (рамы были такого же цвета, как горделивая табличка над дверью). Гектор ещё не знал,чем занимается его семья, поэтому эта вывеска его немного удивила. *Похоже на магазин* - мимолётно подумал он. Но они пошли не к центральной двери, а к соседней, которая была чуть меньше неё и находилась намного правее. К обеим дверям вели лестницы с перилами (примерно десять, может пятнадцать невысоких ступенек).       Имельда, стоя перед лестницей, пропустила братьев вперёд. Они, поднявшись, достали ключи и открыли деревянную дверь, на верху которой было небольшое окошко.       - Как думаешь, скоро они вернуться? - спокойным тоном, обернувшись, спросил Филиппе у Имельды, которая поднималась по лестнице. - Я вот думаю стоит ли сейчас разогревать еду или нет.       - Да, наверно, минут через десять - пятнадцать придут; давайте поужинаем. - Ответила женщина (хотя предстоящую трапезу сложно назвать "ужином", так как на часах было уже примерно половина седьмого утра).       Имельда и Гектор поднялись по ступенькам, когда Филиппе и Оскар уже зашли внутрь и пошли на кухню. Женщина, остановившись перед распахнутой дверью, обернулась к мужу. Она смотрела на него немного уставшим, но счастливым взглядом.       - Входи. - Доброжелательно произнесла женщина, отвернулась от мужа и, не дожидаясь его ответа, вошла внутрь.       - Хорошо. - Задумчиво и как-то рассеянно сказал Гектор, склонив голову. Но, подойдя к двери, он остановился возле самого её порога, не смея ступить дальше. Он поднял взгляд и увидел не очень длинный уютный коридор, в котором, стоя спиной к нему, разувалась Имельда. Музыканту было сложно поверить в то, что спустя столько лет он обрёл новый дом, что ему больше не придётся спать в дождь под протекающей крышей и дрожать в одиночестве холодной зимой, что вокруг него будут родные люди, что теперь, возможно, он обретёт душевный покой, который давным-давно его покинул. Всё это казалось таким далёким и нереальным, словно красивым сном, снившийся, бывало, ему ранним утром. Казалось, если сделать что-то не так, если коснуться или неправильно шагнуть, то всё это просто исчезнет: красивый дом превратиться в развалившуюся лачугу, приятный запах готовящейся еды - в запах сырости и старого дерева, а эта красивая женщина - в потёртую фотографию, которую он хранил в расшатанном комоде, возле своей потрёпанной временем старой кровати. Страшно … Мужчина, много лет мечтая вновь обрести всё то, что теперь находилось в каком-то маленьком, но таком трудном шаге от него, так сильно отвык от всего этого. Он думал, что его ни примут, что он будет лишним в этом большом доме, что он просто не сможет ужиться в непривычной ему обстановке, что …       Имельда, сняв обувь, обернулась, желая сказать Гектору, чтобы тот шёл на кухню. Но, посмотрев на мужа, она увидела, что он стоит на улице перед дверью и не заходит. Мужчина слегка растерянным и испуганным взглядом смотрел на неё. Его глаза говорили за него. И женщина, прервав его бесконечные мысли, начала говорить:       - Знаешь … - Тихо начала она. - Эм-м-м, нет, нет, не так … - Имельда покачала головой. - Я не знаю где ты жил, с кем находился и общался всё то время, проведенное в этом мире. Мне сейчас очень тяжело осознавать, что жил ты так, отчасти, по моей вине. Прости, пожалуйста прости за это. - Она окинула взглядом мужа, вспомнив тот момент, когда он впервые нашёл её в мире мёртвых, когда он с радостным видом подбежал к ней и начал просить о прощении … А она его просто прогнала, не желая слушать (и так происходило не раз). А ведь женщина могла бы его хоть раз выслушать, и вся бы эта нелепая ссора давно бы закончилась. Но нет же, она не желала ни видеть его, ни говорить с ним. - Я сожалею … очень … Но сейчас будь уверен: больше такого не повторится. - Твёрдым тоном сказала Имельда. - Теперь этот дом принадлежит всем Ривера, всем без исключений. Всей нашей семье. - она сделала акцент на слово "нашей", показывая Гектору, тем самым, что он тоже часть её семьи. - Даже если ты вдруг сам захочешь уйти, я не позволю тебе этого сделать, потому что не хочу снова тебя потерять. Если ты думаешь, что люди, живущие в этом доме, отрицательно отнесутся к тебе, то не беспокойся, этого не случится. Я знаю их очень давно и очень хорошо, чтобы быть в этом уверенной. Теперь это и твой дом … - С последними словами она подошла к мужу, робко взяла за руку и медленно потянула его в дом. Он, выслушав Имельду, не сопротивляясь ей, переступил через порог, хотя это для него было не так уж и легко.       Сейчас за спиной мужчины, там, за распахнутой дверью, осталась целая тяжёлая жизнь, которую он так ненавидел, но в которой тоже были и счастливые моменты, а впереди была дорога к столь желанному счастью, к большой семье, к любимой женщине, стоявшей перед ним. Но человек всегда испытывает страх, когда к нему в жизнь врываются большие перемены и нарушают привычный порядок дел. Не важно, хорошие эти перемены или нет. Он понимал то, что ему придётся хорошо потрудиться, чтобы влиться в коллектив, чтобы не стать обузой этим людям, и чтобы Имельда снова его приняла. И, когда он размышлял обо всём этом, в нём медленно начала зарождаться уверенность, которой ему так не хватало. *Я готов, я иду, я больше никогда её не потеряю.* - уверял себя он. Гектор, хорошо обдумав слова жены, тихо начал говорить, смотря в её карие глаза:       - Сложно признаться, но я давно сдался, бросив попытки вернуться в семью. Я даже не предполагал, что ты сможешь простить меня - Он слегка улыбнулся ей, чуть сильнее сжав её руку. - Последнее время жизни в этом мире я лишь хотел хотя бы раз увидеть нашу дочь. Надеяться на твоё прощение я уже не мог, но, поверь мне, тебе не стоит извиняться передо мной, ведь я никогда тебя не обвинял в своей судьбе, понимая, что ты тоже пережила многое из-за меня. Спасибо, что вернулась ко мне ... Теперь я не уйду, не беспокойся. Думаю, Эрнесто не сможет отравить меня во второй раз. - Последние слова Гектор проговорил с небольшой усмешкой, отведя взгляд в сторону.       Женщина, с улыбкой смотря на отвернувшегося мужа, молча отпустила его руку. Она, ничего не ответив, подошла к входной двери, положив на неё обе руки, закрыла её. В коридоре наступил полумрак.       - Проходи на кухню к Оскару и Филиппе, помоги им, если попросят. Уже скоро должны прийти Виктория, Росита и Хулио. - Мягким тоном сказала женщина, стоя спиной к Гектору.       Мужчина немного виновато взглянул на жену. Он давно позабыл, что делать в такие моменты. Имельда, ничего не сказав, ввела музыканта в замешательство. Он, не зная, что сделать, сжал руки в кулаки от этого неприятного чувства, охватившего его, и молча прошёл на кухню, проход в которую находился в этом же коридоре.       - Я так рада ... - Слегка улыбаясь, чуть слышно прошептала Имельда, облокотившись головой на дверь и закрыв глаза. По щеке вновь прокатилась слеза ... Слеза счастья ...