Приятный вкус Магии

Отработок избежать всё-таки не удалось. Впрочем, это было достаточно логичным: как бы я ни старалась быть объективной и мягкой в собственных суждениях по отношению к другим, я прекрасно понимала, что Филч слишком злопамятен, чтобы спустить нам с рук подобные нарушения, свидетелем которых он стал. К тому же я заметила, что старый завхоз получал от выписанных им же отработок какое-то нездоровое удовольствие, словно таким образом сквиб как бы ставил нас на место, возвышался в собственных глазах. Умом я, естественно, понимала, что всё дело в отсутствии у мужчины магии и необходимости каждый день смотреть на тех, кому эта магия дарована, что впоследствии сильно ударяло по его самооценке раз за разом. Но отрываться на детях?.. Впрочем, подобное было понятно лишь взрослым, дети же просто видели в нём надоедливого завхоза, который мог наказать неприятными отработками даже за малейшую провинность. Впрочем, что-то я задумалась, упуская из вида действительно важные — по крайней мере, по моему скромному мнению — новости. Отрабатывали мы с Северусом вместе. По-моему, нам досталась не самая противная работа. Нудная — да, но протирание многочисленных кубков и табличек в зале наград никак нельзя было назвать гадким. Короче говоря, я тихо радовалась своеобразной удаче, ведь теперь я могла безбоязненно контактировать с интересующим меня человеком — а именно, с Северусом Снейпом. Правда, Филч пытался пресекать разговоры на корню, дабы сделать отработку ещё более неприятной, но через пару-тройку “занятий” он принялся покидать нас: за порядком в коридорах всё ещё нужно было следить, ведь ученики, которые прознали о том, что завхоз в определённое время пропадал в зале наград, начали с удовольствием этим пользоваться. Короче говоря, мне пока везло. Очень много времени ушло на то, чтобы придумать предлог для продолжения знакомства с моим софакультетником. Вот когда я оценила по достоинству то время, что проводила вместе с ним на отработках, занятая нудной и однообразной работой под неусыпным контролем Аргуса Филча! Идея пришла ко мне спонтанно. Это был первый день, когда Аргус, ворчливо угрожая нам подвалом и кандалами, покинул нас. Перед этим Северус пожаловался ему на то, что какое-то пятно не желало оттираться, что привело Филча в бешенство. —Так возьми же зелье, тупоголовый кретин! — рявкнул мужчина и грохнул прямо перед вздрогнувшим мальчиком жестяное ведро, в котором стояла бутыль с какой-то жидкостью. В моей голове тогда словно что-то щёлкнуло. Ну конечно, зелья! Это и был ключ к такой сложной и скрытной натуре Снейпа. Заинтересовать мальчика получилось не сразу, но я набралась терпения и продолжала говорить будто бы с самой собой, не ожидая ответа от моего однокурсника. Уже одно упоминание о такой науке, как зельеварение, заставило его поднять голову от полок и посмотреть в мою сторону, а когда я упомянула о Слизеринской лаборатории… Мальчик уже практически готов был продать мне за неё душу. Договориться, опять таки, получилось не сразу. Мы долго спорили, кубки и пятна были на время забыты, а по залу наград разносились наши спорящие голоса. Но к соглашению мы всё-таки пришли. Теперь Снейп должен был помогать мне с зельями, обучая определённым вещам и объясняя заковыристые нюансы, я же в свою очередь обязалась открыть ему каким-то образом доступ в лабораторию факультета, в которую при других обстоятельствах он шагнул бы только в следующем году. Теперь мне предстояло уговорить Слагхорна. Я верила, что справлюсь. Но декан не согласился ни на первую просьбу, ни на вторую. Пришлось в срочном порядке писать домой и просить прислать засахаренных ананасов и уже с ними идти к декану на вечерний чай. Чего уж скрывать, при принятии им решения бОльшую роль сыграли моё происхождение и внешность. Но вожделенное согласие к середине октября я получила. Теперь Северус мог посещать лабораторию, но только вместе со мной, так уж решил декан. Но даже это было для него истинным счастьем. Начали мы с самого базового — нарезки ингредиентов. По описанию в книгах не научишься, а Слагхорн показывал, как оказалось, не самый эффективный вариант. Увы, ютуб тогда еще не изобрели, — кстати, интересно, станут ли маги им пользоваться, — так что увидеть все своими глазами мне было негде. В первый же день, когда мы спустились с ним в лабораторию, мне стало интересно, кто учил его всему этому. Нет, не так. Мне стало ужасно интересно, кто привил ему простейшую любовь хотя бы к соблюдению всех правил приготовления зелья — ну или к подготовке рабочего места к его варке. Ответ меня достаточно заинтересовал: пускай он был довольно сухим, немногословным, словно мальчик ворошил неприятные для него воспоминания, но ответ я всё-таки получила. И это был прогресс, причём немалый. Как оказалось, обучала его собственная мать. Её звали Эйлин Снейп — а в девичестве Принц — и происходила она из древнего чистокровного Рода, небогатого, но талантливого и уважаемого раньше. Что я поняла точно, так это то, что история была действительно мутной: Эйлин вышла замуж за маггла, это было понятно уже из статуса крови моего нового знакомого, к тому же, судя по Северусу, семья продолжала жить очень уж скромно, да и ребёнок выглядел чересчур взрослым и даже забитым, так что могу предположить, что скандалы — а может и рукоприкладство — в этой семье не редкость. Но зачем же тогда чистокровная ведьма остаётся с магглом? Почему не уходит, почему ничего не делает? Я не знала, да и Северус, судя по всему, тоже. Но оставим грустные мысли. Что нужно было сказать сразу: Снейп умел превосходно разделывать ингредиенты, орудовал черпаком казалось бы лучше, чем собственной рукой, а некоторые не такие уж и простые рецепты знал уже практически наизусть. Почему-то я была уверена в том, что мальчик мог бы стать кому-нибудь прекрасным другом, если б ему только дали шанс попробовать себя в новой и такой непривычной для него роли. Я с удовольствием бы продолжила общаться с этим человеком и после окончания Хогвартса, но загадывать что-либо пока действительно рано — выбор оставался за Северусом. В первую неделю Северус держался крайне замкнуто, на вопросы отвечал сухо и по делу, смотрел будто сквозь меня. И не скажешь ведь, что общаешься с ребёнком тринадцати лет. Где энергия, бьющая ключом? Не от хорошей жизни он замкнулся в себе. Возможно, я бы так и оставалась вне того кокона, которым он окружил себя, но из-за одного случая отношение на факультете ко мне изменилось.

***

Всем было понятно, что в какой-то момент гроза всё-таки должна была разразиться. И беда пришла оттуда, откуда я никак её не ожидала. Предпоследний день октября выдался холодным и промозглым. Я где-то умудрилась простыть — на этот раз проблемы со здоровьем были связаны скорее с моей беспечностью, чем с неблагожелательно настроенными слизеринками — и теперь вовсю шмыгала носом, куталась в полосатый серо-зелёный шарф и изредка чихала. Конечно же, я посетила больничное крыло, но после приёма бодроперцового мерзкое ощущение во лбу и носу не исчезло, а только уменьшилось. Уроками нас в этот день особенно не напрягали — тучи и мелкий накрапывающий дождик вводил учителей в состояние непонятной меланхолии так же сильно, как и нас, обычных учеников. Настроение к вечеру было приподнятым, так что я решила наведаться в лабораторию. И на этот раз. На самом деле, я уже не помнила, когда это помещение было предоставлено целиком и полностью мне в последний раз — теперь там постоянно кто-то крутился, зачастую из-за того, что теперь здесь работал достаточно талантливый Принц-полукровка. Даже Малфой пару раз заглянул к нам, чтобы поглядеть, как мы работаем. Снейпа его присутствие почему-то начало раздражать. Впрочем, неудивительно: даже мне, всё ещё безнадёжно в него влюблённой, порой становилось не по себе из-за пристального взгляда стальных глаз однокурсника. Ах, да, лаборатория, эксперименты, я. Мне хотелось приготовить сегодня умиротворяющий бальзам. Если я справлюсь без своего нового друга — а, надо сказать, мои сподвиги в зельеварении были достаточно значительными даже для одобрительного кивка Северуса — значит, можно будет недолго передохнуть и сбавить темп наших занятий. Нельзя сказать, что я запускала остальные предметы, но внимания им определённо не хватало. Путь до лаборатории не отнял много времени. Зайдя в помещение, я довольно улыбнулась: огромная комната пустовала. Ну вот и хорошо, теперь неплохо было бы, чтоб так оставалось до тех пор, пока я не закончу… а то будут тут всякие блондины впериваться в меня взглядом, что не есть хорошо — так легко и работу запороть. Но всё не может быть вечно хорошо, по крайней мере, не в моей жизни. В будущем я часто задавалась вопросом: а что, если б я сразу всё заметила? Что было бы, обрати я внимание на вошедших в лабораторию слизеринок? Само по себе появление людей в лаборатории могло бы показаться крайне незначительным, но именно это самое появление запустило огромную по своим масштабам цепь событий, словно неосторожный крик в горах приводит в движение многолетние залежи снега, превращая их в лавину. Но тогда я этого не видела. Не особенно дружелюбно настроенных девушек я заметила только из-за того, что они слишком сильно хихикали и возились за соседним столом. Я подняла голову от котла, в котором уже пребывало на последней стадии, как мне тогда казалось, одно из моих лучших зелий, и замерла. Лоренсия Гринграсс и Блейк Забини, только их тут не хватало. Я сразу почувствовала неладное. Интуиция требовала быстро собрать вещи и уйти, но бальзаму оставалось кипеть всего минуту… В общем, я решила чуть-чуть подождать, пока вещи соберу. Быстро бросая всё в сумку, я, видимо, не удержала кусочек лунного камня. Пришлось наклоняться и поднимать. Это и стало моей ошибкой. Разогнувшись, я увидела, что уже почти готовое зелье бурлит и пенится. Сомневаться не приходилось: в него только что бросили какой-то предмет. Быстро понять, что именно, не получилось, а чувство самосохранения выло белугой. К счастью, я успела немного отойти и закрыть лицо руками в защитных нарукавниках, когда кипящая жижа взметнулась вверх. На голову попало немного горяченных брызг, но в остальном я отделалась только испугом. Честно говоря, я уже попрощалась со своей жизнью. Что будет этим выскочкам, если они убьют своими шутками магглорождённую? Верно, абсолютно ничего. Обе происходили из древних и богатых Родов, так что дело замнут, а дома их может даже и похвалят за то, что избавились от докучливой грязнокровки, каким-то непонятным образом попавшей на Слизерин. Но всё обошлось — по крайней мере, в этот раз мне повезло. В считанные секунды прямо передо мной появился хмурящийся домовик: на его наволочке был изображён герб Хогвартса, так что я сразу поняла, что домовик не был собственностью присутствующих в лаборатории девушек. Щелчком пальца он уничтожил и зелье в котле, и его капли, которые ранее покрывали пол вокруг этого самого котла. Существо безэмоционально посмотрело на меня, но на секунду мне всё-таки показалось, что в его глазах появилось нечто, похожее на сострадание. — Мисс Гаст, вы отстраняетесь от работы в лаборатории на три дня, ваша запись на послезавтра снимается. И исчез. Повисшую тишину нарушили тихие смешки слизеринок. Они больше даже не изображали варку зелья, только воды холодной в котёл налить успели. Мне просто захотелось расплакаться. Я заскрежетала зубами и поскидывала остатки вещей в собственную сумку; кинула долгий взгляд на слизеринок, которые, надо отдать им должное, хихикать перестали, но глаза таки не опустили. — Довольны? — тихо спросила я и раздражённо дёрнула плечом, стараясь избавиться от ощущения какой-то гадливости. Направляясь к выходу, я ловила искрящиеся смехом взгляды однокурсников, успевших заявиться в лабораторию. Ну ясно, теперь ещё и с лицом что-то. Ну, или с волосами, кто знает. Моя догадка подтвердилась, стоило провести рукой по волосам. Перья, маленькие и мягкие. Теперь стало понятно, что они в котёл кинули. Я изменила маршрут и во второй раз за сегодня потопала в больничное крыло. Мысли посещали совершенно не радужные. Ну и что мне теперь делать? Идти жаловаться к декану? Так он даже пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне. Злость буквально клокотала в грудной клетке. Этот слизняк теперь будет трястись, как бы я не обидела его обожаемых Блэйк и Лоренсию, ведь тогда разъярённые родители таки заявятся в школу, так что мало декану Слизерина не покажется. Оказалось, что у меня на голове растут маленькие ярко-жёлтые пёрышки, прямо как у цыплёнка. По прогнозу мада Помфри сойдут они дня через три, а пока я буду веселить всех окружающих и подвергаться насмешкам. Но не это было обидно. Слизеринки взялись за лабораторию, их первая же пакость стоила мне трёх дней отстранения… Если издевательства надо мной или же неприкрытые насмешки я могла проигнорировать, то теперь они взялись за самое дорогое мне в волшебном мире — зелья. Это я уже проигнорировать не могла. Но все мои идеи мести разбивались о суровую реальность: кто я и кто они. Может быть, я и смогу испортить зелье или же какое-нибудь эссе, но после этого подвергнусь ещё бОльшим нападкам… Но я подумаю, поборюсь.

***

Мне казалось, что в курсе произошедшего в лаборатории уже был весь Хогвартс. На меня оглядывались, при мне в компаниях неожиданно замолкали, я не могла спокойно находиться даже в библиотеке. В общем, на меня оказывалось достаточно ожидаемое эмоциональное давление. Почему-то думалось о том, что ребёнок такое бы не выдержал. Решение проблемы пришло ко мне в голову на следующий же день, причём довольно неожиданно. Я вдруг вспомнила о том, что у меня перед зазнавшимися слизеринками и не в меру сообразительными — в плохом смысле этих слов — Мародёрами есть только один заступник. А точнее, заступница. Приближался Самайн. Так почему бы мне не попытаться попросить помощи у самой Магии, воззвать к высшей справедливости? Ну и что, что я была всего лишь магглорождённой? Она ведь каким-то образом наделила меня этими способностями, управлять которыми я училась вот уже несколько лет, так что тут вполне была уместна фраза “мы в ответе за тех, кого приручили”. Короче говоря, стоило попробовать. Я сделала так, как собиралась. При проведении ритуала в ночь Самайна в Выручай-комнате я просила не только благополучия для себя, но и справедливого наказания для этих четверых. Было ощущение, что Магия скептически отнеслась к просьбе, на языке возник вкус испортившихся овощей, а запахло вокруг тухлятинкой. Мда, неприятный эффект, вряд ли мою просьбу выполнят. Но кто мешал мне надеяться? Я выскользнула из Выручай-комнаты, дверь за моей спиной тут же исчезла. Потоптавшись на месте, я подумала, что это не будет большой слабостью: остаться здесь на ночь. Походив взад-вперёд перед стеной, я представила себе небольшую, но уютную квартирку. Дверь появилась практически сразу, она стала железной, а над глазком красовались цифры “31”. Улыбнувшись иронии, я прошла внутрь и заперлась на все доступные замки. Совершенно иррациональное решение, но мне сразу же стало спокойнее. Приняла душ в достаточно комфортной ванной комнате, а после сразу же завалилась спать, заведя имеющийся рядом будильник на шесть утра. Последняя мысль, настигшая меня перед тем, как я провалилась в сон, была о том, что в гостиную факультета стоит вернуться как можно раньше — не стоит информировать всех о том, что я где-то пропадаю по ночам. Уже когда привела себя в порядок и направлялась на завтрак в Большой зал, натолкнулась в гостиной Слизерина на Лоренсию с Блейк. Девушки в очередной раз принялись обсуждать мою причёску — перья ведь никуда не исчезли, хотя я очень надеялась, — а потом Блейк несильно взмахнула палочкой, видимо, задумала для меня какую-то гадость. Но со мной ничего не произошло, а вот Забини удивлённо ойкнула. — Посмотрите на её лоб, — потрясённо произнесла вышедшая со стороны спален Андромеда Блэк. Девушки не мигая уставились на моё лицо. А я пощутала лоб рукой. Ничего необычного, чистая кожа. — Блейк, что ты сделала? — пискляво спросила Лори. — Хотела за волосы дёрнуть, — ответила та, всё так же смотря на мой лоб. — Получилось? — вмешалась Андромеда. — Нет, что-то дёрнуло меня, — ответила Блейк, опустив взгляд. — Это же печать Магии, конечно дёрнуло, теперь она под защитой, — ободряюще улыбнулась мне Андромеда. И продолжила, обращаясь уже ко мне: — Никто теперь тебя не тронет, Ирэн, а если тронут — сама Магия покарает. Это очень серьёзная защита, как тебе удалось её получить? — Попросила у Магии покарать обидчиков, — ответила я. — Покарать… вот как, — протянула Андромеда. Затем подошла ко мне и зашептала на ухо: — Тогда печать продержится несколько дней, может быть, три, а может и семь. Пользуйся этим временем, — девушка ободряюще улыбнулась мне и выпрямилась, обводя глазами присутствующих. — Ну, а раз она просила именно “покарать”... Ждите отката, ребята, Магия не прощает посягательств на её детей... Семикурсница подмигнула мне и пошла на завтрак, за ней последовали и хмурые Лоренсия с Блейк, не забыв перед этим вздёрнуть носы и скривиться, как будто увидели нечто отвратительное. Уже к концу дня в курсе была вся школа. Всё же Магия своеобразно выполнила мою просьбу: теперь ко мне подходили ученики с первого по седьмой курс и пробовали наложить простенькое заклинание. И каждый раз оно действовало на заклинавшего. Где тут наказание для Лори с Блейк, не представляю просто, а уж для Мародёров — тем более. Саму печать я не видела — она появлялась у меня на лбу только при применении ко мне заклинаний. Даже в небольшом зеркальце её увидеть не удалось. Зато я нашла её рисунок и описание в книгах. Миниатюрные язычки пламени в круге, ничего заковыристого. Получалось, что не такое уж это и редкое явление, держится от нескольких дней до месяцев, в зависимости от просьбы. Ничего необычного. Только возникает у чистокровных и полукровок, которые постоянно приносят Магии подношения. Но вот незадача, я-то грязнокровка. С этим вопросов нет, скудный магический резерв, что называется, налицо. Через пару дней ученики успокоились, а моя популярность взметнулась до небывалых высот. Нет, чистокровные до сих пор воротили от меня нос, но полукровки со Слизерина стали со мной здороваться, разговаривать, даже некоторые магглорождённые с Рейвенкло и Хаффлпаффа подходили. Разговоры были о пустяках, но даже это я считала прогрессом. Жалко, что, как и пророчила Андромеда, продержалась Печать всего пять дней. Разговоров постепенно становилось всё меньше, но теперь не было игнорирования со стороны слизеринских полукровок. Тот же Северус первым заговорил со мной на очередной совместной варке зелий. Про Печать он ничего не спрашивал, но я поинтересовалось, какое же значение она имеет для магов. Снейп ответил, что это как подтверждение от Магии, что я больше не грязнокровка, не тяну магию из всего вокруг. Что же, не буду скрывать, я была несказанно рада. Можно снимать амулет и оставить только накопитель.