***
По окончании записи #Слова на просмотренную комедию «Когда мы познакомились» мне позвонили с работы. — Да? — Уставшим голосом проговорила я. — Елена Вячеславовна, результаты пришли! Вы просили сообщить. — Услышала я на том конце от своего ассистента Андрея. — Спасибо! Скоро буду! — За окном уже была ночь, но здоровье подруги не требовало отлагательств на потом. Поэтому надев кроссовки, легкую куртку и поцеловав кота на прощание, я выскочила из квартиры и отправилась на работу. Охрана встретила меня с удивлением — конечно, сотрудники этого центра предпочитали свободное время проводить дома, в баре, в библиотеке — да где угодно, но не здесь. Около моего кабинета меня встретил Андрей — молодой парень 19 лет. После первой же своей производственной практики он напросился ко мне в ассистенты. Парень он способный и часто меня выручает, когда работы выше крыши и я разрываюсь на части. — Я думал, вы завтра утром приедете! — Отозвался он. — Не оставлять же тебя здесь одного ночью! — Усмехнулась я. Он засмеялся в ответ, а потом повел меня в лабораторию. Сегодня мне понадобится огромный запас кофе, ибо пока я не найду решения проблемы, отсюда не выйду. За Стайлзом присмотрят. Усевшись за стол, я взяла в руку желтую папку, где были собраны все результаты, полученные из крови девушки в совокупности с моими записями и теориями. Общие анализы были в норме, биохимия также не отличалась какими-то особенностями — теория о соматическом поражении была вычеркнута, как и несколько других. — Андрей, передай на ресепшен, что ко мне прием закрыт — я в командировке и поедь ко мне домой — покорми кота и полей цветы! — Попросила я юношу, допивая уже 6 или 7 чашку кофе. — Но… — Он хотел возразить, но заметив мой решительный взгляд, просто развернулся на месте и ушел выполнять мои поручения. Оставшись в одиночестве в лаборатории, я вновь принялась за работу. Анализ за анализом, проба за пробой, исследование генома — ничего не принесло результатов. По всем показателям Рудова была здорова, как бык. Мне пришлось обзвонить всех своих знакомых, бывших одногруппников и однокурсников, которые хоть чуточку занимались изучением проблемы цветения, только никто ничего не говорил. Тех, кого я видела по видеосвязи, разводили руками и извинялись, что не могли мне помочь. Я пролистала все имеющиеся у меня руководства и рекомендации по соулмейтству. Их было написано не так и много; всё началось менее 30 лет назад, почти всех, кто родился после 1990 года, сразу прихватило — врачи не знали, что делать и как это лечить. Люди умирали от инфекции, когда цветы начинали гнить прямо в их телах, от удушения — когда ростки переплетали легкие и трахею. Всех удивляло, что в один день умирали сразу двое — юноша и девушка в разных концах города или за сотни и тысячи километров друг от друга. Всегда боялась, что это зацепит и меня, но пока цветение удачно обходило меня стороной. Жаль, Машу не обошло — я рада, что у нее появился мейт, но это цветение — прямая угроза ее жизни.***
Я почти не выходила из лаборатории, дополняя свои записи, вычеркивая провальные идеи, уже перестала понимать, что на улице — утро или ночь. Андрей не раз пытался вывести меня отсюда, но под угрозой увольнения оставлял всё как есть.Телефоны я отключила, чтобы лишний раз не отвлекаться на звонивших, хотя нужно было позвонить Маше и спросить, как она себя чувствует, что нового и какие у неё уже изменения в теле. По самому худшему сценарию должны появиться распускающиеся почки или росточки из семян на коже. — Елена Вячеславовна, пожалуйста, на вас уже лица нет, выйдите отсюда, хотя бы подышите воздухом! — Умоляюще попросил мой ассистент. Может, он и прав! Мне нужен кислород, а еще здоровый сон, чтобы решить эту проблему. К счастью, сегодня на улице было солнечно, легкий ветерок пробирался через халат и легкую блузку. Чёрт, я здесь уже хрен знает какой день — мне, и правда, нужен душ, отдых и сон. Поэтому я отправилась домой, захватив с собой уже достаточно пополнившуюся папку с бумагами. Стайлз встретил меня у двери с обеспокоенным и голодным взглядом. Первым делом я отправилась в душ — вода освежала и смывала всю усталость. В холодильнике было не так много продуктов, поэтому я заварила себе лапшу быстрого приготовления, прекрасно понимая, что уже завтра буду себя корить за это. Кот сидел у меня на коленях, негромко мурлыча, пока я в очередной раз пролистывала все результаты и имеющиеся книги. Я даже не заметила, как уснула прямо за столом. Звонок домашнего телефона прозвучал слишком неожиданно и громко, вырывая меня из сна. Кружка с уже холодным чаем оказалась опрокинутой после моего неаккуратного жеста — хорошо хоть не на бумаги. Рукожоп редкостный. — Блядство! — Выругалась я, рванув к телефону. — Алло! — Наконец-то! Ты куда пропала? Уже неделю до тебя дозвониться не могу, в центре вообще сказали, что ты в командировке! — Судя по голосу, это Мирон. Фёдоров, кажется, меня и из-под земли достать может. — Здравствуй, я занималась решением проблемы Маши.- Ещё сонно поговорила я. — Решаешь проблемы во сне? — Усмехнулся парень. — Вообще не смешно! — Пробубнила я в трубку. — Стоп, ты сказал неделю? — Ага! — Ебаться-улыбаться! –Присвистнула я. То есть я почти неделю жила в лаборатории? Охренеть! — Прекращай сквернословить! И рассказывай, что узнала! — Мирон и в Африке Мирон — сам может за несколько секунд несколько десятков матов сказать, но мне нельзя. — Маша здорова! — Просто сказала я. — Ты шутишь сейчас? — Нет, Мирон! По всем показателям она здорова, даже геном в полном порядке — Ни мутаций, ни дефектов — нет ничего, что могло бы вызвать такую реакцию на соулмейта. Как она, кстати? — Не очень! У неё почти всю руку обвил цветок, уже и распуститься успел! Сегодня мы с Женей обработали и срезали почти у шеи ростки, но боюсь ненадолго. Он растет, как на дрожжах! — Грустно проговорил Мирон. А я прикидывала по срокам и офигевала от происходящего — цветок мог вырасти, но не распуститься и тем более не добраться так высоко. Все было не в пользу моей подруги. — Мне нужно её осмотреть! — Спокойно проговорила я. — Ждал, когда ты это скажешь! За тобой заехать? — Ага! Уже через 10 минут Мирон был около моего дома. Я ещё раз глянула на документы и результаты, надеясь найти какую-то мелочь, которую я могла забыть или пропустить, но ничего не нашла. В автомобиле мы перебросились парой слов, я кратко рассказала, что проверяла и что нашла, а вскоре мы уже были около дома Маши. Девушка встретила нас у двери — бледная, грустная и с повязкой на руке. Её глаза были немного покрасневшими и припухшими — она плакала. — Здрасте! — Проговорила она, а затем отступила на шаг в сторону, пропуская нас с Мироном в квартиру. — Маш, ты как? — Спросила я, понимая, что вопрос глупый и, вероятно, бьёт по самому больному. — Пока живая, Лен! — Тихо проговорила девушка и грустно улыбнулась. — Чем занималась? Дозвониться до тебя не могла. — Спрашивает, а затем уточняет она. Боже, вот же я идиота кусок! — Занималась твоей проблемой! — В глазах подруги мелькнул свет надежды, который я тут же потушила, брякнув, что ничего не нашла. — Что ж, видимо, так тому и быть! — Проговорила она, проведя забинтованной рукой по коротким рыжим волосам. Я только сейчас заметила небольшой ярко-зеленый росточек из-под её повязки. Это растение не перестает расти, как будто старается, как можно раньше убить своего владельца. — Идем, я обработаю это, — я указала на растение, — и немного замедлю его рост. Теперь надежда в глазах появилась и у Федорова. Мы прошли на кухню к девушке, где я раскрыла свой чемоданчик и достала оттуда острый скальпель, бинты, раствор марганцовки, перекись и основное средство, которое замедлит, а если повезёт — на время остановит рост растения. Женя и Мирон молодцы — хорошо обработали рану. Цветок вылез прямо на месте свежей татуировки, рана была воспалена, на самом дне торчали обрезанные стебли — зрелище не из приятных. — Было куда хуже! — Подметил Мирон, замечая мое удивление. — Охотно соглашусь! — Отозвалась я. — Маша, я сейчас вколю местный анестетик, чуточку пощиплет, потом ничего чувствовать не будешь! — Девушка согласно кивнула. Мне предстояло обрезать все новые ростки; один пришлось и вовсе вытащить из раневого канала — оттуда хлестнуло немного гноя и крови, Машу и Мира немного перекосило от увиденного. После удаления ростка, я промыла рану перекисью, остановила кровотечение и капнула в раневой канал препарат, который не позволит некоторое время вырасти новому ростку. — Маш, ежедневно будешь закапывать в ранку по 3 капли, а затем накладывай чистую повязку. Как только рана заживет, принимай вот это по 2 капсулы в день! — Проговорила я, подавая ей упаковку препарата. — Она перестанет расти? — С надеждой в голосе спросила подруга, на что я согласно кивнула. — Но, Мань, всю жизнь на этом не протянуть, рано или поздно препарат перестанет действовать! Ты и твой мейт — ради всего святого найди его уже на этой планете! — должны будете прийти ко мне! Может, проблема в нем! — Спасибо! Я постараюсь! — Проговорила девушка под недовольным взглядом Мирона.***
Откланявшись, я вернулась домой. Нужно было немного разбавить неделю стресса чем-то приятным, чем стали два мультика, следующие друг за другом. Стайлз составил мне компанию под уютным пледом на мягком диванчике. С трудом мне удалось досмотреть их до конца, а уже на следующее утро я пообещала себе снять на них выпуск своей рубрики. Я добиралась до своей кровати на ватных ногах — не думала, что так устала за это время. Глаза закрывались на ходу; я ведь даже внимания не обращала на першение в горле. Как только моя голова дотронулась до подушки, я отправилась в царство Морфея.