Хроники Эдэма

— Итак, Сигрид, ты решила от меня убежать. Убежать потому… Почему, кстати? Нет, ничего не говори, молчи и осознавай свою вину. Вездесущий Создатель направил мое создание туда, где ты посмела просить защиты, указав своей сияющей денницей на черное пятно измены. Как же ты осмелилась, ведьма? Или ты вообще не понимаешь той грандиозности миссии, на тебя возложенной? Только трусы и маленькие дети презренно бегут от ответственности, первые потому, что у них вместо стержня внутри расплавленная смола, вторые же потому, что ещё не осознают, что есть в сущности ответственность!       Сигрид вновь попыталась что-то сказать, но опять была остановленная властным жестом архангела. Уже около часа она сидела в приемной архангельской резиденции, слушала подобные речи и жалела, что в какой-то прекрасный день решила разнообразить свое тихое и прекрасное существование в небытие непосредственным рождением в жизнь. Из департамента ведьм ее забрали со всей возможной бесцеремонностью. Мортиэль особо не разбирался, телепортировал ее мгновенно. Сигрид успела увидеть только как Адольф Ваалович спешит к Мортиэлю, что-то объясняя ему, а тот заносит руку с сияющим наконечником Разящего копья…       Напротив сидел Корнелий, спешно отловленный из кровати, где он, по словам Мортиэля, пытался убежать в недостижимую сонную даль, и тщательно расскаивался. Каялся рыжий ангел профессионально, со скромно потупленным взором, ланьим выражением в огромных глазах, заламыванием рук и горестными восклицаниями. Когда его только доставили, Мортиэль как раз доедал Сигрид, и появление Корнелия дало ей некоторую передышку. Впрочем, закончилась она довольно быстро, Корнелий оказался не интересен с точки зрения медленного вымывания мозгов. — Твой эгоизм, порождение человеческого существа, помешал тебе исполнить священный долг, возложенный надеждой сущего на твое самосознание… — Мортиэль, — мягко перебил архангела Троил, который тоже присутствовал в комнате. — Мы ведь еще не сказали Сигрид о том, какую миссию мы для нее подготовили. — Помолчи брат, не мешай… Стоп.       Мортиэль остановился и сначала взглянул на недоумевающую Сигрид, затем на улыбающегося Троила. Удостоверившись же, что архангел мягкого света говорит правду, а ведьма даже отдаленно не понимает о чем идет речь, небесный прокурор не растерялся. — Но она должна была предполагать, что ее не просто так транспортировали в резиденцию ко мне, значит, для чего-то ее личность предназначалась. Опять-таки, ведьма ничего не сообщила о своих намерениях и тайно покинула отведенную ей зону проживания… — Я больше так не буду, – буркнула Сигрид себе под нос. Однако ее услышали. — Не будешь?       Мортиэль неожиданно оказался совсем рядом, всего в каких нибудь двадцати сантиметрах от ее лица. Сигрид почувствовала резкий запах ладана, исходящий от него. Подцепив ведьму пальцами за подбородок, архангел проникновенно заглянул ей в глаза. Мелькнула янтарная радужка, глубокий обод темного зрачка, а затем Сигрид показалось, что ее резко выдернули из реальности, погрузив в какое-то совершенно иное пространство кристальных глаз архангела. Дыхание перехватило, все тело вмиг онемело, а что-то острое, необъятно огромное и слепящее сияющее ударилось об ее восприятие. Все рецепторы отозвались одинаковым ощущением, которая ведьма и сейчас не смогла бы охарактеризовать. Свет заходящего солнца, помутневший от времени янтарь, рвущийся к небесам огонь, все это отразилось оранжевым бликом перед взором изумленной и напуганной ведьмы. Все исчезло так же неожиданно, как и началось. Тягучее вещество, разрывающее легкие, сменилось таким милым сердцу и артериям кислородом, а комната вернулась в свои привычные границы. Мортиэль отпустил ведьму. Он выглядел несколько удивленным. — Сигрид, скажи, ты… Боишься меня? Меня? Вопрос прозвучал очень кстати. Ведьма подняла голову, все еще не совсем оправившись от только что произошедшего. — Да, черт возьми! Вы из меня только что чуть душу не вытряхнули! — Я просто заглянул в твое подсознание, — ответил тот пожимая плечами. — Обычное дело. — Для вас может и обычное, – Сигрид встала. – А мне надоело, что вы все относительно меня решаете без меня. В конце концов, я свободная личность и никто, даже зазнавшийся нарцисс вроде вас не имеет права решать мою судьбу вопреки моей воле. В комнате повисла тишина. Мортиэль, наклонив голову, смотрел на Сигрид, и та уже много раз успела пожалеть, что не родилась хотя бы немой. Архангел наконец отступил на шаг назад, тонко улыбнувшись. — Если бы ты не была для нас столь важна, я бы убил тебя прямо сейчас, —улыбаясь, сообщил он ей. Ведьму напрягли не сколько сами слова даже, сколько эта зловещая улыбка. Однако архангел сам только что подарил Сигрид надёжный барьер. Она поняла, что как-то важна им, а значит её как минимум не убьют. Мортиэль тем временем повернулся к ней спиной и подошел к окну. — Мне всегда казалось, что человек един во всех своих проявлениях, — негромко произнес он. — Будь то монах, отшельник или ведьма. Природа человеческая неизменна, как не поворачивай ракурс. Человек всегда был, есть и будет низшей ступенью всего сущего в мироздании. Троил, брат мой, у меня срочный вызов на Арктический объект, леган снова замерз, перекрыв доступ света. Разберись, пожалуйста, с этой ведьмой. Расскажи, что и как ей предстоит сделать, а Корнелий пусть покажет ей Адвокатов. Вряд ли Люцифер слишком заботился о социальной активности своей ученицы. Подкрепив свои слова очередной улыбкой, куда более ласковой, чем прежняя, архангел вскочил на подоконник, и уже в прыжке расправив крылья, покинул здание резиденции. Корнелий облегченно выдохнул. Рыжий ангел поднялся со стула и, подойдя к Сигрид, от души пожал ей руку. — Чтобы осмелиться сказать такое архангелу, надо быть или конченным психом, или совсем конченым психом, — восхищенно заявил он. Сигрид только отмахнулась. Она не хотела портить отношения с Мортиэлем, однако слова вырвались как-то сами собой. Кто-то ободряюще коснулся ее плеча. Сигрид обернулась и увидела Троила, который смотрел на нее с мягкой полуулыбкой. В руках архангел держал чашку с какой-то приятно пахнущей жидкостью. Сигрид взяла протянутый ей напиток и сделала осторожный глоток. По вкусу напоминало отвар из ромашки и гибискуса, но этим дело явно не ограничивалось. После второго же глотка ведьма почувствовала себя намного лучше, утомление исчезло, а настроение медленно, но верно поползло по делениям извечной шкалы наверх. Благодарно взглянув на Троила, она поставила чашку на стол, и приготовилась слушать. Зеленоглазый архангел очень быстро и точно обрисовал ей ситуацию и ведьма, поначалу очень удивившаяся масштабностью задуманного дела, недолго думая, согласилась. То ли напиток был не простым чаем и архангел что-то туда подмешал, то ли сам Троил действовал успокаивающе, но Сигрид уже забыла обо всех своих претензиях, и жизнь снова стала казаться ей интересной, а предложение спуститься в Преисподнюю донельзя заманчивым и многообещающим. — Корнелий, достань, пожалуйста, карты. – попросил Троил, когда вопрос об отправке в Ад был решен. Рыжий ангел кивнул и полез в свою неразлучную сумку, которую, как оказалось, всегда носил с собой. Карты обнаружились далеко не сразу, и только спустя десять минут изрядно обруганная сумка согласилась выдать нужный предмет. — Сумка килограмма на три, не больше, а ощущение, что у тебя там целый чемодан, — заметила Сигрид. Корнелий удивился. — Так у меня там руна пятого измерения стоит, — пояснил он. — Я могу туда хоть целого слона упрятать. — И найти тоже сможешь? – лукаво улыбаясь, поинтересовался Троил. — Если поставить на слона маячок, смогу. Ну или на поводок его привязать, чтобы далеко не уходил… — Круто! – искренне восхитилась Сигрид. – Настоящая находка для контрабандистов! Корнелий задумчиво покосился на нее, из чего ведьма сделала вывод, что чудесная сумка уже использовалась если не в конкретно названных, то в каких-то очень похожих целях. Тем временем Троил взял добытую непосильным трудом запечатанную колоду карт, и разложил их на столе перед Сигрид. Карты были необычными, черные, матовые, совсем не походили на игральные. На каждой карте стояла серебряная римская цифра, всё же остальное пространство было заполнено темным фоном, который, казалось, поглощал не только свет, но и жизненную энергию всего вокруг. Всего карт было тринадцать. Архангел мягкого света протянул вперед руку, ладонью вниз. На картах, раздвигая темноту своими очертаниями, стали медленно проявляться фигуры. Тринадцать фигур в одинаковых черных плащах. Тринадцать Адвокатов Дьявола. Левую руку каждого демона от запястья до локтя оплетал серебряный браслет, похожий на те, что Сигрид видела у Сольвейг и Эрилим. На браслетах в образе причудливых вензелей угадывались римские цифры. Один, два, три, четыре… На этой карте Сигрид и споткнулась. Чашка с травяным чаем чуть не выпала у нее из рук. Корнелий тем временем указал на первую карту и начал усердно вещать: — Это вот Малхидаэль, Первый Адвокат. Ближе всех к Люциферу, что-то вроде его личного секретаря. Вообще он сильный демон, я все подумываю вызвать его на дуэль, но что-то как-то времени не хватает… Вообще о нем мало что известно, но он контролирует почти весь Ад – все нити стекаются к нему. Малхидаель был высокого роста, под два метра, с грубыми чертами лица и короткостриженными трудноопределимого цвета волосами. Глаз у первого адвоката было четыре. Два обычных, похожих на человеческие темно-серого оттенка и два фасеточных наверху, горящих зловещим фиолетовым огнем. Как две лампочки. Сигрид перевела взгляд на следующую карту. На ней был изображен атлетически сложенный мужчина с собранными в хвост красными волосами и «Мефистофельской» бородкой. Крылья за его спиной тоже были ярко красные, кожистые, из-за чего он больше походил на мутированного дракона. В руках демон держал тяжелый массивный двуручник с матовым лезвием. Сам по себе меч не выглядел грозным, даже каким-то слишком громоздким и неудобным, однако опытный боец сразу сообразил бы, что в руках мастера это оружие может стать не только смертоносным, но еще и сущностнорастворяющим. — Это Адрамалех, демон войны и страха. –сообщил Корнелий, проследив направление взгляда Сигрид. — Превосходный воин, среди всей адской братии ему нет равных. Владеет мечом лучше, чем кто бы то ни было, в открытом бою с ним лучше не встречаться. – добавил Троил. — Ну, это как посмотреть, — возразил Корнелий. — Зато в дипломатии он ни черта не смыслит. Не дурак, конечно, но обычно решает все проблемы огнем и мечом. От того и живых проблем почти не осталось. Сигрид перевела взгляд на третью карту. С нее, лучезарно улыбаясь, на нее смотрел Александр. Рядом, на четвертой карте, словно каменная статуя застыл Сережа. — Асмодей и Агалиарепт, — пояснил рыжий ангел, ничего не замечая, – Третий и Четвертый адвокаты. Напарники, работают почти всегда вместе. Оба достаточно сильные демоны. Асмодей больше профессионал по техническим моментам. Как душу обработать, или ауру там снять, а Агалиарепт вроде как менталист. Он, кстати, является почти прямым олицетворением скорби, отчаяния, черной зависти. Вот, допустим, умерла у тебя лучшая подруга, ты стоишь на похоронах вся такая в черном платье, с букетом тюльпанов, скорбишь, и тут откуда-нибудь из могильной кладки просачиваются слуги Агалиарепта. Полудухи, полусущности, кто их разберет. И тебе в голову начинают приходить всякие мысли, вроде: «А зачем мне теперь вообще жить?», или « А мне ее парень-то давно нравился». И если слабый человек духом, попадает в сети к четвертому адвокату. Ну, а там дальше совсем плохо бедной душе будет. — А Асмодей за что отвечает? – спросила Сигрид, разглядывая фигуру Александра. Если Сережа-Агалиарепт выглядел абсолютно идентично тому, кого Сигрид видела в подъезде департамента ведьм, то Александр здесь претерпел некоторые изменения. Гладкие волосы зачесаны назад, а сквозь них проглядывают не слишком длинные, чтобы мешать проходить в двери, но достаточно острые, чтобы проткнуть кому-нибудь печень, рога. Классический образ черта, к которому Сигрид привыкла. Только хвоста не хватает, хотя, кто его знает… — Ну, Асмодей, это ясное дело, разврат и похоть. Тут особенно даже рассказывать нечего. Все суккубы и инкубы в его подчинении, хотя сам он по слухам питается каким-то другим видом энергии. Но извращенец еще тот. Корнелий подвинул карту Асмодея чуть -чуть ближе. Троил, до того задумчиво всматривающийся в лица Адвокатов произнес: — Если говорить по личностям, то я бы предпочел провести неделю в подводной лодке наедине с Асмодеем, чем один день в одной квартире с Агалиарептом. — Почему? – удивилась Сигрид, у которой как раз сложилось впечатление обратного. — Асмодей не скрывает своей черной сущности, все берет под свою ответственность. Обычный демон, который способен совратить на путь тьмы разве что молодых да впечатлительных девушек и юношей, стремящихся получить новые впечатления. Агалиарепт же не такой. Некий образ благородного зла, всеми покинутого и одинокого. В ответ на непонимающий взгляд Сигрид Корнелий пояснил: — Знаешь как в фильмах бывает? Где-то в середине истории выходит главный злодей с какой-нибудь пушкой, и закатывает монолог на пять минут, мол, моих родителей убили, в социуме меня не принимали, мои изобретения ломали, а моя золотая рыбка сдохла от туберкулеза, так что я сейчас буду мочить вас всех. Это прототип Люцифера. Еще у этого злодея есть банда помощников. И вот один из этих помощников, который презирает всех остальных, с пренебрежением относится к начальству, да и вообще не считает себя частью банды, вроде как я сам за себя и никто мне не указ. Вроде как грешит меньше всех, мир уничтожать не стремится и с гранатометом не бегает, но на деле самое жуткое зло из них всех. Согласись, этот образ привлекательней, чем серого, банального горбатого зла, которое денно и нощно не вылезает из темной каморки и постоянно разрабатывает стратегию общей порчи. А между тем обе эти грани абсолютно одинаковы, с той только разницей, что один из них завернут в матовую упаковку из темного шарма и роковой привлекательности, а другой представлен таким, какой он есть в душе. Агалиарепт – падший ангел, единственный из адвокатов, не считая, конечно, Люцифера. Вся его философия сводится к тому, что «Я не сам стал таким, меня таким сделали. Да, мои руки по локоть в крови, а количество поглощенных душ я вообще не помню, но моей вины тут нет, вы сами виноваты, что сбросили меня с небес.» Вроде как достойное оправдание, верно? Служить такому злу, которое выше адских порядков, презирает ложь, по жизни отступник и редко когда снисходит до открытого контакта гораздо интереснее. А если ты еще и ангел, задевший крылом паутину Агалиарепта, то почти без вариантов, ты там навеки и останешься. Так что, когда будешь в Аду, Сигрид, старайся его избегать. Лучше демонов всех избегать, но этого в особенности. Сигрид присвистнула. Да, она и не предполагала, что все настолько запущено. Хорошенькую встречу подготовило для нее провидение в предверье ведьминского департамента. Троил тем временем отодвинул просмотренные карты, подвигая следующие. На пятой была изображена маленькая девочка лет пяти, с густыми черными волосами до поясницы, в простой белой рубашке-размахайке с длинными рукавами, которая доходила ей до пят и со странным, завернутым в шелковую ткань предметом в руках. Неожиданно в воздухе пахнуло ладаном, и через секунду рядом с Корнелием из ниоткуда возник Мортиэль. Архангел Разящего света выглядел безмятежно довольным, и обо всех прошлых событиях, казалось, забыл. В белоснежных волосах заблудился венок из крупных алых цветов гибискуса, напоминающих последние отблески закатного солнца. Цветы дышали свежестью и чем-то нездешним, неуловимо далеким и неосязаемым, как впрочем и сам архангел. Приветливо улыбнувшись Сигрид, от чего та поймала себя на мысли, что невольно пытается как-то пригладить растрепавшуюся прическу и повернуться более выгодным ракурсом лица, он бросил взгляд на стол с картами. — Мария, — прокомментировал он пятую карту, — Святая Мария. Смерть. — Что? Такая маленькая? – недоверчиво спросила Сигрид, с сомнением косясь на венок архангела. – Ей же от силы пять лет! — Ей больше лет, чем всем нам вместе взятым, — усмехнулся Мортиэль. — Вообще ее история покрыта непроницаемым ореолом тайны, никто не знает о ней больше, чем она сама позволяет знать. Изначально Мария должна была стать воплощением чистоты и непорочности, детской радости и истинного света. Ее душу хранили Херувимы, мудрейшие из всех ангельских творений. С самого своего сотворения она купалась в первородном свете, не знала ни тьмы, ни боли, радовалась новой капле росы на лепестке розы и встречала с улыбкой каждый луч солнца. Но… — Архангел Разящего света запнулся и замолчал. — Но..? — Но как-то не сложилось. – Мортиэль усмехнулся и тряхнул головой. – Тут уж никто не знает, как так вышло, но теперь она Смерть. Самое темное и, пожалуй, самое могущественное существо Ада, и по совместительству Пятый Адвокат. — А в руках у нее что? Не похоже на косу. – ведьма указала на странный предмет под шелковой тканью. — Это не коса, это Флейта Смерти, — встрял Корнелий. — Перед каждой новой смертью она исполняет последнюю мелодию на ней, вместе с которой из человека утекает жизнь. Флейту можно увидеть только один раз, в момент смерти. Однако чаще всего ее не видят, а только слышат. Она вне времени. – последние слова относились непонятно к кому, то ли к Флейте, то ли к Марии, то ли к ним обоим. Сигрид внимательно всмотрелась в лицо девочки. Большие серые глаза, в которых не было ровным счетом ничего. Ни затаенной грусти, которую ведьма подсознательно ожидала увидеть после этого рассказа, ни холодной жестокости. Абсолютная пустота истинной смерти. Весь этот облик как-то не вязался со всем только что услышанным. Даже тот же Агалиарепт был куда как более понятен, чем это странное существо. Заметив, что Сигрид слишком уж засмотрелась на карту Марии, Троил, приподнявшись, ловко подложил ей следующее изображение. — Чеширский кот, — произнес он, выводя ведьму из оцепенения. — Он же Гермес, он же Велициар, он же Адский прототип нашего Мортиэля. — Редкостный гад, — недовольно поморщившись, возразил упомянутый Мортиэль, — никакой он мне не прототип. У него нет даже крошечной части того природного совершенства и неограниченного потенциала возможностей, коими обладаю я. Да, не спорю, он знает кое какие трюки и обладает некоторым… М-м-м…Красноречием, но в сравнении со мной он всего лишь жалкий короткокрылый воробей, рядом со златоглавым орлом. — Но тем не менее, благодаря ему Ад получил контроль над четырьмя печатями Врат, — словно невзначай обронил Троил. – Помнится, именно ты тогда проиграл это дело. В голосе младшего архангела не было слышно ни малейшего намека на сарказм или попытку унизить своего самоуверенного брата, однако сами слова прозвучали уже как унижение. Впрочем, Мортиэль над ответом долго не думал. Надежная броня из непробиваемого самомнения и скользкая стена льда гордыни пожизненно защищали эго архангела. — Это был стратегический ход, — как ни в чем не бывало заявил он. — Кроме того, всего печатей тринадцать, и девять из них все равно остаются под контролем Небес. — Стратегический ход? Зачем ты тогда потом бросил ему вызов на экс-ментальный бой? Он чуть не поплатился за это дело своей жизнью. Да и ты тоже не особо… — Троил, друг мой, не лезь, пожалуйста, не в свою сферу. Оставь дипломатические взаимоотношения мне и Габриэлю, хотя, нет, пожалуй, лучше только мне, и иди, делай что ты там обычно делаешь. Сигрид кашлянула, как бы напоминая о своем существовании. Карточка Велициара призывно мерцала яркими цветами. Да, изображенный демон и впрямь походил чем то на чеширского кота. Улыбка до ушей гармонировала с узкими, зелеными глазами немного азиатского типа. Лицо маленькое, черты плавные, переходящие, и какие-то непримечательные. Если бы не глаза и улыбка, такого легко было бы спутать с любым из тех людей в метро, которые в серых куртках и с сумкой через плечо спешат куда-то, встречают кого-то, и поразительно быстро изглаживаются из памяти. Велициар был маленького роста, очень гибкий и подвижный, это чувствовалось даже по одному изображению. Копна густых темно-фиолетовых волос, лихо заправленных назад, напоминала гриву. Рядом с ним в воздухе зависло странного вида существо, похожее на начавшую подгнивать колбасу со стрекозиными крыльями. Сигрид передернулась. — Почему он Чеширский кот? – поинтересовалась она в пустоту. — Потому что непредсказуем. Появляется всегда там, где его никто никогда не ждет и всегда исчезает оттуда, где он обычно очень нужен, — ответил Корнелий, поглядывая на архангелов. — Вообще его главное достоинство, это ложь. – произнес Мортиэль, грациозным движением поправляя сползающий венок. — Врет он, прямо скажем, восхитительно. Живет этим. Ему знакомы все виды лжи, причем распознать ее не так-то легко. Меня, конечно, ему обмануть еще не удавалось, да и не удастся, но малопросвещенных и неподготовленных… Седьмой и Восьмой Адвокаты оказались демонами с какими-то очень сложными именами, которых Сигрид не запомнила. После рассказа о Святой Смерти Марии ее сознание вообще отказалось воспринимать информацию. Даже Велициар прошел как-то сглаженно. А может она просто хотела спать. В конце концов она не спала всю ночь, и усталость потихоньку сказывалась. Словно почувствовав это, проницательный Мортиэль широким движением сгреб со стола карты, заявив, что знакомство можно отложить и на потом, ибо ведьма сейчас уснет прямо на столе. Телепортации из-за стола же, это дурная примета, которая чревата падением с неба батальона черных кошек. Надо ли говорить, что увлеченный рассуждениями о дурных приметах архангел не заметил, как карта под римской цифрой пять соскользнула со стола и скрылась в кармане ведьминской куртки, заботливо застегнутом на молнию чуть подрагивающей то ли от усталости, то ли по какой-то другой причине, рукой.