War of Hearts

Битва еще не окончена. Она только начинается, но Зуко уже словно проиграл. На лицо падают капли дождя, небо заволокло синевой. Нет, не небо, и не дождь это вовсе. Чувство тепла и света наполняют каждую клеточку, прогоняя боль, но не забирая с собой усталость. Он так сильно устал, так хочет закрыть глаза и немного вздремнуть, но по какой-то причине ему нельзя этого делать. Вспомнить по какой именно, не представляется возможным. Только не сейчас. Единственное что он знает: вода — это не дождь, и руки, что сейчас придерживают его голову — не принадлежат врагу. Он может доверять им. «Спасибо, что спасла меня, Катара.» Ему неизвестно, сказал ли он это вслух или нет, Зуко просто надеялся, что не останется у нее в долгу. — Нет, это ты меня спас, — едва уловимый ответ, растворившийся в воздухе. Она останется с ним и поддержит, даже несмотря на то, что в этот самый момент где-то там решается судьба целого мира. Она у него в долгу: исцеление не то же самое, что спасение от удара молнии, самого смертоносного оружия магов огня. Даже теперь, когда Азула скована, ей чудится этот звук молнии, рассекающей воздух, что была уготована для нее. Почему он сделал это? Зачем? Бой за мир был выигран, лорд огня Озай пал, и они оба в начале новой эры для всех четырех народов стихий, и сейчас, впервые, он смотрит на нее в кругу их друзей. Зуко чувствует себя одиноко, даже когда возвращается Мэй. Почему он любил ее? Почему сказал, что не бросит ее больше? Это побег от одиночества для нового Лорда Огня. Его честь снова на грани, а все потому что — в этих словах не было правды, в этих чувствах больше не было былой любви, Мэй для него просто память о прошлом, и о том прошлом Зуко, каким он был раньше. Лорд огня думает о Катаре. Совершенно неподобающе думает о ней. Почему? С чего бы? Он не видел ее со дня восхода на трон и не помнит даже, чтобы разговаривал с ней тогда. Помнит лишь, как в день решающей битвы бросился перед молнией сестры, чтобы заслонить девушку собой. Зуко был эгоистом всю свою жизнь, даже его переход на сторону добра был из-за того, что он последовал собственному велению сердца по пути мести отцу, а сколько ужасов он творил в своем изгнании и вовсе сосчитать было невозможно. Он даже похищал ее и заставлял страдать. Так почему же, ради всего святого, ему пришло в голову пожертвовать собой ради девчонки? Слишком много «почему». Этот инстинктивный порыв вводил в ступор уже несколько недель. Она могла умереть, — рассуждает парень, — она — часть команды Аватара. Но ведь и <i>я тоже. Нет, дело не в этом, — отмахивается Зуко и ищет ответы дальше.</i>. В любом случае, она была лучшим человеком чем он и спорить с этим ни разум, ни сердце были не способны. Это была бы трагедия для всего человечества, потерять ее. Или же это трагедия была бы для него? От мыслей становится страшно. От сравнений: "а сделал бы он тоже самое для Мэй?" - сковывает все тело. Да, конечно бы сделал, но Мэй вероятно не позволила подобного сама и не осталась в стороне при поединке брата и сестры с самого начала, она не нуждалась в защите. Впрочем, и Катара тоже, учитывая, что ей же удалось сделать то, что он не смог — обезвредить его ненормальную сестрицу, что теперь сидит в темнице, отрезанная от силы огня, как и их отец. Но он все равно заслонил ее. Защитник. Этим бы словом Зуко никогда не описал себя, хотя стоило бы. Теперь он лидер своего народа, связь между четырьмя элементами сил магов, и его был долг сберечь эту связь перед всем миром. Он уже поставил на кон все ради этого. Не время отвлекаться, решает юный лорд огня, но мысли его продолжают забредать в опасные воды. Она снова в кругу любимых людей, в эпицентре приключений и уверена, что такова будет ее жизнь и дальше. Аанг, Сокка и Зуки, верхом на Аапе и в компании с Момо — это был предел ее мечтаний, а так же все, что она знала в жизни. Все чего хотела. Все, на что она могла позволить себе надеяться. Аанг выбрал путь Аватара, его практические никогда не бывает рядом, даже если он находится прямо перед ней. Мир духов все сильнее утягивает его в свои глубины, пока обучение полностью не будет завершено. Он выберет мир всегда, даже если не сможет выбрать ее, как бы не желал. Сокка и Зуки хотят остепениться, кто бы мог подумать, вернуться к южным племенам и даже сыграть свадьбу в ближайшие пару лет, и делают первые шаги к этому, к примеру как знакомства пра-пра с Зуки. «Очень мило», - думает об этом Катара, запираясь каждую ночь в своей палатке, накрывая голову подушкой, чтобы ничего не слышать. Тоф вернулась домой и пробует наладить отношения с семьей, Аанг сейчас …опять где-то в лесу, а что Катара? Она одна. И ей грустно. Мысли иногда обращаются к тому, о чем бы ей думать не полагалось. Былая вражда оставлена в прошлом, но раны, нанесенные народом огня, все еще жгут. Она не простила убийцу матери, не смогла его покарать и не смогла забыть. Зуко в чем-то был прав: месть всегда будет жить в ее сердце, но она когда-нибудь утихнет настолько, что ее можно будет игнорировать. И ей кажется, что именно так и будет однажды, но пока этого так и не произошло. Ну и к тому же… Зуко. Лорд огня Зуко, вернее. Сколько раз она меняла свое мнение об этом человеке? Он похищал ее, отпускал, преследовал, защищал, пугал, вызвал доверие и предавал, и в итоге стал единственным, кто смог понять ее чувства в отношении матери. Спас ее. И она потянулась к нему. Это жгло ее сердце, разрывало его надвое. Аанг был всем, что она знала, пусть она этого и не желала. Ее чувства к нему до сих пор носили братско-сестринский характер, и она лишь надеялась, что с возврастом это изменится, ведь он не терял надежды. Это было очень мило, действительно мило, но пока недостаточно чтобы она могла принять это. Другое же дело, что пугающие мысли о новом Лорде Огня возникали в ее голове уж слишком часто за последние месяцы. Да что там — она скучала по Зуко! Все они скучали, конечно же, но для Катары это более личное. Это из-за их установившегося взаимопонимания, естественно. Несмотря на все пережитое, они были ближе друг к другу чем к кому-либо еще. Но дело было не только в этом, ведь она признавала даже то, что скучает по плоским шуточкам этого сварливого принца с вечно сердитым выражением лица, которое ей тоже, кстати, нравилось. Даже не так, она считала Зуко красивым, и его шрам только придавал ему шарма. Под стать настоящему принцу. Лорду огня. В очередную ночь ее голова наполнена круговоротом едких мыслей настолько сильно, что ей не удается уснуть вовсе. Что делать в таких случаях она знает, просто не уверена, что это необходимо. Но так правда нужно, пора выбросить это из головы. Катара идет к воде: она помощница, защитница — вода умеет успокаивать лучше других, и хорошенько прополаскивает мозги от лишнего. Она очищает все. Песок приклеивается к стопам, на которые тут же набегают крохотные волны безмятежного озера; луна отражается от его глади и вся сила воды сейчас с ней. В такие моменты медитация помогает сконцентрироваться лучше всего, чувство контроля ей сейчас просто необходимо. В другой части мира юноша смотрит на восходящее солнце, вытягивая из воздуха пары огня, чтобы обрести собственный покой. Мэй ушла, здесь он сдержал свое обещание и не расстался с ней еще раз, она сама это сделала, заметив, что ее некогда возлюбленный, больше не пылает к ней чувствами. Зуко же кажется, что он так же пылает всей страстью чувств, и ярость огня в его руках это доказывает, просто может посвящены они больше не ей? Гладь пруда в саду отражает огненные узоры, принося эстетическое удовольствие одинокому лорду. Одинокому Зуко. Очередная форма выполняется безукоризненно, и он чувствует, как сила разрастается в его теле, а магия перетекает от кончиков одного пальца руки к другой. Форма молнии. Это проявление родной стихии все еще пугает его и, неосознанно, он выпускает ее в ровную гладь воды. Дыхание сбивается, когда золотисто-карие глаза опускаются к оставшейся ряби на поверхности, где только что была полная умиротворенность. Вот таков он во всем — рушит все на своем пути и лишь выжидает, пока все само восстановится. Это нужно было менять. Зуко смотрел за медленным восстановлением зеркальной водной поверхности, уже отчетливо узнавая собственное очертания: распущенные длинные черные волосы, тренировочную одежду, изысканно скроенную под стать лорду, и уже был готов вновь узреть шрам, некогда служивший ему напоминанием о собственном проигрыше, теперь же напоминавшем о том пути, что Зуко прошел для того, чтобы оказать здесь. Но этого не происходит. Вместо этого он видит…это ноги? Парень широко распахивает глаза, осознавая, что в озере на рассвете видит вместо солнца — полную луну, небесный сумрак и словно перевернутое отражение девушки. Знакомой девушки. Юноша приседает у кромки воды, удивленно выдыхая, но отдавая себе отчет в том, что видит то что видит. Вероятнее всего, он сошел с ума, учитывая, что это у него в крови, но при этом… она взмахивает рукой, разделяя потоки воды и становится под них, позволяя освежать смуглую кожу и мягкие длинные каштановые волосы, улыбается им, затем вновь собирает влагу с тела, осушая себя и формируя ее в шар, что зависает у нее в руках. Если он и сошел с ума, то ему мерещится определённо что-то прекрасное.  — Катара, — едва слышно шепчет он, улыбаясь, но девушка словно слышит его и удивленно озирается, пытаясь определить откуда пришел звук. Не может быть, невероятно. Но она уже опускает блестящие темные, при тусклом лунном свете глаза вниз, и удивлённо вскрикивает, отпрыгнув назад.  — Святые силы! — вскликивает брюнетка, обнаружив у себя под ногами… Зуко? Она сжимается, а затем приходит еще в больше недоумение от того, что он тоже приходит к тому же. — Зуко? Это ты? Как это возможно? Юноша приседает обратно на землю, складывая ноги в позе лотоса и смотрит наверх. Все еще рассвет — никакой ночи, никакой луны. Никакой Катары. Опять склонившись к кромке озера, он все еще видит это перевернутое выражение лица девушки. Той девушки, о которой думал все это время. — Если бы я знал, — едва слышно произносит он и маг воды склоняется, приседает, приближается, касается пальцем глади воды, но лишь проникает сквозь нее и покрывает рябью его лицо. Она не знает, что это, но не хочет, чтобы это прекращалось. А затем сосредоточенно поднимает часть воды в воздух, останавливая его на уровне глаз. Так смотреть было удобней, и Катара могла контролировать, чтобы их встрече ничто не помешало. — Это какая-то странная форма общения у магов воды? Ее лицо вспыхивает от смущения. Нет, она точно не пыталась с ним поговорить. Она даже не знала, что такое вообще возможно. — Нет… я не знаю. Что ты сделал? — он поднимает глаза к верху и ей кажется, что Зуко светится, но осознает, что это лишь солнце за его спиной. Вероятнее всего, он сейчас просто дома, как и она. Он не рядом, грустно думается ей. Катара наклоняет голову, рассматривая его напряженный подбородок, тонкое лицо, и черные волосы, что уже отрасли до плеч, и когда он наклоняется обратно, видит шрам и золотые глаза. Он, действительно красив, совсем неуместно соглашается Катара с былыми мыслями. — Тренировался, — сухо отвечает парень, а затем, поистине неожиданно, его губы растягиваются в улыбке. Впервые, на ее памяти. — Не знаю, как это произошло, но я рад тебя видеть. Вероятно, она прямо сейчас бы и хлопнулась в обморок, если бы и так не считала, что все это сон. Лорд Зуко рад ее видеть? Что, мир перевернулся, а ей не сказали? Но Катара не сдерживает ответной улыбки.  — И я рада тебе. Его пристальный взгляд и глубокий вздох не способны скрыть тысячи ударов сердца в минуту под ребрами парня, кажется. Она такая же какой он ее запомнил, с теми же непослушными вездесущими волосами, курносым носом и поистине невероятными глазами, что чаще смотрели на него со злобой или страхом, чем с радостью за все то время, что были они знакомы. И сейчас ее губы улыбаются. Он и мечтать не смел. — Как ты? — в унисон выдают они оба и тут же опускают головы, усмехаясь. — Ты первый, ваше святейшество Лорд огня, — добавляет Катара с издевкой, сама же посмеиваясь и Зуко закатывает глаза.  — Уступаю вам, последний маг воды южного племени. На этот раз. Зуко в хорошем настроении, и она понимает, что он сильно изменился за последние месяцы. Ей и невдомек, что его радость вызвана лишь тем, что его мечты буквально начали оживать, сам же Зуко считал, что не изменился вовсе, после того, как уже однажды был вынужден круто повернуть всю свою судьбу. — Все отлично, как всегда. Вернее, не без проблем, но мы справляемся… Аанг справляется, — она запинается и хмурится. — Ладно, не справляется. Но у Сокки очередной безумный план, так что наши путешествия не заканчиваются.  — Рад слышать, что Сокка все такой же, — смущенно отвечает он, реагируя на слова девушки. — А что с Аангом? — С Аангом? Как обычно, постигает мир духов, ищет баланс. Не получается и он начинает все сначала. Думает посетить храм воздуха и заново отстроить монастырь для монахов. Не знаю, что из этого выйдет. Надеюсь, что что-то выйдет, — Катара поджимает губы и скрещивает руки на груди, недовольно, — но пока еще результаты не велики.  — Я не об этом спросил, — вставил парень, заставив девушку поднять свои голубые глаза к нему. Зуко запоздало понял, что не прикусил язык и сказал лишнего, но под ее внимательным взглядом, он не смог соврать сейчас. И не хотел. Он был в шаге от того, чтобы узнать правду от первоисточника, какой бы она ни была. — что у вас с Аангом? Катара вновь вспыхнула, прикусывает верхнюю губу, отводя глаза в сторону. И в правду что у них с Аангом? Она и сама не знала. И почему вообще Лорду Огня это интересно. Она провела рукой по волосам, приглаживая их и все еще не смотря ему в глаза. Зуко пошел на попятную.  — Извини. Неуместный вопрос, — деликатно попытался исправить ситуацию парень. Только не уходи, только не сейчас, — думает он, — останься еще немного. Катара опускает голову и кривится, будто лимон надкусила, тяжело вздыхает и встречает его взгляд, больше не прячась.  — Ничего. Я просто… я не знаю, — она кладет прохладную ладонь на лоб и потирает его, — все очень запутано. Очень. Он мне дорог, это все что мне ясно. Ее голос звучал неуверенно, и последний маг воды знала, что не должна была вываливать это на Зуко, тем более не ему, пусть он сам и попросил. Ему бы лучше было услышать, что у них с Аангом все прекрасно, пусть это и не так. Пусть ей бы пришлось солгать, чтобы в собственном сердце не смогли зародиться сомнения, на которые Катара не имела права. Но она не сдержалась. Еще раз. — А что у вас с Мэй? — вроде беззаботно, вроде наплевательски, будто простой ответный вопрос, но почему-то ее сердце замирает. Зуко отворачивает голову, подставляя нешрамированную часть лица утреннему солнцу, его подбородок сжат как в тисках. Чтобы он не ответил, это не очень хорошо. — Мэй выбрала для себя лучшее будущее, — отзывается кратко юноша, но в голосе все же звучат предательские нотки. — Мне жаль. — Нет, не жаль, — но если она думает, что оставить тебя в прошлом — это лучшее, то мне жаль только ее. Зуко резко поворачивается, вскидывая бровь. Нет, он не злится, просто удивлен. — Это не она так думает. Это я, — поясняет парень, но Катара не реагирует, просто смотрит так же серьезно, и не моргнув, отвечает. — Не стоит. Зуко, я не спорю, с тобой сложно. Ты способен вывести из себя даже самого уравновешенного человека в мире, не прилагая никаких усилий. Да и творить всякие безрассудства у тебя получается на высшем уровне. Ты такой и есть — безрассудный. И знаешь, я говорила тебе однажды, что после того, как мы только встретились, ты потом являлся мне в кошмарах. Да, это было так. Но все что ты делал после — принял верную сторону, помог нам — в итоге именно это помогло остановить войну, длящуюся сто лет. Ты выступил против собственной семьи ради этого. Да, ты сварливый, но умный, добрый и заботящийся, пусть и не любишь этого показывать. Любая девушка была бы с тобой счастлива. Ты замечательный. И зачем она все это высказала ему? Он смотрит теперь на нее как на идиотку. Нет, не так. Его губы слегка приоткрыты, зрачки широко распахнуты, и он не моргает. Катара в третий раз за эту встречу покрывается румянцем, мысленно проклиная себя на чем мир стоит. Можно как-то отмотать все что она только что сказала?  — Э-м, спасибо? — он прочистил горло. — Ты тоже. Теперь ее очередь изгибать бровь.  — Ты тоже девушка мечты, и любой парень был бы счастлив быть с тобой, я это имел ввиду, — отвечает он и осознает, что большей глупости сказать не мог, потому добавил еще одну, — Аангу с тобой очень повезло. Класс, они не виделись уже почти полгода и все о чем они могли говорить — это о своих вторых недо-половинках и вводить друг друга в ступор. Пора брать ситуацию под контроль. — У тебя ночь? Почему ты не спишь? Катара все еще смущенная, пожимает плечами. — Такое теперь часто бывает. Бессонница мучает, — она не может отвести от него взгляда и даже не хочет, лишь пробегается глазами по его телу, останавливаясь на животе. — Твоя рана полностью зажила? Молния ведь всегда оставляет значительные следы. Ну вот, почему она опять затрагивает этот вопрос? Он итак практически никогда не покидает его голову. «Твоя рана полностью зажила? Молния ведь всегда оставляет значительные следы». «И еще какие», — думает он. Может рана и зажила, но еще один шрам от нее уже навсегда останется напоминанием о выборе Зуко. — Это была лишь царапина, — улыбается он, но она громко сглатывает. — Прости, что была невнимательной. Если бы я заметила раньше, то может ты бы не пострадал … — Ты сделала все прекрасно. Лучшее, что могла бы в той ситуации, и благодаря тебе мы победили. Сомневаюсь, что кому-нибудь еще удалось бы остановить Азулу. А это уже мой выбор был — спасти тебя. В глазах Катары промелькнуло что-то едва уловимое, как и в тот день, когда она держала его голову, а ее слезы капали на его щеки. Она удержала его в этом мире, разве это не достаточная плата? Нет. Девушка собирается с силами и решительно подходит к шару с водой, который с каждой секундой становилось держать все сложней: ее лоб уже покрылся испариной, но разум заполняла решимость, сохранить его, пока все слова не будут облечены.  — Не знаю, сколько еще это продлиться и повторится ли, мне просто нужно сказать тебе кое-что важное, — начала она, максимально приближаясь к границе между ними. Ей нужен еще выдох, и она скажет. — Не нужно, Катара. Правда. Чтобы это ни было, мне почему-то кажется, что это только все усложнит для нас. — Он слегка трясет головой и подносит руку к ее отражению лица в воде, не касаясь, чтобы не испортить красоту отражения девушки, но достаточно близко, чтобы вообразить, будто действительно может дотронуться до нее. — Мне хватит и этого. Я просто действительно рад был увидеть тебя.  — Зуко, — выдыхает девушка, поднимая руку в ответном жесте и потянувшись к нему. Ее мысли были о нем, может поэтому стихия свела их? И может ли быть, что его мысли были о ней? — Мы ведь увидимся снова, правда? Он опускает глаза, со знакомым серьёзным выражением лица. Ей хочется еще увидеть улыбку. Ну пожалуйста.  — Я бы передал привет остальным, но мне не представляется, как ты сможешь им это объяснить. Да и к тому же, просто постарайся не слишком часто обо мне думать, принцесса южного племени. Иначе я могу возникнуть вновь, когда ты меня совсем не ждешь, — и он улыбается, слабо, но неискренне и она понимает: Зуко знает, почему он здесь, — и может в один день мы… Он исчез, шар распался на потоки, вернувшиеся в озеро со всплеском. И не только шар… Катара осела на колени в воде. Что это было? Почему он не позволил ей сказать? Одно ей было известно — теперь эта дверь для нее была открыта, и у нее будет вся жизнь впереди, чтобы никогда за нее не заглядывать. Выбор, которого нет.