Дети с пустыми взглядами

      Я проснулась от собственного крика. Села, обнимая колени, и попыталась восстановить дыхание. Мне не снились кошмары месяц и три дня. А теперь все началось снова.       Мне снова приснился Стас. Он хотел убить меня. Он снова хотел убить меня.       Я чувствую, что снова начинаю паниковать.       Медленно считаю до двадцати в попытке забыть эти небесно-голубые глаза. Немного помогает, но я больше не чувствую себя в безопасности. Этой ночью я снова не могу уснуть.       Я рассматриваю стену, на которой снова нарисованы глаза. Его голубые глаза. Они не пугают меня так сильно, как раньше. Теперь это просто рисунок. Просто рисунок, который каждый чёртов день напоминает мне о том, чего я лишилась.       Символ утраты. Потерянной нормальной жизни. Чёртово напоминание о разбитых мечтах и надеждах.       Я ненавижу этого чёртового ублюдка. Он сломал меня. Мою семью. Мою жизнь.       Отобрал мое детство.       Я лежу в кровати с этими мыслями до рассвета. Потом на автомате собираю свои вещи и себя, и выхожу на улицу. Меня уже ждут Рома с Дашкой. Они такие счастливые, и их радость передается мне.       Сегодня начинается учёба. Мой одиннадцатый класс. Мой последний год в этом городе.       Мы идём и громко смеемся над рассказами Ромки о его бате. Рома очень изменился за прошедший год. Он начал носить действительно дорогую одежду, чем привлекал внимание девчонок; стал больше шутить, смеяться и улыбаться со всеми: перестал быть испуганным маленьким зверьком, и его с удовольствием принимали в любые компании; он вытянулся и возмужал, и я была рада видеть его таким: весёлым, беззаботным, вернувшим себе свою прежнюю жизнь.       Даша же почти не изменилась. Разве что ещё больше расцвела и похорошела. Она была счастлива.       Они все были счастливы. Каждый человек в этой школе — в этом гребанном городе — был счастлив.       Кроме меня.       Я медленно сходила с ума, и уже давно находилась возле \за\ гранью нормальности. Я тщательно скрывала свои приступы: паники или ярости, ненависти и обычной истерики.       Мне всё ещё казалось, что я играю в игру. «Спрячь своих демонов». И у меня получалось. Я смеялась, когда смеялись все, я грустила и плакала с остальными; я была нормальной ровно до момента пока не приходила домой и не видела эти чёртовы глаза. Глаза, в которых я видела отражение своей боли.       Возле школы мы встретили Серёгу, Антона и Макса. На их лицах счастливые улыбки, и я не могу не улыбаться в ответ. — Привет, Томас! — кричит Серёга и крепко стискивает меня в объятьях. Тоха рассказывает что-то Ромке, и они громко смеются. — Ты очень изменилась за это лето, — пролепетал Макс и мило улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. — Ооо, наша парочка встретилась! — воскликнула Дашка и захохотала. Я пнула её локтем в бок. — Ну что ты бьешься?! Я ведь правду говорю!       Я только недовольно фыркнула и пошла к нашему классу. Возможно, Даша была права, и я нравилась Максу, но он мне — нет. Единственный парень, который занимал мои мысли — увы, не из-за того, что я была влюблена — находился в закрытой школе.       На линейке снова много говорили, говорили и продолжали говорить. Я уже давно не слушала весь этот бред, а просто отвечала на вопросы своих одноклассников о том, как\где\с кем я провела свое лето.       Когда мы зашли в класс, то я села за последнюю парту и молча кивнула Дашке: я видела, что она хочет сесть с Ромкой, но стесняется сказать мне об этом, поэтому отсела сама.       Несмотря на то, что после отъезда Стаса со мной начали общаться намного лучше, сейчас я сидела сама. Не удивительно, что меня все сторонились: ожог на лице не особо привлекал людей и, к тому же, служил отличным напоминанием о Стасе.

***

— … поэтому он снова будет учиться с нами, — закончила свою речь преподавательница, и в класс зашел он. Мой ночной кошмар. Тот, чье имя до сих пор вызывает у меня мурашки по коже. Придурок и полный идиот — Стас Шутов.