Стирая грани

Уикенд. Джоанна, не встретив в доме никого из ребят, выскользнула на улицу и села в машину Томаса. Девушка захлопнула дверь автомобиля и, повернувшись к мужчине, приблизилась к нему, чтобы поцеловать, но остановилась, смотря на него с недоумением и беспокойством:  — Кто тебя так? И легко прикоснулась к синяку, расплывшемуся ярким фиолетовым пятном под левым глазом Томаса. Он был таких внушительных размеров, что его не скрывали даже большие солнцезащитные очки. Прикосновение Джоанны отозвалось головной болью, и мужчина невольно поморщился, но быстро взял себя в руки:  — Пустяки!  — Ничего себе — пустяки! — присвистнула Джоанна, осторожно стягивая с него очки. — У тебя же синяк на пол лица!  — Не преувеличивай. Девушку вдруг осенило:  — Это дело рук Жозе, да?  — Что за ерунда?!  — Отвечай, Томас! Это сделал Жозе? Мужчина молча выжал педаль газа. Он не отвечал, делая вид, что внимательно следит за дорогой. Но Джоанне ответ уже не требовался. Стоило ей вспомнить фразу друга «А теперь ты!», адресованную ей вчера, как все встало на свои места. Ну конечно! Томас работает в той же студии звукозаписи, и найти его для Жозе не составило никакого труда.  — Теперь, когда все знают о нашем романе, — после недолгого молчания заговорил Томас. — Ты можешь вернуться в мою квартиру? Джоанна улыбнулась. Она давно этого хотела, и сейчас была очень рада тому, что он завёл этот разговор. В свете вчерашних событий это было, казалось, единственно правильным решением для всех. И девушка кивнула:  — С удовольствием! Сейчас я больше всего на свете хочу засыпать и просыпаться в твоих объятиях. Только сейчас Джоанна заметила, что они едут хорошо знакомой ей дорогой, в гараж, в котором репетировали ребята.  — Куда мы едем? — ей совершенно это не нравилось.  — К твоим друзьям. — невозмутимо ответил Томас. — Я же тебе говорил, что хотел поговорить с ними о контракте. И вот, наконец, мне предоставилась такая возможность.  — С ума сошёл? Да Жозе размажет тебя по стене, едва ты только переступишь порог гаража! Это же будет выглядеть так, будто ты пытаешься купить меня у моих друзей!  — Джоанна, — Томас остановил автомобиль у гаража, повернулся к ней и взял её за руку. — Твои друзья не знают самого главного! Того, что я люблю тебя! Что ты — это всё, что есть в моей жизни!  — Они догадываются. Натали вчера прекрасно выступила в роли твоего адвоката.  — Я ей, конечно, очень благодарен, но ребята должны услышать это от меня. И увидеть моё к тебе отношение своими глазами, а не глазами и мыслями Натали. Пошли? Девушка на минуту замешкалась, но все же кивнула и открыла дверь. Они, взявшись за руки, подошли к гаражу. Внутри было тихо, и Джоанне даже показалось, что там никого нет. Но внезапно раздавшийся взрыв хохота говорил об обратном. Девушка шумно выдохнула, мысленно перекрестилась и открыла дверь. Она сразу наткнулась на смеющийся взгляд Жозе, который, при виде влюблённых, моментально стал ледяным. Парень вскочил с места и бросился к Томасу явно не поприветствовать, но между ними встал Джимми:  — Остынь!  — Какого черта вы тут делаете? Убирайтесь отсюда! — Жозе снова был не в себе от злости. Ярость застилала ему глаза, и он бился в руках Джимми, пытаясь вырваться, чтобы снова пройтись кулаком по этой наглой физиономии Томаса Фава, но силы оказались неравны — Джимми мертвой хваткой вцепился в друга, и Жозе сдался:  — Тогда уйду я! Он попытался пройти мимо Томаса, но тот преградил ему путь:  — Останься. У меня есть к вам дело. А поскольку вы все — друзья Джоанны и равноправные участники группы, то разговор должен состояться со всеми вами.  — Мне это неинтересно…  — Подожди, Жозе! — Оливье вылез из-за своих барабанов и подошёл к другу. — Если я правильно понял Томаса, речь пойдёт не только о Джоанне, но и о группе. А дела группы мы должны решать сообща, все вместе. Поэтому предлагаю простое голосование. Кто за то, чтобы выслушать Томаса Фава? Все ребята в едином порыве подняли руки вверх, голосуя «за». Оливье посмотрел на Джоанну:  — А ты?  — Я?  — Джоанна, ты — одна из нас! — поддержала друга Лали. — И тоже должна голосовать. Девушка несмело подняла руку, давая понять, что тоже хочет предоставить возможность Томасу высказаться. Жозе кивнул и нехотя вернулся за синтезатор. Он опустил глаза на клавиши, не желая смотреть в глаза никому из ребят. Он понимал, что Джоанна вольна делать все, что ей заблагорассудится, да и сердцу не прикажешь, но он никак не мог смириться с тем, что рядом с ней сейчас Томас Фава, что она любит его и готова связать с ним свою жизнь. Но его размышления прервал голос мужчины.  — Для начала я хотел бы поблагодарить всех вас за то, что даёте мне возможность исправить то, что я натворил несколько лет назад. Мне стыдно, но исправить это я не в силах. Сейчас я могу только попросить у вас прощения, а уж что с этим делать и как поступить, решать вам. Ребята переглянулись, но Томас продолжил:  — Я знаю, как вы переживаете за Джоанну. Но смею вас заверить — я люблю её и никогда не посмею её обидеть. Жозе! — обратился он к парню, и тот, наконец, посмотрел ему в глаза. — Но больше всего я благодарен тебе! Ты вчера сказал, что убьёшь меня, если хоть одна слеза затуманит глаза Джоанны. Ты для неё настоящий друг, и я это ценю! Твоё отношение ко мне я заслужил, но Джоанна — нет. Ты можешь не разговаривать со мной, можешь убить меня, но ты не должен ни в чем винить её. Она не заслужила плохого к ней отношения. Вы все для Джоанны — самые близкие люди, ее друзья, и она очень переживает всю эту ситуацию. Пойми, Жозе, нам проще, мы на разных полюсах, а она мечется между любовью и дружбой, как между двух огней. Не заставляй её делать выбор, ибо на чаше весов, я смею надеяться, слишком дорогие ей люди, и сделать его она не сможет никогда. Томас замолчал, а Жозе перевёл взгляд на Джоанну. Девушка глазами, полными слез, смотрела на него, изо всех сил пытаясь не расплакаться. Он видел, что Фава прав, и Джоанна разрывается между ними, и это делает ей больно. Жозе не смог сдержать свой порыв. Он вскочил и через мгновение заключил подругу в свои объятия.  — Прости меня! — зашептал он. — Я — идиот! Прости меня за все!  — Перестань! — слезы обожгли кожу девушки. Томас улыбнулся, с умилением глядя на любимую девушку в объятиях лучшего друга. Он знал, что в этот момент Джоанна счастлива, и не мог не радоваться этому. Он снова обвёл ребят взглядом:  — И последнее: я хотел предложить вам записать несколько песен. Пока только пару, но если всех нас всё устроит, можно будет подумать и об альбоме. Формат можем обсудить позже, если вы согласитесь на мое предложение. Жозе, все ещё обнимая Джоанну, посмотрел на друзей. Он пока не мог до конца доверять Томасу Фава, а вот Оливье, Себастьен и Джимми, кажется, еле сдерживались, чтобы не завопить от восторга и не расцеловать Томаса. Девочки, кажется, тоже безоговорочно верили ему. Но ведь предавший однажды… Жозе был на распутье.