Провидица

      Новая дорога петляла впереди, в то время как я нервно потирала красные, уставшие от ночи, полной кошмаров, глаза. Манящий потусторонний голос из вчерашнего сна продолжал преследовать меня и наяву, заставляя периодически вздрагивать от оглушительного крика «возьми» или скрипя зубами терпеть вездесущий соблазнительный шёпот, уговаривавший забрать кольцо. Голова раскалывалась от боли, и я не могла дождаться, когда мы прибудем на место.       Митрандир покинул нас, отправившись за помощью. Его страхи я разделяла — без должной помощи, увы, Хельмова Падь станет ловушкой, где похоронены мы будем заживо.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Арагорн, поравнявшись со мной.       Наши лошади теперь шли ноздря в ноздрю.       Впереди нас ехали Леголас и Гимли, позади — испуганные женщины и дети, немощные старики, которых не пощадило время, несколько воинов Рохана, решительно направляющих своих лошадей в путь и зоркими цепкими взглядами выискивающие опасность среди пейзажей вокруг.       Я кивнула.       Эльф. Как долго мне ещё суждено терпеть его присутствие, его недоверчивый и осуждающий, сочащийся презрением холодный взгляд? Как долго слушать этот приятный до тошноты, вечно обвиняющий, голос? Он словно отражение всех моих страхов и страданий, всей моей ненависти к самой себе.       «Всё изменилось», — мысленно повторила я, в тщетной попытке успокоиться.       Эльф обернулся — всего на краткий миг наши взгляды встретились. Что-то холодное мерзко пробежалось по спине: это был он — липкий, грязный, удушающий… страх.       Я порывисто отвернулась и пришпорила коня — обгоняя Леголаса. Оставляя его позади. Мне хотелось бы исчезнуть, ускакать как можно дальше и остаться там навеки, но моя цель еще держала меня здесь: я обязана увидеть то, чем всё закончиться. Я должна закончить это.       Высоко над нами простиралось яркое безоблачное небо. Копыта лошадей то и дело тонули в мягкой земле, ещё сильнее втаптывая в неё пожухлую траву.       На пути картины менялись: зелёные луга сменялись выжженными землями, высокие деревья превращались в сожжённые дотла деревни, а маленькие чистые озера обращались в непролазную болотную топь.       Справа послышался стук копыт, и я повернула голову встречаясь с внимательным эльфийским взглядом. В воздухе повисло удручающее молчание. Я ждала, что Леголас что-то произнесет, но не дождавшись, в нервном нетерпении нарушила молчание сама.       — Хотел что-то спросить? — поинтересовалась я, стараясь придать голосу силы и не выдать того как чувствую себя на самом деле. Жуткая головная боль была мне плохим помощником.       — Да, — произнес эльф. — Мне кажется, что я знаю тебя.       — Нет, — поспешила уверить я. — Не знаешь и не узнаешь. Кольцо упадет в лаву — и я исчезну так словно меня не существовало.       — Я все не пойму, — с интересом протянул Леголас. — Ведь с Арагорном у вас явно другие отношения. Как долго ты его знаешь?       — Может стоило бы спросить у него? — вопросительно подняв бровь, предложила я.       — Может, — Леголас задумчиво кивнул, но зачем неожиданно закончил: — уже спрашивал.       — Стало быть ответов ты не получил, — я не смогла удержаться от смешка. — Давай договоримся ненавидеть друг друга на расстоянии, эльф. Вдали от тебя мне намного удобнее.       Леголас хотел что-то сказать, но я отвернулась, давая понять, что разговор окончен.       — А какие у нас женщины, мм… — услышала я впереди голос гнома, обращавшегося к Эовин, — такие….       — Бородатые? — усмехнулась я.       — Ты с ними знакома? — удивился Гимли и взглянул на меня.       Напрочь забыв о том, что лошадью необходимо управлять, гном, сделав в воздухе небольшое сальто, кубарем скатился на землю.       Эовин кинулась к нему на помощь, однако, Гимли жестом остановил девушку.       — Это я… специально, — гном расплылся в широкой улыбке и обтёр броню от налипшей на неё грязи. — У нас так с лошадей спускаться принято.       — Правда? — Эовин не смогла сдержать смеха. — Значит, бороды вы растите для того, чтобы смягчить падение?       — Рад, что ты всё поняла, — усмехнулся гном.       На миг я тоже позволила себе немного расслабиться. Однако, вскоре у меня возникло тревожное чувство. Я уже знала: кто-то затаился и следил за нами, ожидая нужного момента, чтобы выпрыгнуть из своего укрытия и мёртвой хваткой вцепиться в шею. Всем своим существом я предчувствовала засаду. Кони испуганно заржали, предупреждая всадников о грозящей им опасности. Люди остановились и начали озираться по сторонам.       — Тебе не кажется… — начала я.       — Что-то не так, — догадался Леголас.       Вдруг откуда-то сверху выпрыгнуло существо. Его шкура была грязной и растрёпанной, и без того большие глаза были сильно выпучены, а из раскрытого рта виднелись два ряда острых жёлтых зубов. Внешне оно напоминало разъярённого медведя, готового в любой момент вступить в жестокую схватку, пустив в ход свои клыки. На спине страшного существа с мечом наперевес сидел безобразный орк.       — Назад! — крикнула я.       — Лазутчик!       — Всем всадникам в начало колонны! — распорядился Теоден и все, кто был способен драться, незамедлительно кинулись в бой.       Я выхватила лук и выпустила стрелу. Первую я направила в шею чудища, затем поразила область между его глазами. Как только вторая стрела достигла цели, мохнатые лапы монстра подогнулись, а его всадник — орк, сделав в воздухе кувырок, повалился на землю, прочертив на ней линию своим грузным телом.       Откуда ни возьмись, появились ещё около десятка орков. В моей голове беспрерывно билась одна и та же мысль: «враги». Превозмогая тошноту и боль, я спешилась, бросаясь в самую гущу уже развернувшегося боя.       — Уводи людей! — крикнул Теоден племяннице, отсекая голову очередному чудовищу.       — Я буду сражаться! — протестовала она.       — Сейчас ты нужнее им, чем нам!       Эовин медлила.       — Уходим! — через некоторое время сдалась она, и люди повернули в сторону Хельмовой Пади. Они смотрели на Эовин с благодарностью и благоговением, будто она была единственным светлым пятнышком в самом сердце окутавшей мир тьмы.       — Берегись! — крикнул Арагорн, когда я, отвлёкшись всего на секунду, не успела увернуться от сильного удара в живот.       Возникло чувство, что из лёгких в один момент исчез весь воздух. Я согнулась пополам и коротко выдохнула. Орк занёс надо мной топор, однако, я, выхватив кинжал, в последний момент успела увернуться и нанести удар прямо в шею.       Враг рыкнул и замер без движения.       Возьми кольцо, оно твоё, твоё, возьми, — зашептал голос в моем сознании, замедляя меня, заставляя жадно вбирать в легкие воздух.       Затуманенным взором я видела, как вдалеке сражался следопыт. Он поражал врагов одного за другим, смело и без тени страха — движения его были отточены годами интенсивных тренировок — в его победе усомнился бы лишь глупец.       — Нет! — крик боли и отчаяния вырвался из последних сил. Мне, пробиваясь к Арагорну, через орков, шепчущий в голове голос и тошноту, оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как следопыт падает вниз с отвесного края скалы. Рубя всех, кто попадался мне на пути, я кинулась к обрыву, но опоздала: и этого стоило ожидать. — Эстель!       Меня била крупная дрожь. Ноги подкосились, и я упала на колени. Физической боли больше не было — лишь душа, разлетающаяся на сотни мелких осколков.       На траву упала тень. Я услышала довольный орочий смех. Он мало был похож на человеческий — скорее смесь рыка и хрипа.       Обернувшись я увидела это чудище. Его гнилые зубы были длинными и острыми, а грязная изуродованная кожа испачкана человеческой кровью, в руке он сжимал то, что ему не принадлежало — то, что не дозволено было трогать его отвратительным орочьим пальцам.       Голова на миг закружилась, шепот начал обволакивать все вокруг.       Орк мерзко засмеялся, в предвкушении легкой победы.       И я поднялась, ощущая невероятную и всепоглощающую ненависть. Шепот вел меня, чтобы свершить месть.       Что-то увидев в моих глазах, орк испуганно дернулся. Уронив кулон Арвен на землю, он сделал два осторожных шага назад.       Я подняла руки и шепот подсказывал мне, заставлял повторять слова за ним — яркое убийственное пламя окутало тело орка, выжигая всю его сущность дотла. Когда обгоревшее тело его упало, я почувствовала привкус крови на своих губах. Усталость свалила меня с ног, и если бы не чьи-то заботливые руки, внезапно подловившие меня, я бы ударилась головой о землю. Этот кто-то аккуратно устроил мою голову на своих коленях, и я улыбнулась. Яркое солнце светило за спиной Леголаса, пока на меня обеспокоенно смотрели ненавистные серые глаза.       — Видимо я опасался тебя не зря, — произнес он.       Я, словно Пенадар в моих снах внезапно с нежностью коснулась щеки эльфа.       Вдали слышался шум задыхающейся битвы. В воздухе витал запах смерти.       — Видимо ты прав, — прошептала я, закрывая глаза и чувствуя, как текут по лицу непрошенные слезы.       Эстель. Арагорн. Я знала его с детства. С его детства. Он был для меня дороже, чем все драгоценности, вся радость этого мира. Я любила его, но не так, как любит его Арвен, а так как сестра любит своего старшего брата, стараясь брать с него пример, следуя за ним по пятам, задавая глупые вопросы, на которые не знает ответа.       Странно, когда бессмертная эльфийка говорит о том, что человек, смог стать для неё старшим братом? Странно, но это было истинно так.       Все равны перед смертью. Ей неважно кто ты: эльф, человек, гном. Ей неважно, на чьей ты стороне и за что борешься. Она не заводит ни друзей, ни врагов и, в конечном итоге, забирает всех, даже бессмертных….       Но, как бы я не хотела отгородиться от всех этим барьером, я не могла позволить себе сдаться — не после того, через что я прошла. Я не могла позволить горечи поглотить меня, и открыла глаза.       ***       Когда мы достигли ворот Хельмовой Пади, Теоден первым же делом собрал совет.       — Лотлориэн и Ривенделл согласились выделить нам по отряду лучников, — начал король, когда все уже собрались и ждали речи. — Женщин и всех, кто слишком мал, чтобы сражаться, мы разместим в укрытии. Мы должны любой ценой отстоять крепость и не дать им прорвать главные ворота. Сражаться будут все, кто сможет держать в руках оружие.       — Ваше Величество, — позвал один из незнакомых мне воинов Теодена.       — Да, Риан? — кивнул король.       — У нас с эльфами возникли небольшие… — он сделал паузу, будто подбирая нужное слово, наиболее подходящее под описание ситуации, — проблемы.       — С чем конкретно? — удивился Теоден.       — Они говорят, что будут сражаться только вместе с принцессой, — пояснил Риан. — Я им целых два часа объясняю, что единственная Ривенделлская принцесса — это её Высочество Арвен и что в битве она участвовать не будет, однако, они похоже уверены, что всё с точностью да наоборот…       Сердце замерло в груди….        «Ещё чуть-чуть и все вокруг точно узнают кто я».       — Попробуй объяснить им ещё раз, Риан, — терпеливо попросил король.       Воин низко поклонился и вышел из зала, закрыв за собой дверь.       Сказав ещё несколько слов, Теоден встал и обвёл всех присутствующих внимательным взглядом своих серо-голубых глаз.       — Теперь, можете идти, — разрешил он и добавил. — Сегодня отдыхайте, ибо скоро нас ждёт жестокая битва.       Едва выйдя из зала, я увидела Эовин.       — А Арагорн? — с надеждой спросила она, но это хрупкое чувство, будто старая стеклянная ваза вдребезги разбилось о мои дальнейшие слова.       — Он не вернётся, — сухо сказала я и прошла мимо девушки, зная, что она уже догадывалась обо всём ранее.       Я шла не оборачиваясь, хромая на правую ногу, чувствуя как руки болят после битвы с орком.       Сегодня, мне не хотелось никого видеть. Сегодня, я просто хотела исчезнуть, пропасть, раствориться в воздухе, утонуть в такой сладостной неизвестности, но моим мечтам, как и в большинстве случаев не дано было сбыться.       Я подошла к двери отведённой мне комнаты, но застыла на месте.       — Думаю у тебя накопились вопросы, — произнесла я и, обернувшись, встретилась с пристальным взглядом Леголаса. — Но сейчас я не дам тебе на них ответ.       — Сколько же коварства в твоих тайнах, — протянул он, подступаясь ближе. — Ты не человек — это я теперь точно знаю. Человек бы такого не сделал. Не смог бы.       — Чем больше ты пытаешься найти ответы, тем ближе приближаешь самые худшие варианты развития событий, — прошептала я. — Оставь меня. Для других я не опасна. Но ты… меня провоцируешь.       — Почему же именно я? — усмехнулся Леголас.       — Потому что неведомым мне образом судьба выбрала именно тебя на роль моего худшего кошмара, — ответила я, и, открыв дверь, прежде чем скрыться в своей комнате, добавила: — Но спасибо, что был рядом, а не убил.       — Разве я мог?       Дверь захлопнулась.        «Мог».