Провидица

      В свежем утреннем воздухе повисло горестное молчание, нарушаемое только шумом моросящего дождя. Свет едва проникал на землю сквозь затянувшие небо огромные серые тучи.       На травянистой равнине, за городом, в усыпанной цветами гробнице, хоронили Теодреда, сына Теодена.       Король, тихо рыдая, упал на колени, не в силах осознать то, что его сын, его дитя, часть его самого, навсегда останется здесь, в этой мрачной колыбели из глухого камня.       — Смерть — часть жизни, Теоден, — успокаивал его Гэндальф. — Война всегда несёт за собой потери…. Мы должны запомнить имена павших, но сражаться во имя живых.       Эовин, светловолосая девушка склонилась над дядей. По её щекам молчаливо лились солёные капли. Девушка всхлипнула и сильнее прижалась к Теодену.       — Ты прав, Гэндальф, — ответил король, обнимая племянницу, и в последний раз взглянул на могилу сына. — Я….       Теоден поморщился будто эта буква оказалась кислой на вкус. "Я" не подходило.       Мы, — исправился король, — должны бороться ради того хорошего, что ещё осталось в этом мире.       Уверенно поднявшись, Теоден, в сопровождении Митрандира и большего числа присутствующих, направился в сторону замка.       У могилы остались только я и Эомер, лицо которого заметно постарело, словно со дня нашей первой встречи прошло несколько долгих лет.       Глаза мужчины выглядели уставшими, а движения были рассеянными.       Мало существует в мире людей, способных выдержать бремя правления и командования, потери друзей, знакомых и… своей семьи и, при этом, не измениться ни внутренне, ни внешне.       — Ты в порядке? — поинтересовалась я.       — Если так можно сказать, — бесстрастно отозвался он и присел на небольшую скамью, установленную здесь только вчера.       — Я понимаю, — я взглянула за горизонт, туда, где серые тучи сливались с тёмно-зелёной травой. — Хоть и не в полной мере.       На несколько минут установилась тишина. Было слышно лишь наше мерное дыхание и дождь.       Я закрыла глаза и подняла лицо к небу, позволяя каплям попасть под капюшон, струится по новой чёрной маске, скрывавшей лицо, смывать мои не свершившиеся грехи.       — У тебя есть семья? — неожиданно спросил он.       Я невольно вздрогнула.       В голове раздался безумный смех — тот, от которого не было спасения ни во снах, ни наяву.       — Да, — я положительно кивнула и, тяжело вздохнув, аккуратно присела на край скамьи. — Я не знаю, что чувствовала бы потеряй я кого-то из них.       — Они далеко?       — Все наши близкие всегда здесь, — с грустью ответила я и дотронулась до груди Эомера, там, где билось его сердце. — Твой брат будет жить до тех пор, пока ты будешь помнить о нём.       — Спасибо. Ты успокаиваешь не хуже Гэндальфа, — лицо мужчины озарила благодарная улыбка, но через секунду от неё не осталось и следа. — Сегодня будет созван совет. Думаю, что необходимо как можно скорее собрать силы и дать бой.       — Нам стоит собрать всех возможных союзников, — подтвердила я и, поднявшись, сделала пару неуверенных шагов в сторону. — Так мы сможем выиграть немного времени.       — Мне надо навестить сестру и поддержать Теодена.       — Иди, — кивнула я. — Ты им нужен.       Эомер встал, а я осталась смотреть, как его фигура понемногу превращалась в маленькое размытое пятно, а потом и вовсе исчезла за очертанием высоких ворот.       Дождь почти закончился, и лишь изредка его лёгкие капли падали на до боли наскучившую мне чёрную ткань капюшона.       Тяжело вздохнув, я направилась к замку.       Мокрая трава сгибалась под моими уверенными шагами. Редкие деревья переговаривались, шелестя листвой. Сквозь серые, наполненные мраком облака, пробилось несколько лучей послеполуденного солнца.       Неожиданно для себя, я почувствовала рядом чьё-то движение. Я остановилась, и время замерло вместе со мной. Я повернула голову вправо, наблюдая за тем, как длинная стрела с оглушительным свистом пролетает всего в нескольких дюймах от моего лица.       — Глупо! — выкрикнула я, вытаскивая кинжалы.       От неожиданности и напряжения по крови начала разливаться ненависть — жгучая, кислотная, почти осязаемая.       Почувствав как мои глаза начинают пылать раздражением, я резко отвернулась, боясь, что мои эмоции действительно могли изменить их.       Эльф и не подозревал как близко он стоял к бездне — ему было не страшно, он не воспринимал меня как стоящую угрозу, как реального противника — и это лишь заставляло мою ненависть расти.       — Как же неудачно, что я промахнулся — а цель была так близка, — как ни в чём не бывало усмехнулся он.       Уверена, что от его улыбки все эльфийки Лихолесья сходили с ума — но я, я была бы рада никогда не знать ее, не видеть, никогда не слышать этого насмешливого голоса.       — Может тебе стоит перестать стрелять из лука, если рука в последнюю секунду направляет стрелу не туда? — раздражённо отозвалась я.       Быстрее сбежать, скрыться, исчезнуть в тени — главная цель.       Леголас был слишком противоречивым:  мудрым и расчетливым в разговоре с одними, саркастичным и фривольным - с другими.       Готов ли был Леголас вонзить мне в спину мой же кинжал? В его глазах нельзя было узнать никаких ответов: глаза его были холодными — лишь тайна и неопределённость скрывались в них.       У меня были причины ненавидеть этого эльфа… А какие причины есть у него?       — Кто же тогда будет спасать Средиземье, если я отложу лук в сторону? — приняв безразличный вид, произнёс он. Я с такой силой сжала рукояти кинжалов, что костяшки пальцев побелели. Я почувствовала приближение эльфа. Сердце начало бешено стучать, страх разливался по каждой клеточке тела. Я позволила Леголасу подступиться к себе на близкое расстояние и резко развернулась — мои клинки оказались у его шеи, его же кинжал упёрся мне в живот.       Леголас неровно дышал.       — Я тебе не доверяю, — прошептал он.       Он стоял так близко, что его дыхание опалило мои щеки.       — Рада что хотя бы в этом у нас все взаимно, — нервно усмехнулась я, чувствуя как ненависть отступает, пропуская какое-то прежде незнакомое ощущение.       Я невольно посмотрела на его губы и задержала дыхание. Когда же мой взгляд сново вернулся к его глазам — эльф самодовольно улыбался. Для меня это было сродни издевательству.       — Шаг назад, — хрипло произнесла я, двинув кинжалы еще ближе к его шее и вынуждая эльфа отступать. Он сделал шаг — еще один, я продолжала уверенно наступать, заставляя его отдаляться.       — Вернешь стрелу? — внезапно уточнил он.       Я медленно отступила, и, не упуская из поля зрения Леголаса, взглянула на небольшое дерево, в стволе которого торчала эльфийская стрела.       — Забери сам, эльф, — отчеканила я, уходя. — И выбирай цели умнее.       Леголас неожиданно произнёс, заставив меня замереть:       — Ты угрожаешь мне, убийца?       — Убийца? — обернулась я.       Каждого третьего в этом мире можно назвать убийцей, ибо война — это время отчаянных мер и действий, когда даже дети вынуждены отнимать у других жизнь.       — Кто рассказал тебе эту глупость?       — Сам догадался, — резко ответил он, но в его глазах и голосе я чётко уловила нотки сомнения.       — Твоя догадка неверна, — серьёзно произнесла я. — Я не убиваю за деньги.       — Тогда кто ты? — не отступал он. — Кто? Почему я...       — Почему ты что? — дерзко усмехнулась я.       — Почему именно Силуэт?! — громко выкрикнул он, произнеся "Силуэт" с явным презрением, будто какое-то едкое ругательство. Леголас двинулся к дереву и достал стрелу. — Арагорн и Гэндальф тебе доверяют, но…       — Ты не понимаешь откуда это недоверие и ненависть, — догадалась я, — и ещё что-то, о чем ты не хочешь говорить.       Леголас посмотрел на меня со странным выражением, а затем переключил свое внимание на наконечник стрелы.       — Просто запомни, — эльф тяжело вздохнул и, сделав небольшую паузу, продолжил, выделяя каждое слово: — Я за тобой слежу.       — Я за тобой тоже, — усмехнулась я. — Поверь мне.       Ничего больше не говоря, я отправилась в замок.       Вечером, с небольшим опозданием, я вошла в тронный зал, в котором уже находились Гэндальф, Теоден, Арагорн, Гимли, Эомер и Леголас.       — Хельмова Падь, — озвучил Эомер. — Она уже не раз спасала нашему народу жизнь.       — Оттуда нет выхода, — перебил его Гэндальф. — Они загонят нас в ловушку и перебьют.       — Там у нас больше шансов, чем где бы то ни было, — протестовал командующий. — Эта крепость выдержит.       — А если нет? — возмутился Митрандир.       — Тогда стоит молиться, чтобы нам хватило времени для того, чтобы прихватить с собой как можно больше орков, — ответил ему Эомер, в глазах которого я уже ясно видела огонь предстоящей нам битвы.       Повисло напряжённое молчание.       — Значит, пусть будет так, — кивнул Теоден. — Соберём всех женщин и детей и разместим их в убежище. Все мужчины, которые могут держать в руках оружие — будут сражаться.       — Лотлориэн может помочь, — произнёс Леголас.       — В таком случае, Ривенделл тоже, — вступила я в разговор и почувствовала, как взгляды всех присутствующих обратились ко мне.       — Ривенделл? — удивлённо переспросил король. — Вы уверены?       — Да, — кивнула я и сделала шаг вперёд. — Я думаю, они смогут выделить нескольких лучников, не подставляя себя под удар. А, сдается мне, лучники нам нужны.       — Верно, — кивнул Теоден. — Тогда я пошлю в Ривенделл и Лориэн гонцов, а вам необходимо будет сопроводить людей в Хельмову Падь.       — Наконец-то пришло время размять кости, — вставил Гимли, нервно потирая руки в предвкушении очередной схватки.       — Все свободны. Гэндальф, Арагорн, — Теоден взглянул на обоих по очереди, — прошу вас остаться.       Выйдя из зала, я сразу же встретила пристальный взгляд.       Эльф….       Я прошла мимо, сделав вид, что не заметила его и, войдя в свою комнату, без чувств упала на кровать….       — Кольцо опасно, — произнёс Элронд, внимательно оглядывая членов созванного им совета. — Его необходимо уничтожить.       — Так чего же мы ждём? — спросил Гимли и, замахнувшись, с силой ударил топором по кольцу, но оно, издав еле слышный гул, осталось целым и невредимым.       В ушах девушки раздался сверхъестественный звон. Она почувствовала, как кольцо зовёт её, лишает её воли и способности сражаться.       «Я помогу тебе. Возьми…. Возьми….»       Эльфийка не верила. Это проклятое кольцо всего лишь хотело былой власти, жаждало её.       Тогда кольцо продолжило ещё громче:       «Я смогу их спасти…. Я помогу…. Возьми…»       Эльфийка знала, что оно врёт, знала, что внутри этого кольца заключен дух чудовища, внутри кольца была сила, которая могла лишь уничтожать всё на своём пути.       Глаза девушки остекленели, а разум окутала пелена, когда голос из кольца оставил шепот и перешёл на крик:       «Возьми!!!»       Девушка попыталась отстраниться, но её тело отказывалось ей подчиняться и, медленно потянувшись, она взяла проклятое кольцо и, будто боясь потерять, с силой зажала его в левой руке.       — Нет! — донёсся громкий голос Арагорна, в глазах которого отражались страх и беспокойство.       — Положи его, девочка моя, — Гэндальф попытался вывести девушку из транса, чем лишь необычайно разозлил её. — Оно уничтожит тебя.       Зажав в руке кольцо, девушка со зверской улыбкой на красивых губах оглядела всех присутствующих. Гномы, эльфы, люди… Всего лишь маленькие пешки в игре королей.       — Вы все умрёте, глупцы, — рассмеялась эльфийка. — Все!       В тот момент, когда она взяла в руки эту маленькую вещицу, всё, наконец, обрело смысл. Ей здесь не место. Теперь, в этом городе не было ничего, что было бы ей дорого, ничего, что было бы достойно спасения. Единственное, что удерживало её на земле, единственное, что заставляло её дышать — маленькое кольцо, всё ещё зажатое в руке.       Картинка быстро утонула в тени и сменилась другой.       Ривенделл горел в огне.       Перед эльфийкой склонилась девушка, прекрасное лицо которой было запачкано кровью и пеплом, на щеках виднелись глубокие порезы, а во взгляде читалась боль, ни столько физическая, сколько духовная.       — Ты слаба, Арвен, — кровожадно ухмыльнулась эльфийка и подняла вверх свой серебреный меч, ярко блестящий под лучами восходящего солнца, — а слабости необходимо устранять.       С этими словами неизвестная с силой вонзила клинок в тело дочери Элронда.       — Это последняя, — обернувшись, убийца обратилась к колдуну в белой мантии.       — Молодец, Пенадар, — улыбнулся эльфийке Саруман и похлопал её по спине почти в отеческом жесте. — Теперь твоё имя оправдано.       «Penadar» — сирота.       — Они зря сопротивляются, — вслух размышляла Пенадар, устремив взор на руины, которые всего лишь час назад были эльфийским городом, тем, в котором она родилась. — Либо присоединись, либо погибни — таков расклад в этой войне.       — Они поплатятся за свою глупость, — старик расплылся в ослепительной улыбке. — Глупые всегда проигрывают….       Круговорот охватил горящие лес и город, и новая картинка предстала перед моими глазами.       Пенадар стояла на утёсе Роковой Горы.       — Неужели, ты не понимаешь, эльф? — она с огнём в глазах смотрела на высокого светловолосого эльфа из Лихолесья, который значил для неё гораздо меньше, чем безвольная муха. — Эта сила — безгранична! Присоединись к нам…. Присоединись ко мне…. Я даю этот шанс лишь тебе — тебе одному.       Пенадар всегда знала, что надо сказать, чтобы заинтересовать кого-то, заполучить его внимание, волю и, в конце концов, склонить на свою сторону.       Эльфийка коснулась щеки эльфа, даря ему свою безумную улыбку. Её глаза манили, сводили с ума, увлекали в безну. Пенадар чувствовала как он поддаётся — как рушится его оборона под ее мягкими прикосновениями — опасными, запретными, ненавистными, соблазнительными.       Глаза эльфа на секунду поддернулись туманом, но затем все резко остановилось.       — Нет, — неожиданно твёрдо сказал он, схватив ее за руку.       — Тогда ты умрёшь, — обманчиво ласково предупредила она, едва касаясь его губ своими, все ещё не оставляя попытки соблазнить речами и прикосновениями — всё, лишь бы вернуть кольцо, которое эльф украл и пытался уничтожить.       Кольцо, зажатое в Его руке.       — Остановись, — почти с мольбой прошептал он и покачал головой. — Эта власть никогда тебе не достанется...       — Она уже у меня есть, — прошипела Пенадар, пытаясь отобрать кольцо. — Отдай его! Эта власть моя — и только.       — Нет, — эльфийка заметила во взгляде эльфа сожаление. К ней? Почему? Они не были знакомы, он был лишь помехой на ее пути к власти. Пенадар презирала своего противника. Но самым главным сейчас было кольцо — Пенадар ощутила боль от его утери раньше, чем ощутила физическую. — И никогда твоей не будет.       Пенадар почувствовала, как холод стали вонзается в её тело. На несколько секунд в глазах девушки отразились гнев и презрение, которые, в скором времени, сменили удивление и непонимание.       Эльф сбросил кольцо в лаву Роковой Горы.       Пенадар из последних сил пыталась что-то сказать, но рана была слишком глубокой. Эльфийка зажала её рукой, но поняла, что кровотечение слишком сильное. Её лицо исказила гримаса боли. Девушка почувствовала как силы оставляют её. Глаза Пенадар закрывались, душа хотела погрузиться в сон, и вскоре безжизненное тело рухнуло в огненную бездну, следом за причиной своего безумия.       Леголас знал что не забудет Пенадар — ведь её кровь, словно печать безумия навсегда оставит на нем след.       Когда-то она была другой.       Леголас слышал об эльфийке в прошлом и даже видел однажды, она была совсем не похожа на Пенадар — красивая, нежная, умная — такой он увидел её в первый раз, но запомнить ему суждено было не ту эльфийку, а Пенадар, с горящими гневом глазами, лицом, испачканном кровью и пеплом, смехом, полным отчаянного сумасшествия.       Пенадар….       Это имя никогда не было её настоящим.       Пенадар…. Леголас до сих пор не мог понять, как может почти совершенное существо превратиться в истинное зло, готовое уничтожить любого ради достижения своей цели, любого, включая свою семью.       Я резко вскочила в кровати и с облегчением поняла, что это был сон, просто сон.       Никто не взял кольцо власти на совете мудрых, никто не разрушил Ривенделл и не убил Арвен, никто не упал в огонь Роковой Горы….       «Никто», — ещё раз мысленно повторила я про себя, и, вновь завернувшись в тёплое одеяло, повернулась на бок и прикрыла глаза.       «Никто».