Rotten to the core

Быть принцессой - утомительно, практически невыносимо. Осточертели уже осветленные волосы, символ перехода на сторону Добра, светские беседы со слащавыми принцессами, которые только и могут о моде да мальчиках трещать, пышные платья с корсетами, а все ради чего? Мать повержена, больше нет нужды притворяться влюбленной дурочкой, но как-то привыкла уже, сама поверила, что влюблена по уши в этого простачка с короной на голове, назад пути нет. Ведь нет, да? А Мэл задыхается в роскоши дворца, то и дело слышит, что поступает неправильно, что здесь не Остров и нужно вести себя иначе, не показывая прошлых привычек, понимает, что ей здесь не место, но сбежать не может, подведет же всех. Бен, будто и не замечая ничего, с глупой улыбкой выслушивает претензии, заверяет, что все будет хорошо и подвигает ближе блюдо с клубникой, будто стараясь этим откупиться. А завтра все продолжится снова, как в сумасшедшем дне сурка. На предложение о побеге Иви морщится, поправляет на манекене платье для Котильона и просит перестать говорить глупости, ведь "ты же любишь его, а он - тебя, так что не стоит переживать". Все наладится, обязательно наладится, она привыкнет. Расписывая все прелести новой жизни, девушка и не замечает, как темнеет лицо подруги, как та обреченно прикусывает губу и притворно твердит, что верит. Дочь Злой Королевы нашла свое место в этом мирке и покидать его не стремилась. "Воровать, лгать и драться? Нет!". Карлос отреагировал примерно так же, поглаживая любимого пса. Жаль, что это не далматинец, тетушка Кру была бы счастлива. "Тебе не хочется наорать на людей и заставить их сбежать от тебя?", - чуть ли не в истерике вопрошает Мэл, надеясь на положительный ответ, но друг лишь смеется: "Ты говоришь о моей матери, а я от этого далек, так что нет". Ему действительно хорошо здесь, без гневных окриков родительницы, вместе с друзьями, старыми и новыми, и Джейн. Конечно же, Джейн. Какой же глупой нужно было быть, чтобы предложить ему бросить ту, за которой он давно уж бегал? К Джею обращаться казалось бессмысленным, ведь он вроде как тоже счастлив, лучший в спорте и постоянно окружен приторными красавицами. С чего ему менять это на прежнюю жизнь? И Мэл снова пытается прижиться, притворяется, но не вписывается. Нет, она не плохая, просто другая, дитя жестокого Потерянного Острова, а не сверкающего Аурадона. Ей здесь не место. Когда уже все вроде как потеряно и она наконец набирается смелости вырваться из золотой клетки, он приходит, замирая на пороге и с интересом наблюдая за сборами в дорогу, беготней и слезами. На Острове девушка никогда не плакала. "Что?", - немного грубо спросила Мэл, протыкая дыры в коробке для матери-ящерки, - "Тоже будешь уверять, что здесь чудесно и шикарно, а я - дурочка, которая ничего не понимает?". "Хотел предложить помощь, но если ты не хочешь...". Она застывает на месте, не веря услышанным словам. Неужели не ослышалась, неужели он готов покинуть все это вместе с ней? "А как же твои фанатки?". "Будто дома их меньше". Дома. Джей тоже считал Остров своим домом, не прельщась на богатства этого места. Им по душе воровать, выкрикивать песни и представлять элиту злодейского мира, не боясь постоянно ошибиться, сказать что-то не то. Быть первой леди - прекрасно, но не для неё. Быть капитаном спортивной команды - великолепно, но это не главное для него. Наверное, они просто чокнутые, раз отказываются от всего этого, берут "в аренду" лимузин и с громким хохотом покидают школу, провожаемые недоуменными взглядами. На тонких пальцах Мэл больше нет обручального кольца принца, а Джей привычно обнимает подругу за плечи и выслушивает все, что у нее накипело. Накидывая кожаную куртку поверх нарядного платья, она чувствует себя невестой, сбежавшей со свадьбы, а он выглядит довольным вором, который не прочь украсть её еще раз. Что ж, возможно, так и должно быть, ведь они связаны красными нитями, которые недоступны взгляду, и это никому не изменить. А еще, они наконец-то вернулись домой.