Человек свободный

Гарри пожал руку Слизнорту, приветливо кивая головой и бросая пару дежурных фраз, чудом не зашипев от боли — хватка у профессора была что надо для его лет. Большой зал был освещен тысячами свечей, плавно парящих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми разместились ученики всех факультетов, дружно переговариваясь друг с другом, создавая немалый шум. Столы оказались заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками, готовые к предстоящему пиру. Гарри был уверен, что совсем ненадолго краем глаза заметил Безголового Ника недалеко от стола Гриффиндора, но времени рассмотреть происходящее получше у него просто не было — профессора то и дело отвлекали нескончаемыми вопросами о всем подряд: семье, преподавательском опыте; а Флитвик даже успел поинтересоваться, не слышал ли Гарри о новом издании книг Миранды Гуссокл — ходили слухи, что они были настоящим прорывом в области Заклинаний. Было непривычно занять место за столом преподавателей, как и вести дискуссии на различные темы с ними же. Бархатный черный потолок, раскинувшийся под крышей и ежегодно привлекающий внимание впечатлительных первокурсников, приятно грел душу, навевая воспоминания. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — шепот Гермионы будто раздался совсем рядом. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». Гарри оказался бы чертовым лгуном, если бы сказал, что совсем не скучал и что происходящее не вгоняло его в мрачную меланхолию. Раскрывшиеся двери Большого зала привлекли внимание всех — толпа первокурсников под предводительством профессора Макгонагалл дружно вошла в зал, с немым восторгом оглядывая раскинувшееся перед ними убранство. Гарри готов был поклясться, что один из первогодок распахнул от удивления рот, но и то это продолжалось совсем недолго. Так как все внимание теперь было уделено церемонии распределения и только что начавшей петь Распределяющей Шляпе, Гарри воспользовался подвернувшейся возможностью и оглядел учеников. Он за доли секунд узнал в скрючившейся фигуре за столом Слизерина Снейпа — тот что-то рьяно доказывал сидевшему рядом Мальсиберу, скептически оглядывавшему собеседника. Гарри нахмурился, решив не заострять свое внимание ни на ком. Он собирался лишь осмотреться. Не больше. Не зная, что послужило тому причиной, но Гарри не сразу узнал в темноволосой лохматой макушке отца, в котором видел некие отголоски прошлого себя, хотя их первая встреча в Лютном переулке до сих пор стояла перед глазами. Джеймс нахально улыбался и, приобняв за плечи Люпина, что-то довольно рассказывал. Сердце буквально застыло в груди Гарри, когда он наконец заметил Лили Эванс, которая над чем-то весело смеялась, перешептываясь со светловолосой девушкой, разместившейся совсем рядом. Ее густые рыжие волосы аккуратно лежали на острых плечах, а добрая полуулыбка будто навевала о чем-то давно забытом. Гарри ощущал противоречивые чувства: он был чужим, эти люди были ему незнакомы, как бы ему ни хотелось верить в обратное. Тем более, казалось слишком неправильным называть обычных подростков своими родителями. Гарри Джеймсу Поттеру шел двадцать седьмой год, в то время как его «родителям» было по семнадцать. Абсурд. Столько раз за эти двадцать с лишним лет Мальчик-Который-Выжил желал услышать голос Лили и Джеймса Поттеров, гадая, что же они из себя на самом деле представляли, что любили, какими людьми являлись. Но теперь это желание пропало, и складывалось ощущение, что насовсем. Гарри сам не заметил, как распределение подошло к концу: Шляпа выкрикнула очередное имя, отправив слишком худого на вид мальчика на Когтевран, а затем затихла. Вновь поднявшийся шум сразу затих, когда Дамблдор поднялся со своего кресла, больше напоминающего трон, и раскинул руки в стороны. — Вот и настал Новый учебный год! — голос директора эхом разнесся по всему залу. — Добро пожаловать в Хогвартс всем новичкам, и с возвращением, все остальные! Я рад увидеть знакомые лица в зале. — Джеймс и Сириус засвистели, получив грозный взгляд от декана, на что широко улыбнулись. Гарри с трудом сдержал смешок, но смог удержать серьезное выражение лица, продолжая слушать. — У нас небольшие изменения в преподавательском составе — к сожалению, профессору Гаррисону пришлось покинуть нас, но не волнуйтесь, я смог найти достойную замену… — Мы всегда верили в вас, профессор! — выкрикнул Сириус. Джеймс подскочил и, вытянув руки вверх, показывал большие пальцы, поднятые вверх. — Спасибо за лестную оценку, мистер Блэк, — Дамблдор лукаво улыбнулся сквозь бороду, продолжая: — Так что в этом году вести Защиту от Темных Искусств будет профессор Форд, прошу любить и жаловать! Гарри приподнялся, с трудом выдавив улыбку, и кивнул, усаживаясь обратно. От его внимательного взгляда не утаилось то, что Сириус что-то бешено начал шептать на ухо Джеймсу, который резко обернулся и вытаращил глаза на Гарри. После уже сам Джеймс начал что-то вдалбливать Ремусу, а Сириус — Петтигрю, отчаянно жестикулируя и указывая на нового профессора. Но тот факт, что в нем узнали подозрительного мужика из Лютного переулка его не сильно волновал — в противном случае их поход туда оказался бы раскрыт. Гарри перевел взгляд на свою тарелку, в которой разглядел свое отражение, придя к выводу, что ему стоило уже наконец побриться. — Надеюсь, что в этом году мы сможем избежать конфликтов между факультетами, особенно в нынешние темные времена. — Дамблдор выдержал паузу, давая всем возможность осмыслить сказанное. — Держитесь вместе и не давайте злу проникнуть в ваши сердца и в сердца ваших товарищей. Пожалуй, хватит на сегодня серьезных речей. Давайте уже поедим! Да начнется пир! Зал разразился веселым смехом и апплодисментами. Гарри на миг прикрыл глаза, представляя, что он вновь сидел за столом Гриффиндора, ожидая, что вот, опять он услышит рядом голос Рона, рассказывающего что-то чертовски интересное. — А вы слышали про новое поступление в класс Трансфигурации? Великолепные экземпляры лучшего фарфора! — голос Слизнорта раздался совсем неподалеку, заставляя Гарри открыть глаза и повернуть голову — тот оживленно беседовал с профессором Синистрой, одетой в яркую мантию. Видимо, профессор никогда не изменяла своим вкусам — видеть ее в подобной одежде всегда было обыденностью. — Ну что, мистер Форд, составили план занятий? — тонким голосом спросил Флитвик, накладывающий себе на тарелку порцию картошки. — Слышал, вам повезло — у вас первыми будут первокурсники. С ними всегда легко. — Да? Я еще не просматривал расписания, — немного отстранено ответил Гарри, но все-таки повернулся к профессору, решая не привлекать лишнего внимания и побеседовать. — Мне есть, чего опасаться? — О да, разумеется. Вас ожидает поистине сумасшедший год, впрочем, как и весь преподавательский состав, — хихикнул Флитвик, — седьмой курс Гриффиндора — настоящий кошмар. Не давайте поблажек Поттеру и Блэку, иначе сильно потом об этом пожалеете. — Благодарю, обязательно приму к сведению, — Гарри вежливо кивнул и отпил из бокала тыквенный сок, чувствуя приятную сладость во рту. Наблюдение за довольными студентами, поглощающими пищу, успокаивало, отвлекая от насущных проблем. Совсем скоро подали десерт — тарелки ненадолго очистились, а затем наполнились сладким: мороженым любой формы и вкуса, шоколадными бисквитами, эклерами, пончиками с малиновым джемом. Студенты довольно загалдели, вновь наполняя тарелки и пытаясь впихнуть в себя как можно больше. Гарри со слабой улыбкой наблюдал за попытками одного первокурсника взять всего понемножку — эклеры начали валиться на стол, пачкая скатерть, за что он получил подзатыльник от сидящего рядом старосты. Когда тарелки вновь стали чистыми, с места поднялся Дамблдор, ожидая, пока все затихнут. — Вот и подошел к концу пир! Надеюсь, что все вдоволь наелись — а если же нет, не попадитесь мистеру Филчу, когда решите проскользнуть на кухню, и не напугайте домовиков — тем еще долго нас кормить! Старосты, сопроводите первокурсников в их гостиные. Спокойной ночи! Лавки с громким шумом стали отодвигаться, а студенты загалдели, уже начав обсуждать завтрашние занятия. Гарри поднялся с места и направился в свои комнаты, надеясь хорошо отдохнуть перед завтрашним днем. Ночь и правда прошла спокойно, позволив жителям замка насладиться сном перед рабочей неделей. Как бы глупо это ни звучало, но Гарри проспал. Когда он поднял взгляд на часы, висевшие около двери, то громко выругался, буквально подлетая с кровати и рванув в ванную. Уже через пятнадцать минут он влетел в кабинет Защиты от Темных Сил, чуть не столкнувшись с другим опоздавшим учеником. — Причина опоздания? — строгий тон Гарри заставил первокурсника вздрогнуть. — Я заблудился, сэр, — ответил когтевранец. Кивнув на дверь, Гарри пропустил ученика внутрь и вошел следом, окидывая взглядом класс. Ученики притихли, с интересом поглядывая на профессора. Если говорить честно, то он еще даже толком не представлял, чем же стоило заниматься со студентами — штудировать учебники, уделить больше времени практике, или же писать нескончаемые тесты. Но одно Гарри знал точно — сначала нужно было заинтересовать публику. То, чем можно было заинтересовать любого, являлось заклинание Патронуса. — Защита от Темных Сил — важный предмет, который игнорировать явно не стоит, — Гарри сложил руки за спиной, медленно прогуливаясь по классу. — Если вам придется противостоять врагу — не важно, кто это будет: волшебник или же магическое существо, — то именно те заклинания, которые мы изучим в этом классе, неплохо вас выручат. Также они пригодятся на магической дуэли, но не советую в них участвовать, пока вы не сможете хотя бы обезоружить вашего оппонента. Вверх поднялась рука. — Да, мисс? — Уилкинс, сэр. А вас когда-нибудь выручали подобные заклинания? — И не один раз, — серьезно ответил Гарри, останавливаясь у преподавательского стола и внимательным взглядом окидывая класс. — Так что добросовестно выполняйте все домашние задания — вот мой совет. Ну, а чтобы дать вам хоть немного представления, я продемонстрирую одно заклинание. Оно сложное и не по силам многим волшебникам, но когда-нибудь, я уверен, каждый из вас сможет им воспользоваться. Это заклинание используется для борьбы с дементорами — магическими существами, питающимися счастьем волшебника, его самыми светлыми воспоминаниями… Повисшая тишина в классе предоставила необходимый эффект — голубоватый патронус, пронесшийся по кабинету, не оставил равнодушным ни одного ученика. На Гарри сразу посыпались вопросы. — Это что, ЖИВОТНОЕ? — Когда мы сможем так же? — А что он делает? — Какое заклинание вы использовали? Гарри, не ожидавший такой бурной реакции, замер. Раз уж кашу заварил, то нужно теперь расхлебывать. Хотя бы интерес у детей он вызвать смог — и на том хорошо. Сделав глубокий вдох, Гарри принялся терпеливо объяснять. Уроки пролетали один за другим: когтевранцев сменили слизеринцы, а после обеда заявился пятый курс гриффиндорцев, которые даже решили затеять шутливую дуэль с новым профессором. Естественно, победа была за мистером Фордом, но все остались довольны инициативе нового преподавателя принять участие. До Большого зала он чуть ли не дополз. Ноги будто потяжелели, не желая двигаться от слова совсем, а приятная усталость растеклась по всему телу. Горячий ужин казался настоящим спасением после такого утомительного дня. Невольно, но Гарри медленно, но верно заполучал внимание Слизнорта — тот постоянно подходил что-то обсудить и очень любил вступать в споры насчет тех или иных зелий и способа их приготовления. За последние годы Гарри сильно углубился в изучение зельеварения, и теперь мог похвастаться неплохими знаниями. А ради мирной беседы он мог даже закрыть глаза на немного раздражающе-заискивающее поведение профессора Слизнорта. Разговор прошел успешно — зельевар дал доступ Гарри в пустые классы, если тому захочется поэкспериментировать или что-нибудь этакое сварить. Вечер ознаменовался посещением Больничного крыла. Мадам Помфри всегда славилась тем, что никогда не задавала лишних вопросов: еще на втором курсе она ничего не спросила у Гермионы, когда та случайно выпила оборотное зелье с волосом кошки. Впрочем, все прошло и правда неплохо. Мадам Помфри внимательно осмотрела порядком опухшую руку, проворчала что-то про безответственных волшебников и предложила выпить обезболивающее зелье, затем обработав запястье какой-то вонючей мазью. Она долго отчитывала Гарри за то, что он так запустил рану, а затем наказала заглядывать каждый день для обработки и смены повязки, пообещав, что через неделю рука будет как новая, посетовав, что если бы он обратился за помощью раньше, то все было бы куда легче. Возвращаясь обратно в свою спальню, Гарри был готов поклясться, что чуть не столкнулся с невидимыми гениями, которые топали не хуже минотавров и разговаривали не тише. Но он просто сделал вид, что ничего не заметил и направился дальше. — А мне он начинает нравиться! — слишком громкий шепот, раздавшийся позади, заставил Гарри хмыкнуть себе под нос. На ночь глядя Гарри в голову пришла одна идея, заставившая его поспешить в библиотеку, — внезапное появление нового профессора прямо перед закрытием сильно всполошило мадам Пинс, которая, по рассказам Флитвика, только устроилась на работу — буквально пару лет назад. Стоит отметить, что она выглядела на удивление хорошо: аккуратно убранные волосы открывали круглое миловидное лицо, которое еще не было искажено вечно недовольным выражением и хмурым взглядом. — Вы что-то хотели, мистер Форд? — Да, — Гарри с интересом озирался, внимательно оглядывая книжные полки, будто бы надеясь сам отыскать то, в чем нуждался. — Могу я взять «Историю Хогвартса»? — Ох, «Историю Хогвартса»? Сейчас-сейчас… Мадам Пинс, быстро перебирая короткими ногами, скрылась за одним из стеллажей, на ходу доставая волшебную палочку, что-то бормоча себе под нос. Совсем скоро она вернулась с книгой: старой, потрепанной, но на обложке золотистыми буквами гласило «История Хогвартса». Гарри слабо улыбнулся, беря книжку, с интересом оглядывая ее со всех сторон. — Благодарю, запишите на мое имя. Пересекая один коридор за другим, даже в итоге не заметив, как быстро он добрался до своих комнат, Гарри удобно расположился на мягком диване, обитом темной тканью, и с предвкушением открыл первую страницу. Гарри никогда не подумал бы, что в итоге все-таки возьмется за чтение «Истории Хогвартса». — Лучше поздно, чем никогда, да, Гермиона? Но вопрос остался без ответа, повиснув в звенящей тишине. Гарри невесело усмехнулся.