Голубой дракончик

Сергей открыл дверь. Тут же закатил глаза – она уже здесь. Как и вчера. Как и две недели подряд. — Зачем ты сюда ходишь? — вместо приветствия уже обычно сказал он: так начиналась каждая их вынужденная для него совместная тренировка. Она поймала мяч и улыбнулась. — Мне одной грустно. — А мне вдвоём ещё грустнее, — тоже уже привычная для него реплика. Будто старые друзья обмениваются саркастичным приветствием, а сейчас рассмеются и бросятся обниматься. Но отличие лишь одно: друзья рады видеть друг друга. Станислава же его раздражает. Бесит. Выводит из себя. Душит. Она как младшая сестра, которая ему ни разу не сдалась. Противная, надоедливая, доставучая младшая сестра. Она все же добилась от него более личного обращения и теперь «тыкала» при каждом удобном и неудобном случае. Он же сводил брови и называл ее лишь Станиславой, не опускаясь до Стаськи. Официально и сухо, стараясь не сближаться еще даже на чуть-чуть. Ему нужен баскетбол, а не эта глупая малолетка. — Зато есть кому подать полотенце, — вновь мягко ответила Стаська. — Вот только твоей помощи мне и не хватало, — сквозь зубы процедил Сергей и, больше не разговаривая с девчонкой, начал тренировку. Она пару секунд озадаченно смотрела в его широкую спину, потом пожала своими узкими плечами, развернулась и ушла бросать мяч в стену. Все как обычно. Сейчас они два часа будут молча каждый заниматься своим делом, потом так же молча Станислава сядет рядом с ним на пол и будет вытираться полотенцем. Зачем втирать пот в тело, если можно просто сходить в душ? Глупая. Потом он беззвучно подхватит свой рюкзак и уйдёт из зала под ее громкое: «До свидания, Сергей», — сказанное чуть дрогнувшим голосом. Она тоже зовёт его Сергей. Никаких Сереж и Серых. Просто и строго. С нотками страха и уважения. А он уже готов убить ее за этого «Сергея», звучащего снизу так тонко и по-детски. Да и сама она как ребёнок: назойливая, энергичная и необидчивая. Последнее Сергей выяснил, когда она ещё пыталась найти с ним общий язык на первой неделе их тренировок. Он отвечал на ее вопросы как можно грубее, она делала вид, что обижалась, но через пять минут вновь сыпался ворох бесполезных предложений. Мужчина кинул мяч в корзину – идеальное попадание, как и всегда, собственно. Он обежал площадку, ведя мяч левой рукой, оттолкнулся и взлетел. Высоко и легко, как орёл взмывает ввысь, так Сергей оказался у корзины, спокойненько положив в неё мяч. А вот приземлился он неудачно – колено пронзила дикая, убивающая сознание боль, едва мужчина коснулся ногами покрытия. Колено подогнулось, и он упал с громким вскриком, проехавшись спиной по полу. В глазах заиграли все оттенки темноты, мешая видеть, в ушах загудел сигнал тревоги, в спину воткнули с десяток раскалённых кольев, колено разрывалось. Он закрыл лицо ладонями и глухо застонал. Когда-нибудь ноги станут его главными предателями, похлеще Модестаса. Сейчас же они просто подводят его. Сергей готов простить их. Пока готов. Наверное, самое обидное в жизни Сергея было то, что его главный противник – его собственное тело, которое разваливается и болит. Можно было не обращать внимания на ворчливого Модю, потому что у него хороший пас, на раздражающую Станиславу, потому что ему на нее с высокой колокольни, на недотеп-сокомандников. Но как игнорировать то, что его же тело, о котором он заботился, которое он тренировал последние лет двадцать, сейчас хочет, чтобы он сел на скамейку запасных? Девчонка скользнула к нему сразу же, как он закричал. — Сергей! — ее испуганный высокий крик прорезал даже молоток в ушах. — Не кричи, и без тебя тошно, — грубо сказал он, все ещё не убирая ладоней от лица, боясь, что слезы боли навернутся на глаза. А быть слабым он не хотел. — Что с тобой? — девчонка продолжала разрывать его барабанные перепонки, словно, не слыша его реплики. — Ты упал? — Нет, резко лёг, — схамил он. Она глубоко втянула воздух носом, громко выдохнула, и попыталась подхватить Сергея под руки. Смешно. Эта пигалица всерьез рассчитывает, что сможет хотя бы оторвать его от пола? Не очень умная женщина. — Оставь меня, — приказным тоном сказал он. — Оставить? Да ты сейчас тут ноги протянешь! — она говорила тише и важнее, будто его травма только что дала ей право командовать. Сергей очень не любил, когда кто-либо пытался ему указывать, что делать, а что нет. Если взять в руки красную тряпку и пробежаться перед быком, то и то будет больше шансов выжить, чем если что-либо приказать Сергею. Даже в форме дружеского совета. Даже мысленно. — Я сказал, оставь! — рявкнул Сергей, убирая руки от лица и отталкивая девушку от себя. Та упала на спину и, так же как он пару минут назад, проехалась по полу, ощутимо врезавшись в трибуну. Сергей неловко встал, отчего колено снова получило пулю и подогнулось, мужчина начал падать со всей высоты своего почти двухметрового роста. Стаська успела его поймать, схватив за пояс и подставив своё плечо, как опору. — Да-да, уже ушла, — огрызнулась Станислава. — Спешу и падаю. Сергей перестал сопротивляться, давая девчонке возможность дотащить его до трибун. Она тяжело чуть ли не бросила его на скамью, падая следом где-то рядом с ним. — И давно это? — нарушила пятиминутное молчание Станислава. — Что это? Колени? С рождения. — Не смешно, Сергей, — ее серьёзный тон диссонировал с детской мордашкой. — Давно ты так падения коллекционируешь? — Это важно? — прошипел сквозь зубы Сергей, сдерживая рвущийся крик боли. — Нет, на самом деле. Станислава вновь надолго замолчала. Они сидели. Сергей корчился от боли, стараясь не застонать, Стаська притворялась, что не видит этого. — Что бы ты делал без меня? — попыталась пошутить девушка, нарушая тишину. — Лежал бы на полу, потом сходил бы за льдом... — договорить ему не удалось: Станислава подорвалась с места и, ругнувшись себе под нос, выбежала из зала. Сергей застонал в голос, теперь он может позволить себе быть слабым. Всего на мгновение, но может. Девушка вернулась слишком быстро, заставив Сергея вновь собрать силу воли в здоровенный стальной кулак. Она принесла лёд. — Прости, я даже не подумала о нем... — она выдавила виноватую улыбку. — Я бы сам потом сходил, — буркнул мужчина, пытаясь взять лёд из рук Станиславы, но та покачала головой и сама приложила холодный свёрток из полотенца к его колену. — Скорее бы дополз, — по-доброму усмехнулась девушка. — Этим здесь ты занимаешься, — холодно сказал Сергей, не торопясь отводить ее руки: лёд принёс желаемое облегчение. — Что ты хочешь сказать? — вскинулась Станислава, от ее доброты и мягкости не осталось и следа, голубые глаза сузились, руки напряглись, сжав свёрток со льдом - девушка будто приготовилась к прыжку. — Мне вот с самого первого дня непонятно, — Сергей прикрыл глаза, поражаясь тому, что говорит с этой девчонкой. — Волейбол – спорт для высоких и сильных, для людей, умеющих прыгать. Тогда каким образом ты сумела не только преуспеть в нем, но и попасть в сборную? Станислава вновь сделала вид, что увлечена держанием льда около колена мужчины. Она опустила взгляд, видимо боясь смотреть в глаза Сергею. — Сколько мячей я пропустила за те две недели, что мы тренируемся вместе? — тихий голос с привкусом раздражения будто был обращен даже не к мужчине, а к его ноге. — Без понятия, я не слежу за тобой, — сухо ответил Сергей. — Тогда я тебе помогу, — Станислава и не думала говорить громче, вероятно хорошо знала психологический приём, основанный на понижении громкости голоса ради повышения внимания собеседника. — Все мячи мной пойманы, ни один не коснулся пола, миновав мои руки, каждый я отбила. — Что ты хочешь сказать? — Сергей прищурился. Девушка подняла голову, взглядом бросая вызов мужчине. — Я либеро. Весьма неплохой либеро. Зачем мне прыгать над сеткой, если моя задача принимать? Зачем мне летать, если когда я ползаю, я эффективнее любого игрока на поле? Зачем мне забивать, если я ловлю? Зачем мне приносить очки своей команде, если я не даю противнику даже малейшего шанса их заработать? — она распалялась, каждое слово должно было звучать пощечиной по ее мнению, звучало же как гнев хомячка: может и укусит, но всегда есть возможность кинуть в стену. Что Сергей и собирался сделать. — Зачем идти, если можешь бежать? Зачем приносить одно очко команде, когда за единственный бросок можешь принести два? Зачем сидеть на скамье, если можешь забить? Зачем делать меньше, если способен на большее? — Хочешь сказать, что я могла бы делать больше? — Хочу. Так ты лишь либеро. Стоишь на задней линии, ловишь прилетающие мячи, меняешься с игроком из запаса каждый раз, когда выходишь в линию атаки. А могла бы взлетать над полем, разбивать блок соперников, поднимаясь над их головами. Могла бы играть, — Сергей сделал эффектную паузу, готовясь швырнуть девчонку в стену мощным движением, — а не подбирать мячики за старшими. — Знаешь, как только в музыке зазвучали одновременно несколько инструментов, она потеряла очарование, а партии упростились, не имея больше виртуозов, — девушка кинула в мужчину упрёком. — И было создано слаженное произведение, превосходящее сольные в своей оригинальности и новизне, — пас отбит. — Я могу быть совершенной в одном, но никак не во всем, — новая подача. — Значит не можешь заставить себя быть идеальной во всем, — Сергей отобрал у девчонки лёд. — Мало тренируешься. Станислава хмыкнула. — Действительно, всего на пару часов больше тебя. — Важно не количество, а качество. Ты выкладываешься не на полную. — А ты? Твои тренировки максимально эффективны? Ты отдаёшь всего себя? — злобно сказала девушка, опять теряя спокойствие и доброжелательность. — У коленей моих спроси, либеро — он буквально выплюнул последнее слово, пропитанное даже не ненавистью, а глубочайшим презрением. Стаська опешила, слетела с коня на полном ходу, услышав столь пренебрежительное обращение к себе. — Ты ужасен... — тихо выдавила из себя она. — Ты говоришь отвратительные вещи, совсем не думая о чувствах других. Что ты такое, Сергей? — она закончила шёпотом, будто боясь говорить с ним, боясь, что он вновь начнёт осыпать ее оскорблениями и упрёками, боясь его. — Если хочешь тренироваться со мной, учись летать, — он вновь прикрыл глаза. — Иначе наступлю и не замечу. Вроде шутка, но под ней явно звучало грозное: «Раздавлю!». И Стаська поверила. Поверила, что раздавит. Буквально расплющит своими словами и комментариями, своим мнением. И потому она подорвалась с места, схватив сумку, выбежала из зала. Сергей облегченно выдохнул, зная, что сегодня она не вернётся. В душе он надеялся, что завтра тоже. Он верил, что она вообще никогда больше не придёт сюда.