Свет проклятых звёзд

Утро выдалось неожиданно холодным, предупредило о скорых дождях. Однако разбудило Галдора совсем не это и даже не необходимость выбраться из палатки по нужде — где-то неподалёку раздавались ритмичные отчаянные вскрики, сменяющиеся рыданиями и неразборчивыми воплями. Выбравшись на улицу и опустошив мочевой пузырь под ближайшим деревом, сын Хадора поспешил на звук, ещё не решив, как поступить, но чувствуя необходимость знать, что происходит. — На кого чары навела?! Отвечай! — кричал рослый мужик, замахиваясь толстым прутом на привязанную к буку седую женщину, вся спина и руки которой исполосовали кровавые отметины. — На тебя, жабий сын! — выплюнула между стонами и воплями аданет. — Врёшь! — снова ударил здоровяк. — Я не женат! — На твоих детей! — уже тише крикнула старуха. — И внуков! И всех потомков! — Врёшь! Говори правду! — Что происходит? — вспомнив подобные расправы в Дор-Ломине, спросил у собравшегося народа Галдор. На его родине так могли поступить с нарочно заразившей «честного мужа» чем-то нехорошим распутной женщиной или неверной женой. Или… Да мало ли, что можно сделать, чтобы оказаться публично избитой! — Эта бабка кому-то колдовством семью разрушить пыталась, — пояснил откуда-то взявшийся Кабор, зябко кутающийся в шерстяное одеяло. — Сын Халмира нашёл раздавленную лягушку и свадебный амулет. — Так не бабку тогда бить надо, — Галдор потерял интерес к происходящему, поняв бессмысленность наказания, — а заказчика. — Не говорит она, кто заказчик! — с жаром произнёс муж Глорэдэль. — Видно, важный кто-то. Боится выдать. — Плевать, — сын Хадора пошёл обратно в палатку. После бурного торжества осталось странное ощущение потерянности — ну напились, ну поплясали, дальше-то что? Глорэдэль что-то делает, не советуясь? Впрочем… Дойдя до временного жилища, Галдор потребовал принести нормального вина и снова погрузился в тяжёлые раздумья. Груз прожитого привычно давил на плечи, однако всё равно ощущался не так, как раньше. Что-то этот проклятый эльф наколдовал! Кто его просил?! Привязать бы его к буку и… Ударив кулаком по столику, сын дор-ломинского вождя взял у слуги выпивку. Время полетело приятнее и незаметнее, лишь при выходе из палатки по нужде замечалась разница в длине и направлении теней, а даже самые мрачные мысли почти не ранили. — Галдор! — голос сестры вырвал из забытия, и сын Хадора понял, что, оказывается, какое-то время спал с опустевшей бутылью в руках. — Галдор! Надо поговорить с вождём. Сможешь? В груди вспыхнула злоба: «Что значит сможешь?! Конечно, смогу! За кого она меня принимает?! За конченого пьяницу?!» Однако неуспешная попытка встать значительно сбила спесь, и мужчина промолчал. Сестра протянула руку. Решив, что принимать помощь — слишком унизительно, сын вождя всё-таки встал сам, хотя его потуги, разумеется, выглядели жалко. В глазах на миг потемнело, голова закружилась, и только на улице стало легче. Однако, на полпути к жилищу Халдана потянуло основательно опустошить кишечник. Сказав сестре, чтобы подождала, Галдор поспешил подальше в кусты, но, как назло, везде поросль оказалась поломанной. Уйдя к берегу, адан нашёл, наконец, действительно густые заросли, но, стоило туда сунуться, как от него в разные стороны побежали два не особенно молодых халадина. Мужчины улепётывали так, словно, будучи безоружными, наткнулись на орочий отряд. Не задумываясь о случившемся, Галдор спешно спустил штаны и блаженно присел на корточки. *** — Вы заставили меня ждать! — заявил, сидя на заваленном подушками подобии трона, Халдан. — Не прощу! Извиняйтесь теперь! — Отец, не надо, — Халмир, находившийся рядом с родителем, попытался разрядить обстановку. — Глорэдэль слишком красива, чтобы её не прощать. Забыл? Каждого можно удавить его же верёвкой. Ни Галдор, ни Глорэдэль, ни Кабор не поняли, угроза это была или безобидный намёк на необходимость жить мирно, однако старик действительно притих. — Мы рады вас видеть на нашей земле, — сказал Халмир, убедившись, что отец больше не пытается срывать злобу на гостях. — Я рад. Но ни один пёс просто так стволы не метит. Скажите честно, зачем вы здесь. — Мы посылали весть, — заговорил Кабор, стараясь не ляпнуть лишнего. — Нам нужна помощь в войне, да и негоже не знать собрата-соседа. — Это неправда! — затряс скрюченным пальцем Халдан. И тут же что-то захахалакал сыну. — Хорошо, — Галдор встал с любезно выделенного ему пня. — Я расскажу. Но, Халмир, я бы хотел сделать это без посторонних глаз. — Ещё чего! — возмутился вождь. — А ну, говори! А то говном ослиным накормлю! — Отец… — Значит, говорить на своём наречии при нас они считают нормальным, — шёпотом произнёс Кабор, наклонившись к жене, — а нам… — Мы здесь хозяева, — видимо, всё-таки услышал Халмир, — захотим — пареные бобы посадим. — Только они не прорастут, — скривился сын Хадора. — А это уже наша беда, не ваша. — И правда. Но только стать нам друзьями — в ваших интересах. Иначе, рискуете стать врагами, а в отличие от вас, мы, марахлинги, опытные воины. И за нами не сонный Дориат, а героический Хитлум. — Этот гад мне угрожает что ли? — спросил наследника Халдан. — Я не угрожаю, — Галдор даже поклонился. — Дело в том, что, Халмир, твоим сыном назвался один преступник-полуэльф, враг вождя соседнего племени. — Ты кому присунул, кобель?! — влепил увесистую оплеуху наследнику вождь. — Что ещё я о тебе не знаю?! — Он тебе поверил что ли? — глаза Кабора выпучились. — Это правда, — Галдор пожал плечами. — Но они же не знают! И они поверили! Понимаешь, что это значит? — Нет. — Это значит, что Халмир в чём-то замечен! — голос мужа Глорэдэль возбуждённо задрожал. — Что, если это действительно правда? — Нет, — сын Хадора покачал головой. — Этого не может быть. — А ну, говори! — Халдан продолжал орать. — Когда с эльфками спутаться успел?! Сколько нарожал?! — Отец, это неправда, — попытался успокоить родителя Халмир. — У меня дети только от одной женщины. Вождь замер, гыкнул, посмотрел на марахлингов, а потом указал пальцем на сына и заржал конём: — Вот простофи-иля! Нет, вы слышали?! Только одну бабу всю жизнь валяет! Ой, дура-ак! Ой, осё-ол! Ладно, — он выдохнул, держась за сердце. — В общем, я думаю так. Не спорить! Вы сюда пришли за нашими богатствами. Слишком уж ярко наш алмаз блестел, наша вина. Не уберегли. Я вам так скажу: самое ценное всегда — земля-матушка да девки юные. Землю мы вам не отдадим, а вот девками поделимся. Раз у вас армия, а у нас только те простаки из соловьиной рощи, мы не будем с вами ссориться. Ты, — Халдан указал на Галдора, — бери внучку мою в жёны, и катитесь отсюда. Договорились? Простофиля, я про твою старшую. Делись богатством. Да, мы договорились. Забирай Харет и катись. Тут тебе больше ничего не светит. Халмир явно не был согласен с решением отца, однако почему-то промолчал. Марахлинги удивлённо переглянулись. — И что делать будем? — спросил Кабор жену. — Не знаю… — Глорэдэль в растерянности посмотрела на брата. — Дают — надо брать, — безразлично пожал плечами Галдор. — А там разберёмся. Дочь Хадора отвела взгляд, задумалась. — А ведь он прав, — сказала она, помолчав. — Главное — заключить союз. А дальше… — Я сказал — катитесь! — голос вождя заставил вздрогнуть. — Ладно, — Галдор встал и быстрым шагом покинул шалаш. На улице уже почти стемнело, и небо сверкало первыми звёздами. «Род Мараха будет светить даже когда всё угаснет», — вспомнились слова брата. Сейчас это казалось бессмыслицей, но почему-то снова и снова звучало в голове. — Утром приходи, — сказал, выйдя из шалаша, Халмир. — Жену заберёшь. Галдор посмотрел на встревоженного адана, на темнеющее небо, чернеющие под покровом ночи деревья и понял, что очередная женитьба ему совершенно безразлична. Всё равно ничего хорошего из этой затеи не выйдет.