Свет проклятых звёзд

По случаю приезда Брегора и Мельдир в Дор-Ломине устроили пышное торжество, и Хатол сразу же заявил, что не собирается обсуждать важные дела, сидя на советах в тайных залах. Гулять — так гулять! Жизнь коротка, и тратить её на скучные разговоры, когда можно развлечься с собратом, глупо. На улице распогодилось, поэтому приняли решение вынести столы с угощением на площадь, где нашлось место для всех желающих восславить великих вождей. Заиграла музыка. *** — Выдох-вдох, хорошо дышать! — запели трое немолодых мужчин, полураздетых, подыгрывавших себе на бабаранах и гуслях. — Чёрный туман да нелегко глотать! Мрак впереди, собратья разошлись. Где добро, где зло — попробуй разберись! Праздничная музыка больше напоминала военный марш, и Брегор невольно сравнил с мелодичными и мечтательными песнями своей земли. Эльфы часто помогали исправлять строки и ноты, поэтому становилось красиво, только изначальный смысл нередко терялся, поскольку не удавалось вписать его в идеальный ритм поэзии. Интересно, как бы учителя грамоты перекроили такие «топорные» стихи? Во что бы превратилась эта песня? — А что мне надо? Да просто свет в оконце. А что мне снится? Что кончилась война. Куда иду я? Туда, где светит солнце, Вот только, братцы, добраться б дотемна. *** — Шаг-другой, до счастья далеко. Эй, брат, постой! Я знаю, нелегко! Вымой лицо, побрейся, улыбнись, Выйди на крыльцо, свободе поклонись! Выйдя с женой и младшими детьми из дворца, Хатол внимательно посмотрел на важных гостей. Вождь соседнего племени годился ему если не во внуки, то в сыновья точно, и это сразу навело на мысль о беспорядках у собратьев — не мог юнец просто так стать вождём. Точно не мог. Пожалуй, не стоит относиться к нему легкомысленно, а кроме прочего, придётся учитывать, что возраст для этого человека ничего не значит, и уважать седины он не научен. Зазнавшийся щенок. Хатол мог бы подумать, что сам был когда-то таким же, однако это не являлось правдой — осанка, фигура и поступь невысокого худощавого Брегора не оставляли сомнений — он работяга, а не боец. Подлый интриганишка. — А что нам надо? Да просто свет в оконце! А что нам снится? Что кончилась война! Куда идём мы? Туда, где светит солнце, Вот только, братцы, добраться б дотемна! *** Посмотрев на Хатола и его семью, Брегор сразу же заметил, как заплыло лицо вождя — так бывает у тех, кто часто и много пьёт. И хотя владыка Дор-Ломина не походил на горького пьяницу, нехорошее пристрастие оставило след на внешности. Хатол был совсем немного полноват, очень широк в плечах и шёл уверенной походкой воина. Юный беоринг подумал, что придётся нелегко с ним вести беседу, хотя с другой стороны, учитывая зрелый возраст вождя, можно попробовать получить его «отеческие наставления». Мысли о наследниках Брегор попытался сразу отмести. Да, завидно, да, больно. Но надежда есть — и сам вождь, и его жена ещё очень молоды. — А что мне надо? Да просто свет в оконце. А что мне снится? Что кончилась война. Куда иду я? Туда, где светит солнце, Вот только, братцы, добраться б дотемна. «Пожалуй, из этой песни эльфы сделали бы плач о светлом Амане», — сделал вывод беоринг. — Привет тебе и твоему семейству, владыка, — поклонился Брегор. — И тебе привет, — сухо хмыкнул Хатол, указывая рукой в сторону столов. — Располагайся, угощайся, поговорим. Интересно мне, что хотел аран Финрод Ном и почему отправил тебя, а не какого-то эльфа из свиты. Беоринг сразу понял, что в Дор-Ломине готовят даже для праздников только люди, и никто не пытается подражать эльфийским рецептам и оформлению столов и блюд — всё выглядело просто, ставилось бессистемно, подавалось беспорядочно. Соотношение соли с приправой тоже тщательно не высчитывали. — Проблемы не у эльфов, владыка, а у нас, эдайн, — пояснил Брегор, отрезая себе мясо кабана. — И я как вождь должен решить их, но мне не хватает знаний. — Интересно, — владыка Дор-Ломина хохотнул, давая знак жене и детям идти потанцевать. Заметив это, Мельдир улыбнулась мужу и тоже удалилась. — Меня ещё не величали Хатолом Мудрым. — А как величали? — Разное бывало, — вождь поднял огромный пенный кубок и привычно отхлебнул, — но я не люблю это всё. Особенно титул «Благородный человек». И знаешь, почему? — кубок почти опустел. — Потому что Араданом величали моего деда те, кто использовал его и мой народ! Честная война превратилась в драную дыру! Титул — это лесть, а я её ненавижу. — Эльфы использовали? — Брегор делал вид, что пьёт, на самом деле почти не притрагиваясь к элю, приготовленному явно не по гномьим рецептам. Музыка вновь загромыхала. — Эльфы, эльфы, — Хатол кивнул. — Среди них тоже подлецов хватает. — Это одна из моих проблем, — вождь беорингов покачал головой. — Эльфы короля Финголфина Нолофинвэ то и дело разгуливают по нашей земле и заманивают на войну молодых. Король Ном запрещал нам уходить на северный фронт, но если человек уверен, будто это его призвание, остановить его невозможно. И король не имеет права наказывать таких людей. Приходится отпускать. Но что получается? У нас забирают здоровых, способных работать эдайн, а возвращают калек! Моя родственница ушла юной девой, красивой, сильной, а вернулась сумасшедшей старухой, из-за которой нет житья ни родне, ни соседям. Бельдир, дочь Белена её имя. Лицо правителя Дор-Ломина страшно изменилось. — Значит, она выжила, — внезапно чуть не прослезился суровый мужчина. — Однажды я приеду посмотреть на неё. — Бельдир вряд ли вспомнит кого-либо. — Не говори, коли не знаешь, — пригрозил Хатол. — Я вижу, что среди вас не живут эльфы, — Брегор перевёл разговор в интересующее русло, — как вы добились этого? — Добились? — Когда твоих предков эльфы привели в эти земли, чтобы научить… — Нет, приятель, — Хатол гордо поднял голову, — ты по себе не суди! Род Мараха, придя по эту сторону гор, уже всё умел. Мы дрались против северных гадов испокон веков! По ту сторону гор мы жили бок о бок с эльфами, которые были нашими братьями по оружию. Так старики говорят, так написано в книгах. Но там война была другой. А тут эльфьей братии на севере рисковать без толку. Ты говоришь, эльфы вас используют. А зачем вы за ними шли? Или совсем зверьём бессловесным были? Брегору стало очень неприятно. «Похоже, — подумал он, — дело в том, что род Мараха изначально пришёл в Белерианд способным жить самостоятельно, они не были дикарями, как мы. И припоминать нам эту дикость будут вечно!» — Похоже, так, — вождь беорингов поднял кубок, — но мы шли охранять нашу землю, а не далёкую северную границу. — Да вы и сейчас зверьё! — захохотал Хатол, и его подданные присоединились к веселью. — Пометили свой клочок леса и не выходите за него! Моргот — враг для всех, а не для эльфов с севера! И твои зловонные отметины на пнях и кустиках его войско не остановят. — Я бы приказал моим воинам убить тебя, — побагровел Брегор, — но тогда неминуемо пострадают невиновные! — А мне и приказывать никому не надо — я сам воин, — Хатол поднял кубок, — умею за себя постоять. Но ты не злись, парень. Я же должен понять, чего ты стоишь. — Оскорблениями?! И кто из нас зверьё? — А это нам ещё предстоит выяснить, — Хатол взял баранью ногу, — ты слишком рано стал вождём, но про отца твоего я ничего не знаю, на севере он не воевал. — Считаешь, я его убил? — Ха! Если не узнаю обратного, имею право так думать. Рассказывай, зачем приехал, как оказался на троне и почему не можешь спросить своих эльфов, как с ними уживаться? — Потому что… — Брегор сжал кулаки, заговорил тихо. — Потому что один из эльфийских лордов обесчестил мою сестру. Глаза Хатола расширились, лицо моментально перестало выглядеть насмешливым. — И одной из моих проблем, — беоринг уже почти шептал, — стала проблема полуэльфов. Скажи, как у вас наказывают неверных жён, что делают с эльфийскими детьми в людских семьях? — Неверных жён наказывают так же, как неверных мужей, — прищурился владыка Дор-Ломина. — Я понимаю, но ведь известно, что если муж изменил — его измена в чужом доме осталась, никто и не знает, а жена изменила — к себе принесла. — Да, вожаки обычно убивают детёнышей соперника за стаю, — снова усмехнулся Хатол. — Но я тебе так скажу: не припомню, чтобы на моей земле в семьях внезапно эльфы рождались. Но если бы мне Дорвен эльфьего ребёнка принесла, я бы с ней сам разобрался, никто б и не узнал, а младенца пусть отец забирает и уносит ноги, пока цел. Правда, следом я бы спустил гончих. Ха! А ещё, я тебе так скажу: нечего девок молодых за стариков отдавать. От молодого, да любимого ни одна жена на сторону смотреть не будет. Отпив из нового кубка, владыка Дор-Ломина захмелел, говорить стал охотнее. — А насчёт лорда того, парень, я тебе не советчик. Идти войной против эльфов, даже если они сволота, я не стану. А значит, раз не помогу воинами, то и советовать бунтовать не могу. Надеюсь, наладится всё у твоей сестры. — Я и не собираюсь бунтовать, — по лицу беоринга казалось обратное, — эльфы слишком много сделали для нас, чтобы платить неблагодарностью. Я хочу сделать так, чтобы люди сами себя обучали, чтобы были учителя-эдайн, которые учат детей грамоте. Пусть поначалу по эльфийским книгам, но постепенно напишут свои… — Зачем? — Хатол не дал договорить гостю. — Твоя ненависть к одному лорду распространилась на весь народ? — Нет, я хочу независимости. — Это похвально, — владыка Дор-Ломина выпил ещё, некоторое время подпевал музыкантам, потом вспомнил о разговоре. — Но я же вижу, как ты на всё здесь смотришь, как морщишься от еды, как не можешь пить эль, как с трудом терпишь песни. Ты родился у эльфов за пазухой и вырос на эльфьем молоке. Волком взвоешь без их помощи. — Зато мои дети смогут жить без эльфов! — Твои остроухие дети? Не выдержав очередного и самого болезненного оскорбления, Брегор резко встал из-за стола и под дружное веселье подданных потомка Мараха поспешил прочь с площади, рассчитывая завтра же утром покинуть эту заслуженно названную тёмной землю. *** Супруга Хатола что-то шепнула детям, и те быстро ушли. — Пойдём, Мельдир, поговорим, пока наши мужья знакомятся, — сказала она, приглашая гостью на открытую веранду со стороны заднего двора. — Здесь нам не помешают. Сев за мощный дубовый стол, наполовину седая и выглядящая усталой женщина предложила травяной отвар и запечённые с мёдом яблоки. — Ваш приезд напугал меня, — честно сказала Дорвен. — Мало кто об этом помнит, но в ваших землях живут наши родичи — давно, когда меня не было ещё, сестра моей матери, что была замужем за потомком Мараха, с детьми уехала из Дор-Ломина, когда Малах Арадан стал править. Я не знаю, что именно случилось, знаю лишь по письмам, что мои родственники вместе с гномьим обозом добрались до ваших краёв, и там и остались. И когда мне сказали, что вождь Брегор едет в Дор-Ломин по поручению короля, я чего только не подумала! Я слышала про пожар два лета назад, благо, моих родичей беда не коснулась, но кто знает, что ещё могло произойти. — Муж обеспокоен неприятной ситуацией, — Мельдир провела пальцами по салфетке, — стало известно, что некоторые женщины изменяют мужьям с эльфами, рожают детей и выбрасывают умирать. Муж считает, что мы не имеем права лишать жизни младенцев народа-благодетеля, но не знает, как быть. — Ребёнок принадлежит не народу, но матери и отцу, — после долгого раздумья ответила Дорвен, — и, как бы ни было это печально, я уверена — женщины убивают не только эльфят, но и маленьких человечков. Несправедливо, что родившиеся от одной матери эльф и человек ценятся по-разному. Особенно жаль, что именно человеческий вождь ценит своих детей ниже, чем чужих. Я не осуждаю, просто хочу, чтобы ты поняла и объяснила супругу: дела семей — это дела семей. Женщины убивают эльфят не из ненависти к эльфам, а из страха перед мужьями. Это ни в коем случае не сигнал к началу вражды между народами, это просто несчастные отчаявшиеся люди. — И что же делать? — Мельдир беспомощно развела руками. — Думаю, нам нужно чаще общаться, писать друг другу письма, делиться проблемами. Убийство младенцев всё же больше женская беда, чем мужская, и лучше, если о ней подумаем мы. Вновь воцарилось молчание, а потом послышались голоса, и вошла служанка, сообщить, что муж Мельдир требует возвращения жены домой и прислал за ней. Поблагодарив Дорвен и пообещав написать, супруга Брегора поспешила в деревянное здание, которое ни за что не назвала бы даже временным домом.