Свет проклятых звёзд

Легенда уехал, и началась страшная метель. Город полностью скрылся в серо-белой мечущейся пелене, не стало видно ни башен, ни флагов, ни светящихся окон. Все голоса и звуки жизни смолкли, уничтоженные чудовищным воем ураганного ветра. Постаравшись отвлечься, Туивьель села за книгу, только прочитанное забывалось сразу же, стоило отвести взгляд от строчек. Химрингская леди боялась, что одиночество станет вечным, что даже стены крепости не простоят столько, сколько ей суждено влачить никому не нужное существование. Выпитая по капле душа постепенно оживёт и нальётся целительным соком, но лечить будет некого. Хуже этого Туивьель не могла представить ничего, на глаза наворачивались слёзы, руки начинали дрожать. Нет! Легенда вернётся! И Тэльмо. «Он по ту сторону огня». Пусть! Но однажды сын обязательно найдёт дорогу обратно. *** «Надо жить дальше». Повторяя себе снова и снова одни и те же слова, Алмарил нашёл силы подружиться с белегостскими строителями, не видевшими его давнего позора на пиру короля Азагхала. Снегопад продолжался уже восьмой день, и бородачи, сидя в башне с бочкой эля, обсуждали, как вывести «морготовы» сугробы, чтобы потом не затопило рвы и погреба. — Это точно проделки гада из-за гор! — возмущался самый пьяный гном. — Он на нас непогоду наслал! — Какого именно? — попытался пошутить Алмарил, глотая хмельной напиток, не радовавший ни вкусом, ни действием. — Вокруг нас полно гор, и за каждой найдётся по гаду и не одному. — Очень смешно, кхулум, — хмыкнул более трезвый подданный Азагхала. — У меня есть чертёж! — заявил вдруг молчавший долгое время молодой рыжий мастер. — Надеюсь, ты нарисовал его до того, как начал пить, — хмыкнул лысый седой гном. — Какая разница? — искренне удивился тот. — Главное — я знаю, что делаю. Я придумал водоотвод! Двое Кхазад расхохотались, однако было не совсем понятно, над чем именно. Алмарил выпил ещё, закусил вяленым мясом, не замечая вкуса. — Будь я на месте Моргота, — сказал вдруг лысый гном, оторвавшись от чертежа молодого мастера, — я бы именно в такую пургу напал. Огонь сейчас не зажечь, ничего не видно, зато в снегу можно спрятаться и неожиданно выскочить — даже собаки не учуят. — Морготу нет смысла прятаться — он ведь Айну! — таргелионский принц вдруг напрягся. — Мы потому и не можем победить, что думаем, будто Моргот мыслит, как мы, но это ведь не так! — Этому больше не наливать, — буркнул молодой рыжий мастер. — Как раз наоборот! — сидевший ближе всех к бочке эля гном наполнил кружки. Алмарил выпил, отмахнулся: — Если Моргот нападёт, и я погибну, мой отец не поверит, что я пал в бою. Он решит, что лорд Маэдрос мстит братьям за бездействие во время своего плена. Это так глупо! Мне стыдно, что я сын такого отвратительного эльфа! — Так погибни где-нибудь подальше отсюда! — загоготал лысый. — Нехорошо подставлять боевых товарищей. — Я уеду, — Нолдо посмотрел на снегопад за окном, — когда будет ясно, где и чем смогу помочь. — Живи, Алмарил, — деловито произнёс заросший чёрными космами гном, — и никого не подставишь. — Придётся сразиться с той тварью и остаться целым, — принц вздохнул. — Да! Мне нужно собственное войско! Подготовленное! Обученное! Готовое расправиться с огнедышащим чудовищем! Как у Астальдо! — Говорят, с эдайн возиться непросто, — рыжий кивнул в сторону главной дозорной башни, которую, разумеется, сейчас видно не было. — Зато их не жалко, — хмыкнул гном у бочки, — так говорят. Но мне, честно скажу, такое не по нраву. Ну дикие, ну живут мало, ну больные и хилые. Но в расход их пускать нельзя! — А кого можно? — Алмарил широко раскрыл глаза и стал чересчур похожим на отца. — Если иначе не получается? Если кто-то должен стать настилом для дороги, по которой пройдёт победным маршем войско героев? — Моргота, — ответил мастер с картой. — Не просто можно — нужно. — Согласен, — поддержал лысый. — За пущенного в расход Моргота! — поднял он тост, и никто не остался в стороне. — В расход гада! В расход! *** Стряхнув снег с чёрных волос и вытерев лицо, Майдрос вошёл в крепость, оставил у дверей побелевшую шубу, шарф и шапку и поспешил наверх, чтобы сообщить лорду о непроходимых пока дорогах, а значит, в ближайшее время гонцов не отправить и не дождаться. О тайных подземных ходах названный в честь героя-Феаноринга эльф, разумеется, не знал. — Подсчёт потерь завершён, — не дав ничего сказать посланнику, лорд Маэдрос указал ему на стул и вино, а сам продолжил говорить с собравшимися в башне многочисленными собратьями. Невозможность наблюдать за Трёхглавой горой заставила сына Феанаро Куруфинвэ смотреть на происходящее на совете, и каждый замечал, насколько тяжело это даётся бывшему пленнику Моргота. — Но главное в данном случае осталось неразрешённым. Главный вопрос. Мы… — Маэдрос посмотрел в занавешенное снегопадом окно, отвёл взгляд. — Нам необходимо усилить защиту на востоке. Хотя бы защиту! Я почти уверен, — вдруг сделав паузу, лорд осмотрелся, Хеправион на всякий случай подал вино, однако Феаноринг не отреагировал, — уверен — Моргот хочет, чтобы мы поверили, будто в северных землях нет войск. Он отвлекает внимание! Мы переведём армию на восток, а Моргот… — стальная рука в кожаной перчатке ударила по карте на столе. — На востоке сосредоточится армия Азагхала, это уже решено. А мы будем укреплять позиции здесь, но Азагхалу необходима помощь — наугрим не воюют на поверхности. Слушая продолжающуюся путанную речь химрингского лорда, Хеправион вспоминал предыдущий совет, устроенный Маэдросом сразу по приезде в осадный лагерь. Старший Феанарион не дал себе ни мгновения отдыха, собрал приехавших из Таргелиона Нолдор и долго говорил с ними, а после — сидел над бумагами и только то и дело приказывал отправить письма в разные концы Белерианда. Становясь всё более похожим на мертвеца, Маэдрос смотрел в окно, прислушивался к приближавшемуся ветру и продолжал делать бесчисленные записи на новых и новых листах. «Владыка Морифинвэ не за тем следит в своих землях, — сказал Хеправиону отец во время короткой встречи перед отъездом в Химринг, — и создаёт проблемы нам. Наша разведка знает о Таргелионе больше, чем король этой земли, однако приносимым сведениям он не рад, обвиняет нас в шпионаже! По его территории свободно расселяются подозрительные чужаки, но Морифинвэ заботит лишь обогащение! Он даже сына не поддержал, когда погибли его мать и сестра!» Оруженосец и верный слуга лорда Маэдроса достал из поясного мешочка золотой мириан, посмотрел на изображённое точёное лицо. Увы, даже целая гора драгоценных кругляшей, символизирующих богатство, не могла остановить снежную бурю, вернуть погибших и устранить из Арды Моргота. Можно ли доверять эльфам, ещё совсем недавно считавшим мирианы более ценными, нежели совесть и честь? А если и можно, то что именно? — На восток на помощь наугрим отправится часть моих воинов, охраняющих Поющую Долину, — заговорил Маэдрос чётче, и Хеправион опомнился. — Таргелионские бойцы останутся на Ард-Гален. Как только утихнет метель, свяжемся с Барад Эйтель и проверим их готовность отправить войско в Дор-Даэделот. Изумлённые взгляды мгновенно направились на химрингского лорда со всех сторон, невысказанный вопрос повис в воздухе: «Как же так? Ещё недавно оспаривался приказ Нолофинвэ о нападении, а что теперь?» — Мы ответим Морготу, — пояснил Маэдрос, зло улыбаясь, — пошлём на его территорию небольшую армию Дор-Ломина, ударим с неожиданной стороны. Посмотрим, как он поступит после такой атаки. Возражений не последовало. Уставшие от бесконечной осады воины не ставили под сомнение слова своего командира, и готовы были сами броситься в бой, если бы лорд хотя бы намекнул на его необходимость. Однако единственным приказом стало требование в кратчайшие сроки изменить расположение подземных туннелей и выходов из них, оставив старые лазы на прежних местах, но превратив спасительные ходы в смертоносные ловушки. Напоминать лорду о том, что подобное практически невыполнимо зимой в мороз, никто не решился.