Свет проклятых звёзд

На окнах парадного зала дортонионского дворца сияли серебром и золотом тяжёлые бархатные шторы, расшитые цветущимм ветвями Телпериона и Лаурелин. — Нам не нужно просто собирать совет, — пояснил Финдарато появление музыкантов, — это будет веселье. Пир! В узком кругу. С песнями, танцами и немного разговорами по делу. Залог счастья народа — счастье его владык, не так ли? — В Светлый Аман захотел, король Финдарато Инголдо? — осмотрелся Ангарато, нежно поглаживая ладонь супруги, зная её реакцию на обсуждение Земли Валар: Эльдалотэ чувствовала себя лишней во время таких разговоров, поэтому злилась. — Где цветы? — пропел владыка Дортониона, Нарготронда и Тол-Сириона. — Где они остались? Где цветы? Дай мне ответ… Во тьме завяли, и вот их нет. Мы не знаем, что теперь в Амане, дорогой кузен, да и зачем нам это? Я бы хотел ненадолго вернуться в прошлое, когда всё было хорошо, но потом снова оказаться здесь. Как и все мы, я не нашёл места для себя ни у трона деда, ни у трона дяди, ни у трона отца. Жизнь казалась мне бессмысленной, поскольку высшие титулы давно имели носителей, общественное признание оказалось занято предшественниками, любовь публики тоже поделили до моего рождения… Моя внешность слишком типична для народа Ваньяр, которого в Светлом Краю очень много, я не мог выделиться знаниями, потому что изучал науки на тысячу лет меньше многих книжников, не мог запомниться характером из-за моей деликатности. Наверное, стоило превратиться в чудовище и нападать на охотников в лесах Эльдамара? Но я ведь не Майя и не умею менять форму тела. Я даже не имею привычки находить себе необычных женщин! Многозначительно взглянув в сторону мрачного напряжённого Айканаро, Финдарато стал пританцовывать под музыку менестрелей, невинно улыбаясь. — Мир поделён злом и добром, — взяв со стола вино и пригубив, начал напевать владыка, ловя взгляды родичей, но особенно пристально смотря на отличившегося в череде событий последних дней кузена. — Очень непросто в нём быть королём! И в этом мире бывает порой Не разобраться, кто раб, кто король. Айканаро поднял золотой кубок, сделал вид, будто ему весело. Арагарон неожиданно для матери взбодрился и пригласил её на танец. Леди Эльдалотэ засветилась счастьем. Ангарато стал ритмично аплодировать. — Быть королём — жить под замком, — продолжал напевать Финдарато, теперь демонстративно не смотря на Айканаро, уделяя внимание лишь багряному содержимому хрустального бокала, — утром — война, а днём — шумный приём. Сильные мира вдали от земли Не понимают, что мы — короли! Короли Дортониона! Нам не писаны законы, Мы шальной удачи дети, Мы живём легко на свете, В нашей жизни, то и дело, Душу побеждает тело. Рождены мы для любви, А в ней мы просто короли! В зале послышались смешки. Веселье захватывало сердца, увлекало в пляс, и казалось тем слаще, чем яснее осознавалась его неуместность и несвоевременность. — Счастье не вечно, слава слепа, А королей выбирает толпа! — Финдарато залюбовался своим отражением в кровавом вине. — Мы вызываем судьбу на дуэль. Нам наплевать, кто — охотник, кто — цель! Игры с судьбою смешны и пусты, Мы за собою сжигаем мосты, И неизменно во все времена Только любовь Ардой править должна! Короли Дортониона! Нам не писаны законы, А кто в замках под замками, Те нам кажутся рабами. В нашей жизни то и дело Душу побеждает тело, Рождены мы для любви, А в ней мы просто короли! Обрамлённая песней и украшенная танцем музыка звучала темой насмешки, но казалась слишком прекрасной, чтобы не поддаться её очарованию. Возможно, потом будет стыдно, только сейчас слишком хорошо, а значит, остановиться не получится. Да и незачем. *** Над лесом полыхала алым заря. — Не могу это видеть! — Эльдалотэ, только что весёлая после танцев, помрачнела и отвернулась к выходу с террасы. — Как будто лес горит. Пойду в зал. На самом деле, я пришла сказать вот что, — леди посмотрела на уединившихся для важного разговора Финдарато и Айканаро, — независимо от предмета обсуждения, вы можете не сомневаться: в летописи всё будет красиво и в нашу пользу. Иные версии исчезнут с полок библиотек, даже если случайно там появятся. — Не сомневался в тебе, драгоценная моя невестка, — улыбнулся Инголдо слишком отстранённо, и Эльдалотэ показалось, что король её не услышал. — Ступай. Допой то, что не допели мы, станцуй за нас начатые танцы. Рождённый тобой Звёздный Свет должен жить в гармонии и любви. — Мои летописи допоют, — заверила леди, неохотно обернувшись под залитой алым светом аркой, а потом исчезла среди кружащихся в зале теней. Король и лорд посмотрели друг на друга. Нужно было начинать разговор, однако Айканаро не знал, с чего именно. Может быть, с пришедших с востока вестей? — Это не новая Славная Битва, — дортонионский владыка отвёл глаза от короля, опёрся на витые белоснежные перила с изображениями сражений. — И вмешательство от нас не требуется, однако мы должны быть готовы. — К чему? Вопрос Финдарато заставил удивиться. — К наступлению, к обороне, — Айканаро с подозрением посмотрел на кузена-правителя, — принять беженцев. Предоставить больше ресурсов. В чём подвох твоего вопроса? — Подвох? А может быть смысл? — Хочешь сказать, я его неверно понял? — Тебе повезло, — отвратительно мило улыбнулся Финдарато, — ты понял хоть как-то. А я смысл твоих действий не понял совершенно. Ты уверен, что он есть? — Всё шутишь, — лорд напрягся. — Могу приказать тебя казнить на полном серьёзе, — взгляд короля стал страшным, — за массовую гибель подданных на стройке, за тяжёлые условия работы и жизни Фирьяр, за допущение засух, губительных морозов, неурожаев, за катастрофический пожар, повлекший жертвы среди населения, за непредотвращение народного бунта и за последующее ухудшение отношений между эльфами и смертными вследствие твоих недопустимых действий. — И почему же только меня? — Мне так захотелось. Айканаро хмыкнул, замолчал. Финдарато покачал головой, взгляд смягчился. — Я должен услышать от тебя, чего хочешь ты сам, — после паузы проговорил король, наблюдая, как лучи Анар становятся из розовых золотыми, — и на какой почве посеяны новые семена будущего твоей земли. — На почве раздора, — неохотно ответил Айканаро. — И я невольно усугубил ситуацию. — Удобрения подбросил, — неприятно скривился Инголдо. — И сад стал ещё ароматнее. А ведь сначала ничто не предвещало беды, так? — Сначала, — согласился лорд. — Но потом… *** — Ну чё, где твоя сосалка? — вернувшийся откуда-то совершенно пьяным брат Фаранора, едва не упав через порог, схватился за дверь. — К эльфам опять пошла? Кузнец, осторожно проверявший и доделывавший заготовки, замер, но потом продолжил работу, словно и не слышал неприятных слов. — А ты не делай вид, будто глухой, — пьяный мужчина сел на скамью, — и слепой. Твоего друга Брегора, говорят, убили на днях, так что нечего с его сосалкой-сестрой нюни разводить. Сходи к её новому мужику, надери им обоим задницы и при народе скажи, что не невеста тебе эта щель растянутая. Фаранор промолчал. — Чё язык проглотил? — продолжил напирать брат, проверяя немытую посуду на предмет остатков еды. — Нельзя такую сосалку в жёны брать! Жердь таким между ног надо вбивать и ставить в поле, вместо пугала. Другим чтоб неповадно было. Развернувшись, кузнец с размаха ударил левой рукой в челюсть пьянице и заорал, встав над распластавшимся на полу телом: — Я её люблю! Моя, понятно?! — Недоносок орочий! — выругался мужчина, неловко стирая с лица кровь и вздрагивая от прикосновения к ушибленному месту. — Ну и живи с эльфьей сосалкой! На потеху народу! — Моя! — повторил Фаранор. — Моя! Не эльфья! — Тогда иди к эльфу и скажи это! Ему! Мне-то что? *** — Что сказал тебе жених Андрет? — спросил Финдарато, выслушав о том, как смертная девушка засиделась в шатре кузена, делая вид, будто уговаривает не казнить оказавшихся в тюрьме собратьев. Айканаро хмыкнул. — Многое, только не он сам. Говорили за него, — ответил лорд не сразу. — И я вспомнил нас во время Исхода. — Я тоже вспомнил, — с издёвкой нараспев произнёс король.— Только Фирьяр некуда от нас уйти. А значит, их гнев изольётся в этих землях. *** — По какому праву, — выкрикнул молодой мужчина, которого, похоже, зря усердно учили грамоте, — вы, Эльдар, решаете, какая часть земли ваша, а какая наша? Вы охотно принимаете наши дары, но с какой стати теперь забираете наших женщин?! Что дальше? Рабство, которое вы называли тьмой Моргота?! Мы вам не собственность! — С ёлки рухнул? — накинулся на собрата мужик постарше, которому эльфы уже начали строить хороший новый дом на месте сгоревшей халупы. — Они — благодетели наши! Фаранор, стоя не в первых рядах недовольных, молчал. — Его жену лорд забрал! — указал на кузнеца чересчур образованный смертный. — А если ему одной мало будет? — От баб не убудет! — отмахнулся плотник, тоже рассчитывавший на жильё эльфийской постройки. — А чья жена гульнула — так другую найдёт! Долго ли? — Это тебе недолго! — пьяный брат Фаранора вырвался вперёд. — А мой родич извёлся весь! *** — Мои верные вышли к толпе и приказали уйти, — вздохнул Айканаро. — А я приказал Андрет вернуться к её мужчине. — Всё так, — прищурился Финдарато. — Но ты знаешь, куда на самом деле она пошла. — Знаю, — кивнул лорд. — Ты понимаешь, что это означает? — Что? Инголдо посмотрел вдаль на взлетающее в небо солнце. — Это означает, что ваше личное дело стало государственным. *** — Мой король, — Эдрахиль, зайдя к владыке, поклонился как-то особенно низко. Лицо, что ли, прятал? — К тебе девушка. Из Фиримара. — Ко мне? — Финдарато поднял глаза от книги, которую однажды начал писать для Младших, однако так и не закончил — Беор умер, и стало неинтересно творить для столь короткоживущих друзей. — Но ведь сегодняшний день абсолютно обыкновенный! Ариэн не всплыла на купол с неожиданной стороны, Тилион не догнал любимую и даже не появился не в своё время. Вода не порозовела, обычный песок не стал золотоносным, а Моргот не объявил о поражении и не подарил мне свои мёртвые земли со всем гадким населением в придачу. Почему же в столь обыкновенный день ко мне пришла смертная дева, а, Эдрахиль? — Сделать его необыкновенным, мой король, — пересилив себя, серьёзно ответил верный. — И правда, как я сам не догадался? — всплеснул руками Инголдо. — Ты что, умнее меня, мой слуга? — Нет-нет, ни в коем случае! — испуганно округлил глаза Эдрахиль, спешно пятясь к двери. — Пригласить деву? — Да, и пусть обыкновенный день станет особенным! *** — Это было так странно, Нарьо, — Финдарато изучающе взглянул на кузена, — я знал, что обиженная женщина — не лучшее и не самое приятное зрелище, но когда я говорил с Андрет, это было… — Страшно? — хмыкнул Айканаро. — Пожалуй, — согласился король, — однако я бы не сказал, что не понимаю тебя. — О чём ты? — Обо всём, дорогой брат. Обо всём. *** Вошедшая в роскошные покои эльфийского дворца дева была исключительно очаровательна. Наверное, надела лучшее платье! Финдарато был уверен — сейчас придётся язвить на тему непристойного поведения юной особы, ведь она обязательно попытается соблазнить ещё одного владыку, однако ожидания не оправдались, и заготовленные шутки не пригодились. Похоже, девушка выбрала совсем иную тактику и решила не гнаться за двумя зайцами. Красивое, в меру скромное платье не скрывало пышные формы девушки, однако даже через ткань было заметно, что полнота юного тела вовсе не излишня и не делает внешность отталкивающей. Как раз наоборот. Спрятавшая волосы расшитая косынка подчёркивала пухлые щёки с очаровательнейшими ямочками, которые появлялись, когда Андрет улыбалась. «Какая она хорошенькая!» — невольно просиял Инголдо, наблюдая, как гостья пытается подобрать необходимую для успешной беседы маску: только что милое личико казалось совсем детстким, а вот уже обиженно-печальное, но по-взрослому, потом снова улыбается и опять грустит — выглядит умоляющим. Но глаза… Чёрные омуты всегда смотрели одинаково — по-женски мудро и испытующе. «Хитрая охотница!» — Мы с лордом Айканаро любим друг друга, — с порога заявила Андрет, так и не решив, какую роль играть, и Финдарато мысленно обрадовался, что остался загадкой для привыкшей играть мужчинами девы. — Но к нашей любви есть преграда! Помоги нам, король Ном! *** Владыка снова посмотрел в глаза кузена: Айканаро ведь тоже надеется, что ситуация разрешится при наименьшем участии с его стороны. Это очень, очень печально, но, увы, правда. — Ты понимаешь, чем плох созданный прецедент? — спросил владыка лорда. — Фирьяр не должны быть слишком зависимы от нашей воли, иначе мы окажемся виноваты во всём, даже в том, что смертные по воле Эру существа смертны. Однако возникшую проблему необходимо решить, и ты должен мне сказать, какого результата желаешь. Взгляд Айканаро скользнул к сосновым саженцам, весело зеленевшим в ярких горшках по краям террасы. Финдарато пожал плечами. *** Встав от стола и отдав Андрет недописанную книгу, король жестом пригласил девушку взглянуть на убранство покоев. — Видишь, — Инголдо улыбнулся, — здесь есть картины, и они развешаны не просто так, а с неким общим смыслом. Как ты думаешь, с каким? И без того большие, широко распахнутые глаза девушки округлились и стали огромными. Очень красивыми. Для смертной. — Скажи, — не дождавшись ответа, мягче произнёс король, — у тебя в доме есть картины? Андрет открыла рот, но так ничего и не произнесла — непонимание происходящего выбило почву из-под ног. — Вот это, — рука короля в изящных украшениях указала на портрет сребровласой женщины в венце и ажурном шёлковом платье с бирюзовыми и жемчужными переливами, — моя мать. Да, прекрасная дева, у меня тоже есть родители, только они далеко за морем. На этой картине, — Финдарато перевёл взгляд на пейзаж, — сад около дворца, каким он был тридцать восемь лет назад. Видишь, как выросли эти два клёна, а вот этого куста уже нет — он засох, поражённый вредителем. Новый сажать не стали. Как думаешь, в чём смысл соседства моей матушки и сада? Милейшие ярко очереченные губки девушки обиженно надулись, однако выразительные глаза выглядели уже совсем не забавно: Андрет решила, что эльф демонстрирует превосходство одной расы над другой, чтобы отказать в помощи. — В том, — оправдал ожидания смертной король, — что моя матушка неизменно прекрасна, сколько бы ни проходило времени, а сад всегда разный. Здесь из года в год цветут не повторяющиеся однолетние цветы, вырастают и засыхают кустарники, поднимаются к небесному куполу деревья. Плохо это или хорошо — судить лишь Творцу, а нам остаётся смириться. Но взгляни сюда, — Финдарато улыбнулся изображению розы, цвет которой менялся под разными углами, а изящные руки оберегали тончайшие лепестки, не прикасаясь к ним, — видишь? Эльфы любят цветы. Однако растения принимают заботу лишь как должное, как безусловную обязанность хозяина. Это могло бы печалить меня, но вряд ли кого-то заботят чувства розы. *** Посмотрев на Айканаро с печальной насмешкой, Инголдо погладил витой каменный стебель перил. — Я был уверен, что разозлю Андрет, — сказал король, — и у неё навек пропадёт охота решать личные проблемы через владык, но просчитался. Возможно, проблема действительно слишком серьёзная. *** — Лорд Аэгнор, — проигнорировав язвительные речи эльфа, начала напирать смертная, — сказал, что любит меня! Ради нашей любви я бросила жениха, ушла из дома, отреклась от семьи, но когда мой бывший суженый собрал друзей и пришёл за мной, лорд Аэгнор выставил меня за порог! Ты понимаешь, что мне пришлось пережить? *** — Счас она начнёт тебе в уши лить, будто ничего не было! — засмеялись в толпе, когда Андрет, не веря, что её вернули жениху, попыталась изобразить невинность и, как ни в чём не бывало, обняла наигранно равнодушного Фаранора. — Скажет, что эльф сам её затащил в шатёр! — Сосалка эльфья! Фаранор вдруг оттолкнул от себя девушку и несколькими мощными ударами успокоил всех, кто оказался слишком говорлив. — Моя! — коротко объяснил своё видение ситуации кузнец и, схватив Андрет в охапку, потащил её домой. Не зная, чего ожидать, боясь, что извиниться не получится, внучка вождя обняла жениха, дождалась, когда он немного расслабится, а потом вывернулась и бросилась бежать. *** — Я вернулась к родителям, — не вдаваясь в подробности, сухо произнесла Андрет, — извинилась перед братом… Мне повезло — меня не стали преследовать, но… *** Айканаро отвёл глаза. Внезапно воцарившееся молчание прервало пение птиц и подыгрывавшая им флейта. — Скажи мне, лорд-кузен, — снова повторил вопрос Финдарато, — чего хочешь ты сам? Пойми одну простую вещь: мы можем дать абсолютно любой ответ, и Фирьяр примут наши слова на веру. Ты можешь наврать, что женат, заявить, будто эльфы не заводят семьи во время войн, сказать, что тебе необходим эльф-наследник с чистой кровью. Да что угодно! Но если ты хочешь быть с этой девой… — Если хочу, то что? — Айканаро оживился так неожиданно, что король опешил. — Как ты представляешь себе мой союз со смертной? — Ты не называешь ту, с кем делил ложе, по имени? — А что от этого изменится? Что? То, что она внучка вождя, а в ближайшем будущем, возможно, сестра вождя, не влияет на срок её жизни! — Возможно? — Инголдо прищурился. — Мы не можем позволить Фирьяр сместить род Беора. Ты же понимаешь, что это мои ставленники, какими бы они ни были? Если род Беора свергнут, это будет означать, что мы ошиблись в выборе вождей, что Младшие могут оспаривать наши решения. Скажи, лорд Дортониона, как ты собираешься жить с подданными, считающими себя умнее, чем ты? Айканаро сделал медленный вдох. Выдохнул. — Королевство отстоит свои интересы, — мягко заверил Финдарато, видя, как тяжело родичу даётся разговор. — Но что насчёт тебя? — Андрет предложила мне сбежать вместе с ней в лес и быть счастливыми вдали от всех! Ей не нужна власть и богатство, она хочет быть со мной, но… — Ты, Нарьо, — перебил кузена король, — ты хочешь быть с ней? Айканаро опустил глаза. Флейта и птичье пение снова наполнили воцарившееся безмолвие, кто-то засмеялся, пернатые, недовольно зачирикав, умолкли. — Это страх, да? — прямо спросил Финдарато, после долгого пристального наблюдения за кузеном. — Ты понимаешь, что Андрет недолго будет красивой и молодой, что любовь постепенно жарко разгорится в твоём сердце, но ты вынужден будешь хоронить дряхлую немощную старуху, некогда ставшую воплощением твоих надежд на личное счастье, обрекая себя на вечные страдания? И ты абсолютно прав, Нарьо. Я тоже полагаю, что лучше запомнить Андрет юным цветком и вечно хранить в сердце этот прекрасный образ. А ещё я понимаю, почему ты не можешь сказать ей о своём решении сам. — Спасибо, — через силу улыбнулся лорд. — Можешь не благодарить. Давай просто выпьем и подумаем о том, как прекрасен дворцовый сад в золотых лучах Анар. В жизни, дорогой кузен, есть очень много красивого, и мы можем выбирать, чем именно окружить себя, чтобы не создать лишних трудностей.