Свет проклятых звёзд

На плохо отёсанный деревянный стол, заставленный небрежно сделанными глиняными чашами со сколами по краям, обрушился массивный, покрытый шрамами кулак. — Я сказал — мой выигрыш! Орки, люди и полуорки, собравшиеся в одном кабаке, поначалу попытались просто выпить и поиграть в кости, но довольно быстро получилось, как обычно. — Нет мой! — заорал на орка полуорк, сгребая фишки из костей какого-то ценного древнего существа, хотя больше было похоже, что это останки вполне современной собаки. Двое очень пьяных игроков попытались присоединиться к начинавшейся потасовке, но, вставая с лавки, перевернули стол. Фишки перемешались и рассыпались, понять, где чьи, стало невозможно. Выпивка разлилась. На мгновение повисла тишина, а потом послышались дикие вопли, грохот, лязг и удары. Хозяин кабака лениво взглянул на привычное зрелище, на всякий случай спрятался в погреб, зная, что охрана быстро разберётся с особо буйными гостями. Крики и правда продолжались недолго, сменившись руганью и возмущённым нежеланием уходить на улицу. В конце концов драка переместилась к дороге, ведущей в сторону угольной шахты, а в кабаке снова мирно зазвучали голоса уставших трудяг и их погонял. Хозяин выбрался из погреба, налил охране настойки, чтобы ребята смогли повеселиться этой ночью с девочками. — Мы — алкарим, — повысил голос один из посетителей, и охрана снова напряглась. — Нечего тут в орков тыкать! Мы все один народ. Братья, ясно? — Да пошёл ты! — отмахнулся человек, полусонно оперевшись щекой на руку. — Достали. Алкарим, алкарим! А ты знаешь, что ни одного командира-человека в армии не будет? Я не про Восточный Фронт. Я про наш, южный. Ты знаешь, что даже полуорков не будет? Только ваше племя! — И чё? — отозвался из-под стола только что храпевший орк. — Сколько можно об одном языки чесать? — вздохнул хозяин кабака — тоже орк по происхождению. — Когда ещё эта война будет? Может, и не будет, а у вас зады уже трясутся, да дырки сжимаются. Около стойки возник человек, похожий на вернувшегося с востока бойца. Домой, видать, отпустили. — Чё за война-то? — спросил он орка. Судя по речи, точно с фронта Фанкиля. — Да тычок дрочёный её долбил! — отмахнулся хозяин кабака, взял за выпивку оплату в виде коробочки соли и налил большой кубок крепкого пойла, обжигавшего язык. — Огненные, тип, кого-то из домов прям на фронт тащут, но у нас пока тихо. — Тычок дрочёный, — зло бросил человек, осматриваясь. Голубые глаза смотрели внимательно, орк почувствовал неприязнь — что этому типу тут надо? — Слышь, приятель, — продолжил чужак, — пока я, значит, там червей всяких давил, моё семейство куда-т свалило, тычок их знает, куда. В армию я возвращаться не хочу — надолбился на всю оставшуюся жизнь. Тихо, гришь, тут? Я слышал, шахта рядом. Где? Поеду на работку туда. Смотрители ж всегда нужны. «Вот почему он мне не нравится! — несколько иными словами догадался хозяин кабака. — Тюремщик долбанный!» — Вон, — показал он человеку троих в хлам пьяных мужиков, — эти оттуда. Завтра как раз едут обратно. — За мной должок, — поблагодарил чужак и пересел ближе к трудягам с шахты, которые этого даже не заметили. *** Быстро поняв, что говорить с перепившимися орками сейчас не выйдет, разведчик из отряда Мараха, которому, в отличие от эльфов, особенно валинорских, не составило труда затеряться среди местного населения Дор-Даэделот, вышел на улицу справить малую нужду, желательно прямо на дорогу, чтобы не вызывать подозрений. Пока всё шло гладко: да, светловолосый голубоглазый человек в этих краях был редкостью, однако на востоке такие люди встречались относительно часто, поэтому подозрений внешность не вызывала. Поселившись вместе с лишившимся рассудка орком, который теперь искренне считал чужаков своей личной охраной, разведчики верховного нолдорана убедили соседей торговца в том, что прибыли временно на побывку и скоро вновь отправятся к Фанкилю. Конечно, не обошлось без подкупа — воины Мараха делились выпивкой и помогали с охотой на странных свиноподобных существ, зато орки за это совсем не замечали ничего странного в каких-то неизвестно откуда взявшихся жильцах и на вопросы проезжавших мимо собратьев отвечали: «Эти ребята были тут всегда». Начав отливать, мыча под нос нечто невнятное, разведчик вслушивался и всматривался, однако ничего необычного снова не происходило. Закончив дело и собравшись идти обратно в кабак, мужчина вдруг услышал громкий шёпот, переходивший в крик: — Да я сам видел! На той стороне гор есть такие же, как мы! Там не только эльфы, ясно тебе?! Разведчик напрягся, сделал вид, что решил передёрнуть, насмотревшись на орчих в кабаке. Что этому типу известно? Он настучит кому-нибудь? — И чё? — с трудом спросил пьяный мужчина с сединой и лысиной. — Свалим — заживём нормально! Как люди! — И чё? — Там нет орков! — И чё?! Разведчик понял, что его даже не заметили, вернулся в кабак. Похоже, дела в землях Моргота обстоят интереснее, чем казалось поначалу. — И чё?! — донеслось истошное с улицы, и пьяные гости кабака сразу погрустнели, притихли, начали хлебать. — И чё?! — Да ничё, — процедил соплеменник Мараха, думая, как лучше поступить, когда приедет на шахту. Может быть, оттуда тоже многие хотят свалить? — И чё?! *** Холодный ветер качнул шторы, влетел в комнату, поиграл бумагами на столе. Зеленоглазка закрыла за собой дверь и посмотрела на больного мужчину, которому выделили роскошные, по меркам госпиталя, покои. Провалившийся под лёд разведчик был в весьма плачевном состоянии, когда его только доставили в крепость: жар то накатывал, то отступал, несчастного лихорадило, то и дело душили приступы кашля, дыхание было сиплым и неровным. Однако, отоспавшись и отогревшись, молодой боец быстро пошёл на поправку. Заварив травы, колдунья осторожно поставила графин на стол около постели, где спал разведчик, посмотрела на своего подопечного, которого в Барад Эйтель чествовали, словно победителя самого Моргота, и подумала, что вроде бы больной уже практически здоров, а сейчас притих, словно опять плохо себя чувствует. Зеленоглазка подошла ближе. И вдруг оказалась в постели, подмятая мужчиной, сильные руки сдавили бёдра, прижали к перине. — О таких методах лечения я не слышала, — попыталась перевести в шутку неприятную ситуацию эльфийка. — Я здоров, — томно улыбнулся воин, изо рта повеяло смесью трав и обычного человеческого запаха. — Расслабься, тебе понравится. Зеленоглазка растерялась: не будучи уверенной, что этот незнакомец способен доставить ей удовольствие, колдунья, однако, не хотела раздувать скандал, зовя на помощь. — А если не понравится? — попыталась всё же освободиться эльфийка, но мужчина был слишком силён. — Не сомневайся, девочка. «Девочка! — Зеленоглазка с трудом не расхохоталась. — Мне в сотню раз больше лет, чем тебе, мальчик!» — Ладно, — эльфийка понадеялась, что никто не войдёт, — покажи, что ты умеешь, медвежонок. Смертный самодовольно хмыкнул, горячие сильные руки полезли под платье. — Нравится? — спросил мужчина, пробираясь пальцами между ног Зеленоглазки и на удивление нежно трогая чувствительную плоть, используя влагу из лона для более приятного скольжения. — Для начала неплохо, — подмигнула эльфийка, удивляясь, что действительно всё оказалось лучше, чем она думала. — А ты не верила. Смертный скрылся под одеялом, залез под подол с головой, принялся работать языком. Эльфийке было очень сложно отвлечься от понимания, что за существо сейчас пытается с ней совокупиться, не думать о неграмотных грязных диких Фирьяр, которые… Память услужливо подкинула воспоминания из детства и юности, когда дева из рода Авари сама была неотёсанным лесным существом. Пламя костра, шаман, сияние зачарованного огня, страшные чудовища вокруг… Возбуждение вдруг разлилось по телу, заставило бедра и ягодицы напрячься, ноги сами собой широко раздвинулись. Мужчина сразу же среагировал и осторожно вошёл, двигаясь вперёд-назад по мере погружения. Руки надавили на груди, поиграли сосками, губы принялись целовать живот и шею. Цветное зачарованное пламя. Звуки пугающего леса. Жарко от костра. Наслаждение запульсировало, задрожало, эльфийка выдохнула и посмотрела на тут же закончившего дело неожиданного любовника. — Давай ещё, — руки смертного снова придавили бёдра Зеленоглазки к постели. — Тебе ж понравилось? «Нас точно кто-нибудь заметит», — обречённо подумала колдунья, однако поймала себя на мысли, что это уже неважно. Продолжения действительно хотелось, потому что, как ни странно, произошедшее Зеленоглазке и правда понравилось. Главное, не представлять себе, как этот смертный будет хвастаться всему племени, что отдолбил эльфийку. *** — Послушай, дядя Астальдо... — Алмарил оборвал фразу, оглянулся на закрывшуюся за вышедшим из кабинета воином Мараха дверь. Этому смертному скоро снова отправляться за Железные Горы, и, возможно, это дорога в один конец. Бесславный конец в безвестности. — Я знаю, что ты не хочешь лезть в дела отца, понимаю это прекрасно — сам такой же, но сейчас речь о важном деле. Ты видишь, куда ветер подул? Финдекано многозначительно уткнулся в карты. — Я понимаю, — начал злиться сын нолдорана Морифинвэ, — неважно, у кого слава, плевать, кто присвоит победу! Главное, что Моргот падёт. Но дядя… Речь оборвалась, когда таргелионский принц вдруг вспомнил, как наделал глупостей в Белегосте, как поссорился с отцом, как… — Хочешь, я поеду в Дор-Ломин и посмотрю, что там происходит? — спросил Алмарил гораздо тише. Астальдо взглянул на родича так, словно собирался и его прогнать со своих земель. — Для кого ты стараешься? — спросил вдруг сын верховного нолдорана. — Честно скажи. — Химринг, — улыбнулся таргелионский принц. — Ты же знаешь. Финдекано кивнул, давая понять, что согласен, но хочет остаться один. Выйдя в коридор и оказавшись окружённым долетавшими со всех сторон голосами смертных и бессмертных, Алмарил покачал головой. «Дурак ты, Астальдо! — злился про себя сын Морифинвэ. — Твои воины ничего не добились, сам ты даже червя морготового упустил! Нельзя отдавать сильное войско даже союзнику, даже отцу! Тем более отцу! Дурак!» Решив, что сидеть в Крепости Исток более нет смысла, Алмарил принял решение отправляться в Дор-Ломин. Рискованно? Да! Но уверенность, что каждый, вставший на пути Проклятого, падёт от безжалостного меча Рока Нолдор, заставила рассмеяться. Красиво придумал отец. Красиво продолжил сын. И это только начало.